– Ну? – неприязненно поторопила ее Флокса. – Что вы делали здесь?
– Прощалась с мужем, – солгала Тайра, невинно глядя прямо в глаза моей подруги. – Что в этом такого удивительного? Неужели я не могу посидеть немного рядом с телом моего жестоко убиенного мужа?
Флокса презрительно сморщилась, но невероятным усилием воли удержалась от крика. Вместо этого она разъяренно шагнула к Тайре и прошипела со змеиным присвистом:
– Значит, так, моя дорогая вдова. Мой рабочий день давно закончился, поэтому считайте, что я сейчас не на службе, а следовательно, не обязана соблюдать вежливость и протокол допроса. Мне глубоко начхать на всю вашу семейку и ее грязное белье. За последние три дня я узнала о вас столько дерьма, сколько, пожалуй, во всех сточных канавах Лутиона не наберется. Но если я не раскрою убийство вашего никчемного муженька-извращенца и негодяя до ритуала сожжения, то на меня спустят всех собак. И сейчас я не намерена поражать вас изысканными манерами. Или вы честно рассказываете, что делали в этой комнате далеко за полночь, или я надолго кину вас в самые темные и грязные застенки городской тюрьмы за нападение на дознавательницу храма. Ясно?
Тайра побледнела, но спокойно улыбнулась, пряча за пушистыми ресницами свои истинные эмоции.
– Если, по вашим словам, в данный момент вы находитесь не на службе, то что вы забыли в моем доме? – негромко поинтересовалась она, с брезгливой жалостью разглядывая свой сломанный ноготок на указательном пальце. – В таком случае я имею полное право вызвать городскую стражу и предъявить вам обвинение в проникновении в чужое жилище. Извините, мне не следовало сопротивляться вам. Но я приняла вас за грабителей и надеюсь, что это обстоятельство примет во внимание любой суд. Особенно с учетом того, каким образом вы забрались сюда.
Я досадливо покачал головой. Все, мы упустили наш счастливый шанс. За время прочувственной речи моей подруги Тайра успела успокоиться и взять себя в руки. Тем более что в своей реплике Флокса допустила одну очень досадную оговорку. Никогда и ни при каких обстоятельствах не говорите подозреваемым, до каких пределов простираются ваши возможности.
Флокса ощерилась в хищном оскале, показав все свои мелкие острые зубки. Даже мне стало не по себе. Казалось, будто из-под красивого личика на миг выглянул смертельно опасный зверь.
– Ты обо мне слишком хорошего мнения, – медленно процедила Флокса, незаметно переходя на недопустимо фамильярный тон. – То, что я сейчас не на службе, означает, что меня не сдерживают никакие ограничения.
Тайра нахмурилась, явно не понимая, куда клонит моя подруга. А я в свою очередь невольно попятился к двери, когда увидел, с какой мрачной решимостью Флокса стянула перчатку со своей левой руки. Ого, кажется, она действительно сильно рассердилась, раз решила пойти против запрета бургомистра. Как бы мне под раздачу не попасть.
– Вы не посмеете! – До вдовы наконец-то дошло, куда клонит Флокса, и она гордо выпрямилась. – Вы не имеете права читать чужие мысли без разрешения!
– А кто узнает? – Флокса ядовито усмехнулась. – Твое слово против моего. Я – дознавательница храма с безупречной репутацией. Ты – жена мерзавца, ныне, хвала всем богам, покойного, по которому виселица плакала. Шени, будь любезен, придержи эту милую особу.
Я медлил. Если Тайра начнет вырываться, а она непременно начнет, то Флокса случайно может коснуться меня. И это будет означать для нее подписанный смертный приговор.
– Шени. – Флокса моргнула и с неудовольствием на меня посмотрела. – Не беспокойся, тебе ничего не грозит.
Я тихо ругнулся и сделал шаг вперед, намереваясь положить ладони на плечи вдовы, чтобы та сидела смирно.
– Не прикасайся ко мне! – взвизгнула Тайра. – Демоны с тобой, я расскажу тебе, что тут делала.
– Ты расскажешь мне все, – поправила ее Флокса. – Ответишь на все вопросы. И не приведи небо, если я усомнюсь хоть в одном твоем слове. Ясно?
– Да, – глухо процедила Тайра и с настоящим отчаянием оглянулась на дверь. Но в доме по-прежнему было тихо и спокойно. Удивительно, что никто из слуг не услышал нашей перебранки.
– Что ты тут делала? – начала допрос Флокса, не торопясь пока надевать перчатку обратно.
– Пришла расспросить любимейшего усопшего муженька, куда он спрятал драгоценности. – Вдова с презрением плюнула в сторону гроба. – Чтоб ему вечно скитаться по землям мертвых без прощения богов!
– Какие драгоценности? – Флокса недоуменно наморщила лоб. – И как это – расспросить? Ты владеешь некромантией?
Я тихонько присвистнул от удивления. Ничего себе! Неужели Тайра знает какие-нибудь секреты черного колдовства и является одной из прислужниц бога-отступника?
– Это не некромантия, – слабо запротестовала вдова. – Так, одно название, а не колдовство. Считается, что семь дней после смерти душа покойного остается рядом с телом. Нужно найти лишь способ заставить ее на миг вернуться в свое прежнее бренное обиталище. Это не так тяжело, как кажется. Если окропить губы мертвеца собственной кровью, то запах чужой жизни привлечет душу для разговора.
Я отошел к гробу и поднял маленький нож, предназначенный для разрезания бумаг. Видимо, Тайра уронила его, напуганная нашим с Флоксой неожиданным появлением. Очень интересно, откуда у нее такие познания в магии? Даже я никогда о подобном не слышал. Хотя в свое время перечитал множество трактатов о разнообразнейших ритуалах.
– И после этих слов ты осмеливаешься утверждать, будто не являешься черной колдуньей? – Флокса недоверчиво покачала головой. – Да по тебе храмовый суд плачет! Не сомневаюсь, что приговором будет костер.
– Тут нет ни капли искусства невидимого! – На глазах Тайры выступили злые слезы. – Любой может сделать это. Любой, слышишь меня?! Даже не обладающий магическим даром. Конечно, души не всегда отзываются на подношения крови. Но если спрашивающий состоял в близких отношениях с покойным и если последний погиб не своей смертью, то успех практически гарантирован.
– Откуда ты все это знаешь? – спросил я, задумчиво вертя в руках нож. – Мне кажется, в обычных книжках вряд ли напишут подобное.
– Я нашла описание этого ритуала в бумагах матери, – с неохотой ответила Тайра. – Надеюсь, вы помните, что она умерла достаточно рано, поэтому мне не удалось задать ей каких-либо вопросов. Но поскольку мой отец частенько поколачивал ее и в конце концов скинул с лестницы, то я сильно сомневаюсь, что она была колдуньей. Иначе с чего ей терпеть такое обращение? Как, впрочем, и мне от Тирна.
– В записях твоей матери было что-нибудь еще столь же поучительное? – спросила Флокса, глядя на Тайру в упор. – Что-нибудь, что может представлять интерес для храмов?
Та на какой-то неуловимый миг запнулась, но потом практически выдавила из себя:
– Нет.
– Предположим. – Флокса сделала вид, будто поверила собеседнице. – Вернемся к другому вопросу. Какие драгоценности вы хотели найти?
– Любые, – честно ответила Тайра. – Свадебные, фамильные, те, которые он дарил мне после особенно жестоких унижений. Тирн считал, что хранить их в доме слишком опасно, поэтому постоянно прятал. Лишь перед торжественным выходом приглашал меня в кабинет, где на столе заранее были разложены все эти богатства, и предлагал выбрать комплект. А после окончания приема я обязана была вернуть ему все, до последнего колечка.
– При нашей первой встрече на ваших пальцах красовались перстни. – Флокса выжидающе изогнула бровь. – Насколько я помню, достаточно дорогие.
– Недостаточно, – гневно перебила ее Тайра, но тут же замолчала, будто испугавшись, что сболтнула что-то лишнее.
– Как я понимаю, тысячу золотых выручить за них вам не удалось? – негромко полюбопытствовал я. – Бедняга Хадиш.
– Как?.. – Тайра задохнулась от волнения. Вскочила на ноги, едва не опрокинув кресло. – Как вы узнали?
– Сопоставил некоторые факты. – Я пожал плечами, довольный произведенный эффектом. – Одна птичка на ухо напела, что у вас с братом покойного мужа весьма теплые отношения, если не сказать больше. Вроде бы, Тирн даже подозревал вас в супружеской неверности. Сегодня, ох, простите, уже вчера утром мы узнали, что Хадиш был проклят. А он в свою очередь выяснил, что мы нашли одно из старых завещаний, которое при отсутствии нового приобретает абсолютную законность. Но вот незадача – при наличии завещания Хадиш получит состояние брата лишь через сорок дней после его смерти. Деньги же ему нужны уже сейчас, чтобы расплатиться с неведомыми шантажистами.
По мере моего монолога лицо Тайры все бледнело и бледнело, пока, наконец, по цвету не сравнялось с погребальным саваном.
– Это правда? – резко спросила Флокса. – Ты продала кольца, чтобы помочь Хадишу? Но денег не хватило, поэтому решила отыскать остальные драгоценности?
– Да, – глухо отозвалась Тайра, с мученической гримасой опустившись обратно в кресло. – Все так.
Я задумчиво потер нос. Значит, Дани все же не врала мне: ее мать и брат отчима в самом деле состояли в любовной связи. Логично предположить, что насчет оглашения завещания в праздник Фейрах девушка сказала правду. Но почему, демоны побери эту проклятую семейку, я не чувствовал запаха лжи ни от Хадиша, ни от Тайры, когда они уверяли, что Тирн в тот день напился и изменил традиции ежегодно во всеуслышанье объявлять своего основного наследника?!
– Уже вырисовывается некая картина. – Флокса довольно подмигнула мне и нарочито медленно надела перчатку. – Это тянет на преступный сговор. Верно, Тирн заподозрил что-то неладное и задумал исключить тебя и брата из завещания. Тем более не могло идти никакой речи о помощи Хадишу в деле снятия проклятия. Вы забеспокоились и решили устранить проблему самым радикальным способом. Не так ли?
– Не так. – Тайра устало посмотрела на суровую дознавательницу снизу вверх. – Тирн прекрасно знал о моих отношениях с его братом. Моего мужа это… забавляло и ничуть не тревожило. Поймите, у гномов совершенно другие семейные ценности. Главное для них – род. Братья, отец, сыновья. Женщины лишь приятное дополнение, которым ничего не стоит поделиться с кровным родственником. Иногда… Иногда он даже заставлял меня идти к Хадишу в комнату, когда тот пребывал в дурном настроении. Просто чтобы по-дружески помочь брату.
– И тебя это не оскорбляло? – На лице Флоксы появилось выражение крайнего отвращения.
– Поначалу оскорбляло. – Тайра печально улыбнулась. – Но потом… Хадиш совсем не похож на брата. Он очень добрый и заботливый. Со мной никто и никогда не обращался настолько ласково и нежно. И… И я действительно очень, очень хочу, чтобы он не пострадал от проклятья.
– Насколько я понимаю, Хадиш получит по наследству не только состояние Тирна? – полюбопытствовал я, настороженно принюхиваясь к допрашиваемой. Надо же, только сейчас обратил внимание, что она больше не пахнет моим противником. – По гномьим традициям младшему брату после смерти старшего переходит и жена покойного, не так ли?
– И я рада этому. – Тайра с вызовом подняла голову и посмотрела мне прямо в глаза.
– Боюсь, вы рискуете в ближайшее время овдоветь второй раз, – жестокосердно заметил я.
Тайра неожиданно всхлипнула, приподнялась с кресла и тут же рухнула на колени.
– Пожалуйста, – прошептала она, в умоляющем жесте протягивая руки к Флоксе. – Прошу вас, не губите Хадиша. Какая вам разница, когда он получит деньги брата: после ритуала сожжения или через сорок дней? Поймите, его жизнь – в ваших руках. Не губите, умоляю!
– Я подумаю. – Флокса брезгливо подобрала подол платья, за который отчаянно цеплялась Тайра. Внимательно посмотрела на нож, который я продолжал крутить в руках, и внезапно лукаво усмехнулась. – Сударыня, а почему бы вам не продолжить то занятие, которое мы прервали своим визитом без приглашения?
– Что? – в унисон воскликнули мы с Тайрой. Вдова хотела сказать еще что-то, но я взглянул на нее так, что она подавилась словами, а я негромко продолжил, стараясь не выдать истинных эмоций: – Флокса, ты с ума сошла? Ты собираешься потворствовать черному колдовству? Ты – служительница храма – позволяешь потревожить дух умершего человека? Это недопустимо!
– Ох, Шени. – Флокса легкомысленно рассмеялась. – Ты относишься к моему предложению слишком серьезно. Подумай сам, это прекрасная возможность для нас узнать, кто именно убил бедолагу.
– Тирн нам опишет внешность лишь наемного убийцы. – Я с такой силой вцепился в рукоять ножа, что у меня заныли костяшки. – Что тебе это даст? Нам нужен заказчик.
– Ну, я слышала, что иногда перед убийством жертве рассказывают, кому именно она мешала жить. – Флокса пожала плечами.
"Ты ошибаешься. Перед убийством жертве лишь оглашают приговор. Имя заказчика знает лишь Магистр гильдии, возможно – теневой совет, но не исполнитель", – едва не ляпнул я, но поспешно прикусил язык. Чуть не выдал себя. Обычный библиотекарь не может знать таких подробностей об устройстве гильдии наемных убийц. Но как заставить Флоксу отказаться от ее дурацкого намерения? Тирн ведь наверняка опознает меня. Второе правило кодекса гласит: не оставляй свидетелей. Однако что делать, если свидетелем станет сам убитый?
"Она приносит тебе слишком много проблем и хлопот, – вновь зазвучал голос сомнений. – Без нее будет намного проще жить. Шени, у тебя в руках нож. Сделай шаг вперед, будто собираешься отдать его Флоксе. Одной рукой резко дерни ее на себя, а второй – вонзи нож ей между третьим и четвертым ребром, прямо в сердце. Она не успеет почувствовать боли. Наверное, просто сильно удивится. И медленно осядет на пол. А потом ты прикончишь Тайру как ненужную свидетельницу. Уже к утру обнаружишь надоедливого противника и разберешься с ним. И наконец-то впервые за несколько дней спокойно выспишься в собственной кровати. Вспомни малышку Дани. Одним ударом ножа ты избавишь себя от противника, ставшего невыносимой головной болью, и спасешь девочку от преследования храма. Полагаю, благодарность этой крошки не будет знать границ. Чем не достойная замена Флоксы в кровати?"
– Шени, ты чего застыл? – Подруга раздраженно крутанулась на каблуках и ткнула в меня пальцем. – Который раз повторяю: давай сюда нож!
– Конечно, дорогая, – с фальшивой лаской протянул я.
Пульс гулко отдавался в ушах. Флокса стояла спиной к столу, на котором горела свеча, поэтому ее лицо оставалось в тени. Это к лучшему. Намного проще убить человека, когда не видишь его глаз. Особенно если этот человек – девушка, которая не раз и не два засыпала в твоих объятиях, доверчиво прижавшись всем телом.
– Сейчас.
Пальцы свело от напряжения на влажной от пота рукояти ножа. В горле першило от жажды. Я провел языком по сухим губам. Ну же, Шени! Эта игра слишком далеко зашла.
Флокса вдруг нахмурилась и едва заметно вздрогнула. Отступники, неужели заподозрила неладное?
– Шени, – прошептала она. – Что с тобой? Ты как-то странно на меня смотришь.
– Все в порядке. – Слова с трудом выходили из перехваченного спазмом горла. – Я…
Я сделал еще один крошечный шажок вперед. Теперь подруга стояла так близко, что до меня доносился аромат ее волос – терпкая и волнующая смесь храмовых благовоний и полевого разнотравья.
"Я люблю тебя", – признание едва не сорвалось с губ. Как, должно быть, пафосно и нелепо прозвучит это перед последующим убийством. Но что поделать, если себя я люблю больше.
Предчувствие смертельной опасности ударило по нервам так внезапно, что мне с трудом удалось удержаться на ногах. Я резко обернулся, рукой отстранив Флоксу за спину. Недалеко зашлась в испуганном тонком визге Тайра, пытаясь креслом отгородиться от невиданного зрелища. Вполне понимаю ее. Больше всего на свете мне самому хотелось в этот миг во все горло заорать от ужаса.
За всеми моими разговорами я и думать забыл про гроб с телом Тирна. А зря, как оказалось. Потому что покойник вдруг медленно, словно подчиняясь чужой воле, приподнялся над погребальным ложем, сел и обвел комнату взглядом мертвых, ничего не выражающих глаз. И в унисон этому совсем рядом громыхнуло приближающееся ненастье. Синеватые всполохи молний легли на бледное лицо покойника, придавая ему и без того жуткий вид.
– Я ничего не делала… – Тайра на удивление быстро переползла ко мне и обхватила руками мои колени. – Честное слово, ничего не делала! Боги, боги, защитите меня!
Бессвязное лепетание вдовы перешло в неразборчивый шепот. Да я и не вслушивался, если честно. Раздраженно дернулся, высвобождаясь из плена цепких объятий Тайры, и несколько дрожащей рукой выхватил меч из ножен.
Покойник повернул голову, выискивая источник неожиданного шума. У меня волосы на голове встали дыбом от леденящего страха, когда я перехватил взгляд усопшего. Казалось, будто сам бог-отступник глядел через его глазницы.
– Ты… – Из груди Тирна раздались булькающие звуки, которые с трудом складывались в осмысленные слова. – Ты звал меня?
– Нет.
Я намеренно держался так, чтобы отблески от горящей свечи не ложились на лицо. Лишь бы Тирн не опознал во мне убийцу.
– Тогда почему я здесь? – задал логичный вопрос мертвец.
Как будто я мог что-нибудь на это ответить! Меня самого очень интересовало, какого демона Тирн так некстати восстал. Или кстати? По крайней мере, он прервал мои душевные терзания по поводу того, стоит ли убивать Флоксу. Но если случится то, чего я боюсь, и мертвец укажет на меня как на своего губителя, то мою подругу уже ничто не сможет спасти.
– А ну, пропусти! – Флокса пребольно двинула меня по ребрам и смело выступила из-за моей спины. С вызовом подбоченилась, встретившись глазами с покойником. – Кто тебя убил?
– Меня убили? – В бесстрастном голосе Тирна промелькнуло удивление. – Ох, и впрямь. Какая досада.
– Так кто? – Флокса бесстрашно шагнула к гробу. – Описать можешь? Он имя заказчика назвал?
– Описать? – Тирн, склонив голову, искоса посмотрел в мою сторону. По спине прошла холодная дрожь. Сто вурдалаков ему в глотку, чтоб подавился и заткнулся, он узнал меня! Но тем большим было удивление, когда мертвец не стал громогласно обвинять меня во всех грехах, а вместо этого спокойно продолжил: – Высокий, поджарый. Словом, ничего примечательного.
Мои брови сами собой поползли вверх. Что все это значит? Тирн не захотел выдавать меня? Но почему, во имя всех богов?
– Под это описание половина Лутиона подходит. – Флокса со злостью взъерошила себе челку. – Ну? Что еще сказать можешь? Кто хотел тебя убить?
– Слишком много народа.
Интересно, мне показалось, или в тоне покойника в самом деле послышалось самодовольное бахвальство?
– Какого демона ты вообще ожил, если ничего не собираешься рассказывать? – Флокса презрительно фыркнула. Затем нахмурилась и повторила уже с другой интонацией: – Действительно, а почему ты ожил? Мы ведь еще не провели ритуал.
– Меня позвали. – Тирн теперь смотрел только на меня. – Позвала та, которая обладает должной силой и властью для этого.
– Что она хотела этим добиться? – спросил я. – Помочь?
– Помочь, – легко согласился мертвец. – Помочь сделать выбор. Сделать выбор тому, кто убил меня.
– Кто она? – Я подался вперед. – Кто?
– Скоро все тайное станет явным. – Тирн устало откинулся на подушку. – Все, хватит.
– Почему ты выгораживаешь убийцу? – Я сжал кулаки. – Почему? Ты же видел того, кто убил тебя. И наверняка знаешь, кому это было выгодно.