Кира пригнулась, когда солдат замахнулся цепом на ее голову, после чего ударила его по ребрам, свалив с ног. Она не стала медлить, бросившись вперед в гущу сражения, нанося удары и пронзая солдат со всех сторон, уклоняясь, ныряя и изворачиваясь, чувствуя, как сверхъестественная сила толкает ее вперед, делая ее быстрее всех солдат вокруг нее, пока она прорезала свой путь через ряды. Очертания Андроса не пропадали из ее поля зрения, Кира не переставала думать о своем отце, который сидел в темнице и нуждался в ее помощи, и она позволила адреналину вести ее вперед.
Лео и Андор тоже сражались. Андор отчаянно наносил удары ногами, сбивая других лошадей и их всадников. Лео рычал и кусался, убивая солдат, которые слишком близко подходили к девушке. Кира снова и снова размахивала своим жезлом, и в эту минуту она начала закрывать глаза, убедившись в том, что так у нее получится лучше. Она призвала на помощь свою силу и смогла получить желтый шар света, выстреливший с наконечника ее жезла и убившего дюжину солдат одним взрывом.
Кира снова замахнулась своим жезлом и шар света полетел в другом направлении, убив еще одну дюжину солдат.
Девушка замахивалась снова и снова. Вскоре поле боя было заполнено мертвыми солдатами, сотни пандезианцев лежали на земле вокруг нее. Словно Кира была торнадо, прорвавшееся через их ряды.
Кира продолжала атаку, приближаясь к мосту в Андрос. Она должна перейти его. Кира замахнулась своим жезлом, чувствуя себя неуязвимой, стреляя шарами света во все стороны и убивая десятки солдат. Она прицелилась и взорвала каменный гарнизон, убив сотни пандезианских солдат, которые пытались выйти. Она думала о своем отце, мстя за него.
Когда Кира приблизилась к мосту, она увидела, что опускные решетки за ним открываются и стала свидетельницей того, как из города хлынуло еще несколько тысяч солдат, которые неслись прямо на нее. Это было желто-голубое море.
Кира снова замахнулась жезлом, но в этот раз, к ее ужасу, шар больше не появился. По какой-то причине ее сила иссякла, в ее руке ничего, кроме обычного жезла, не осталось. Неужели Альва был прав? Неужели она еще не готова?
Еще несколько секунд спустя чувствуя себя такой непобедимой, теперь Кира окинула взглядом картину перед собой и почувствовала себя как никогда уязвимой. Теперь она осознала, что находится в серьезной опасности. Кира пыталась понять, что произошло, и в эту минуту заметила одного черного мага в алом плаще, который вышел из города. Она увидела красный шар света в его руке и тут же почувствовала, что ей противостоит сила, намного превышающая ее собственную.
Вдруг Кира ощутила первый удар, солдат набросился на нее и ударил ее по плечу своим щитом. Упав с коня на землю, она покатилась посреди вражеской армии.
Кира подняла свой жезл и сделала все возможное для того, чтобы отразить удары, когда к ней приблизились пандезианские солдаты. Она замахивалась направо и налево, ее жезл звенел, когда она отражала один удар меча за другим. Солдаты били ее мечами, алебардами и цепами, и ей удавалось поворачиваться во все стороны, пригибаться и изворачиваться, отражая все их атаки. Кире даже удавалось наносить ответные удары, убив многих солдат и многих сбив с ног.
Андор и Лео бросились вперед на помощь. Андор злобно отбивался от солдат, кусая и разрывая их на части, в то время как Лео прыгал и вонзал свои клыки в руки любого, кто приближался к девушке.
Но приближалось все большее и большее количество солдат, их ряды были бесконечными, Кира ощущала усталость. Она слегка опустила плечи, замедлила свои движения, и получила удар, который заставил ее закричать. В то же самое время новая группа солдат окружила Андора и Лео, нанося им удары дубинками, пока они не оказались на спинах, получая удары со всех сторон.
Кира ощутила ужасную боль в другом плече, получив очередной удар на этот раз молотом. Затем, мгновение спустя, она почувствовала, что ее ударили ногой в грудь, и отлетела назад. Их было слишком много, и девушка с ужасом осознала, что она слишком истощена и ослабла, что их остановить. Альва был прав – у нее нет сил встретиться с армией в одиночку. Ей удалось убить сотни воинов, блестяще сразиться и призвать на помощь свои силы, чтобы это случилось. Но каким-то образом та черная магия пересилила ее и остановила источник ее силы и, когда ее человеческая энергия начала ослабевать, Кира поняла, что ее время вышло.
Теперь Кира ощущала, что удары сыпятся на нее со всех сторон и после особенно сильного удара дубиной по ребрам она оступилась и упала на землю.
Кира лежала, едва дыша, в то время как на нее все еще сыпались удары, она была не в силах пошевелиться. Подняв глаза к небу, почерневшему от людей, она увидела, что они все приближаются к ней, подняв свое оружие. Кира потянулась к своему жезлу, но его откинули от нее. Другой солдат наступил на ее запястье своим сапогом. Кира лежала беспомощная, глядя вверх на небо, зная, что скоро умрет.
Пандезианский солдат подошел к ней, высоко поднял меч двумя руками и посмотрел на нее. Кира видела ненависть в его глазах. Он собирался покончить с ней, и она не сомневалась в том, что он это сделает.
Кира закрыла глаза и собралась с духом. Она больше не испытывала страха – только сожаление. Больше всего на свете она хотела освободить своего отца перед тем, как умрет.
"Прости меня, Отец", – думала Кира. – "Я подвела тебя".
Глава девятнадцатая
Алек стоял на носу корабля и всматривался в жуткую гавань перед ними. Как загипнотизированный, он смотрел, как они плывут между пластов камня, окольными путями через архипелаг Затерянных Островов. Они проплывали мимо одного заброшенного острова за другим, каждый из которых был накрыт саваном тумана. Тишину нарушил только звук экзотических животных, выпрыгивающих из воды и плещущих в тумане. Алек едва их замечал, что заставляло его только догадываться о том, что плавает под поверхностью. Это только усилило ощущение загадочности этого места.
Эти острова казались такими заброшенными здесь, в этой части мира, отделенные от материка тысячами милей моря, скрытые стойким туманом. Алек зачарованно наблюдал за тем, как они проплывают мимо огромных голубых валунов, выступающих из моря подобно рукам, тянущимся к небу. Они проплывали мимо островов, целиком созданных из водорослей, на которых каркали большие черные птицы размером с него. Они наблюдали за ним так, словно он вероломно ворвался на их территорию. Они проплывали мимо островов зубчатых скал, местность была настолько острой, что негде было ступить ногой. Алек не видел ничего, даже отдаленно пригодного для проживания.
Поднялся ветер и они свернули в узкий канал, где снизу раздался новый отчетливый шум. Бросив взгляд вниз, Алек увидел длинную голубую траву, поднимающуюся из воды и цепляющуюся за корпус. Корабль замедлил ход и встревоженный Алек поднял глаза.
"Мы застряли!" – сообщил он.
Но Совос, к его удивлению, просто покачал головой, продолжая невозмутимо смотреть прямо вперед.
"Иллувианская морская трава", – спокойно ответил он. – "Древняя, как эти острова. Это наш гостеприимный прием. Она направляет нас на острова".
Алек зачарованно наблюдал за тем, как щупальца обхватили корабль, опутывая корпус. Когда они издали небольшой хлопок, море травы начало колебаться, словно было живым. Вскоре воздух наполнился звуками тысяч слабых хлопков, звуков травы, всасывающей и цепляющейся за корпус, толкая их вперед. Казалось, что море пульсирует.
В конце концов, Алек увидел перед ними неясные очертания суши, которые проступали все сильнее по мере того, как начал подниматься туман, и чем ближе они подплывали, тем более странные ощущения были у Алека. Они плыли в теплом тумане и ему казалось, что он дышит влагой, словно что-то в воздухе обволакивало его. От этого он чувствовал себя сонным и расслабленным. Алек начал осознавать, что Затерянные Острова не похожи ни на одно из тех мест, где он когда-либо побывал.
"Кому принадлежат эти острова?" – спросил Алек, по мере того как они пробирались все глубже.
"Никому", – ответил Совос.
Алек был сбит с толку.
"Разве они не являются частью Эскалона?" – спросил он. – "Или Марды? Или Пандезии?"
Совос покачал головой.
"На них есть свой народ, свои собственные люди. Но это не простой народ".
Пока Алек пытался понять, густой туман, наконец, поднялся и у него замерло дыхание, когда он увидел перед собой впечатляющий пейзаж, который он никогда не видел прежде. Алек увидел большой остров, сверкающий в тумане, с серебряным оттенком на свету. Казалось, что солнце светило вниз только на это место, отчего оно казалось волшебным. Волны разбивались о возвышающиеся скалы и высоко наверху остров был наполнен зелеными полями и покатыми холмами травы, но вместе с тем необъяснимым образом он был усеян вершинами льда, несмотря на теплые ветры, дующие с моря. В этом не было смысла. Остров был окружен пляжем серебряного песка, отчего казалось, что они попали на небеса.
Еще более странным было то, что Алек увидел толпу людей, которые собрались на пляже, словно ждали их. Несколько сотен жителей островов стояли молча, облаченные в серебряные накидки, с длинными серебристыми волосами и глазами, с серебряными мечами на поясах. Они смотрели на Алека и, когда его глаза встретились с их глазами, случилась самая странная вещь: он ощутил мгновенную связь с ними, словно вернулся домой. Это было самое странное чувство. Всю свою жизнь Алек никогда не чувствовал себя дома – ни в своей деревне, ни вместе со своей семьей. Он всегда чувствовал себя чужаком, словно на самом деле не относился к ним. Но здесь, с этими людьми, как это ни странно, он почувствовал, что оказался среди своего народа.
Когда их лодка коснулась берега, осторожно толкаемая на песок морской травой, Совос спрыгнул с корабля на пляж и направился прямо к людям, как будто был одним из них. Алек последовал за ним, так же спрыгнув с корабля, его ступни мягко погрузились в песок, смягчив его падение. После всех этих дней в море было странно снова оказаться на суше.
Алек пошел вперед вместе с Совосом и все жители острова стояли молча, внимательно наблюдая за ним. Он чувствовал, что глаза всех присутствующих устремлены на него. Его путь преградил среднего возраста человек с серьезным выражением лица, на голову выше остальных, которые стояли перед ним с бесстрастными лицами. Он смотрел на Алека с напряжением – ни с враждебностью, но и не с гостеприимством.
"Мы тебя ждали", – произнес он мрачным, потусторонним голосом. – "Слишком много лет".
Алек увидел, что все остальные смотрят на него с тем же напряжением, словно он был их мессией, и он был сбит с толку.
"Но… я не знаю вас", – ответил он.
Даже произнося эти слова, Алек чувствовал, что это неправда. Каким-то образом он знал всех этих людей.
"Неужели?" – спросил мужчина.
Он вдруг повернулся и пошел прочь, его сапоги скрипели на серебряном песке, и все остальные наблюдали за Алеком, словно ожидали, что он последует за ним.
Алек оглянулся на Совоса, который кивнул в ответ в знак подтверждения.
Алек сделал шаг, следуя за мужчиной, и остальные отправились за ним.
Покидая пляж и заходя в траву, Алек окинул взглядом местность и рассмотрел остров перед собой. Вид был захватывающим. Он шел через обильные фермы, обрамленные изобилующими деревьями с фруктами всех форм, размеров и цветов, подобно которым Алек никогда не видел. Покатые зеленые холмы растянулись на горизонте, весь остров был наполнен благополучием и щедростью. Древние скрученные деревья источали мед, а в озерах прыгали косяки рыб.
Алек сгорал от любопытства, стараясь не отставать от их лидера. Они продолжали идти в тишине, поворачивая в этом экзотическом ландшафте. Наконец, они свернули за изгиб и по другую сторону холмов Алек увидел то, что могло быть только главной деревней. Она была застроена простыми жилищами, дома здесь были из сияющего серебряного гранита, каждый из них сверкал, словно был сделан из бриллиантов. В центре находилось простое треугольное сооружение, похожее на храм.
Мужчина остановился и повернулся к Алеку.
"Дом Меча", – загадочно произнес он.
Пока Алек удивленно смотрел на него, все сельские жители повыходили из своих домов и вокруг него собралась большая толпа.
Мужчина повернулся к Алеку.
"Добро пожаловать домой", – сказал он.
Алек растерянно покачал головой, он был потрясен.
"Я из Соли", – ответил он, пытаясь все обдумать. – "Я не местный".
Мужчина покачал головой.
"Ты даже не знаешь", – загадочно сказал он.
Не успел Алек спросить о том, что он имеет в виду, как мужчина повел его вперед, к треугольному зданию. Его серебряная дверь медленно открылась, когда они приблизились.
Алек вошел в тусклое помещение и остановился, поразившись. В комнате с высокими, заостренными потолками и сверкающими серебряными стенами не было окон, она была абсолютно пустой, не считая одного-единственного предмета. В центре находилась наковальня, сделанная из серебра.
А на ней – меч.
Незаконченный меч.
Загипнотизированный мечом, Алек направился к нему, словно его тянуло магнитом, он был не в силах отвести взгляд.
Он остановился рядом с ним и медленно протянул трясущиеся руки. От меча исходила невероятная энергия, вибрация сотрясала сам воздух.
Алек коснулся мяча и ощутил прилив энергии, проходящей через его запястье и руку. Он очень медленно поднял этот наполовину выкованный меч. Это было странно, но, держа в руках этот меч, впервые в жизни Алек почувствовал, что значит быть по-настоящему живым. Ему казалось, что он должен быть здесь, словно всю свою жизнь он жил ради этого мгновения.
Алек повернулся с мечом в руке и увидел, что все люди в помещении смотрят на него с надеждой и ожиданием в глазах.
"Незаконченный меч", – сказал их лидер. – "Без него Эскалон потерян".
Алек чувствовал энергию внутри себя, ощущая жизненное предназначение в руках. Кузнец внутри него брал верх над ним.
"Именно поэтому ты нужен нам, Алек", – объяснил Совос. – "Ты и только ты можешь доделать его".
Алек удивленно посмотрел на него.
"Но почему я?" – спросил он.
"Потому что ты – один из нас, Алек, и Эскалон нуждается в тебе".
Он сделал шаг вперед и бросил взгляд вниз, его глаза светились от напряжения.
"Не подведи нас, Алек".
Глава двадцатая
Энвин шел через пустырь, переставляя одну ногу за другой в этой палящей жаре пустыни. Каждый шаг давался с трудом, придавая ему уверенности в том, что он умрет здесь. Кровь из его ран высохла уже давно и запеклась на его коже, смешавшись с грязью. С каждым шагом он чувствовал себя так, словно его раны снова открываются. Все еще покрытый ранами и синяками, испытывая боль после того, как его топтали, с опухшим от жары и ран телом, Энвину казалось, что для каждого шага требуются титанические усилия. Ему казалось, словно он идет под водой.
Энвин заставил себя смотреть вверх, нуждаясь в причине для того, чтобы продолжать, и в эту минуту вдали заметил то, от чего его сердце забилось быстрее. На горизонте он увидел задние ряды пандезианской армии, удаляющейся от него, направляющейся на север. Она двигалась подобно огромному червю на его родине, разрушающему одну деревню за другой.
Теперь, в конце концов, армия замедлила ход, миллион человек не могли промчаться через узкий проход гор. У Энвина был шанс догнать ее. Он приближался к ее задним рядам, к отставшим прихлебателям, до которых Пандезии не было никакого дела. Они оставили их позади потому, что не нуждались в том, чтобы кто-то прикрывал их тылы. Теперь они владели всем Эскалоном – по крайней мере, так они думали.
Армия двигалась так медленно, что это было едва заметно, и Энвин, несмотря на свои раны, приближался к ним. Он должен добраться до них раньше, чем они доберутся до скал Эверфола – учитывая его состояние, взбираться на вершину он не мог. Он сосредоточился на нескольких отставших солдатах в конце ряда, которые, очевидно, были порабощены. Энвин заметил, что одни из них хромают, другие совсем еще мальчишки, а третьи и вовсе старики. Каждый из них станет легкой мишенью.
Энвину нужна была ровня. Он хотел найти солдата такого же размера, чью броню он мог стянуть. Таким образом он сможет пройти мимо всех остальных вплоть до самой столицы. Это была его единственная надежда.
Но совесть Энвина не позволяла ему нанести удар старику, мальчику или любому другому человеку с увечьем. Вместо этого, приблизившись, он попытался найти мишень, на которую он мог бы напасть. Достаточно скоро он ее нашел.
В самом последнем ряду, ближе к нему, стоял пандезианский надсмотрщик. Он бил других и резко кричал на языке, которого Энвин не понимал, в то время как мальчики и старики спотыкались из-за длинного кнута. Этот идеально подойдет.
Энвин увеличил скорость, двигаясь как можно быстрее, и вскоре набросился на него. Единственным его преимуществом было то, что никто не удосужился обернуться и проверить. В конце концов, почему они стали бы это делать? Они только что покорили страну. Кто будет ожидать атаки сзади?
Энвин призвал на помощь оставшиеся силы и ощутил выброс адреналина, которых хватило для того, чтобы он на какое-то мгновение забыл о боли. Энвин увеличил скорость, повыше поднял голову, один его глаз все еще был закрыт, и он сосредоточился на надсмотрщике.
"Ачвут!" – крикнул надсмотрщик, хлестнув мальчика. Тот закричал и, в конце концов, упал, в то время как пандезианец сделал шаг вперед и снова ударил его. Все остальные продолжали идти вперед, оставив мальчика на произвол судьбы.
Энвин ощутил приступ ярости, видя, что мальчика избивают до смерти. Он вынул меч и, думая о Дадже, использовал последние силы, бросившись вперед. Он бежал, спотыкаясь, пользуясь моментом и, приблизившись, поднял свой меч и издал гортанный крик.
Надсмотрщик сначала его не услышал, звук кнута был оглушающим. В последний момент он обернулся и посмотрел назад, отчего на его лице появилось потрясенное выражение, когда он увидел Энвина, атакующего его сзади.
Энвин не дал ему время на реакцию. Он еще не успел закрыть рот, как Энвин бросился вперед и вонзил меч ему в живот.
Надсмотрщик какое-то мгновение стоял, застыв от шока, после чего замертво упал на землю.
Энвин стоял, тяжело дыша, устав от небольших усилий, потрясенный тем, что у него еще оставались силы. Хотя он дорого за это заплатил. Он настолько выбился из сил, что мир завертелся вокруг него. Несколько секунд спустя он рухнул на землю.