- Не знаю, - вздохнула я. - А вы откуда знаете, что милорд под заклятием? Он так уверен, что я и император…
Не смогла продолжить.
- Тьфу, глупость какая… - поморщился камердинер. - Видел я эту гадость на кристалле, пока люди графа Крайома запись не изъяли. Там же понятно, что все это затеяла графиня Глория Олмри, чтобы хоть напоследок гадость вам и милорду сделать.
- А вы как поняли, что на записи графиня? - я окаменела.
- Да что там понимать, если это все происходит в ее столичном доме - как есть ее будуар. А тот, кто императора изображает - мальчишка, наверное, какой-нибудь, что влюбился в крокодилицу эту. Да и не понял, дурак, чем ему это грозит. - я вспомнила зеркало в золоченой раме. Содрогнулась. А вслух сказала:
- Пять лет рудников. Но без поражения в правах, - просветила я Джона.
- Император милостив, - недовольно проворчал слуга. - Излишне.
- А откуда вы знаете, как выглядит будуар графини?
- Что ж у нее - слуг нет.
- Вы что - показывали запись еще кому-то? - обомлела я.
- Нет, что вы! - возмутился слуга. - Только картинки с интерьером.
- Простите.
Джон поднялся. Снова дошел до столика с алкоголем. Выпил.
- Вопрос только в том, почему милорд не почувствовал, что его обманывают, как позволили себя провести - тихо сказал он. - Вряд ли бы графиня смогла его так околдовать. А молодой человек, который участвовал в этой… инсценировке? Смог бы?
- Не знаю. Но уверена - если бы он был в этом виновен, то приговор был бы совсем другой.
- И то так, - согласился он со мной. - А вы не знаете, где милорд?
- Нет, - не говорить же, что я встречаюсь с бывшим женихом во снах.
- Простите его, - снова попросил меня слуга. - Я никогда не видел его таким счастливым. А уж в тот вечер, когда вы вернулись из дворца… Он же ни в чем не виноват. Вас подставили, его околдовали… Это все просто зависть!
- Раньше надо было с женщинами своими разбираться, - процитировала я "Место встречи изменить нельзя".
- Ваша правда, миледи, но все-таки…
- С кем вы разговариваете, Джон? - раздался голос Оливии.
Увидев меня, горничная взвизгнула и затараторила в полном восторге так, что у меня голова закружилась.
- Вы помирились? А где милорд? Что подать на ужин? Когда прибудут мастер Пауль Рэ и мастер Рэм Рэ?
Я никак не могла дождаться хоть какой-нибудь паузы в ворохе вопросов, чтобы сообщить, что все остается по-старому.
Когда мне удалось это сделать - я увидела, как по-настоящему, искренне огорчилась молодая женщина.
- А мы за вас с хозяином все стихии молим, - тихо проговорила она.
Потом я отвечала на вопросы прибежавших на наши голоса остальных. Пришли и Каталина, и Натан, и мама Вилли. В доме был и сам мальчик, что меня очень и очень обрадовало. Оказалось, что милорд не отменил приказ платить ему как посыльному.
Когда я, наговорившись вволю, собралась уходить, то выяснилось, что меня просто так не отпустят.
- Время обедать, миледи, - торжественно объявила Каталина.
Я только попросила, чтобы стол накрыли на нашей половине, а не на господской.
А со следующего дня все повторилось снова. Я строила порталы не туда, куда собиралась - или куда мне приказывали, а туда, куда меня несла нелегкая.
Чаще всего в поместье Ричарда, где я была так счастлива. В мою спальню там.
Еще был его городской дом. Опять-таки спальня.
И, конечно же, остров… Первый раз я расплакалась - настолько было больно очутиться в этом месте без Ричарда, понимая, что все осталось в прошлом. Потом я просто злилась.
А спустя три дня - озверела совсем… Когда в очередной раз оказалась на белом песке острова вместо своей комнаты во дворце, куда я должна была попасть, я попыталась сорвать перстень - и выбросить его в воду. Не удалось.
- И что это такое? - возмутилась я, уставившись на перстень с сапфиром, как на живое существо.
- Добрый день, Вероника, - раздался у меня за спиной мужской голос.
- А…, - отпрыгнула я.
- Простите, если напугал, - насмешливо поклонился мне владыка Ир - повелитель океана. Кстати, в отличие от наших прежних встреч, он был одет.
- Добрый, - пробурчала я.
- Вы зря злитесь на артефакт. Когда вы переноситесь, он руководствуется тем местом, где вам будет максимально безопасно. Только и всего.
- А почему перстень не снимается?
- Не хочет, чтобы его выкинули в воду, я полагаю, - усмехнулся зеленокожий мужчина. - Вы успокойтесь. Уберите из сознания злые мысли. Теперь попробуйте снять. Видите… Все получилось. Теперь надевайте обратно. Вещь-то бесценная… Изумрудные глаза сузились, вглядываясь туда, где море сходилось с небом. Жаль, что так все получилось с принцем Ричардом - не отрывая взгляд от горизонта, прошептал Ир.
- А вы…Тоже считаете, что у меня роман с его отцом?
- Я не знаю…Но…Вы не похожи на женщину, у которой роман, - заметил владыка Ир. - Да и император Фредерик не выглядит счастливым.
- Может, вы объясните это Ричарду?
- Зачем? Он должен понять это сам.
Море тихо дышало. Оно было таким же томным спокойным, как его владыка. Интересно…Этот зеленый когда-нибудь выходит из себя? Может, йогой занимается в свободное время? Кстати, надо попробовать…
Этой ночью я сошла с ума. Я даже засыпала с мыслью о том, что хочу увидеть Ричарда. Наверное, виноваты мои путешествия по местам боевой и политической славы, так сказать… А что… Перстень несколько дней таскал меня по нашим спальням, погружая в воспоминания…
Это был лес, в котором мне уже приходилось бывать. Я не столько узнала пейзаж, сколько почувствовала это. Но место было другое. Луна светила настолько ярко, что можно было, наконец, разглядеть окружающие деревья. Огромные исполины с листьями, по форме напоминающими лопухи. Весь лист устлан ковриком иголок, - как у нашей елочки, только зелень ярче и мягче на ощупь. Мох под ногами был сухим. Меж голубоватых стволов, на полянке стоял домик, - эдакий приют охотника на привале. Дверь избушки даже не скрипнула, когда я тихо проскользнула внутрь. Пахло деревом, травами, и еще чем-то очень знакомым, причиняющим боль…
Почему-то я была одета в то самое платье, которое сшили для свадьбы. Золотистый атлас шептался с лунным светом, подсматривающим сквозь зашторенное окошко в темноту комнаты. Кожей чувствовала, что платье надето на голое тело.
Перед очагом была расстелена огромная мохнатая шкура, на которой спал Ричард.
Я была настолько взбудоражена воспоминаниями… к тому же - это же сон. Мой сон. Так что смущаться? Прежде чем сообразила, что творю, я скользнула к нему.
- Ника, - прошептал он, не открывая глаз. - Это снова ты…
- Я, - потерлась щекой о его грудь.
- Счастье мое, - потянулся он ко мне. - А мне столько времени одни кошмары снятся…
- Это только кошмары, - почему-то ответила я, тая под его поцелуями. - Не верь им.
- Ника, - простонал он. - Радость моя. Любовь моя…
- Я ведь без тебя не живу, - шептала я ему в ответ. - Я ведь твоя. Только твоя…
Все было по-прежнему. Все наконец-то было правильно. Только мы. и наша тихая, бесконечная, трепетная нежность.
Сливались стоны и дыхание, сплетались тела, словно боялись друг друга потерять. Мы опять совпали - как волны прибоя и долгожданный берег. Каждым прикосновением мы жаждали объяснить друг другу как плохо нам, когда мы не вместе. Мы сожгли себя в пепел, расставшись, корчились от боли, а теперь возрождались в объятиях…
Я распахнула глаза, и поняла, что где-то ярко светит солнце. Ричард дремал, крепко прижимая меня к себе. Склонилась над ним, нежно коснулась губами шершавой щеки.
- Моя, - прижал он меня к себе еще сильнее. Мгновение - и он оказался во мне. Мы с ним одновременно застонали - он хрипло, я как-то жалобно. А потом я кричала от ликования, потому что была счастлива. Потому что так и надо засыпать и просыпаться. В объятиях друг друга, сгорев дотла от страсти.
- Никогда не думала, что во сне можно заснуть и проснуться, - чуть укусила я его за ухо. - Так хорошо… Жаль только, что не в реальности…
- Ника, - как-то напрягся Ричард. - Ты что, действительно считаешь, что тебе все это… приснилось?
- А разве нет?
- Нет. Ты приходила ко мне три раза. Этот был третий. И - лучший.
Я вспомнила, что пришла к нему сама. Что творила ночью. Что он творил со мной. Что шептала ему - человеку, который выгнал меня из своего дома и из своей жизни…
Вспомнила - и застонала. Почувствовала, как он навалился на меня всем телом. Услышала, как он злобно заскрежетал мне на ухо:
- Теперь переживаешь, что изменила не только мне с императором, но и императору со мной? Думаешь, он будет настолько же добр, как и я?
Я даже спорить не стала с этим непробиваемым созданием. Только спросила:
- Как я здесь оказалась?
- Видимо, перстень после помолвки настроен на меня…
Я вспомнила, как этот чертов артефакт раз за разом таскал меня по всем спальням, где мы побывали с Ричардом, доводя меня до слез… А потом перенес и сюда. К нему под бок. Меня даже замутило от ненависти:
- Что? - закричала я. - Все это время ты манипулировал мной?
- По-моему, в искусстве манипуляции нет равных как раз тебе, - презрительно протянул Ричард.
- Отпусти меня, немедленно.
- А то что? - в его глазах снова билось алое пламя гнева.
Я закрыла глаза, чтобы этого не видеть.
- Ты же пришла сама, - прошептал он мне на ухо. - Скажи еще, что я тебя принудил. Или что тебе было плохо.
- Пожалуйста, - меня уже трясло. - Отпусти.
- Не понимаю тебя, - он погладил меня по щеке. - Не могу простить измены, но не живу без тебя…
- Отпусти, - закричала я - и рванулась.
- Ника, прекрати! - зарычал он, но откатился.
Я вскочила, схватила платье. Оно было разорвано. Я растерянно обвела взглядом домик, не понимая, что мне делать.
- Погоди, я дам тебе рубашку.
Ричард поднялся. Ничуть не стесняясь своей наготы, он пересек комнату, склонился над саквояжем, протянул мне белоснежную рубашку.
- Ника, ты же понимаешь, что так нельзя. Ты просто стравливаешь нас с отцом.
Я закрыла глаза. Лучше бы, это и правда был кошмар.
- Повторяю - я не любовница твоего отца, - выговорила я наконец - и поздравила себя с тем, что голос не дрожал - хоть маленькая, но победа. - Я никогда ей не была. Вас действительно пытаются стравить, но это делаю не я. А теперь, немедленно сними с меня свой перстень… Я скорее отрублю себе палец, но на мне его больше не будет!
- Даже так… - насмешливо протянул Ричард. - Какое серьезное заявление.
Я посмотрела ему в глаза. В них была пустота, от которой захватывало дух. Не знаю, что он увидел в моих, но через мгновение он сказал:
- Не надо истерики. Давай руку.
Перстень с пальца сниматься не хотел.
- Ника, это действительно не я.
- Мне уже все равно, кто это. Просто сними, - закричала я.
- Тебе так ненавистна мысль о том, что ты - моя невеста?
- Мне ненавистна мысль о том, чем это все закончилось. Мне ненавистна мысль о том, что ты мне не веришь. Я не желаю таких отношений. - Я рванула перстень - и он вдруг соскочил с пальца. - Забирай.
- Тебе открыть портал? - любезно спросил меня Ричард.
- Если вас не затруднит, милорд, - в тон ему ответила я.
Глава 9
Милорд Верд открыл портал в холл своего поместья. Ну, действительно, куда же еще меня выгрузить? Босиком да в его рубашке? С ошметками от не состоявшегося свадебного платья, которое я почему-то прижимала к себе. Только в трогательные объятия Джона, его же камердинера.
Про объятия - это, конечно, иносказательно. Но камердинер захлопотал вокруг меня, как наседка вокруг долгожданного цыпленочка.
- Миледи! Какое счастье! И портал открывал милорд! Он за вами идет?!
- Джон. Пожалуйста. Не надо вопросов.
Тут он обратил внимание на мою одежду. И на мое состояние.
- Миледи желает пройти к себе в комнату?
- Да, Джон, спасибо.
- К вам прислать Оливию?
- Не нужно. Свяжитесь только с милордом Милфордом. Скажите, что со мной все в порядке. Просто меня перстень ночью в… лес занес. Он поймет. И попросите его известить моих родителей.
- Слушаюсь, миледи.
Я поднялась в свою комнату. Пока шла, мечтала о душе. О том, как сорву рубашку Ричарда - и кину в камин. И сожгу. Как буду сдирать кожу мочалкой. Как разгромлю комнату в его проклятом поместье. Вошла в спальню. Посмотрела на картину… Теплый ветер на ней по-прежнему развевал занавески. И я по-прежнему чувствовала его на своем лице. Без сил опустилась на пол, обняла колени. Не знаю, сколько я сидела на полу, не шевелясь, уставившись в эту картину… Сжимала остатки свадебного платья. Как там говорила портниха - в материал вплетают первый лучик солнца и последний лучик луны - чтобы жизнь у пары была счастливая? Видимо, это не наш случай, хоть что вплети…
Страдала я долго. Но в какой-то момент мне стало противно. И что я так расквасилась? У меня что - жизнь на этом закончилась? Зачем я раз за разом пытаюсь что-то доказать человеку, который меня не слышит? С чего я рыдаю? Руки заламываю… С какого перепуга?
Ричард не верит - удачи ему в славном пути. Думает, что я ему изменила - вот пусть и пройдет… этим самым лесом, в который забился. Я унизила сама себя тем, что пришла к нему? Ну и пусть. Зато - получила удовольствие. Будет о чем вспомнить на старости лет, поругивая внуков за вольное поведение…
- А сейчас - поднялась, навела красоту - и домой. На работу выйти. Учеников для подготовки к вступительным экзаменам набрать. В оставшееся время - плавать. И на каток. А все эти глупые мысли о несчастной любви - от безделья.
Вышла я спустя час, приведя себя в порядок. Спина прямая, старательно улыбаюсь.
- Миледи, - бросилась мне навстречу Оливия. - Как хорошо, что вы здесь.
- К сожалению, я не надолго.
- В гостиной вас ожидает император.
- Давно?
- С полчаса уже.
- А что же вы сразу не сообщили?
- Приказал не тревожить.
- Оливия, а у нас есть, чем пообедать? Может, он голодный?
- Сейчас же в столовой накроем.
- Спасибо, - сказала я. И поспешила навстречу императору.
- Добрый день, Фредерик, - улыбнулась я ему, все-таки сделав положенный реверанс. А что - местное длинное платье вполне вдохновляло.
- Вы заставили нас поволноваться, - поднялся мне навстречу император.
- Простите, перстень, который я обещала не снимать… Оказался с норовом. Я попала в лес. Там был милорд Верд. Честно говоря, я была уверена, что я сплю.
- Ваше исчезновение заметил Пауль в девять утра.
- Что же ему не спалось-то? - поморщилась я, представляя себе, какая поднялась паника.
- Куда-то отпроситься у вас хотел.
- Родители уже знают, что со мной ничего не случилось?
- Да, конечно.
- Спасибо вам.
- Я не вижу на вас перстня!
- Отдала, - усмехнулась я.
- Не помирились?
- Нет, Фредерик. Милорд Верд меня просто не слышит. С чем я его и поздравляю.
- О… уже язвительность! - почему-то обрадовался император.
- Есть такое, - пробурчала я.
- Мой старший сын - идиот. Влюбленный. Ревнивый. И потому ничего не соображающий.
- Не смею спорить с вашим величеством.
- Где он сейчас?
- В каком-то лесу. Сидит либо у костра, либо в какой-то избушке.
Император хмыкнул.
- Можно я скажу вам правду, Вероника?
- Слушаю вас.
- Вы понимаете… Перстень - артефакт, конечно, очень мощный. Но не наделенный мышлением. Он не живой. Он всего лишь выполняет приказы хозяйки.
Я вскочила:
- Вы понимаете, что вы мне только что сказали, ваше величество?
- Конечно, - удивился император. - Ровно столько, сколько я планировал вам сказать. Вы сами отправились к Ричарду. Это вы хотели его видеть. И были так решительно настроены, что пробили его защиту от вторжений. Мне, кстати, это не удалось. Значит - и он хотел вас видеть. Я так понимаю, больше, чем хотел.
Закрыла лицо руками.
- Ну, что вы… - мягко сказал император. - Хотеть… видеть любимого мужчину - это не просто хорошо. Это же замечательно. Что вас в этом смущает?
- Пожалуй, Фредерик, я не буду отвечать на этот вопрос. С вашего позволения, конечно. К тому же слуги наверняка накрыли на стол. Вы же не обедали?
Император согласно кивнул.
- У меня было такое утро, что я еще и не завтракал…
- Позвольте вас сопроводить в столовую, - улыбнулась я.
- Позволяю, - и он протянул мне руку.
Я на полном серьезе склонилась в реверансе - с припадением на колено - все как положено. Вложила в его руку свою. И мы чинно отправились.
- Из артефактов на вас остался только браслет, - говорил Император, прощаясь. - Он сильный - но этого явно не достаточно. Поэтому я после обеда над ним поколдую - усилю защиту.
- Спасибо вам.
- Просто будьте счастливы… - улыбнулся Фредерик. - И можно вас попросить, Вероника?..
- Да? - удивленно посмотрела на Императора. О чем он может просить меня?!
- Бросайте затею с сигаретами, пожалуйста. Вам не идет!
- Слушаюсь, ваше величество.
- Не ерничайте. И не злитесь на милорда Милфорда. Ему по должности не положено что-то от меня утаивать.
Дома, когда улеглась суматоха, вызванная моим появлением, мама плакала - я ее утешала - ко мне подошел Паша.
- Мама, я бы хотел с тобой поговорить.
- Дочка, - заглянул папа, - мы по магазинам. За продуктами. Что-то тебе привезти?
- Мандаринок. Представляешь, я их в этом году еще не пробовала.
- И внукам любимым надо конфеток, - не удержался Паша. Я рассмеялась - и обняла его.
- И что такое важное ты хотел со мной обсудить, что поднялся в девять утра? - мы прошли с ним в отцовский кабинет.
- Вот зря ты смеешься. Паника здесь была изрядная.
- Прости.
- Мама, я хочу вернуться в империю Тигвердов.
- Что? - опешила я.
- В Академии за мной сохранили место. И… понимаешь, мне там интереснее, чем здесь. Там - магия. Там - я могу стать кем-то. Сделать что-то значимое.
- Ты и здесь можешь, - растерялась я.
- Например, - презрительно фыркнул Паша.
- Выиграть Олимпийские игры по фехтованию на шпагах.
- Так одно другому не помеха.
- В каком смысле?
- Я договорился - мне позволят посещать тренировки в школе Олимпийского резерва. Здесь, у нас. По вечерам мне будут давать увольнительную. Исполняющий обязанность начальника Академии не против. Тяжеловато будет - зато не скучно. И с тобой будем видеться. А на выходные ты, как обычно, будешь нас с Рэмом забирать. Ну, если мы во что-нибудь не ввяжемся.
- Паша, ты понимаешь, что после Академии ты будешь военнообязанным. И попадешь в имперскую армию. Я не думаю, что милорд Верд или его величество будут тебя прикрывать или оставлять в столице для того, чтобы ты блистал на балах и парадах.
- Я и не хочу этого.