Глава пятая
- А теперь расскажи о себе. - Акила обернулась к Гермии, ехавшей чуть позади.
После короткой остановки на ночлег караван, вытянувшись вдоль пустынного берега, продолжил свой путь на север. Впереди на мохнатых низкорослых конях ехали трое гирканских наемников, за ними плелись двенадцать навьюченных поклажей мулов, рядом с которыми шли караванщики. Замыкали шествие три женщины - Акила, Паина и Гермия.
Акила наняла гирканцев не столько для того, чтобы отбиваться от бандитов, сколько для выяснения отношений с местными сатрапами, хоть и подчиняющимися Турку, но, тем не менее, являющимися полновластными хозяевами на своих землях.
Амазонка здраво рассудила, что присутствие в их караване гирканцев поможет им избежать лишних осложнений с караулами и дозорными отрядами, а с бандитами, если таковые появятся, они разберутся и сами - им с Паиной ничего не стоило отбиться от десятка воинов. К тому же теперь с ними была Гермия, в способностях которой сражаться почти голыми руками они уже имели случай убедиться.
Гермия, тронув поводья, поравнялась с Акилой и Паиной и рассказала им заранее сочиненную историю про свою жизнь, про мать, которая якобы научила ее приемам боевого искусства, про ее смерть и про пожар, который уничтожил ее жилье и имущество. Обе спутницы слушали ее молча, иногда кивая головой или прищелкивая языком, если какой-нибудь эпизод рассказа производил на них большое впечатление.
- Так ты считаешь всех мужчин скотами? - со смехом переспросила Паина.
- Я их просто ненавижу, козлов двуногих! - с жаром воскликнула Гермия.
- А у тебя был когда-нибудь мужчина? - Акила бросила на нее внимательный взгляд.
Гермия молча кивнула головой.
- И что же, - не отставала Акила, - в глазах ее появилось выражение легкого лукавства, - тебе это совершенно не понравилось
- А что тут может нравиться? - пренебрежительно улыбаясь, спросила Паина.
- Помолчи, - оборвала ее Акила, - ты вряд ли это поймешь. Ну, так что, - вновь повернулась она к Гермии, - тебе совсем нечего вспомнить?
- Ну, почему же? - вспыхнула Гермия. - Был у меня один мужчина, с которым я была бы не против встречаться еще и еще.
- Вот и со мной такое случилось. - Взгляд Акилы сделался мечтательным, будто она вновь увидела перед собой предмет своих желаний. - Но я думаю, что мы больше никогда не встретимся. Да нам это и не нужно, у каждого из нас своя жизнь.
- Как же, не нужно! - фыркнула Паина. - Так я и поверила! Тебя, госпожа, трое суток было не вытащить из того шалаша, куда вы забрались с варваром.
- Помолчи! - прикрикнула на нее Акила и пришпорила своего скакуна.
Конь взвился на дыбы и галопом умчал всадницу далеко вперед, изрядно напугав караванщиков, которые, увидев скачущую во весь опор Акилу, решили, будто что-то стряслось. Всадница, облетев караван по кругу, опять присоединилась к женщинам. Придерживая коня, она ехала рядом с ними, не говоря ни слова.
"И у нее был варвар, - отметила про себя Гермия. - Уж не Конан ли? Ну, нет, тебе он не достанется, слониха"
В столь нелестной характеристике Акилы обуреваемая ревностью колдунья была не права. Акила, несмотря на ее неправдоподобно развитую мускулатуру, совершенно не выглядела мужеподобной, впрочем, как и Паина.
- А теперь я расскажу тебе о нас, - произнесла, немного успокоившись, Акила.
Гермия внимательно слушала рассказ о женщинах-воительницах, которых называли амазонками, об их подвигах, о том, что они используют мужчин только для продолжения рода, а потом избавляются от них, о том, как они воспитывают девочек, и о многом-многом другом…
Акила с горечью сообщила, что ее трон захватила Бризейс, ее родная сестра, но умолчала о причине, по которой ей пришлось бежать из родных краев. Гермия не задавала вопросов в продолжение всего рассказа, но когда Акила закончила, спросила:
- А почему вы пользуетесь теми мужчинами, которые случайно попадают к вам, ведь лучше самим выбрать наиболее достойных и привезти в вашу страну
- Мы как-то не думали об этом, - отрезала Паина, у которой все эти разговоры про мужчин вызывали только раздражение.
- Уж помолчала бы лучше! - воскликнула Акила. - Вечно тебе все не нравится! Гермия права - от хороших мужчин могли бы рождаться хорошие дети, и наше племя стало бы еще могущественнее.
- Вот ты рассказывала про какого-то варвара… - осторожно начала Гермия.
- Какого-то! - опять вмешалась Паина. - Ты лучше не спрашивай, не то наша королева не даст тебе спуску! Она тоскует по этому мужлану, хотя изо всех сил старается не показать этого.
- Клянусь богами, я тебе сейчас врежу! - Акила пригрозила ей плетью. - Ты забываешься, женщина!
Ее глаза сверкнули так, что Паина инстинктивно опустила плечи и обиженно отвернулась.
- Как его зовут? - не отставала Гермия.
- Не твое дело, - мрачно отрезала Акила.
По-видимому, воспоминания о варваре слишком больно терзали ее душу, чтобы она могла спокойно говорить о нем. Некоторое время три женщины ехали молча. Наконец Акила примирительно произнесла, обращаясь к Гермии:
- Я учту твое предложение. Когда я отвоюю у сестры свой трон, то непременно подумаю над этим. Кстати, если ты так относишься к мужчинам, то тебе с нами будет легко, хотя ты и не из нашего племени. Хочешь, отправимся в нашу страну? Ты сможешь получить там высокую должность, скажем, главной воспитательницы народа, это я тебе обещаю. Ты, как я вижу, многое умеешь и, наверное, смогла бы научить этому других.
"Мне нужна только чаша Гуйюка, а твоя мерзкая дикая страна пусть провалится в преисподнюю, - усмехнулась про себя колдунья, сделав, однако, вид, что задумалась над предложением королевы. - А еще, похоже, ты на моего киммерийца виды имеешь! - скрипнула она зубами. - Ну, погодите! Вот только доберусь до чаши, я вам тогда устрою, слонихи проклятые! Я и сейчас бы с радостью сделала это, да вот добраться мне нужно туда, в тундру, а то бы я вас…"
- Спасибо за щедрое предложение, королева, - поклонилась она Акиле, - но мне еще надо заслужить такую высокую должность. Я буду воевать на твоей стороне, и когда мы победим, тогда и вернемся к этому вопросу.
- Хорошо, - согласилась Акила, и лицо ее посуровело: впереди предстояли нелегкие и, видимо, кровавые испытания. - Надо еще завоевать трон. Или ты сомневаешься в моей победе? - резко спросила она Гермию.
- Как ты могла такое подумать? - Колдунья сделала вид, что обиделась. - Я останусь с тобой до тех пор, пока мы не победим…
"Нет, пока я не заполучу чашу, - поправила она себя. - А может быть, ты перестанешь быть мне полезной куда раньше!"
Дальше они ехали молча, и каждая думала о своем. Впереди, за грядой невысоких холмов, начинались солончаковые пустоши, по которым ветер гонял сцепившиеся в шары колючие стебли сухой травы.
- Остановимся здесь, - сложив рупором ладони, прокричал гирканец, шествующий во главе каравана, - дальше голая пустыня.
Встали у ручья, чтобы набрать воды и дать отдохнуть мулам перед долгой дорогой через пески. Необходимо было основательно подготовиться к трудному переходу, ибо Акила помнила, как тяжело ей пришлось, когда она в прошлый раз оказалась в пустыне. Если бы не Конан, напоивший ее кровью из собственной жилы, вряд ли бы она осталась жива. Конан, ох, Конан!.. Где ты теперь, могучий упрямый киммериец?..
Глава шестая
Начальнику стражи Султанапура не повезло - первый советник правителя устроил ему страшную головомойку за промахи в службе. Надо заметить, что до того злополучного утра служба текла как обычно, без каких-либо изменений. Привратники так же, как и всегда, дежурили у городских ворот и взимали плату за въезд и выезд из города со всякого пешего и конного, с каждого вьючного мула или верблюда, с каждой порожней или груженой повозки. Вечером дань исправно отвозили городскому казначею, и тот, пересчитав монеты, убирал их в кожаные мешки и опечатывал печатью.
Само собой разумеется, в казну попадало далеко не все, что брали стражники у ворот. Надо же и самим как-то жить! Между прочим, тому же первому советнику сам начальник стражи регулярно относил небольшой, но увесистый мешочек с отборными золотыми аквилонской или кофийской чеканки, поскольку первый советник особенно уважал именно эти монеты, и все об этом знали.
Ежедневно многочисленные подчиненные начальника стражи обходили улицы и площади города, следя за порядком, вместе со сборщиками налогов и податей наведывались в корчмы, таверны и кабаки, присматривали за торговлей на городских рынках. Конечно, иногда случались кое-какие мелкие недочеты в работе - с кого-то, к примеру, лишний побор взяли, - но ведь за это никто не станет сердиться на него!..
Старался начальник стражи, прямо из кожи вон лез, чтобы угодить своему хозяину - первому советнику, которому повелитель поручил управлять этой службой. Но вот незадача - никогда не знаешь, каким боком повернется к тебе судьба. Накануне три каких-то матроса повздорили в таверне с тремя солдатами. Эка невидаль! Ну, поссорились и поссорились, ну схватились за ятаганы и ножи, ну зарезали одного из моряков… Великие боги, разве это происшествие?! И дело было даже не в том, что они дрались перед входом в таверну и в свалке опрокинули проезжающую по улице коляску - естественно, вместе с седоком… Невелика беда, если кто-то вывалялся в пыли да расшиб себе руку. Но в коляске-то ехал, к несчастью для начальника стражи, сам дядя первого советника. И что только надо было этому старому козлу в такой час и в таком месте?! Вот уж боги наказали, так наказали! Первый советник был в ярости.
- Мерзопакостная помесь свиньи и крысы! - В гневе он ткнул своей сафьяновой, расшитой шелком туфлей прямо в нос распластавшемуся перед ним начальнику стражи. - Ты хочешь, чтобы я перевел тебя в надзиратели помоек, тухлая отрыжка верблюда? При тебе в нашем городе нет никакого порядка! Может, ты предпочитаешь, чтобы я доложил о тебе правителю, дрянная вошь?
- О, нет, мой господин! - в страхе завыл начальник стражи, представив, как правитель, узнав про него, ничтожного, и про его плохую службу, завопит: "А почему неспособные справиться с таким простым делом твари занимают столь почетную должность?"- и, что еще хуже того, добавит: "Приковать на галеры этого слизняка в назидание другим!"
И тогда все пропало, все - и уютный дом с бассейном и садом в хорошем месте, почти у самого главного храма, и сундуки с добротной дорогой одеждой, и чеканная серебряная посуда, которую он выписал себе из Офира, и молоденькие наложницы, придирчиво выбранные им самим на невольничьем рынке (кстати, он заплатил за них совсем недорого - попробовали бы эти купчишки не уступить!), и его павлины, гордо расхаживавшие по саду на зависть гостям и собутыльникам… Все это могло пойти прахом из-за какой-то пьяной драки матросов!..
Начальник стражи попытался схватить туфлю, мелькавшую у самого его лица, и запечатлеть на ней пылкий поцелуй, но промахнулся, потерял равновесие и ткнулся лицом в ковер. Он пополз было на четвереньках к своему повелителю, но получил еще один чувствительный пинок прямо в зубы.
- Чтобы к обеду все было исправлено, вонючая гнида! Почтенному человеку уже нельзя по городу проехать, если дело поручено такой ленивой свинье, как ты! Иди и завтра принесешь мне сто монет, чтобы загладить свою вину, или, клянусь Эрликом, ты пожалеешь, что появился на свет!
Начальник стражи на карачках попятился к входной двери, с ненавистью глядя на злорадно оскалившихся телохранителей первого советника. Он выкатился в прихожую, поднялся, отряхнулся и бросился во двор, где двое его охранников, сидя на жеребцах, держали повод его коня. Начальник стражи хотел птицей взлететь в седло, но, по-видимому, от этой ужасной встряски нервы его совсем расшатались, и он промахнулся и со всего размаху шлепнулся в грязь.
- Чего ржете, шакалы? - заорал он на охранников, которым с большим трудом удавалось сохранять каменное выражение лиц при виде своего хозяина, выбирающегося откуда-то из-под брюха лошади.
Взобравшись, наконец, в седло, начальник стражи огрел слуг плеткой, чтобы хоть как-то выместить накопившееся раздражение, и все трое поскакали к городской тюрьме, куда вчера вечером препроводили захмелевших участников драки.
"Я покажу им, что такое порядок", - подогревал себя начальник стражи, несясь во весь опор по улицам города.
Саудан и Бахтар подошли к воротам городской тюрьмы около полудня. Солнце, стоявшее высоко в небе, грело почти по-летнему.
- Эй! - Саудан постучал кулаком в ворота.
- Кто там, Нергал тебя возьми? - В воротах приоткрылось небольшое окошечко, и в нем показалась рожа одного из стражников. - А, это ты, - узнал он Саудана. - Деньги принес?
- Вот. - Капитан высыпал на ладонь десять золотых и показал стражнику.
- Ладно, сейчас приведу твоих ублюдков.
Стражник ушел, гремя ключами, а Саудан и Бахтар прислонились к каменной стене, подставив лица под ласковые лучи солнца. Топот копыт, донесшийся с ближайшей улицы, заставил их приоткрыть глаза.
- Ишь, как спешат, - лениво бросил Бахтар.
- Не иначе, важное дело в тюрьме, а может быть, сюда едет какой-нибудь большой начальник, - предположил Саудан. - Давай-ка лучше отойдем в сторонку.
Не успели они сделать и двух шагов, как на площадку перед воротами вылетели трое всадников на разгоряченных от быстрой скачки конях. Это были начальник стражи и двое его подручных.
В этот момент ворота приоткрылись, и стражник вывел двоих солдат из отряда Конана. Увидев столь высокое начальство, стражник открыл рот и застыл как вкопанный. Начальник стражи, в свою очередь, тоже открыл рот и заорал:
- Где эти двое, что вчера устроили драку в таверне?
- Вот они, господин, - указал стражник на арестованных.
- Мы как раз пришли их выкупить, уважаемый, - вмешался капитан, подходя к начальнику стражи.
Тот просто затрясся от гнева:
- Выкупить?! Да кто ты такой?!
- Я капитан "Утренней звезды", из Аграпура, - с достоинством ответил Саудан, отвесив легкий поклон.
- А, чтоб вас!.. - Начальник стражи уже плохо соображал, что делает, настолько он был напуган первым советником. - Болтаетесь тут, только порядок нарушаете! Арестовать их! - неожиданно указал он на Саудана и Бахтара.
На его крик из ворот выбежали еще несколько человек. Несмотря на протесты и сопротивление, они схватили капитана и Бахтара и потащили их за ворота. В другое время начальник стражи трижды бы подумал, прежде чем арестовывать капитана торгового судна. Тот ведь мог служить у какого-нибудь богатого купца из столицы, который наверняка заступился бы за него. И тогда начальнику стражи пришлось бы ой как несладко. Но сегодняшняя выволочка дала о себе знать. Вот почему к солдатам с "Утренней звезды" в тюрьме присоединились ее капитан вместе с Бахтаром.
- Пусть посидят до завтра, - немного успокоившись, решил начальник стражи. - Там, - он указал пальцем вверх и нахмурился, - решат, что с ними делать.