- Вероника, ты что - правда, замуж вышла? - как-то убито спросила у меня мать Виктора.
- Да, - резко откликнулся Фредерик. - За моего сына.
- Сколько же лет вашему сыну? - насмешливо спросила она. - Шестнадцать? Двадцать?
- Мне сорок два, - ответил Ричард, который почему-то не стал утверждать, что мы с ним не женаты. - И будьте добры запомнить, что я не потерплю оскорблений и угроз ни в адрес моей супруги, ни в адрес моих детей.
Какие-то резкие заявления… Особенно после нашего последнего разговора… Как-то вообще все слишком. Резко. Как мне не хотелось уйти поскорее, пришлось усесться в кресло - и ждать высокопоставленных лиц. Потом слушать заверения пополам с извинениями. В конечном итоге император милостиво согласился, что бабушке и дедушке будет разрешено общаться с его внуком. При условии, что его будут заблаговременно ставить в известность. И - император выразительно взглянул на Веру Валентиновну - если родственники воздержатся от высказываний, хоть как-то задевающих его любимую невестку. На этом мы распрощались. Свекр еще и поуговаривал нас не обращать внимание на такой пустяк, как выбитая дверь.
На обратный путь мы так же расселись по машинам - только ко мне и Денису присоединился Паша.
- Как Луиза? - спросила я у Дениса, когда мы тронулись.
- А? - он посмотрел на поникшего подростка в зеркале заднего вида, потом перевел взгляд на меня… И вот хоть застрелите, но на Пашку он смотрел с сочувствием…
Я отвернулась. И всю дорогу домой промолчала. Денис зачем-то привез нас к родителям - а я и не заметила дорогу загород. Как только остановились, вышла из машины и направилась к калитке, доставая из сумки ключи. Они у меня были на этот раз со мной. Сын - нога за ногу - поплелся следом.
- Луиза? - остановил меня Денис, словно я спросила только что. - Хорошо. Она успокоилась. И счастлива.
- А как Алан? - тут же встрял в разговор Паша.
- Хорошо… Ходит в обычную школу. Дерется. Меня уже вызывали к классной руководительнице.
К нам присоединились Фредерик и Ричард. Задул пронизывающий ветер. Было холодно.
- А ей и Алану сказали, что барон Кромер мертв? - спросила я.
- Это ее муж? - скривился Денис.
- Да, - кивнула я. - Мне показалось, что она мучается угрызениями совести оттого, что не может скорбеть.
Ричард недобро усмехнулся.
- А Алан? - мне почему-то было важно знать.
- Он сказал, что отец его предал.
- Даже так, - и у меня вдруг сдавило горло.
- Вам жаль его? - вдруг спросил меня Фредерик. И я поняла, что он внимательно наблюдал за мной все это время.
- Да. Он был гордый. Запутавшийся, предавший свою семью. Понимаете, он уже никогда ничего не исправит. Потому что кто-то, заметая следы своего преступления, заплатил за его смерть.
- Вы думаете, он хотел что-то исправить?
- Когда он узнал, что это я помогла его семье, то выразил мне благодарность за то, что я сделала то, на что он не решился. Так что…
- Вы сделали что? - Фредерик с минуту смотрел на меня, словно впервые видел. Потом покачал головой. - С ума сойти… Я был уверен, что это Ричард.
- На самом деле, это акция по освобождению баронессы из-под стражи спланирована и осуществлена курсантами Военной Академии. Я там оказалась случайно, и моя помощь заключалась в том, что я накачала Луизу успокоительными и дала пару советов. Все.
- Что? - смутился Паша под взглядами мужчин. - Не отдавать же было Алана и его маму этим шакалам. Потом подумал, прикинул и предложил: - Может, вы на ужин зайдете?
Храбрые имперцы переглянулись со смелым СОБРовцем. Потом все трое перевели взгляды на меня…
- Пожалуй, мы не будем вас беспокоить, - подвел общий итог император.
И мы с Пашей пошли в дом.
- Мам…Мама…Ну маааам….. - сын выбрал запрещенный прием. Кроме рапиры у надежды российского спорта было еще одно оружие. Не менее острое. И владел он им…мастерски. Оттачивая нюансы до совершенства при каждом удобном случае. Небеса лазоревые, пушистыми ресницами стыдливо прикрытые невинно взирали на посмевшую заподозрить их в делах нечестивых… Видно помутилось в уме у матушки, раз подумать она такое смогла на дитя свое светлое. Ангелы радуются, в очи чистые заглядывая, распускаются цветы дивные, поют птицы райские…
Вот только на меня это не действует…Во всяком случае сейчас. Мне конечно до таких высот далеко, но я тоже кое-что могу - ангела как ветром сдуло от одного моего взгляда.
- Я к Феликсу, - сообщил он - и раздался топот по лестнице наверх.
- Ника, вы приехали? - выглянула их кухни мама.
- Очень хорошо. Папы еще нет, ужин я доделываю.
- Спасибо, мам, - сказала я с с облегчением - все-таки хорошо, что мы приехали сюда.
- У вас что-то случилось? - с подозрением посмотрела на меня мама. - И Феликс смурной был.
- Недоразумение.
С сыном поговорю завтра - надо остыть. А сейчас нужно срочно чем-то себя занять, чтобы ни о чем не думать. Вот лежит в прихожей половик. А грязный-то какой! Его выбить же надо! Потом щеткой пройтись, и полки обувные грязные - надо бы протереть. Так - за работу! Любимый пуховик. Палку-выбивалку - как раз работа под настроение. И я потащила все богатство к забору.
- Он сделал это, чтобы я помирился с Никой… - это был голос Ричарда. Очень тихий, и очень…горький. Кто тут у нас… Нехорошо, конечно. Некрасиво. Но я замерла и вся обратилась в слух…
- Задумка прекрасна, согласись? Исполнение подкачало. А все могло бы получиться, если бы мальчик грамотно привлек союзников - это уже император…подлец!
Подлец и предатель…
- Каких союзников? - голос Ричарда тихий и безжизненный.
- В моем лице, например… Ричард, я… - император явно пытался начать очень важный для обоих разговор. Я вся дрожала. Ветер был сегодня особо пронизывающий.
- Мой сын не побоялся. А я? Имперский палач… Моим именем детей пугают, а я боюсь поговорить с отцом. Я не знаю, что сказать. Имею ли я право что-то говорить… - сильный мужчина выворачивал душу на изнанку… Подслушивать в такой момент как-то совсем не хорошо. Я решила уйти - пусть поговорят… Но император перебил сына, а дальше уйти уже было невозможно…
- Ричард… Я не прощаю тебя лишь потому, что мне не за что тебя прощать. Это была хорошая попытка скинуть меня с престола. Вероника права - готовится переворот - готовится тщательно. Противник первое - невероятно силен, второе - совершенно очевидно, что ни перед чем он не остановится.
- Укус кентерберийской змеи… Я не умер. Я выжил. Магия - осталась при мне. Я все проверил - все возможности стихии огня. Навыки не ослабли. Единственное что я потерял - ощущение правды и лжи.
- Ричард, а… - Анук-Чи тоже пришел ко мне. Все как обычно. Я повторно прошел магический полигон.
- Ты …проверял…в полную силу? В таком состоянии? Ты понимаешь, что ты мог погибнуть, застрять между мирами? Я запрещаю тебе так рисковать! - Фредерик говорил сухо, отрывисто.
Меня пригнуло к земле, неподалеку жалобно заскулили Грей.
Вот это сила. Вот это мощь! Мне бы так…
- Я должен был проверить. В этом надо разобраться, - тяжело дыша ответил Ричард. Должно быть, его приложило знатно.
- Придворный маг осмотрел тебя - этого было вполне достаточно.
- Либревер?! Не смеши меня. Какой он у нас? Восемнадцатый в их роду верховный? Должность, наследуемая именно этим родом… Я, конечно, за традиции. Традицию можно и не менять. Но найти необходимо кого-то более толкового. От династии Либреверов уже давно никакого прока. У меня студенты-старшекурсники сильнее. И уж всяко адекватнее. Я вообще не понимаю, как ты столько протянул? С кем ты все это время консультировался по магическим вопросам?
- У меня был очень грамотный консультант…Очень умный, тонкий и знающий…
- Кто? - Твоя мать… - даже не будучи рядом я почувствовала, как стена, разделявшая этих двоих, рухнула.
Мне вдруг стало нестерпимо жарко. От них пошла волна тепла, волна счастья. Вот только что-то еще не давало покоя…Палец. Палец, где был когда-то перстень, горел. Сильно. Нестерпимо сильно.
- Ваше величество, - вдруг проговорил Ричард с легкой насмешкой. - Нам пора… Моя…Вероника так простудится. А пока мы не уйдем - будет подслушивать…
- О да, конечно. Пойдем, Ричард. Я приглашаю тебя ко мне на личную аудиенцию. На днях доставили новую партию гномьего самогона - как меня раздражает этот нелепый мятеж в Реймском герцогстве. Поставки сократились, торговцы совершенно нагло подняли цены.
- Выпьем за Империю, - поддержал его Ричард. - И - за Пауля Ре! Сегодня мы многим обязаны этому мальчишке… Достойная смена растет! Оперяется…
Глава 16
Подняться пришлось рано. Все-таки жизнь за городом имеет существенный недостаток - в этот "загород" нужно добраться, а потом из него выбраться. А поскольку эта же благая мысль приходит в голову и остальным жителям мегаполиса, да еще и в одно и то же время, получается… Пробки получаются…
Завтракали быстро, Пашка старался на меня не смотреть. Видимо, за ночь у него немного прояснилось в голове - и вчерашняя выходка уже не казалась таким уж подвигом. Все больше глупостью, которой она и была. Крепкий здоровый сон делает с молодым растущим организмом чудеса! Бодрит, восстанавливает, проясняет сознание.
Мама поглядывала на нас насмешливо - "как будто что-то знала, чего не знаю я"… Отец, окинув внука особым взглядом, проговорил:
- Что-то молодой человек выглядит как-то… бледновато. Что вчера было?
Паша что-то фыркнул.
- Мам, а как Наташа? - спросила я быстро.
- Хорошо. По-моему, она очарована Ирвином.
- Даже так?
- Я не это имею в виду… Просто Ирвин - с его желанием помочь, с его умением не только снять боль, но и успокоить… Это просто чудо.
- Согласна, - кивнула я, вспомнив главного имперского целителя.
- Он ведь одинок? - невинно спросила мама.
- Мам, - закатила я глаза.
- Вероника, не паясничай!
Я рассмеялась. Настроение поднялось. Время еще есть, можно подлить себе еще ароматного кофе. Если бы не родители, которых это расстроит, я бы и от сигареты не отказалась…Ладно, не будем нервировать старшее поколение.
- "Смейся, паяц"! - мурлыкала я про себя.
- А Ирвин сказал, что в выходные разрешит мне встать с коляски, - сообщил Феликс.
- Я пролила кофе… - повернулась, посмотрела на сына.
Он, конечно, очень постарался объявить мне эту новость как можно более буднично. И правильно - нечего делать из этого событие века…И так страшно. Очень… Я подошла, присела на корточки, потрепала по голове, сказала:
- Замечательно! Ирвин у нас спец - личный целитель императорского двора это не шутки! Раз сказал, значит, пора.
Я крепко сжала его ладони в своих. Мы посмотрели друг другу в глаза. Мы оба боялись, и оба верили, что все получится. Никто из домашних этого не заметил, - это был только наш секрет, на двоих. И с этой минуты по-настоящему начались наши отношения. Внутри, за сердцем, - стало тепло и радостно. Только палец горел и чесался, - но я уже привыкла…
- Все всё сказали? - подвел итог отец. - Тогда Павел может отвечать на мой вопрос.
- Я хотел помирить маму с Ричардом. И сделал глупость, - не поднимая взгляда от стола, проговорил сын.
- Какого рода?
- Встретил бабушку Веру - она приехала на тренировку, отключил телефон и поехал к ней в гости. Я знал, что как только мама запаникует, милорд Верд придет ей на помощь.
- А если бы мать удар хватил? - поинтересовался отец.
- Да ну… Вот с чего? - развел руки неисправимый отпрыск.
- Еще раз подобная выходка, я тебе такие развлечения устрою - вся твоя Академия раем покажется, - рявкнул отец.
- Так он же все это затеял, чтобы туда вернуться, - поднялась я из-за стола. - А все разговоры о том, что он обо мне заботился - это… только разговоры.
- Мам, это не так, - наконец-то искренне завопил Паша.
Я не обернулась.
- Мам, ты счастлива с Ричардом. И плачешь без него, - тихо сказал сын.
- Одевайся, мы опаздываем.
- Какая же ты упрямая, - а вот теперь в голосе сына прорезались откуда-то интонации… не Ричарда, нет… Его нового самопровозглашенного дедушки - императора Фредерика. Вот…Откуда? Как? Он даже губы поджал в точности, как это делает его императорское величество…Цирк…Цирк уехал, клоуны остались…
Наконец-то мы выехали. Заранее, как всегда, не получилось… Бедный маленький пыжик мужественно тыкался по пробкам, пытаясь найти хоть какой-то просвет.
Молчали. Паша сначала включил радио, потом - через пару минут - выключил. Жизнерадостные ведущие, вещавшие какими-то специальными, утренними, неестественно-бодрыми голосами, дико раздражали.
- Мам, прости, - тихо сказал сын. - Я был не прав. Так нельзя было поступать.
Я вздохнула:
- Паш…Честно - я еще злюсь. Давай до вечера. Я отозлюсь, и мы поговорим.
…
Пашку высадила у школы, доехала до академии, припарковалась. Схватила сумку, одновременно пытаясь почесать горящий палец. Маневр оказался не удачным - сумка упала. Тетрадка со стихами, которую я взяла с собой чтобы вернуть, опять открылась… Не удержалась:
Караулили сны-вампиры
Притаившись в углу спальни
Где на самом конце рапиры
Насекомым сидит сознанье
Заползает жужжаньем в ухо
Растекаясь в крови ртутью
Золотая моя муха,
Этой ночью летать будем!
По мирам, где уже ходила,
И теперь что не ночь - тащит…
В мире том крупнее малина
Ароматней, красней, слаще…
Я задумалась… Вот что это? Поэтический образ? Или девушка во сне гуляет по окрестностям Империи, балуется лимаррой? И меня захлестнули воспоминания…
Император должен был явиться на чай. Заказанные пирожки с разными начинками - уже были. Но хотелось чего-то необыкновенного. Солнце улыбалось в до блеска вымытые окна кухни, аромат лимарры щекотал нос…
С лимаррой я тогда немного пожадничала - ягод привезли слишком много и я затеяла малиновый торт! В смысле - лимарровый. В четыре руки мы испекли коржи, оставили остывать. Чтобы торт не получился тяжелым, - я решила просто добавить лимарру в сметану с сахаром. Получился классический сметанник с малиной. Но до чего же вкусным он был!
Лимарра действительно крупнее малины. По форме тоже немного другая - вытянутая. Чуть более мясистая. Цвет малиновый, но ярче и темнее. И запах… Сильный-сильный. Ароматней, красней, слаще… Все верно.
Вкусный торт получился легким, но по три огромных куска - все-таки перебор. И для отца, и для сына. Какие же счастливые, довольные, милые у них тогда были мордашки…Что делает с представителями императорской фамилии обыкновенная выпечка. С таким оружием я могла бы уже несколько раз совершить государственный переворот! И опять внутри меня шевельнулось ощущение, что виновата женщина… Палец горел и чесался. Все - пора, я так опоздаю!
Где-то на середине лекции я поняла, что Ричард здесь. В аудитории, среди ста пятидесяти человек первого курса. Но его самого не было видно. А самое главное, не наблюдалось того ажиотажа, который наверняка был бы, если бы высоченный имперец с длинными серебристыми волосами нас посетил.
Но я чувствовала его. Его искреннее любопытство, с которым он слушал меня, наблюдая за студентами. Его нежный взгляд, которым он касался меня. Его недовольство, каким он окинул мои распущенные волосы и юбку, которая - конечно - закрывала колени, но не больше.
В конце лекции я обратилась к аудитории:
- Господа студенты, минуточку внимания. Я нашла на парте забытую тетрадь. Я оставлю ее на столе. Заберите, пожалуйста. И еще. С владельцем мне хотелось бы поговорить. Это личное, к занятиям не относится. Так что, пожалуйста, если не трудно - можно будет подойти в любое удобное время после занятий. Расписание висит внизу. Спасибо, всего доброго всем.
Потом была еще одна лекция. И два семинара.
Когда я собиралась, в аудитории уже никого не было, на столе передо мной оказался листок бумаги. На нем было написано:
"Ты бесподобный лектор. Не сердись на мое появление. Я хочу тебя понять".
Фыркнула. Так, можно ехать домой. Отвести пару у частного ученика. Поговорить с Пашей. А потом можно лечь спать. Из этого всего идея про "спать!" нравилась мне больше всего.
Я села в любимую красненькую машинку и отправилась домой, размышляя на тему: "Ричард хочет меня понять. Паша хочет в Академию. Фредерик - чтобы я помирилась с Ричардом… А чего хочу я?"
Дочку, пожалуй, я хочу. Такое количество мужских персон на одну мою нежную, трепетную женскую душу… напрягает. Наверное, хочу, чтобы отношения с Ричардом были прежние. Хотя… В Империю - не хочу, замуж - тоже не хочу. Так, как прежде - уже не получится. Ничего у нас от тех отношений не осталось. Жаль… Жаль…
Пустота, поселившаяся внутри меня, не желала отступать. Как кошка, которая устраивается спать - скребла лапой, крутилась на одном месте… Принюхивалась, привыкала - обживалась.
Припарковала машину. Посмотрела на себя в зеркало заднего вида. А что? Я практически блондинка - мне можно. Обнаружила заплаканные глаза. Как это я умудрилась… Вот что это за размазня! Не сметь!
На этой оптимистической ноте, шипя на себя с негодованием, я выбралась из машины.
- Ника, - кто-то окликнул меня.
- Что еще, - пробурчала я, обернулась и обреченно проговорила, - Виктор.
Вот чего мне сейчас только не хватало для бодрости духа - так это встречи с бывшем мужем.
- Мама сказала, что вы встречались, - подошел он ко мне, - привет.
- Привет. - Чего ты такая хмурая? - широко улыбнулся он. - Мне все уши прожужжали, что ты удачно замуж вышла.
- А про то, как всех взбодрили, притащив Пашу в гости, не предупредив меня - тебе уши не прожужжали?
- Слушай, чего ты такая паникерша?
Да… Люди не меняются. Подумаешь - ребенок пропал - чего тут паниковать.
- Уж какая есть, - отрезала я. - Вить, ты что-то хотел? А то я устала…
- На чай, значит, приглашать не будешь?
- Слушай, ты лет двенадцать не стремился… Чего вдруг сейчас?
- Ника… Мать сказала, что Пашка хочет в какую-то элитную заграничную Академию.
- И что? - А то, что я - отец. Не тот мужик, что тебя имеет, а я. Его отец.
- Чего же ты хочешь, отец?
- Я подпишу бумаги только после того, как ты дашь мне денег.
- Какие документы ты собираешься подписывать за деньги? - изумилась я.
- Доверенность на выезд за границу, разрешение…
Я улыбнулась про себя…Нет, все-таки надо быть благодарной судьбе и не гневить ее своей тоской и обидами…Сложившаяся ситуация отрезвила вмиг! Это у меня "заграница с элитной Академией" открывается с помощью артефакта и выглядит как радуга-дуга… Это мне достаточно пригласить Императора на пирожки и попросить… Я подумала о том, сколько женщин мучаются этой проблемой по- настоящему. "Отцы" их детей таким вот изощренным образом шантажируют, вымогают, просто мстят… Мне повезло. Очень.
Я смотрела на Виктора. Худой, грязный, небритый. Измученный какой-то. Что же с ним случилось - пьет? Глаза, когда-то живые, веселые с классической гангстерской поволокой "бэд боя", теперь смотрели пусто и безжизненно. Смотрели даже не на меня, а как-то мимо, сквозь.
Он ведь не видел Пашку…Столько лет не видел! Не то, что не разговаривал - не-ви-дел!