– Видите ли, банда Ахта – это конечно проблема, но не самая большая. Наш город в последний год буквально окружили разного рода разбойничьи шайки. Больше всего приносит проблем банда с западной дороги. Дорога ведет в столицу и по ней ходит больше всего караванов, и мне бы хотелось, чтоб они чувствовали себя в районе Ролеста в полной безопасности. А пока там орудует эта шайка – это просто невозможно. Недавно мне удалось узнать точное расположение лагеря этих негодяев, но я подозреваю, что среди моих людей есть лазутчик, который уже не раз предупреждал бандитов об опасности, что и помешало мне уничтожить их раньше. Верить нельзя никому, даже самым приближенным. Вам же, как человеку уже уничтожавшему одну проблему города, я могу доверять всецело. И у нас с мэром к вам деловое предложение. За полное истребление этой банды город платит полтора золотых ноготка. Учитывая, что я даю вам полную информацию о месте нахождения преступников – это хорошие деньги.
– У вас есть какая-либо информация о количестве человек в банде, об их вооружении? Кто главарь?
– Точной информации нет, но вряд ли их больше десятка. На счет вооружения. Свидетели говорят, что вооружение у них плохое: дубинки, топоры, да ржавые мечи и копья.
– Сколько до места их расположение добираться?
– Дня три, четыре.
– Хорошо, я подумаю над вашим предложением.
– Подумайте, только времени у нас не так много. Такую отличную возможность прижать бандитов упускать нельзя. Выходить надо уже завтра. Так что я жду вашего решения вечером, надеюсь на вашу помощь. При положительном ответе, я подробно расскажу, как найти лагерь преступников. Да, и прошу вас: пусть этот разговор останется между нами. Я не хочу, чтоб в городе знали, что начальник стражи не доверяет собственным людям.
– Я все понял, господин де Урт, – сказал я, уходя.
Ох, и не нравится мне предложения этого Карла. Что-то уж все слишком шоколадно выходит, так не бывает. С другой стороны, деньги лишними не будут. Надо посоветоваться с мастером.
– Ох, и не нравится мне предложение этого Карла, – произнес мастер, выслушав мой рассказ, – но соглашаться на него все равно придется, даже если тебе за это не заплатят и ломаного ногтя.
– Почему? – задал я резонный вопрос.
– Да потому что это шанс узнать о том кто хотел тебя пришить, и за что. На открытой местности убийц вычислить легче, чем в городе. Не будишь же ты все время у меня во дворе сидеть. За городом нет ни стражи, ни свидетелей. Тот, кто желает тебя устранить, наверняка захочет воспользоваться таким шансом. Но мы будем к этому готовы.
– Мы!? – переспросил я удивленно.
– Да! Мы. Неужто ты думал, что я своего ученика на такое дело одного отпущу? Да и мне давно пора поразмять старые кости. Ладно, хорош болтать. Иди на двор заниматься. Вчерашнее происшествие и завтрашний поход не освобождает тебя от тренировок.
* * *
Была уже почти полночь, но начальник стражи все еще не спал. Он стоял у себя во дворе под старой яблоней. Оперевшись спиной о забор, он потягивал из кубка ароматное вино.
– Вы искали меня, господин? – раздался голос с той стороны забора.
– Да, я искал тебя, Цнег. Твои люди не справились с поручением – Пришлый жив и здоров. Ты же мне их характеризовал как лучших в своем деле. Прошлая ночь должна была стать для Пришлого последний. Однако сегодня он забрал у меня свою награду, а я ее рассчитывал оставить себе. Где твои люди, Цнег?
– Вчера они ушли на дело, после этого я их не видел. Либо они сбежали, либо мертвы, и вероятней всего второе. Странные слухи ходят по хибарам.
– Какие еще слухи?
– Слухи о том, что вчера Веселым Топором были наказаны ассасины, проворачивающие дела за его спиной.
– Так это люди Топора перехватили твоих убийц?
– Возможно, а возможно их прикончил Пришлый. Торех хитер и любую ситуацию перевернет себе на благо.
– Все это пустые разговоры. Я понял, что твои люди провалились, как только сегодня утром мне объявили о приходе Пришлого. Но я до сих пор на этом месте, потому что у меня всегда есть запасной план. Ты сегодня же пойдешь к Плешивому Атаману, скажешь, чтоб ждал гостя. Я направил Пришлого к трем соснам, пусть организует там засаду. Пусть Плешивый делает, что хочет, но охотник уйти живым не должен. Я надеюсь, тринадцать человек хватит, чтоб уничтожить одного охотника за головами. Ты останешься там и проследишь за всем.
– Двенадцать, – бросил Цнег.
– Что двенадцать?
– У Плешивого Атамана уже двенадцать человек – одного убили при последнем нападении на караван.
– Так вот ты и будешь тринадцатым, – вскипел Карл, – и без головы Пришлого можешь не возвращаться.
– Я все понял, господин.
– Иди уже, а то еще увидит кто, что ты возле моего забора трешься.
В эту ночь один из стражников ворот стал богаче на пять серебряных ноготков. Он выпустил через калитку странного человека. Если бы его попросили описать вышедшего в ночь, то он бы не смог. Единственное, что он запомнил: у человека был шрам над правым глазом.
Глава 19.
Поспать удалось, хорошо, если три часа – едва рассвело, мы с мастером двинулись в путь. Вчера вечером сходил к начальнику стражи и дал свое согласие на эту авантюру, попутно повысив вознаграждение до двух золотых ноготков. Пока я торговался с Карлом, мастер торговался на рынке: покупал нам припасы, непромокаемые плащи, и остальные вещи, необходимые в дороге. И вот, солнце едва полностью выкатилось из-за горизонта, а мы уже топтали западный тракт Ролеста. Из оружия у меня было: два клинка за спиной, нож с арбалетом на поясе, да два метательных ножа в карманчиках на куртке. У мастера за спиной висел меч, чуть поменьше полуторного и круглый щит во всю спину, имелся и кинжал на поясе, про метательные ножи, думаю, он тоже не забыл.
– Только этого нам не хватало, – сказал я, вытирая каплю с лица.
– Да дождик будет длинный, – произнес мастер, посмотрев на затянутое тучами небо.
– И вот почему ему надо было пойти именно тогда, когда мы двинулись в дорогу? Хоть в местах, откуда я родом и говорят: "Дождь в дорогу – это хорошая примета", но я думаю, это чтоб не расстраиваться. Хоть что-то в этом хорошее ведь должно быть.
– А что ты хотел Рус? Осень уже за середину перевалила, а дождей не было. Этот, думаю, не меньше чем на неделю зарядил. Хорошо, что я непромокаемые плащи купил, да, и скажи спасибо, тебе меховую жилетку подобрал, а то бы ходил тут в своей кожанке, мерз. Да и хорошо это – дождик, он нам на руку.
– Что же в этом хорошего, мастер? Что мы все в грязи будем идти?
– А то хорошо, что в дождь к врагу незаметно легче подобраться. Или ты намерен вызвать всех их сразу на честный бой?
– Тут ты мастер, конечно, прав. Но мог бы он подождать хотя бы дня три, до того, как мы до места доберемся.
– Может пусть эти бандиты сами сюда придут, да головы еще друг другу посрубают, чтоб ты ноги не замочил?
– Да, это было бы совсем не дурно. Кстати, а почему ты с собой взял меч и щит, я-то думал ты обеерукий и с двумя клинками тебе работать сподручней.
– Думал он. Пусть конь думает, у него голова большая. А ты должен наблюдать и анализировать. Двумя-то клинками, он-то мне, конечно, сподручней, но ты мог бы за неделю заметить, что пальцы левой руки у меня до конца не сгибаются.
– Да как-то не обратил внимание. Это наверно старые раны дают о себе знать?
– Ага, типа того. Артрит будь он неладен. Интересно, на что только ты обращал внимание на наших спаррингах? Ты должен в бою каждую мелочь подмечать.
– Я все понял мастер, – закончил я разговор.
Мы шли уже третий день, дождь моросил, не переставая, не переставал меня поучать и мастер. За три дня мы все промокли и были в грязи как черти. За это время нам на дороге никто не встретился – еще бы, какой дурак в такую погоду куда-либо пойдет? Ночью я не мог спать – мешала сырость и холод, не помогал даже непромокаемый плащ. Мастер мог бы и палатку захватить, для приличия, все полегче было бы. Хотя сам он дрых без задних ног, не обращая внимания ни на что. И вот, к исходу третьего дня, я увидел его. О услада моих глаз и всего тела – это был гостиный двор. Хоть до темноты было еще часа полтора, но я смог уломать Нурпа, чтоб мы переночевали тут.
Как же все-таки хорошо просто посидеть в тепле и сухости, поесть нормальной еды, а не сушеного мяса. Выпить хорошего пива. Хотя, может оно и так себе, но я этого не ощущал, сейчас для меня любое пиво – это напиток богов. Мы с мастером сидели в главном зале гостиного двора и грели кости у камина. От нашей одежды шел пар – настолько она промокла. Не думав ни о чем, я сидел и ловил кайф. Посмотрел на мастера: он с блаженной улыбкой засунул ноги, чуть ли не в камин. Видать и ему человеческое не чуждо.
Как же это прекрасно: спать не на жесткой сырой земле, а в теплой кровати, укрывшись одеялом. Правду говорят, что не оценит комфорт тот, кто не испытывал нужды. В сон я провалился, как только дотянул одеяло до подбородка, ведь предыдущие ночи мне приносили не сон, а мучения.
* * *
Сегодня Шалопаю повезло – ему выпало дежурить в гостином дворе. В банде Плешивого Атамана на данный момент было два наблюдательных поста: один в сутках пути от этой таверны в сторону столицы, один в таверне. Посты нужны были для обнаружения караванов. Если кто-то из постовых увидит неохраняемый караван, то он должен мигом бежать к базе и сообщить об этом Атаману. Атаман бы наверно и сам постоянно дежурил в таверне, да знают его. Были еще два поста в секреты на деревья. К лагерю разбойников можно было подойти лишь с двух сторон, со всех остальных был такой непролазный кустарник, что даже если там ползет мышь, это слышно на пятьсот шагов вокруг. Для наблюдения за этими подходами атаман и приказал устроить "гнезда" на деревьях.
В ближайшее время вся банда ждала гостя с востока, поэтому пост, что ближе к столице переместили к Ролесту. Недавно оттуда пришел человек и сообщил: человек прошел, но не один, а с каким-то стариком.
Шалопай сидел и потягивал вино, и тут в таверну вошли двое усталых и промокших людей. Один из вошедших по описанию совпадал с ожидаемым гостем, вторым был мужик в возрасте, судя по его виду и оружию, битый жизнью. Атаман сказал, что молодой чрезвычайно опасная личность, про старика никакой информации не было.
По инструкции Шалопай должен был бежать к стану разбойников и сообщить о прибытии цели в таверну, но одно его останавливало: за голову этого юнца обещали шестьдесят серебряных ноготков – делить их на всех ему очень не хотелось.
Сперва у него возникла мысль подлить яда им в еду или питье, но тут же он эту мысль отогнал от себя. Для этого нужен, по крайней мере, яд, а его-то как раз и не было. Возможно, яд имелся у трактирщика, но у него его просить глупо. Одно время атаман хотел с ним договориться, но и ежу понятно, что трактирщику выгоднее, когда дорога набита караванами и постояльцами, а не мизерная доля с их ограбления. Поэтому Плешивый не стал рисковать, ведь халдей мог их всех сдать.
В итоге Шалопай решил дождаться ночи. Когда путники уснут, он сделает им небольшой визит. Отпереть замок для него проблемы не составляет, ведь до прихода в шайку Плешивого Атамана, он практиковал вором пятнадцать лет.
Путники ушли спать, бывший вор решил выждать некоторое время. Ему повезло – до окна комнаты, где улеглись будущие покойники, можно было добраться без особого шума и проблем – рельеф дома позволял.
Воровской навык ему очень пригодился этой ночью. По мокрым бревнам было лезть очень сложно и неприятно, но делать было нечего. Упершись одной ногой в выступ и зажав кинжал в зубах, Шалопай тоненькой палочкой поддел крючочек, закрывавший ставни. Слюдой окна на зиму еще не закрыли, и он без проблем влез в комнату.
– Спят прямо мертвецки, – усмехнулся сам себе взломщик. Особенно старик – храпит так, что тут хоть танцуй, никто и ухом не пошевелит.
Пораскинув мозгами, убийца решил зарезать сначала молодого – о его опасности его предупреждали. Дед же величина неизвестная, но храпит так, что сам скоро задохнется.
Шалопай склонился над спящим молодым человеком, привычным движением зажал рот и ударил ножом в сердце.
* * *
– Елки-моталки, Рус, я честно сказать, не понимаю, как ты дожил до своих лет? Как можно быть таким беспечным? Я удивляюсь, как тебя раньше никто не зарезал? – читал мне лекцию мастер. – Да если бы я его по макушке ручкой кинжала не огрел, лежал бы ты сейчас, разглядывая стеклянными глазами потолок.
На счет последнего утверждения, я мог бы, конечно, поспорить. Со своей регенерацией я мог бы и выжить, но благоразумно спорить не стал.
– Дык, кто же знал, что он ночью резать нас полезет? – начал я оправдываться.
– Дык, кто же знал… – передразнил меня мастер. Сколько раз тебе повторять: "Нужно всегда быть готовым отразить нападение", а ты наглотался пива, да спать завалился как младенец. Тебе голова зачем дана? Чтобы шапку носить? Или чтоб в нее есть? Если в полдня пути отсюда лагерь разбойников, как ты думаешь, должен у них тут свой человек быть, или нет?
– Я бы обязательно оставил, – потупился я.
– А с чего ты взял, что Плешивый Атаман дурнее тебя?
– Ну, даже если и есть тут их человек, нас-то ему какой смысл резать?
– А вот сейчас у него мы это и спросим. Ведь ты нам это расскажешь, дорогой? – повернулся Нурп к лежащему в углу разбойнику.
Тот смог только что-то промычать в ответ – мастер связал его профессионально, тот не мог пошевелить и пальцем.
– Теперь нам надо подумать, как его отсюда незаметно вынести, боюсь, когда я буду задавать ему вопросы, он может разбудить весь гостиный двор, – проговорил Нурп.
– А че тут думать? Выкинуть его в окно надо. А там подберем, – зло усмехнулся я и взглянул красными зрачками в глаза убийце. Связанный задергался, замычал.
– Ты что-то хочешь нам сказать? – наклонился я к лежащему в углу человеку, не отрывая своего взгляда от его глаз. Человек забился в путах как при эпилептическом припадке. Я вынул кляп.
– Я все скажу, все, – сразу же выпалил он, едва не плача, – только не убивайте. Я вас приведу к лагерю тайной тропой.
– Почему ты хотел нас зарезать? – спросил я, поигрывая его же ножом у него перед глазами.
– За твою голову обещана награда в шестьдесят серебряных ноготков, – отвечал он, стараясь не смотреть в зрачки моих глаз.
– Кто назначил?
– Я не знаю. Вчера к нам пришел человек, описал тебя и сказал, что ты должен скоро наведаться в наш лагерь, и за твое убийство он заплатит шестьдесят серебряных ноготков.
– Ты его знаешь? Как он выглядел?
– Не знаю я его, запомнил только шрам над правым глазом.
– В лагере знают, когда мы должны прийти?
– Знают, что или завтра днем или к ночи. Они в курсе, что вы идете.
– Спасибо за информацию, – я занес нож для удара.
– Стойте! – взвизгнул лежащий, – там, на деревьях секреты, вы сами ни за что не увидите их, а я вам покажу, если мне жизнь оставите. Я задумался.
– На каком расстоянии ты можешь учуять людей, – спросил мастер, молчавший все это время.
– Шагов тридцать, сорок.
– Выходит из гнезда нас могут увидеть раньше, чем ты их учуешь.
– Если пойдем ночью, то вряд ли, а вот он может нас выдать звуком, – ткнул я ножом в сторону съежившегося в углу убийцы.
– Это да, но он может провести нас той дорогой, где нас не ждут. И намного быстрее, чем пойдем мы. А нападать нам надо сегодня, пока они не подготовились.
– Может и может, но не верю я ему, есть в моих краях одна история про Сусанина…
– Историю про твоего Сусанина я не знаю, но по этой твари видно: жизнь ему дорога и из-за кого-то рисковать он ей не станет. Ведь так? – спросил мастер у обсуждаемого. Тот закивал со скорость швейной машинки.
– Я все сделаю, как скажете. Проведу по тропам, через три часа будем на месте.
– Тогда собираемся и идем. Ночь коротка.
Через пять минут мы были экипированы и готовы. Пленника я развязал, оставив связанными только руки за спиной. Мы спустились вниз как старые друзья. Первым шел Нурп, за ним несостоявшийся убийца и, справа от него, шел я. Под плащом держал заряженный арбалет, на случай неожиданностей. Внизу уже все спали, и никто не видел, как тройка людей вышла в дождливую ночь.
Глава 20.
Прогулки по ночному лесу в дождь то еще удовольствие. Я не знаю, как наш пленник находил путь в лесном мраке, но шел он уверенно. Когда я его спросил: "Как он находит дорогу в такой темноте?", он сослался на какие-то, видимые только ему метки на деревьях. Будем надеяться он нас не обманул и приведет куда нам надо, иначе я за себя не отвечаю. На всякий случай я постоянно был наготове и прощупывал округу на наличие пульсов. Пока все было тихо. Странное дело: я могу ощущать только пульсы людей – животных же не слышу.
По моим расчетам, три часа мы уже шли точно. Таким грязным и мокрым я не был даже после трехдневного марша до таверны. Идти по лесу – это не по дороге топать.
– Долго нам еще тут грязь месить? – раздраженно прошептал я.
– Еще около часа и мы на месте, – ответил мне наш провожатый.
Прошло еще где-то полчаса, и я услышал пульс. Судя по всему, человек был на дереве метрах в сорока от нас. От него нас скрывал кустарник, темнота и дождь.
– Стойте! – крикнул я шепотом – кричать шепотом умеет каждый студент.
– Что случилось, – обеспокоенно повернулся ко мне несостоявшийся убийца.
– Далеко ли до первого "секрета"? – задал я вопрос.
– Да еще минут двадцать, не мень… – договорить он не успел. Мастер, оказавшийся при моем вопросе сзади него, профессиональным движением зажал ему рот и перерезал глотку – мой знак он понял правильно.
– Ох, как я не люблю лгунов, – проговорил я на молчаливый вопрос Нурпа, – "секрет" вон на том дереве.
– Надо привыкать к тому, что связанный враг бывает опаснее свободного. Он же вел нас прямо на "гнездо" лучника. Вот гад! – проговорил поучение мастер.
– Часового надо снять и снять надо его тихо. Мы же не знаем, какие у них условные сигналы, – начал очередной урок Нурп, – Действуем так: ты по кругу обходишь гнездо со стороны лагеря – оттуда он нападения ждать не должен, а я его в это время отвлеку тут. Как услышишь треск, вали гада. Понял?
– Понять то я понял, только где сторона лагеря? Я в лесу вообще не ориентируюсь, – потупился я.
– Вон к тому дереву по кругу отползешь, а от него к "гнезду", – со вздохом произнес мастер. – Начинаем считать. На счет двести ты должен быть готовым к броску.