Она опять склонила голову к нему. - Это не Эндар-Карш. И они стали такими дурными только потому, что слишком долго воюют. Год за годом они сражаются, терпят поражение за поражением, но надеются. И они действительно дураки, если не думают, как предать нас и, одновременно, навредить Гаулту. Как ты думаешь, насколько далеко мы можем доверять Чи? Еще несколько лиг?
- Не знаю, - ответил Вейни. Он повернулся и скользнул в ее объятия, от костра доносились совершенно сумасшедшие крики и смех. - Он может сдержать свою клятву. А у этих людей нет чести. Чи слишком хорош для них. Это настоящая помойка, лио, и Арунден может удержать их только тем, что снаружи, у костра. Этот пограничный лорд играет в опасные игры. И сам погряз в них по уши. И только Небеса знают, кто такой этот брат Чи.
- О Броне Небеса знают то же самое, что и Чи, - сказала Моргейн. - Что б он пропал, это он завел нас сюда, в эту неразбериху; я не говорю, что его самого не застали врасплох, я не знаю, этого ли он хотел с самого начала, но это место проклято, несчастье поджидает здесь на каждом шагу. Смотри, вот здесь они оставили нам хлеб и мясо; на вид достаточно съедобные; мы возьмем всю еду, которую сможем, и уговорим Чи и его брата вывести нас на Дорогу. Это все, что нам надо от них, и закончим с ними.
- Да, - безнадежно сказал он, а потом с гневом, - Это пустыня, лио, все это место - пустыня. Небеса знают, можем ли мы сделать его хоть немного лучше.
- Или намного хуже, - сказала она.
- Да.
Она схватила его за руку и какое-то время не отпускала. Возможно ее острые глаза могли видеть его в темноте. Для него ее лицо оставалось смутным силуэтом. - Он слишком крепко привязал себя к нам - забудут ли они ему это? Если он останется здесь, будет ли он, или его брат, в безопасности, когда ворота умрут и сила начнет исчезать. А если мы возьмем их с собой - куда? Ты можем предложить им что-то получше? Я тебе говорю, самое лучше - дать им уйти. Те восемь в долине - только первая ласточка. Потом будет намного больше. Когда сила уйдет, здесь начнется ад.
- Лорд в Небесах, лио…
- Это правда, нхи Вейни, горькая правда. Я скрываю все, что делаю, но ты-то знаешь, хорошо знаешь, что у меня нет выбора получше - только оставить его рядом с этим огромным дураком, который будет хвастаться даже тогда, когда на него обрушится катастрофа такой силы, какой он себе и представить не может; и Чи, если он останется здесь, либо сбежит от этого пограничного лорда - либо займет его место. Вот лучший дар, который мы можем сделать ему: оставить среди собственного народа и сородичей.
Вейни несколько раз глубоко вздохнул, стараясь успокоиться. - Да, - опять сказал он, обдумав ее слова. - Я знаю это, сердцем.
- Тогда будь его другом. Дай ему уйти.
- Неужели у тебя нет сомнений?
- Вейни, Вейни… - На мгновение она замолчала, невысказанные слова умерли в горле. - Разве я не говорила тебе, что ты в любой момент можешь уйти, оставить меня? Я предупреждала тебя. Почему ты не слушаешь?
Какое-то мгновение Вейни не говорил нечего, растерянный, сильная боль пронзила его глубоко внутри. Он несколько раз повторил мысленно ее слова, пытаясь понять, как она от Чи перешла к этому, и что такого он сказал или сделал для того, чтобы опять услышать это предложение.
И тут, наконец, он понял ее - не его! - самую глубокую рану - сомнение, неуверенность в нем, от которой она никак не могла избавиться.
- Этого не будет никогда, - сказал он. - Никогда. Лио, неужели ты до сих пор не поняла? Я не могу оставить тебя. Я никогда не оставлю тебя. Но когда ты поверишь мне?
Долгое молчание. Как он хотел увидеть ее лицо. В воздухе разлилась боль.
- Я не понимаю, - наконец сказала Моргейн, приглушенным и слабым голосом, - почему ты должен любить меня.
- Бог в Небесах…
Но она имела в виду не такую простую вещь, как Бог, а все что составляло ее сущность. Все, чем она была.
Значит она имела в виду совсем не Чи - будь его другом. Дай ему уйти.
Он охватил ее лицо ладонями. Потом поцеловал, в лоб и в каждую щеку, как целуют родных. А потом, в третий раз, поцеловал в губы, но уже совсем иначе. Это был поцелуй отчаяния, долгий и страстный, и ее руки сомкнулись вокруг него, пока снаружи нарастал шум.
И тут он вспомнил, что она не хотела этого, и услышал лошадей, негромко переступавших с ноги на ногу рядом с хижиной; и сообразил, что в этом месте так много плохого, они по-прежнему в опасности и, скорее всего, их опять потревожат. Возможно и она подумала об этом. Он с трудом высвободился из ее объятий, и она коснулась его лица.
- Я думаю, что они привели лошадей, - сказала Моргейн, самые глупые слова, которые могли раздаться в это мгновение, во время одного удара сердца, когда они думали одинаково, когда они хотели одного и того же - и все кончилось, миг растаял, исчез, опять остались только мечты и они соскользнули в обыденную жизнь.
- Да, - сказал он, чувствуя, что они все еще дышат в унисон, что застывший на мгновение мир опять закрутился. Он еще раз вздохнул. - Лучше всего мне выйти и поглядеть на наши вещи.
И, конечно, снаружи он обнаружил несколько человек, которые пытались, без всякого успеха, обиходить серого. - Дайте мне, - сказал Вейни и сам взял поводья. - Поставь гвоздь туда-. Он командовал, а фигуры у костра двигались и орали, освещенные только слабым светом пламени, и он никак не мог выбросить из головы мысли о своей госпоже, и совсем не хотел думать о людях Арундена, о Чи и Броне, о которых стоило бы подумать.
- Фу, фу, - прошептал он серому жеребцу и кобыле, незнакомое место, огонь и незнакомцы нервировали их. Вейни заговорил с ними на родном языке и нежно погладил.
Странно, но внезапно ему стало хорошо и комфортно. Хорошо стоять в ночи в этом жалком месте, выбросив из головы все мысли о всяких лордах, Чи, Броне и предательствах. Он вернулся в палатку, достал вчерашний хлеб, немного меда и их собственный эрхендимский ликер, и съел вместе с ней; как-то так получилось, что они сели ближе друг к другу чем обычно, оперлись друг на друга, оба в доспехах - все-таки они не оказались полными дураками, чтобы снять их, несмотря на искушение.
- Моя стража, - шепнула она, прижавшись к нему щекой, когда они, полные дураки, легли рядом с друг другом, потому что так было легче, чем куда-то двигаться.
И то, что она сказала, каким-то образом испугало его, как злое предзнаменование.
И, как всегда, с ними был третий, неживой. Она положила Подменыш с другой стороны от себя, но рядом, эту ужасную вещь, без которой она не спала, и которая лишала ее покоя.
Он знал, что бессилен против этого кошмара и против тех событий, которые начали менять этот мир.
СЕДЬМАЯ ГЛАВА
Какое-то время в лагере было тихо, и Вейни спал беспокойным сном. Суматоха вокруг костра давно улеглась. Через дыры в камышовых стенах струился слабый утренний свет, и какой-то момент он лежал с открытыми глазами, ровно дыша, чувствуя тепло Моргейн рядом с собой и зная, что случившее ночью - не сон. "Спи", в конце концов она сказала ему: если что-нибудь произойдет, они с этим справятся - несмотря на неглубокий сон. Всю остальную ночь вдалеке гремел гром, изредка вспыхивала молния, иногда на камышовую крышу падали редкие капли дождя.
Он опять пошевелился, в полусне, как во всех этих ночах с тех пор, как они вышли из ворот, и только когда она проснулась, слегка коснулась его и сказала "Моя очередь", он заснул, и целый час спал настоящим глубоким сном.
В любом случае от отдохнул лучше, чем обычно, когда сидел и боролся с изнеможением во время первой стражи: судя по тому, как шли дела и учитывая погоду и ночной холод, это была редкая роскошь.
Он полностью вернулся к обычной настороженности и сообразил, что лагерь тихо зашевелился и Моргейн приподнялась на локте.
- Они там проснулись, - неохотно сказал он.
- Лучше всего нам немедленно забрать Чи и уехать отсюда, - ответила она.
- Я найду его.
Она положила руку ему на грудь. - Нет, не уходи. - Тонкие пальцы пробежали по его броне. - Сначала лошади. Потом мы вместе найдем Чи, если он уже не здесь. Иначе нам так быстро не выбраться.
Она всегда была осторожна. Но сейчас для осторожности была другая причина. Внезапно он насторожился, даже больше, чем мгновение назад, предчувствие опасности охватило его, хотя он и не понимал почему.
- Да, - сказал он. Он понимал, что это похоже на инстинкт, и не относился к этим импульсам очень серьезно; но насторожившаяся Моргейн, которой он обычно доверял, нагнала на него холоду и прочистила голову быстрее, чем любая холодная вода.
Он собрался и вышел из шалаша.
Снаружи лежал мир, серый и мокрый от висевшего тумана, но их свернутые одеяла остались сухими, только в капельках росы - хотя он и не ожидал дождя, но, на всякий случай, набросил камышовую циновку на добрую кожу, покрывавшую их вещи; недаром он родился в горном Моридже, где обильная роса и внезапный дождь - самое привычное дело. Лошади замотали головами, переминаясь с ноги на ногу, когда он подошел к ним, и, пока он работал, игриво махали хвостами, довольные тем, что он их высушивает.
Внизу, вокруг погасшего костра, сновали закутанные в одеяла женщины, странные движущиеся силуэты, появлявшиеся из хижин, похожих на их собственную, и плывшие сквозь туман, среди едва двигавшихся фигур мужчин, тоже закутанных в одеяла, которые только начали вставать и бродить у границ лагеря.
Моргейн вышла из хижины с их сумками и повесила их на седло Сиптаха, потом остановилась и внимательно поглядела вниз, на потухший костер и движущиеся фигуры.
- Этим утром будут болеть много голов, - пробормотал Вейни, потуже подтягивая подпругу Эрхин, и услышал, как кто-то идет к ним, через кусты; звук заставил его сердце биться быстрее, от мрачного предчувствия. - Кто это может быть?
Моргейн не ответила, но сдвинула в сторону плащ, в который закуталась, защищаясь от утреннего холода и чужих глаз, которые могли увидеть оружие, всегда бывшее с ней. Подменыш, его она носила на спине. Они стояли, глядя в направлении звука - больше чем один человек, точно.
Наконец из тумана и деревьев появился Чи, за ним хромал Брон.
- Мы уезжаем, немедленно, - спокойно сказала Моргейн. - Чи, одно последнее путешествие, и я освобожу тебя от твоего слова - только доведи нас до Дороги. Там ты можешь покинуть нас и идти туда, куда хочешь, с нашей благодарностью.
- Леди, - сказал Чи, - вы меня плохо поняли. Я хочу идти туда, куда пойдете вы и Вейни, с вами. Я и Брон, вместе. Мы оба это решили. Он все понимает. Он согласен.
- Нет необходимости, - сказал Моргейн, тряхнув головой. - Поверь мне: осталась одна единственная услуга, которую ты можешь сделать для нас, а потом тебе лучше вернуться, уйти в другое место, куда захочешь.
- Я совсем не беспомощен, - горячо заговорил Брон - очень похожий на Чи мужчина, только более высокий. Оба смотрели тем же обеспокоенным взглядом. - Леди, я хромаю, но у меня обе руки, и на лошади я не задержу вас: только нога ранена, вот и все, и она выздоравливает. Я не калека, могу сражаться и не задержу вас.
Молчание, долгое мучительное молчание. - Нет, - наконец сказала она.
Брон, который все это время не дышал, вдохнул, медленно. - Тогда, по меньшей мере, из-за меня не прогоняйте брата.
- Ты не понимаешь, - сказала Моргейн.
- Нет, леди, это вы не понимаете, - так же горячо сказал Чи и вытянул руку к Вейни. - Вейни, нас обоих ценил наш лорд, особенно Брона: Ичандрен обычно говорил, что Брон не испугался бы и самого дьявола. Ты видишь, он ранен, но он выздоровеет - я сам вылечу его; ты никогда не видел, что я могу делать, а мы оба - ты никогда не пожалеешь, если возьмешь нас, и мы будем сражаться за вас, я и Брон, с любыми вашими врагами, людьми и кел; нам не найти лучшего вождя, чем Леди, я верю в это, и Брон думает точно так же. Он знает, что вы должны сделать здесь, а что делать не надо, как надо обходиться с Арунденом - и как со мной. Скажи это ей, Вейни. Скажи миледи, что мы оплатим все, что она потратит на нас. Мы заработаем наше содержание. У нас есть состояние, Нхи Вейни, и есть достоинство.
- Чи, она не оспаривает ни ваше состояние, ни ваше достоинство.
- Тогда что? Быть может ты сомневаешься в нас? Я провел вас через земли Гаулта. Я добился от Арундена свободного прохода. Я поклялся леди. Неужели ты думаешь, что я не сдержу своего слова? Брон и я - мы пойдем с вами на свой счет, и мы докажем тебе, чего мы стоим. Возьми нас на этих условиях. Нам ничего не нужно, только, ради Бога, не оставляй нас с Арунденом.
Ох, запутанное положение, непредвиденное и мрачное, непонятная смесь чести и долга. - Ты хочешь сказать, что Арунден что-то хочет от тебя?
- За жизнь Брона, - сказал Чи. - А за мою, если вы оставите меня здесь, я буду должен отдать все, что у меня есть, и большую часть того, что получу; и нам никогда не освободиться от него. Он всегда найдет возможность загнать нас в долги, такой уж он человек. Леди, - сказал он, обращаясь прямо к Моргейн, - клянусь, мы сумеем прокормить сами себя и не возьмем ничего из ваших запасов - разве я не добыл сам себе лошадь и снаряжение? У Брона есть и снаряжение и хорошая лошадь - прошлой ночью он выменял ее на свой маленький меч. У него есть другой, побольше. Мы не замедлим вас. И мы оплатим наш путь, каждый его шаг.
- Глупость, - резко сказала Моргейн. - Двое раненых людей на территории, принадлежащей кел. И вам придется использовать наши припасы, потому что у нас нет времени для охоты.
- У нас есть еда! Мы возьмем с собой тройной запас - мы…
- Нет, Чи, нет. Если у вас есть какой-нибудь долг здесь, я могу помочь вам. Я разрешаю вам обоим ехать с нами и, по меньшей мере, отсюда я вас вывезу. Но как только мы доберемся до Дороги и проедем по ней так далеко, как возможно, мы расстанемся. И у вас не останется долгов ни передо мной, ни перед Арунденом, и ничего большего я не могу вам дать. И от вас мне ничего не нужно.
- Миледи, разве вы не пообещали, что возьмете меня с собой за ворота, если я захочу?
Моргейн застыла с открытым ртом, захваченная врасплох. Она резко закрыла его и нахмурилась. - Да, это было условие, условие, которое тебе вряд ли понравится. Ты не знаешь ничего о том мире, что лежит за воротами.
- Я думал, это было сказано ради меня - для того, чтобы защитить мою жизнь. Прошло не слишком много ночей. Если все это время ты будешь честно исполнять свою клятву, я возьму тебя с собой.
- Я еще сказала, что не советую тебе соглашаться на это.
- Но, леди я хочу, и мой брат тоже.
- Ты, я сказала. Ты, и никто другой!
Лицо Чи побледнело. - Мы оба. Вы не сможете удержать меня. Я на все готов ради Брона, вы не сможете так поступить со мной, леди.
- Ты даже представить себе не можешь, что я могу сделать, глупец!
- Я знаю, что пойду вслед за вами. И Брон. Мы оба. Не прогоняйте нас. Пожалуйста.
Долгое молчание. Чи чуть не плакал, лицо Брона вытянулось и побледнело. - Ты не боишься этого? - Моргейн махнула рукой в сторону лагеря, мертвого костра, месту Арундена и таких, как он. - Ты не боишься твоего священника и его проклятий?
- Мы пойдем вслед за вами.
- Хорошо, но мы еще поговорим об этом, когда доберемся до Теджоса. И там, быть может, ты будешь думать иначе.
- Леди, - горячо сказал Чи, упал на колени и схватил ее руку, потом и его брат, тоже, встал на колено, взял другую руку и прижал ко лбу; она вытерпела это с ясно выраженным неудовольствием на лице.
- Мы уезжаем, - сказала Моргейн братьям. - Берите оружие и все, что только возможно, седлайте коней. Чи, было бы хорошо, если бы мы избавились от долгого прощания с Арунденом. Или, если без этого не обойтись, скажи ему, что мы всегда будем помнить его доброту - вообще все что угодно, только бы он был доволен и никого не послал вслед за нами.
- Да, леди, - сказал Чи, и Брон прошептал тоже самое, а потом встал с колен, изо всех сил стараясь не покачнуться. Чи поддержал его, и потом они вместе поторопились в лагерь, со всей скоростью, с которой Брон мог идти.
Моргейн тихонько выругалась и покачала головой.
- Ты предложила им свободу, - заметил Вейни. - Очевидно, что они готовы целовать руки любому, кто избавит их от руки Арундена.
- Если бы это было все, что они хотят, - процедила сквозь зубы Моргейн, и повернулась к Сиптаху, чтобы привязать к нему свернутое полотенце.
- А что, по-твоему, они хотят?
Она хмуро поглядела на него через плечо. - Славу. Да назови что хочешь. Силу. Я уже видела таких, много раз. - Она со злостью завязала последний узел. - Не имеет значение. Я могу ошибаться.
- Ты не понимаешь их. Я думаю, что брат Чи - хороший человек. Я думаю, что он тот, кем Чи старается стать. Он молод, лио, быть может слишком горд, слишком мало знает и слишком быстро действует, с ним будут трудности, но он хороший человек. Я готов присмотреть за ним, сейчас и потом.
- Тогда ты сам станешь мальчишкой. Но да, может быть я действительно не понимаю их: чтобы понять мужчину нужен Мужчина, разве я не говорила это с самого начала? И кто сказал, что я всегда держу свои обещания? Я лгу, вру, очень часто, ты прекрасно знаешь. Скажи это юноше.
- Почему всегда я?
- Потому что ты единственный честный человек в нашей компании. Разве я не говорила тебе, как трудно глядеть на честное лицо?
- Я не смогу сказать им…
- Мир, мир, остынь. Мы сделаем это позже. А сейчас я хочу только одного - побыстрее убраться отсюда. Мы и так слишком задержались. А теперь еще эта парочка пошумит в лагере…
- Будет очень нехорошо, если мы уедем, не простившись с Арунденом. Ему будет стыдно, если мы не выскажем лорду этой земли должного уважения.
- Если в Арундене проснется стыд, я готова поверить в любые чудеса. Но, конечно, я соблюду этикет; надеюсь все кончится очень быстро и мы сможет уехать без помех. - Она взяла поводья Сиптаха, взлетела в седло и осадила жеребца, когда тот рванулся вперед. - Будем надеяться, не позже полудня.
Вейни сел в седло намного более осторожно, наклонился и потрепал плечо белой кобылы, пока та спокойно стояла рядом со Сиптахом. В лагере появилось больше народа, которые шлялись туда и сюда по своим делам. Небольшой язычок огня засверкал сквозь туман, вокруг него собралось несколько закутанных в одеяло фигур.
И очень скоро из тумана послышался звук и появились призрачные фигуры двух всадников, но не одних. За ними валила небольшая толпа грубых фигур.
- Вот это я называю неприятности, - сквозь зубы процедила Моргейн, и тут всадники увидели ее и поскакали легким галопом.
Но стряхнуть с себя тех, кто шел следом, им не удалось. Из тумана раздался громкий крик, и темные фигуры припустили вслед за лошадями, другие поднялись от костра, хижин и вообще из всего лагеря.
Братья не стали убегать от неприятностей. Они повернули лошадей и остановились, прямо перед напирающей толпой.
Моргейн послала Сиптаха вперед, а Вейни тронул пятками Эрхин, заставив пойти за Сиптахом, и встал рядом с Чи и Броном, лицом к лицу с самим Арунденом, священником и толпой, собравшейся со всего лагеря.