Пока Маркус предавался короткому приступу ностальгии, вспоминая, как в детстве, под присмотром своего воспитателя и наставника купался в этом озере, Астор при деятельном участии кузена выбрала пятачок поровней ближе к воде и расстелила небольшую скатерть. Из предусмотрительно собранной в замке корзинки появилась разнообразная снедь и две пузатые бутылки явно дорогого коллекционного вина. Наверняка из подвалов покойного графа, Маркус такое любил, несмотря на свою устойчивость к алкоголю, и Астор об этом знала.
Яльмир вновь попытался завести светскую беседу, пока они ехали к озеру, Маркус отвечал редко и односложно, а Астор вообще обиженно отмалчивалась.
– Герцог, заранее прошу прощения, но не удовлетворите мое любопытство? Почему о вас до сих пор ничего не было известно?
– Неизвестно? – Барс изобразил удивление, слегка приподняв, брось. – Вы преувеличиваете граф, меня знают достаточно много людей и при желании легко находят.
– Простите, я видимо не так выразился. Герцогский титул не та вещь, которую можно легко скрыть, но о вашем существовании ничего ну было известно. Не сочтите за назойливость: почему?
– Я всего лишь давно не пользовался титулом, мне безземельному он никакой пользы не приносит, – тут Маркус конечно слукавил, пользу можно извлечь из всего. А "давно" это понятие растяжимое, за два с половиной века о нем конечно же могли забыть, тогда в последний раз он воспользовался своим титулом. Ну был герцог и пропал, это конечно не крестьянин какой, но безземельный, не богатый (хотя это как сказать) и не влиятельный, фигура не слишком заметная.
Астор достала из корзинки серебряные богато украшенные кубки, и Маркус потянулся за бутылкой, открыть и разлить. Успел только открыть, с удовольствием вдохнув терпкий аромат. Затем девушка деликатно, но настойчиво отобрала у него пузатый сосуд из темного стекла.
– Я сама, хорошо?
Маркус удивился, но уступил. Ну, захотелось девочке вопреки традициям и правилам этикета разлить вино в кубки, может, она этого у аррами набралась, у тех имелся довольно старый обычай, когда девушка подносила вино будущему мужу, давая тем самым понять, что она принадлежит только ему. Гм…
Астор разливала вино в кубки с некой церемонной тщательностью, словно от каждого ее движения зависело что-то очень важное, что еще больше утвердила Маркуса в его подозрениях, особенно когда девушка отдала первый кубок ему, второй оставила себе, символически пригубив и только потом, словно бы нехотя, наделила кузена. При этом в кубок плеснула едва ли наполовину, а затем неловко повернула руку и тяжелая неудобная бутылка выскользнула из тонких пальцев, покатилась под уклон к берегу, и с громким щелчком ударившись о камень узким горлышком, треснула. На каменистый берег потекло коллекционное алое вино тут же смываемое легкими волнами. Впрочем, учитывая объем кубков, озеру досталось не так уж много редкого угощения.
– Ой, выскользнула! – Астор огорчилась абсолютно натурально, виновато улыбнулась кузену. – Ну ничего, у нас еще одна есть. Ты ведь сам нальешь, да?
Конечно же, Яльмиру ничего не оставалось, как согласиться.
Маркус незаметно принюхался, показалось, что в вине имеются посторонние примеси, но не отравить же его Астор решила? Глупости! Отвергнутые женщины конечно способны на многое, но только не Астор. И это уже попахивает паранойей, в любом случае, на него действуют лишь редкие магические яды особой сложности.
– Простите, герцог, а почему все же вы именно сейчас решили вновь вспомнить о своем титуле? – осторожно возобновил разговор Яльмир.
И Маркус наконец понял причину его настойчивого любопытства. Такой титул это все же не абы что, особенно если он достаточно древний, каждый род хоть когда либо носивший герцогский титул, даже если самого рода уже давно нет, на пересчет. Ведется тщательная перепись с подробными генеалогическим древами. А тут неоткуда появляется некий субъект почти бандитской наружности и заявляет что он герцог, причем доказательств, кроме обещания когда-нибудь предоставить соответствующие документы, у него нет. Похоже в нем заподозрили авантюриста, ловко заморочившего голову де Энакеру. И скорей не Яльмир даже, а его родитель. Сам парень то ли очень ловко притворялся, то ли действительно был настолько прост, как выглядел, вряд ли ему в голову могло прийти нечто подобное.
– Видите ли, Яльмир, я решил что пора, наконец, остепениться, а титул подходит для этого как нельзя лучше, – ответил Маркус давно заготовленной легендой. Допил вино из своего кубка и с удивлением отметил легкий шум в голове. Обычно даже от кувшина вина максимум, что он мог почувствовать, это приятную расслабленность.
С левого бока к нему ласковой кошкой прильнула Астор, мягко улыбнулась, Маркус рефлекторно обнял ее за плечи, пытаясь стряхнуть все нарастающий в голове шум. Посмотрел на Яльмира, тот расслабленно полулежал на земле, подперев рукой голову, а второй пытаясь налить в свой кубок еще вина. Получалось у него не слишком хорошо, горлышко пузатого сосуда так и норовило скользнуть куда-то мимо.
"Все-таки было что-то в первой бутылке, – проскользнула в голове вялая мысль. – Ну, Астор!… Надо пользоваться моментом, пока Тальсар пьян, ему досталось гораздо меньше этого зелья"
– Яльмир, окажите ответную любезность, ответьте теперь на несколько моих вопросов.
– Конечно! – с неестественным энтузиазмом ответил тот и уставился на собеседника влюбленными глазами. – Все, что пожелаете!
Маркуса от этого взгляда едва не передернуло.
– Вы ведь помогали своему дяде искать некий клад?
– Откуда вы знаете? – Яльмир нахмурился, явно пытаясь что-то сообразить, неловким пьяным движением начал шарить по скатерти в поисках съестного. – Отец запретил об этом говорить!
– Обещаю, что ваш отец ничего не узнает об этом разговоре, – мягко заверил герцог. – Ну же, Яльмир, вам ведь хочется все мне рассказать, не так ли?
– Очень хочется! – с пьяным энтузиазмом подтвердил, все еще смотря на Маркуса умильно-преданными глазами. – С-спрашивайте!
– Вы помогали искать графу де Шеврозу клады? Что вы искали и чья это была инициатива?
– Н-наша, с братьями, – ответил Яльмир. – Мы лекарство искали, дядя согласился помочь. А п-потом не отдал, себе оставил… врал, что не нашел.
– Какое лекарство? – Маркус мучительно пытался сосредоточиться и преодолеть оглушительный гул в голове и заплетающийся язык. А тут еще Астор прижималась к боку, горячо дышала в шею, заставляя постоянно отвлекаться.
– Для мамы, отец сказал… он нашел древний трактат, там артефакт описывается, который лечит душевные болезни и продлевает жизнь. А мы с братьями решили найти… маму вылечить… А он не отдал, хотел себе жизнь продлить. И умер. – Яльмир пьяно хихикнул. – Не помог ему артефакт!…
– Яльмир где сейчас артефакт? – Маркус задал самый важный вопрос, пытаясь отвлечься от ловких ручек Астор, расстегивающих на нем рубашку.
– Н-не знаю, – парень неловко мотнул головой, утыкаясь носом в землю.
– Кто убил графа Шевроза? – ответ на этот вопрос, пожалуй, был даже важней.
– Н-не знаю, а разве его кто-то убил? – пробормотал Яльмир глухо, не поднимая головы. А потом и вовсе затих.
Маркус попытался обдумать то, что только что узнал, но это ему удавалось с трудом. Перед глазами все плыло, а в голове был полный сумбур. Ему вроде бы удалось слегка взять себя в руки, но тут Астор приподнялась и неумело ткнулась губами в его губы. Глаза у нее были огромными и совершенно шальными, больше кроме этих глаз он ничего не воспринимал. И они были последним, что увидел, прежде чем провалиться в непроглядную липкую тьму.
Напоследок голову посетили жалкие остатки трезвомыслия в виде совершенно неуместных сейчас размышлений: "Надо бы бутылку подобрать, а то насвинячили" и "Хорошо хоть охрану взяли, а то бы уже никто не проснулся".
…И почти мгновенно оказался в иллюзорном мире созданном Странником. В голове прояснилось, Маркус удивленно повертел головой.
– Неужели она меня все-таки отравила? -Всего лишь напоила приворотным зельем, в совершенно безумном количестве, – насмешливо сообщил голос из пустоты, и только потом рядом материализовался Странник. – Скажи спасибо, что я вмешался раньше, чем оно на тебя подействовало.
– Раньше чем?… – скептически уточнил Барс.
– Раньше, чем подействовало так, как задумывалось. Все остальное уже побочные эффекты.
– Вот уж спасибо, – хмуро ответил Маркус, – и кто тебя просил?
– А ты что, всерьез решил жениться? – ехидно уточнил Странник. – Не говоря уж о том, что это может для тебя очень плохо кончиться.
Герцог только молча вздохнул.
– Во-первых, моя личная жизнь это в первую очередь мое дело, а во-вторых, твои аргументы не кажутся слишком убедительными. Пока я не услышал ничего вразумительного кроме расплывчатых предупреждений как плохо для меня это может кончиться, – не то чтобы Маркус воспылал внезапной страстью к Астор… хотя учитывая приворотное зелье все может быть, но такое нахальное вмешательство в личную жизнь раздражало и заставляло возражать просто из чувства противоречия.
– Какие же все молодые нетерпеливые и недоверчивые, – тон Странника внезапно стал иным перестав быть насмешливым с малой толикой ехидства. Вроде бы и не изменилось ничего, но теперь за его плечами явно ощущался груз прожитых, даже не веков, тысячелетий. – На слово ты мне поверить не хочешь, внучек?
Герцогу почему-то вспомнилось, что именно таким тоном с ним в детстве разговаривал отец, когда он умудрялся нашкодить. Странник умел великолепно играть голосом, настолько, что вытаскивал из подсознания воспоминания раннего детства всего лишь несколькими словами. Маркус нахмурился, он терпеть не мог, когда им пытаются манипулировать, возможно, кому-то достаточно близкому он это и позволил бы, но уж точно ни призраку, который непонятно на каких основаниях претендует на родство.
– Хочешь знать, чем для тебя могло кончиться это небольшое приключение? – между тем продолжал Странник. – Что ж, я тебе расскажу, и покажу.
И он действительно рассказал, а так же показал, поскольку спокойная и размеренная речь Странника сопровождалась яркими и очень реалистичными картинками, возникающими прямо в мозгу.
– Подобный тип приворотных зелий действует в сочетании с алкоголем, но при передозировке сначала возникает эффект сильного опьянения, а затем непреодолимое влечение. Вас там было трое, и зелье пили все. Догадываешься, что должно быть дальше?
Маркус тряхнул головой, отгоняя картинку разгульной оргии. Почему-то она его совсем не порадовала, видимо от того, что там присутствовал Яльмир. Пожалуй, про себя он даже согласился с тем, что Странник вмешался очень вовремя, но вот вслух делать это не спешил.
– Далее, – как ни в чем не бывало продолжал Странник. – Девушка – твой якорь, что это такое, я уже объяснял. Якорь позволяет латентному телепату проявить свои способности, близкий контакт спровоцирует скачкообразное пробуждение телепатических способностей, на пике эмоций произойдет объединение сознаний. Более сильное сознание неизбежно поглотит слабое. Кто из вас сильней?
Герцог словно в реальности увидел пустой, бессмысленный взгляд Астор, рваные разбалансированные движения поломанной куклы и тоненькая ниточка слюны в уголке губ. Зрелище откровенно неприятное.
– И наконец, этап третий, – ровно сказал Странник. – Два сознания в одном теле, раздвоение личности. Хочешь посмотреть, как твое тело будет вести себя с женским сознанием? Нет? Ну что ж, нет так нет. И два пути разрешения этой проблемы: сумасшествие или слияние. Тебе достанется весь невеликий жизненный опыт этой милой девочки, ее характер, привычки и влюбленности. Не думаю, что тебе это очень уж нужно, внучёк.
Маркус глубоко вздохнул, отгоняя слишком уж реалистичные картины, и с кристальной ясностью осознал, что такой "родственник" выводит его из себя. И почему прежде казалось, что Странник мудрое и всепонимающее существо, не склонное к отвратительным шуткам и чрезмерному ехидству? Или такой вопрос он себе уже задавал? В любом случае благодарить Странника за своевременное вмешательство герцог не собирался, если подумать, то эта ситуация целиком и полностью его вина. Маркуса не имел никакого желания становиться, телепатом, он вообще всем этим магическим штучками традиционно не доверял, и Астор в качестве якоря, соответственно, тоже не радовала. Впрочем, он еще не настолько разозлился на Странника, чтобы делать глупости и так просто отказываться от помощи.
– Ну и что ты предлагаешь?
– Пока ничего, – спокойно ответил собеседник, – ты без сознания и пробудешь в этом состоянии до тех пор, пока действие зелья не закончится. А те двое и без тебя прекрасно справятся. Заодно и решится проблема с влюбленной девушкой. Мы тем временем успеем побеседовать.
– Других идей нет? – спросил герцог не слишком довольно.
– А что тебя не устраивает? – удивился Странник. – Самое оптимальное решение. Приворотное зелье действует достаточно продолжительное время, так что молодые люди будут увлечены друг другом, оставив тебе большую свободу действий. Если тебя так уж беспокоит судьба девочки, возможно у них позже даже будет счастливый брак, как только ты исчезнешь из ее жизни. Или как раз это тебя и не устраивает? – проницательно спросил Странник. – Только не говори, что ревнуешь, таким как мы это чувство не доступно в принципе, природой не заложено.
Маркус и не ревновал, ему действительно ни разу в жизни не доводилось испытывать этого чувства, зато его с успехом заменяли собственнические инстинкты, Барс с большим трудом расставался с тем, что считал своей собственностью. И сейчас с истинно кошачьим эгоизмом был недоволен тем, что Астор достанется другому, вроде и самому не нужно, но и отдать жалко.
Впрочем, это все глупости…
– Странно слышать "таким как мы" от существа, принадлежащего к совершенно другой форме жизни. – Решил сменить тему герцог. – Тебе не кажется, что это по меньшей мере самонадеянно? Я уже не говорю о том, каким образом мы вообще можем оказаться родственниками?
– Ну, я не всегда был "другой формой жизни", – ничуть не растерялся Странник. Вообще-то Маркус вынужден признать, что он действительно чем-то смутно напоминал ему мать, но это могла быть всего лишь иллюзия, выстроенная на отрывочных воспоминаниях детства. – Ну почему бы и не рассказать, раз тебя это так волнует? Нам предстоит провести тут некоторое время, а тебе полезно будет узнать кое-что о своем народе. Предпочтешь короткую или подробную лекцию?
– Короткую разумеется, исторический экскурс это конечно весьма полезно, но боюсь слишком долго.
– Разумно. Что ж, слушай. Ках-аа-лу очень древняя раса, одна из первых разумных во вселенной (есть мнение, что самая первая, но я не склонен преувеличивать), в те времена, когда Творец создавал нас, он еще не знал, что души разумных должны быть способны к перерождению. Поэтому несколько первых народов получились не истинно бессмертными как люди, чья душа неуничтожима, а бессмертными… скажем так, ограниченно. Но такое положение Изначальных сам понимаешь, не устроило (всего нас было пять первых рас), хотя мы далеко не сразу поняли, в чем разница. Люди способны были жить бесконечно, перерождаясь из тела в тело…
– И не помнить об этом, – невежливо перебил Маркус. – Не вижу смысла в подобном бессмертии.
– Ну это сейчас не помнят, кто ж им виноват, что растеряли самый ценный дар Творца? Все вечной жизни ищут, тогда как она в них изначально заложена. Я еще помню те времена, когда сильные духом способны были сохранить память на десятки перерождений, с каждым разом увеличивая и срок жизни своего физического тела. Впрочем, не имеет значения, нас проблемы человечества волнуют постольку поскольку. Изначальные были созданы долгоживущими, причем не только в физическом, но и в духовном плане, старость души нам не знакома, но именно потому окончательная смерть нас приводила в ужас. И хуже всего, что никакое могущество не способно предотвратить смерть физического тела, все равно или поздно умирают. И мы начали искать бессмертия для души. Ведь раз это возможно для людей, то теоретически возможно и для Изначальных. В нас Творец заложил несоразмерно большой запас силы.
– И неужели это оказалось так уж просто? – невольно заинтересовался Маркус. Рассказ Странника неожиданно зацепил, может быть, потому, что ему самому не так давно пришлось столкнуться со смертью слишком близко и перспектива окончательной смерти, вызывала не самые приятные ощущения. Пожалуй, прежде, когда он наивно считал себя человеком, было гораздо легче.
– Такие вещи не делаются просто, и быстро, к сожалению, тоже. Теоретически мы могли жить бесконечно, практически любого можно убить. Впрочем, когда еще не было людей, а только Изначальные народы, все было просто. Изначальных мало, Вселенная огромна. Нам не было дела друг до друга. А потом стали появляться все новые и новые народы, не только люди, и Изначальные начали их учить. Не потому, что были такими уж добрыми и мудрыми учителями, не потому, что нам так уж хотелось себя таковыми почувствовать, обучая дикарей с палками магическим премудростям. Все гораздо проще, любопытство. А еще неистребимая тяга к истинно бессмертным. Мы все словно чувствовали себя ущербными рядом с ними, но в то же время упрямо доказывали им и себе обратное. До сих пор доказываем. Что из этого вышло, думаю, ты догадываешься?
– Вас начали убивать, из зависти или страха перед силой. Да мало ли еще почему, может кто из Изначальных женщину у вождя дикарей увел. – Легко догадался герцог. Ему самому не раз случалось сталкиваться с подобными ситуациями, вряд ли Изначальные оказались мудрей и прозорливей настолько, чтобы не наступить на те же грабли. У них было слишком мало жизненного опыта для этого. Сколько раз Маркусу доводилось видеть как ученик убивал собственного учителя, по глупости, случайно, или завидуя тому и понимая, что сам таких высот не достигнет никогда. Почти столько же, как отдавали жизни за своих учителей, искреннее и беззаветно верили, даже становясь жертвами жестоких экспериментов. Впрочем, трудно поверить, что на Изначальных так уже все ополчились, скорее всего, было по-разному? Но их тогда было слишком мало, они узнали, что такое смерть и испугались.
Странник не мешал ему думать, незаметно меняя обстановку вокруг, сон-иллюзия послушно поддавались его манипуляциям, превращаясь в довольно уютную комнату освещенную лишь пламенем большого камина, недалеко от которого стояли два удобных кресла, странным образом принимающие именно ту форму, которая удобна сидящему на них человеку. Либо у них со Странником схожие вкусы, либо тот построил иллюзию максимально комфортную для собеседника.
– Не думаю, что это все стало бы такой проблемой будь мы готовы к чему-то подобному. Впрочем, я начинаю повторяться, – продолжил Странник свой рассказ. – Главное, что все Изначальные искали пути решения и каждый из народов пошел своим путем. Были даже те, кто высокомерно заявил, что они сами по себе совершенны, ибо ПЕРВЫЕ и принялись истреблять молодые народы.
– Спрятали свой страх и беспомощность за высокими речами.