Кроме того, они каким-то образом сумели предупредить остальных, и в лагере началось оживленное движение. Кочевники устроились на дне небольшой лощины, так что палаток не было видно до тех пор, пока путники не перешли через невысокую гряду, и тогда стоянка открывалась как на ладони. Как заметили двое друзей, с их приходом в лагере стало весьма оживленно. В самом центре, в окружении воинов и жрецов, стоял огромный человек с рельефными мускулами и мудрыми зоркими глазами.
На голове у него был убор вождя в форме головы лося с раскидистыми рогами. Дзирт и Реджис хорошо знали этого мужчину, но, к их немалому удивлению, это был не Вульфгар.
- Ты останавливаешь ветер, Дзирт До'Урден, - сильным голосом заговорил Берктгар Смелый. - Твоим подвигам нет конца.
Дзирт ответил на комплимент вежливым поклоном.
- Я вижу тебя в добром здравии, Берктгар, и это радует мое сердце, - сказал дроу.
- Мы пережили трудные времена, - признался вождь. - Прошлая зима выдалась очень холодной, и постоянно донимали подлые гоблины и великаны. Клан понес немало потерь, но по сравнению с другими племенами мои люди справились неплохо.
И Реджис, и Дзирт заметно напряглись при упоминании о трудностях и особенно о потерях, тем более что Вульфгара нигде не было видно.
- Мы выжили и продолжаем жить, - добавил Берктгар. - Таков наш обычай и наша доля.
Дзирт печально кивнул. Он хотел задать наводящий вопрос, но придержал язык, предоставив вождю продолжать речь.
- Как поживает Бренор из Мифрил Халла? - спросил Берктгар. - Могу поспорить, что вы пришли не затем, чтобы рассказать о победе этого гнусного орка.
- Нет, не… - заговорил Дзирт, но осекся и с интересом посмотрел на Берктгара. - Откуда тебе известно о короле Обальде и его притязаниях?
- Вульфгар, сын Беарнегара, вернулся к нам и принес много новостей.
- А где же он? - не выдержал Реджис. - Охотится?
- Никто из наших сейчас не охотится.
- Тогда где? - настойчиво спросил хафлинг, и неожиданно громкий для его роста голос привлек внимание не только вождя, но и всех остальных, даже Дзирта.
В Вульфгар пришел к нам четыре зимы назад и три зимы оставался со своим народом, - поведал Берктгар. - Он охотился вместе с кланом Лося, как и должно было быть. Он делил с нами пищу и питье. Он танцевал с народом, из которого когда-то вышел, но теперь его нет.
- Он попытался забрать твою корону, но ты ему не уступил! - предположил Реджис.
Хафлинг отчаянно старался сделать так, чтобы в его словах не прозвучало и намека на обвинения, но понял, что ему это не удалось, когда Дзирт ткнул его локтем в плечо.
- Вульфгар никогда не соперничал со мной, - ответил Берктгар. - У него не было необходимости оспаривать мое положение, как не было на это и никакого права.
- Он когда-то был вашим вождем.
- Когда-то.
Лаконичный ответ заставил Реджиса прикусить язык.
- Вульфгар забыл обычаи Долины Ледяного Ветра, забыл традиции нашего народа, - продолжал Берктгар, обращаясь только к Дзирту и не глядя на расстроенного хафлинга. - Долина Ледяного Ветра не прощает этого. Вульфгар, сын Беарнегара, все понимал. Он не был мне соперником.
Дзирт кивнул в знак того, что понимает и принимает такое объяснение.
- Он покинул нас при первой встрече света и тьмы, - сказал варвар.
- Во время весеннего равноденствия, - объяснил Дзирт Реджису. - Когда день равен ночи.
Затем он повернулся к вождю и спросил напрямик:
- Он ушел по вашему требованию?
Берктгар покачал головой:
- Вульфгар принес с собой множество длинных сказок. Мы очень огорчены тем, что его больше нет в нашем стойбище.
- Он думал, что возвращается домой, - сказал Реджис.
- Его дом не здесь.
- Тогда где же он?! - снова воскликнул хафлинг, но вождь грустно покачал головой: ему нечего было ответить.
- Он не возвращался в Десять Городов, - сказал Реджис со все возрастающим беспокойством. - Он не приходил в Лускан. Да он и не мог туда добраться, минуя…
- Сын Беарнегара мертв, - прервал его вождь. - Мы огорчены тем, что так случилось, но Долина Ледяного Ветра всегда сильнее нас. Вульфгар позабыл, кто он и откуда пришел. Долина Ледяного Ветра этого не прощает. Он покинул нас при первой встрече света и тьмы, и мы еще долго находили его следы. Но они исчезли, значит, он умер.
- Ты уверен? - спросил Дзирт, стараясь сдержать горестную дрожь в голосе.
Берктгар на мгновение прикрыл глаза.
- Мы редко обмениваемся словами с народом трех озер, - пояснил он. - Но когда в тундре Долины Ледяного Ветра пропали следы Вульфгара, мы спросили о нем. Малыш прав. Вульфгар не возвращался в Десять Городов.
- Наша скорбь прошла, - раздался голос за спиной вождя, и варвар обернулся, чтобы посмотреть, кто нарушает обычай беседы с пришельцами.
Берктгар кивнул, словно даруя прощение, и Дзирт с Реджисом, увидев, кто это, поняли причину его вмешательства. Киерстаад, превратившийся уже в зрелого мужчину, был одним из самых преданных почитателей сына Беарнегара. Гибель Вульфгара для него была равноценна потере родного отца. Но в голосе молодого варвара не слышалось и намека на боль. Он сказал, что скорбь рассеялась, и так оно и было.
- Вы не знаете наверняка, что он умер, - возразил Реджис, вызвав хмурые взгляды не только Берктгара и Киерстаада, но и всех остальных.
Дзирт постарался унять хафлинга, легонько стукнув его по плечу.
- Вам знакомо тепло очага и мягкой постели, - сказал вождь Реджису. - Нам знакома Долина Ледяного Ветра. Она ничего не прощает.
Реджис снова хотел что-то возразить, но Дзирт его удержал. Дроу прекрасно понимал чувства варваров. Они без сожалений принимали смерть, потому что она всегда была рядом. Среди кочевников не было ни мужчины, ни женщины, не познавших смерть близкого человека - любимого, родителя, ребенка или друга.
И когда они с Реджисом покинули лагерь клана Лося и отправились в обратный путь по той же самой тропе, что завела их так далеко от Десяти Городов, Дзирт попытался проявить такой же стоицизм. Но лицо его не слушалось и морщилось от боли. Он не знал, куда повернуть, куда посмотреть, у кого спросить. Вульфгар умер, покинул его, и утрата всему придавала горький вкус. Черные крылья вины застилали свет, когда он вспоминал взгляд Вульфгара, впервые узнавшего, что Кэтти-бри для него потеряна, что она помолвлена с дроу, которого он считал своим лучшим другом. В этом не было ничьей вины, ни Дзирта, ни Кэтти-бри, ни Вульфгара, на долгие годы заточенного в Бездне демоном Эррту. В то время Дзирт и Кэтти-бри полюбили друг друга, вернее, признались в этом, потому что испытывали это чувство уже долгие годы, но не смели поверить в него из-за очевидных различий между человеком и эльфом.
И после возвращения Вульфгара из мертвых они уже ничего не могли поделать, хотя Кэтти-бри и пыталась.
Вот из-за этих обстоятельств Вульфгар и решил покинуть Мифрил Халл. И всю дорогу, пока они с Реджисом молча, шагали сквозь снежную пелену, Дзирт пытался доказать себе, что в его уходе никто не повинен. Он никак не мог убедить самого себя, но теперь это было уже не важно. Важно то, что Вульфгар навсегда ушел из его жизни, что его верного друга больше нет, и мир стал беднее.
А рядом с ним ни снег, ни ветер не могли заглушить всхлипывания Реджиса.
Глава 22
Рай… откладывается
- Ах ты, вор! - кричал человек, обвиняющим жестом тыча в грудь человека, который, по его мнению, только что украл деньги.
- Посмотри на себя! - запальчиво ответил тот. - Этот торговец запомнил твой жилет, а не мой.
- И он ошибся, это ты взял деньги!
- Совсем сдурел!
Первый человек убрал палец, сжал кулак и нанес увесистый удар второму в лицо.
Но его противник уже был готов к такому повороту событий, он низко пригнулся под широким размахом, а потом рванулся вперед и ударил обидчика в живот.
И не кулаком.
Пострадавший отшатнулся назад, придерживая кишки.
- А! Да он меня заколол! - вскрикнул он.
Человек с ножом выпрямился и усмехнулся, затем ударил еще раз и еще, на всякий случай. Несмотря на то что их громкие крики всполошили всех, кто пришел на открытый рынок Лускана, и стражники уже пробирались сквозь собравшуюся толпу, победитель неторопливо подошел к своей жертве и вытер нож о рубашку бессильно согнувшегося противника.
- А теперь, будь добр, падай и умирай, - сказал он. - На улицах будет меньше одним идиотом, который вечно твердит о своем капитане Сульджаке.
- Убийца! - закричала женщина, когда раненый рухнул на землю.
- Ба! Да он первым начал драку! - возразил ей мужчина из толпы.
- Но он только размахнулся кулаком, - запротестовал еще один из людей Сульджака, но тотчас и сам получил по лицу.
И словно по сигналу - и в самом деле, по сигналу, но понятному только тем, кто работал на Барама и Таэрла, - вся рыночная площадь моментально превратилась в побоище. Драки вспыхивали у каждой палатки и у каждого ларька. Женщины истошно кричали, а дети забирались повыше, чтобы все подробно рассмотреть.
Из-за каждого угла появились стражники и попытались восстановить порядок. Они выкрикивали приказы, которые тотчас опровергались другой командой, и сражение разгоралось все больше. Один разъяренный капитан гвардии ворвался в середину другой группы гвардейцев, чей командир только что отменил его приказ всем драчунам лечь на землю.
- Кто ты такой и от чьего имени командуешь? - окликнул он гвардейца.
- От имени Лускана, глупец, - ответил гвардеец.
- Лускана больше нет, он умер, - заявил громила. - Есть только пять Кораблей.
- Что за чушь ты несешь? - возмутился капитан гвардии, но бандит даже глазом не моргнул.
- Ты ведь служишь у Сульджака, верно? - набросился он на капитана.
Гвардеец, действительно имевший кое-какие связи с Кораблем Сульджака, изумленно уставился на говорившего.
Бандит сильно ударил его кулаком в грудь, и прежде, чем капитан гвардии успел понять, что происходит, двое схватили его сзади за руки, чтобы громила мог беспрепятственно продолжать избиение.
Свалка длилась еще долго, пока оглушительный грохот взрыва не привлек всеобщее внимание к восточному углу площади. Там стояли губернатор Дюдермонт и чародей Робийард, который и устроил взрыв магического заряда прямо перед собой.
- Люди, у нас нет для этого времени! - закричал губернатор. - Мы должны объединиться, иначе нам не пережить наступающую зиму!
В голову Дюдермонта полетел камень, но Робийард при помощи магии перехватил его и плавно опустил на землю.
И побоище на площади возобновилось.
С балкона замка за всем происходящим не без удовольствия следили верховные капитаны Таэрл и Барам.
- Так он хочет стать правителем? - Барам перегнулся через перила и сплюнул вниз, глядя на ненавистного Дюдермонта. - Он скоро пожалеет о своих намерениях.
- Посмотри-ка на гвардейцев, - добавил Таэрл. - Как только началась свалка, они примкнули к своим Кораблям. Они верны не Дюдермонту, не Лускану, а верховным капитанам.
- Это наш город, - заявил Барам. - И губернатор Дюдермонт мне уже надоел.
Таэрл кивком выразил свое согласие и продолжал смотреть на шумную драку, которую они вместе с Барамом спровоцировали при помощи хорошо оплаченных, хорошо накормленных и основательно подпоенных наемников.
- Хаос, - прошептал он и злорадно усмехнулся.
***
- А-а, это ты, - протянул Сульджак, увидев, что в его комнату входит вооруженный дворф. - Какие новости в Корабле Ретнора?
- Большая драка на рыночной площади, - ответил дворф.
Сульджак вздохнул и устало потер рукой лицо.
- Глупцы, - пробормотал он. - Они не дают Дюдермонту никакой возможности, а он старается ради Лускана, ради нашей торговли.
Дворф пожал плечами, словно это его не касалось.
- Нельзя нам сейчас драться друг с другом, - продолжал Сульджак, шагая по комнате и все так же потирая лицо. Он остановился перед дворфом. - Все как предсказывал Кенсидан. Будет жестокая борьба, но мы справимся и улучшим свое положение.
- Кто-то справится, а кто-то - нет.
Сульджак с любопытством взглянул на телохранителя Кенсидана.
- А зачем ты сюда пришел? - спросил он.
- Эта драка на рынке началась не случайно, - сказал дворф. - Тебе стоит знать, что пострадало немало твоих парней, возможно, кто-то убит.
- Моих парней?
- Ты еще ничего не знаешь, верно?
И снова Сульджак изумленно уставился на двор-фа и повторил свой вопрос.
- Чтобы защитить твою жизнь.
Такой ответ окончательно вывел Сульджака из себя.
- Я Верховный Капитан Лускана! - воскликнул он. - У меня есть личная гвардия…
- И тебе понадобится не только моя помощь, если ты до сих пор считаешь побоище на рыночной площади случайной заварушкой.
- Ты хочешь сказать, что моих парней избивали намеренно?
- Я это уже дважды сказал, надеюсь, у тебя хватило ума понять.
- И Кенсидан прислал тебя для моей охраны?
Дворф многозначительно подмигнул.
- Какая нелепость!
- Как тебе будет угодно, - пробормотал дворф, плюхнулся на стул лицом к выходу и не мигая уставился на дверь.
***
- Сегодня утром обнаружено три трупа, - доложил Робийард Дюдермонту на следующее утро. Они встретились в передней гостиной бывшей гостиницы "Красный дракон", служившей теперь губернаторским дворцом. Широкие окна комнаты, забранные причудливой кованой решеткой, выходили на юг, на реку Мирар и главную часть города. - Только три, и я считаю это хорошим признаком. Конечно, если только еще тридцать тел не было унесено рекой в бухту.
- Твой сарказм неистощим.
- Тебя нетрудно критиковать, - пожал плечами чародей.
- Потому что я пытаюсь справиться с нелегким делом.
- Или с глупым, и это может закончиться довольно плохо.
Дюдермонт поднялся из-за стола и пересек комнату.
- Я не хочу спорить с тобой по одному и тому же поводу каждое утро!
- И все-таки каждое утро будет одно и то же, если не станет еще хуже, - сказал Робийард. Он подошел к окну и взглянул на видневшуюся за рекой рыночную площадь. - Ты думаешь, купцы откроют сегодня лавки? Или плюнут на все, упакуют свои повозки и вернутся в Глубоководье?
- У них еще много товаров, они могли бы их здесь продать.
- Или их украдут во время следующей свалки, которая, как мне кажется, начнется через несколько часов.
- На этот раз на площади будет больше гвардейцев.
- Чьих? Барама? Сульджака?
- Гвардейцев Лускана!
- Глупо было бы с моей стороны ожидать чего-то другого, - вздохнул Робийард.
- Ты же сам видел, что Верховный Капитан
- Сульджак сидел на трибуне во время моей речи, - напомнил ему Дюдермонт. - И его люди собрались вокруг нас сразу после окончания драки.
- Потому что именно их больше всего и били, - насмешливо парировал Робийард. - Возможно, именно из-за того, что Сульджак пришел на трибуну. Ты об этом не задумывался?
Дюдермонт вздохнул и махнул рукой на циничного мага.
- Пусть на площади покажется и экипаж "Морской феи", - отдал он распоряжение. - Пусть держатся все вместе, но пусть ходят по всей площади. Демонстрация силы должна помочь.
- А люди Брамблеберри?
- Они выйдут завтра, - решил Дюдермонт.
- К тому времени их здесь может и не быть, - заметил Робийард, вызвав удивленный взгляд капитана. - Разве ты не слышал? - спросил он. - Опытным и образованным воинам лорда Брамблеберри надоел этот бесшабашный Город Парусов, и они намерены вернуться в Город Чудес, пока зима не заперла их в бухте. Я не знаю точно, когда они собираются уйти, но слышал разговоры о ближайшем приливе.
Дюдермонт со вздохом уронил голову на руки:
- Предложи им награду, если они останутся на всю зиму.
- Награду?
- Да, и достаточно большую, какую только мы можем себе позволить.
- Понятно. Прежде чем признать ошибку, ты собираешься истратить на свои прихоти все наше золото.
Дюдермонт резко вскинул голову и обернулся к чародею.
- Наше золото?
- Твое, мой капитан, - с глубоким поклоном ответил Робийард.
- Это не ошибка, - упорствовал Дюдермонт. - И время - наш союзник.
- Тебе потребуется более ощутимый помощник, чем время.
- Мирабарцы…
- Они уже закрыли свои ворота, - сказал Робийард. - Наши друзья из Мирабара сильно пострадали при взрыве Главной Башни. Многие дворфы отправились прямиком в Мифрил Халл. Ты не скоро сможешь снова их увидеть на крепостной стене вместе с гвардейцами Лускана.
В час тяжкого испытания Дюдермонт не только выглядел стариком, но и чувствовал себя совершенно обессиленным. Он снова вздохнул.
- Верховные капитаны… - пробормотал он.
- Да, они тебе нужны, - согласился Робийард.
- У нас уже есть Сульджак.
- Наименее уважаемый из всех.
- Но это только начало! - решительно произнес Дюдермонт.
- И остальные настолько хорошо с тобой знакомы, что немедленно перейдут на нашу сторону, - не скрывая насмешки, продолжил Робийард.
На этот раз даже Дюдермонт не смог удержаться от улыбки. Да, он тоже их неплохо изучил. И даже потопил корабли двух верховных капитанов из оставшейся четверки.
- Мой экипаж никогда меня не подведет, - сказал он.
- Наша команда привыкла драться с пиратами, а не с горожанами, - последовал ответ, мгновенно развеявший все намеки на уверенность, прозвучавшую в последней фразе губернатора.
Даже Робийард ощутил отчаяние своего друга и проявил сочувствие.
- Остатки Гильдии Чародеев…
Заинтересованный Дюдермонт поднял голову.
- Арабет и остальные, - пояснил Робийард. - Я попрошу их выйти вместе с экипажем на рыночную площадь, и со всеми знаками отличия Главной Башни.
- Эти значки вызовут горькие воспоминания, - забеспокоился Дюдермонт.
- Это оправданный риск, - возразил чародей. - Конечно, многие жители Лускана предпочли бы уничтожить всех служителей Главной Башни без исключения, но есть и такие, кто сознает роль Арабет в достижении нашей победы, хотя и оплаченной многими жизнями. Я бы не стал просить ее выходить только в сопровождении своих подручных, но рядом с моряками им нечего бояться, и Арабет сослужит нам хорошую службу.
- Ты ей доверяешь?
- Нет, но я верю в ее благоразумие, а ей известно, что ее существование здесь во многом зависит от победы капитана… губернатора Дюдермонта.
Дюдермонт некоторое время обдумывал его предложение, затем медленно кивнул:
- Пошли за ней.
***
После полудня того же дня Арабет вышла из дворца губернатора, поплотнее запахнула накидку, прячась от мелкого дождя, и зашагала по залитым водой улицам. На каждом углу к ней присоединялись выходившие из переулков и проездов помощники, пока не образовалась группа из одиннадцати бывших чародеев Главной Башни. С недавних пор они не осмеливались открыто показываться в городе поодиночке, опасаясь разбередить свежие раны, нанесенные их собратьями. Казалось, ни один житель Лускана не может думать об обитателях Главной Башни без горечи и гнева.