Корабль явно шел к берегу, но предполагаемая стоянка была скрыта от глаз Акилы изгибом берега. Маловероятно, что царицу могут заметить с корабля, и все-таки осторожность не помеха. Акила внимательно осмотрелась, запоминая, где искать убитую козу. Она решила выяснить, что здесь понадобилось этим туранцам.
Насколько она знала, в этих местах не было ни караванных троп, ни больших городов; не было и людей, кроме ее племени. Женщины-воительницы, которых остальные народы называли амазонками, считали эти земли своими. Время от времени сюда забредали гирканские кочевники, тогда между ними и амазонками случались боевые столкновения. По-разному бывало. Иногда расходились мирно, постреляв, издалека друг в друга из луков, в лучшие времена снисходили до разговоров и, случалось, даже до обмена товарами. Однако это происходило редко.
У амазонок было все необходимое для жизни, и они не стремились к общению с этими двуногими животными - мужчинами. Однако кое-чего им все же не хватало - железа. Мечи, стальные наконечники копий и стрел, топоры - все это приходилось покупать в других странах. Поэтому, время от времени, снаряжались караваны к побережью, бывало, что посланцы женщин-воительниц доходили до самого Султанапура и договаривались с тамошними купцами, иногда, огибая горы с севера, они шли в Меру или Дамаст, но так или иначе, если в этих водах появлялся корабль, можно было с уверенностью сказать, что он везет оружие или железные полосы.
Акила, стараясь держаться кустарника или каменных осыпей, чтобы не заметили с корабля, довольно долго бежала по склонам холмов, но соревноваться в скорости с парусно-весельным судном ей было не под силу. Купец уходил все дальше и дальше на север.
Она совсем отчаялась узнать, куда он идет, как вдруг ей показалось, что отрыв стал сокращаться. Так и есть, судно остановилось, и она увидела, как на его скуле блеснула якорная цепь.
- Спасибо тебе, Митра Животворящий! - прошептала Акила. - Легли в дрейф…
Она решила возвратиться к биваку, тем более что уже смеркалось. Бросив последний взгляд на судно, одиноко маячившее на бесконечной глади моря, она побежала обратно. Ей повезло. Ни лисы, ни шакалы еще не успели добраться до убитой ею козы, так, что охота не была напрасной. Акила взвалила неостывшую тушу на плечи и, легко ступая по земле и больше ни от кого не таясь, побежала к лагерю.
- Где ты была? Мы уже забеспокоились! - встретили ее Паина и Гермия, которые, очевидно, уже давно вернулись в лагерь.
Акила сбросила козу и кивнула караванщикам.
- Приготовьте к ужину! А что у вас? - обратилась она к подругам, хватаясь за кувшин с вином (целый день во рту - ни капли). - Новости есть?
- Послушай, королева, - взяв ее под руку и отведя в сторону, начала Паина, - мы видели отряд: две десятка всадниц и очень много порожних вьючных лошадей. Очень похоже, что…
- …Что пришел корабль с оружием, - договорила за нее Акила. - Да, я только что видела его в море. А ты не догадываешься, кому привезли это оружие?
- Если не нам, значит, его заказала Бризейс, - с легкой обидой в голосе ответила Паина, - Надо быть круглой дурой, чтобы не догадаться.
- Правильно. - Акила примирительно погладила ее по плечу. - Хотелось бы знать, когда они начнут разгрузку.
- Мы видели отряд вот здесь. - Паина выбрала ровный клочок земли и клинком принялась чертить на песке подобие карты. - И это было далеко за полдень. Наверное, завтра к вечеру они доберутся до корабля.
- Значит, завтра или послезавтра они получат оружие. Их человек двадцать… - задумчиво сказала Акила.
- Напасть на караван? Это самоубийство…
- Помолчи! - буркнула королева амазонок. - Дай подумать…
- Ты хочешь захватить судно? - догадалась ее подруга.
- Угу, - усмехнулась Акила. - Ночью можно перебить охрану, если ее выставят, а остальных запереть в трюме.
- Ничего у вас не выйдет, - проговорила молчавшая до этого момента Гермия.
- Это почему же? - с вызовом произнесла королева.
- На этом корабле плывет Конан, - усмехнулась Гермия.
- Конан?! - в один голос воскликнули Паина и Акила. - Откуда ты знаешь?
- Я видела в Султанапуре, как он садился на этот корабль.
- Почем ты знаешь, что… - начала Акила, но тут в ее мозгу сверкнула догадка. - Уж не тот ли это мужчина, с кем ты не прочь встретиться еще раз?
- Может быть, и он, - вызывающе ухмыльнулась Гермия, - но не в этом дело.
Паина переводила взгляд с одной женщины на другую - их глаза пылали, и казалось, они готовы растерзать друг друга. Она встала между ними, раскинув руки.
- Да, ты права, - тяжело дыша, медленно проговорила Акила. - Дело не в этом. Ты точно знаешь, что это тот самый корабль?
- Ничуточки не сомневаюсь, - отрезала Гермия и, круто повернувшись, направилась к костру, где караванщики уже поворачивали над огнем освежеванную добычу Акилы.
Глава вторая
- Мне донесли, что сестричка направляется сюда, дабы отнять у меня трон! - Бризейс, вертя в руках царский посох, прохаживалась перед сидящими на длинных лавках командирами отрядов - воительницами с суровыми, но не лишенными красоты лицами, со следами былых сражений на мускулистых телах. Они одновременно поворачивали головы и смотрели в спину королеве, пока она шла в дальний угол зала, потом - в лицо, когда она приближалась, и опять поворачивали головы.
Даже среди амазонок, отнюдь не маленького роста, Бризейс выделялась статью и ростом.
- Так вот, - продолжала королева, - через несколько дней придет корабль. Я уже послала к берегу караван, потом радо будет раздать оружие. Надеюсь, все вы будете верны мне, и никто не перейдет на сторону Акилы. Или я ошибаюсь?
Она сверлила их взглядом, не сулившим ничего доброго отступницам. Командиры выдержали свирепый взор своей повелительницы. Здесь, в суровом краю, междоусобицы были не в чести, и верность правительнице почиталась за благо. Правда, Бризейс сама организовала свержение родной сестры - законной королевы, но тем не менее амазонки служили, не щадя ни сил, ни жизни, той властительнице, которая сидела на троне в данный момент. Далеко не все были довольны ее правлением, иные глухо роптали, но открыто высказываться против не решался никто.
- Девочек этого года придется выпустить раньше, чем пройдет срок их совершенствования. Этим займешься ты, Кунильда. - Королева ткнула посохом в сидящую с края женщину.
- Но, светлейшая, - опешила та, - наши обычаи…
- Сейчас не время думать об этом! - перебила Бризейс, гневно стукнув посохом о каменный пол - с такой силой, что брызнули искры. - Мне нужно сильное войско, и сорок бойцов лишними не будут.
Командиры опустили глаза, чтобы не встречаться взглядом с разгневанной королевой. Вряд ли большинству из них нравилось, что она идет наперекор древним обычаям племени. Девочек, достигших пятнадцатилетнего возраста, отправляли на северные холмы - обширные пустоши, покрытые вереском и густыми зарослями кустов. Там в изобилии водилась дичь, но хватало и хищного зверья. Девочек оставляли одних. У каждой были праща и нож, и ничего больше. Осенью забирали выживших. Девушки должны провести на холмах еще полгода - самые, может быть, главные полгода, решающий период воспитания, который позволит им войти в общество взрослых полноправными воительницами.
Командиры угрюмо молчали, но никто не проронил ни звука.
- Вот так-то лучше, - удовлетворенно процедила Бризейс. - А теперь расходитесь по своим отрядам и ждите приказов. Хемилья и Оримби, задержитесь.
Женщины встали и направились к выходу. Проходя мимо королевы, каждая склоняла голову - прощалась.
- Я вижу, у нас появились недовольные, - сообщила Бризейс двум оставшимся в зале женщинам. - Поэтому кое-кого придется проучить, чтобы остальным было неповадно. Кунильду сегодня ночью приведете в подземелье, я с ней поговорю.
Хемилья и Оримби пользовались особым доверием королевы, первая командовала ее личной гвардией, а второй подчинялись все шпионы, которыми Бризейс наводнила страну за время своего правления. Обе женщины были преданы ей, как собаки своему хозяину и готовы разорвать в клочья любую, кто осмелился идти против повелительницы.
- Мы ее отучим возражать, - с кривой усмешкой сказала Хемилья и любовно потрогала висевшую на поясе короткую толстую плеть.
- Ступайте, - отпустила их Бризейс и, оставшись одна, присела на скамью.
Открылась потайная дверца в стене, и в зал вошла старуха с морщинистым, как сушеная смоква, лицом. Седые волосы были собраны на затылке в пучок, придавая голове еще большее сходство с этим фруктом. Тело было сухощавым и жилистым, оно еще сохраняло признаки былой силы.
- Что слышно, Питфея? - спросила королева, указывая на скамью рядом с собой.
Старуха по привычке огляделась по сторонам и, склонившись к уху королевы, зашептала:
- В третьем отряде несколько молодых высказывались против тебя и вспоминали твою сестру.
- Имена?
- Вот, - старуха вытащила из рукава рубахи свиток.
- Хорошо, давай дальше, - потребовала королева.
- Оримби…
- Оримби?! - воскликнула королева, вздрогнув от неожиданности.
- Да, моя повелительница, - продолжала старуха, - Оримби. Она вчера тайно встречалась с командиром пятого отряда Рунитой, той самой, что дружила с Акилой. Мы за ней следим, но пока не узнали ничего предосудительного. Однако зачем ей, спрашивается, встречаться с Оримби?
- Хорошо, я это запомню, а ты следи за ними, и в случае чего немедленно доноси.
Когда старуха ушла, Бризейс еще долго сидела в одиночестве и размышляла.
"Не доверяй никому, иначе кто-то обязательно предаст, - говорила она себе. - Даже Оримби! Мои глаза и уши… - Холодок пробежал по телу королевы. - Неужели и она против меня? Надо хорошенько следить за ней… А может, просто заманить в подвал и пытать, пытать, пытать… - Она в ярости сжала кулаки. - …Пока не скажет правду! Ладно, с этим можно немного обождать. Акила еще далеко, время пока есть".
Вроде бы все в государстве было спокойно, но, тем не менее, шпионы ежедневно доносили повелительнице о крамольных речах ее подданных. Бризейс до поры до времени не проявляла своей осведомленности, не хотела настраивать против себя народ, только сосредоточенно внимала всему, о чем докладывали соглядатаи, и заносила имена в особый секретный свиток. У нее был план: всех, кто окажется в этом списке, собрать в один отряд и перед появлением сестры отослать подальше, на границу с Меру. Когда же голова Акилы украсит собою длинный заостренный шест, королева призовет ненадежное войско обратно, и никто даже не пикнет, когда она будет решать, какой смерти они достойны.
* * *
- Я считаю, тебе надо проникнуть на борт и поговорить с Конаном, - сверкнув глазами, сказала Паина. - Ведь раньше вы с ним прекрасно находили общий язык.
- Заткнись! - вспыхнула Акила. - Опять забываешься! Сама знаю, что делать.
Королева хмурила лоб и, сжав кулаки, большими шагами мерила поляну. Она сама оттолкнула киммерийца, и теперь гордость запрещала идти к нему с просьбой, Гордость женщины и гордость королевы! Но она так же хорошо понимала, что мерзавка Гермия права - Конана им не одолеть, даже если они нападут втроем, а уж победить целый отряд и вовсе нереально.
- Что тут такого - обратиться к нему с просьбой! - дерзко продолжала Паина. - Он же любит тебя и сделает все, что захочешь.
- Почем ты знаешь? - ехидно спросила Гермия.
- Обе заткнитесь! - закричала Акила, прижав ладони к ушам. - Я сказала, заткнитесь! Трещите, как сороки…
Караванщики, улегшиеся спать на дальнем краю поляны, за гаснущим костром, недовольно забормотали.
- Тихо! - прикрикнула на женщин Акила, будто это они подняли шум. - Паина, лучше подбрось веток в костер!
Паина, бурча под нос, подчинилась, и вскоре над костром вновь заплясали языки пламени, выхватывая из темноты взволнованные женские лица.
"Боги, помогите мне принять решение!"- молила королева.
В ней боролись чувство долга и боязнь унизиться перед киммерийцем, которому в Стигии она прямо сказала, что рядом с ней нет места мужчине.
"Нет, этого я понять не могу! - мрачно размышляла Паина. - Разве можно отдавать мужчине сердце, чтобы потом терпеть такие страдания? Кому это нужно? Мужчина - просто двуногая тварь, он может сделать тебе ребенка, но больше ни на что не годен… Ну, разве что в рабы, да и то хлопот не оберешься. Не понимаю Акилу, не понимаю! Конечно, этот Конан не такой, как все, он несколько раз спасал Акилу в пути - и в пустыне, и в Джанагаре… Но ведь он всего-навсего мужчина!"
"Пожалуй, мне пора действовать самостоятельно, - думала между тем Гермия. - До Страны амазонок я добралась, а кто победит в их междоусобице, мне в высшей степени безразлично. Пожалуй, лучше, если это будет сестрица Акилы. Как-никак, в ее руках сейчас власть… Значит, надо браться за дело!"
Неожиданно Акила и ее подруга почувствовали, как на них навалилась огромная тяжесть, веки точно свинцом налились, и очень скоро их поглотил мертвый сон.
- Вот и хорошо, полежите, пока я с вами разберусь. - Гермия легко поднялась и подошла к спящим караванщикам. - Да и вам не помешает заснуть покрепче. - Сделав над ними несколько плавных пассов руками, она направилась к лошадям.
Колдунью не пугала ночная поездка, в темноте она видела не хуже, чем в ярком свете. Лошадь, ведомая твердой рукой, рысью бежала вдоль подножия холма по узкой, полузаросшей травой тропе, к темнеющим вдали горам - там, по словам Акилы, встал лагерем караван, присланный Бризейс за грузом оружия.
Гермия была довольна собой, даже напевала вполголоса давным-давно услышанную песню. Было тихо, только временами налетал ночной ветерок и шумел в кронах деревьев, которые небольшими купами возвышались над низким кустарником. Внезапно острый слух Гермии уловил тишайшие звуки, их источник находился где-то впереди. Колдунья прислушалась: так и есть, в ее сторону направляется всадник.
- Что ж, поглядим! - Она спешилась и, взяв кобылу под уздцы, отошла в тень ближайших деревьев.
Скоро на сером фоне облачного неба показался силуэт. Всадник осторожно пробирался по тропе в сторону лагеря, только что покинутого колдуньей.
"Так, - определила Гермия, - женщина. Уж не к моей ли слонихе она направляется? Что ж, - хихинула она, скрипнув зубами, - интересно посмотреть, умеет ли она летать".
У коня вдруг подломились передние ноги, застигнутая врасплох амазонка перелетела через его голову и упала на землю. Не дожидаясь, когда она поднимется на ноги, к ней подскочила Гермия и приставила кинжал к горлу.
- Говори, мерзавка! Что тебе здесь нужно? Ты ищешь Акилу?
- Ты на ее стороне? - обрадовано воскликнула пленница, совсем еще юная девушка. - Я должна найти королеву Акилу и помочь ей встретиться с ее сторонницами. Недалеко отсюда наше становище, и там есть женщины, которые сочувствуют Акиле. Но это должно остаться тайной до тех пор, пока мы не заберем оружие с корабля. Нас немного, но если я приду с Акилой, мы победим сторонниц Бризейс.
- Я сама приведу Акилу, - пообещала Гермия. - Ты мне не нужна.
Девушка хотела возразить, но нож Гермии полоснул по ее горлу. Колдунья подержала голову жертвы несколько мгновений, чтобы та не дернулась и не забрызгала ее кровью, потом, убедившись, что амазонка не шевелится, приникла ртом к ране и долго наслаждалась вкусом теплой крови.
Насытившись, Гермия оттолкнула труп.
- Доставайся шакалам, тварь!
Колдунья вновь вскочила в седло и тронулась, напевая под нос все ту же песенку.
Глава третья
- Ты уверен, что мы пришли, куда хотели? - спросил Конан. - Что-то я на берегу никого не вижу…
- Не волнуйся, старый моряк не подведет. Может быть, они еще не подошли. Амазонки далековато отсюда живут. Мы договорились встретиться именно здесь, видишь вон ту скалу, - Саудан указал рукой на берег, - похожую на верблюда?
- Вижу, - кивнул киммериец, очень не любивший ждать.
Сюда они добрались еще вчера днем и долго шли вдоль берега, пока Саудан не велел остановиться. Теперь надо ждать, когда придут покупатели… то есть покупательницы. Делать нечего, товар заказной, не везти же обратно. Тем более, что половину денег за него Саудан должен был получить здесь, на месте. На этом, собственно, почти заканчивалась работа Конана.
Обратно "Утренняя звезда" пойдет налегке, со свистом, как говорил ему Саудан. Варвар и сам понимал это, в море он выходил далеко не в первый раз.
Он повел вокруг ленивым взглядом: кромка горных вершин на севере и бесконечная зеркальная гладь со всех остальных сторон. Стоял полный штиль, взошедшее солнце отражалось в воде мириадами лучиков, и море искрилось, как драгоценный самоцвет.
Было тепло, нудный дождь, моросивший в последние дни, напоминал о себе только легкими струйками испарений над палубой, заставлявших дрожать контуры гор и берега.
- Хорошая погода, - радостно отметил Саудан, - по старому поверью, если приходишь на место в штиль - это к удаче, клянусь Вечноживым Таримом!
- Посмотрим, - буркнул киммериец, который не очень-то верил в приметы. Сколько раз в его жизни случалось так, что, по приметам, вроде все должно выйти как нельзя лучше, а на деле выходит совсем наоборот.
- Идут - донесся крик дозорного из бочки.
- Ну вот, а ты сомневался! - спустился с мостика еще более повеселевший Саудан.
Конан пригляделся и увидел, как из-за ближайшего холма выползает длинная вереница лошадей, сопровождаемых несколькими вооруженными всадниками.
"Неужели я сейчас увижу Акилу?"
В это слабо верилось.
- Ну что, идемте - нетерпеливо спросил он капитана.
- Подожди, - остановил его тот. - Сейчас привезут лоцмана, она подведет корабль к берегу. Я не знаю прохода, могу напороться на мель.
Лодка птицей понеслась к берегу и вскоре возвратилась.
Киммериец перегнулся через борт, надеясь, что лоцманом окажется Акила, хотя и понимал, что не царское это дело - водить суда. Так и получилось - вместе с гребцами в лодке сидела высокая загорелая женщина, лишь овалом лица и полными губами слегка напоминавшая его возлюбленную. Варвар, зная, как обстоят дела в этом государстве, не решился лезть к ней с расспросами, тем более что сурово сжатые губы и ледяной взгляд, которым она окатила вылупившихся на ее прелести матросов, не особо располагали к беседе.
Женщина поднялась на мостик и, повинуясь ее звонким и отрывистым командам, "Утренняя звезда" медленно-медленно поползла к берегу. Чем ближе становилась береговая полоса и различимее - женщины, расположившиеся в ожидании корабля, тем меньше надежд оставалось у киммерийца на встречу с Акилой.
Когда "Утренняя звезда" встала на якорь в пятидесяти шагах от берега, едва не "поцеловавшись" с оконечностью каменного мыса, варвар окончательно убедился, что Акилы здесь нет.
"Надо осторожно разузнать, для кого предназначается оружие", - решил он, сбегая по сходням на мыс.
Однако как ни пытался киммериец обратить на себя внимание женщин, снимавших с коней тюки, чтобы уложить в них оружие с "Утренней звезды", как ни восхищался вслух их фигурами, вооружением и прочими достоинствами, его не удостоили и взглядом.