Мое сердце билось ровно и умиротворенно, принимая мою решимость и укрепляя веру в то, что другого выхода у меня просто нет. Утверждая в том, что мой выбор - это выбор между смертью и бесчестьем. Между небытием и той мной, что больше не могла бороться. И не потому, что сил на борьбу больше не было.
У этой борьбы не было победы. Как у тех, чья кровь застыла на подоле моего платья.
Сэнар привел меня туда, где мы были с Вилдором в тот день, когда я впервые посетила резиденцию Правителя Дарианы. На мою просьбу остаться наверху, молча отступил назад, позволяя мне пройти мимо него и сделать первый шаг по лестнице вниз, к искрящемуся под лучами солнца зеркалу озера.
Это трудно было объяснить, но мне было легко и беззаботно. Я больше не чувствовала тревоги. Ни в себе, ни в том, что казалось со мной единым. И то, что мое лицо прочерчивают влажные дорожки я ощутила лишь тогда, когда губы отозвались соленым привкусом, от застывшей на них слезинке. Но это были не слезы боли. Это были слезы освобождения.
Перед глазами мелькнуло давно забывшееся воспоминание - наш разговор с Олейором о Чести и Долге, начавшийся шутливо и закончившийся весьма странной фразой, объяснять которую он мне отказался. Сказав, что если, не дай стихии, мне придется стоять перед самым страшным выбором, я сумею понять то, что он хотел мне сказать.
- Я смогу простить тебе все, что ты сама сможешь простить себе.
И теперь я ее понимала. И… не винила себя за то, что собиралась сделать.
Я спустилась на последнюю ступеньку, позволяя накатывающим волнам шуршать у своих ног и замерла, впитывая в себя царившую вокруг меня гармонию.
В том, чего касался мой взгляд, не было искореженных смертоносными лезвиями тел. В плеске воды, в криках птиц не было боли и ужаса. В воздухе разливался тонкий аромат, ничем не напоминая смрад гари и сладкий запах крови.
Но все это было в том видении, что стояло перед моими глазами. И это видение было ярким и четким. И я знала, что если я не уйду сейчас, Вилдор заставит меня увидеть все это наяву.
Как знала и то, зачем ему нужны были эти десять дней до вторжения. Все было просто и страшно…. Для меня.
Эти десять дней нужны были ему лишь для того, чтобы сломить мою волю и сделать то, чего он хотел добиться от моего прадеда. И это было единственное, чего я не могла допустить.
Я не стала поднимать щиты - это могло привлечь ненужное мне сейчас внимание. Я не стала вынимать кинжал из ножен - Сэнар вряд ли бы допустил, чтобы его лезвие коснулось моего тела.
У меня были мои силы, неукротимость и безоговорочность которых мне была известна лучше, чем кому-нибудь другому. А еще было заклинание, которое заставила меня выучить перед походом Асия. Так и сказав: "На всякий случай'.
Я вскинула голову, наслаждаясь голубизной неба, теплом ветра, ласкающего мое лицо и играющего с прядями отпущенных на свободу волос. И когда мое тело, казалось, слилось с миром, который был тих и притягателен, даже населенный до внутренней дрожи прекрасными чудовищами, а мои губы почти сплели воедино нити, что должны были заставить остановиться сердце, вырвав из него мою душу, обжигающе горячая ладонь накрыла мне рот, не позволяя закончить, а холодная пустота мощных артефактов блокировала мою магию. Одновременно с пронзившей меня молнией мыслью, что мое решение не было правильным.
- Я не могу потерять тебя во второй раз. - Он отнял ладонь от моих губ, и провел ею по лицу, стирая скатывающиеся по щекам слезы. - Я больше не смогу жить, если тебя не будет рядом.
И то ли его голос был слишком тихим, то ли гулко билась кровь в жилке на виске, но я скорее догадывалась, чем слышала то, что он говорил.
Слышала, и… не могла поверить. Верила, но… не принимала. И он это понял. По моему мечущемуся взгляду, по тому, как напряглось мое тело, отказывая ему в прикосновении.
И это был еще более страшным миг, чем тот, когда я осознала, что даже моя смерть и та принадлежит только ему. Потому что в его глазах, там, где еще мгновение назад жила нежность, теперь расстилалась мертвая пустыня. Но это возникло и исчезло, растворившись привычной пустотой.
- Если мне еще раз придется исполнить за Сэнара его Долг, - без каких-либо эмоций начал Вилдор, зная, что мой тер стоит несколькими ступеньками выше, - смерть будет единственным, что спасет его от бесчестья.
И это было приговором. Но не ему…
Мне.
Глава 6
Лера Д'Тар. Дариана
Следующие два дня были как две капли похожи друг на друга.
Несмотря на настои, которыми пытался отпоить меня Айлас, полные загнанного вглубь ужаса воспоминания не давали сомкнуть ночью глаз. То возвращая меня к мысли о том, что иного выхода у меня нет и мне придется рискнуть жизнью Сэнара, давшего мне право ей распоряжаться, то… обжигая мои щеки огнем стыда. Потому что путь, которым я едва не прошла, теперь казался мне слабостью и бегством от своей судьбы. И хотя я знала, что если бы не Вилдор, я и сама сумела бы остановиться, прервав заклинание, едва не случившееся тугим обручем сжимало мое сердце, заставляя его страдать.
Наступающее утро становилось не только продолжением ночного кошмара, но и борьбой с телом, не желающим мне повиноваться. Но я, собирая остатки воли в кулак вынуждала себя встать и, обрядившись в ритуальное платье, узоры на котором менялись с каждым днем, словно приближая меня к итогу, выходила к ожидающим Сэнару и Маргилу. И видя обеспокоенность в их взглядах, отвечала им вымученной улыбкой, опасаясь, как бы мой тер не исполнил того, что он практически пообещал Вилдору.
И опять, не будучи уверенной в правильности своего решения.
Потом была арена, бои, победы Ялтара и торжествующие вопли тех, кто и сам был бы не прочь заполучить меня, но не торопился расстаться с жизнью. Возвращение в свои покои и тревожное ожидание того мгновения, когда мне придется, взяв в руки меч, встать в стойку напротив того, кому я желала лишь одного - смерти.
Но Вилдор, словно давая мне возможность самой разобраться в том, что со мной происходит, не торопился встречаться со мной на тренировочной площадке.
На третий день мой распорядок дня оказался нарушенным Ярангиром. Я только успела, сорвав ненавистное платье, переодеться в брюки и рубашку, в надежде, что и сегодня эта одежда не окажется необходимостью, как в комнату, дождавшись приглашения войти, заглянул Айлас.
- Моя госпожа, прибыл Алтар Ярангир. Он приглашает Вас на прогулку.
Будь я в другом состоянии, его визит должен был меня удивить - Маргилу дал мне понять, что Правитель Дарианы против появления моих родственников рядом со мной и исключение делал лишь для самого Талтара. И то лишь потому, что именно он отвечал за проведение поединков.
Но в моей голове не было вопросов, а в душе… чувств.
- Скажи Алтару, что я предпочту остаться здесь, - тихо ответила я, свернувшись в кресле у окна, ставшим моим прибежищем.
- Это приказ Ялтара Вилдора, моя госпожа, - с болью в голосе тихо прошептал Айлас, заставив вздрогнуть от имени своего господина.
И опять это была скорее неожиданность, чем всколыхнувшиеся чувства.
- Хорошо, я исполню его, - поднимаясь с кресла, без всяких эмоций произнесла я, даже не обращая внимания на то сочувствие, с которым смотрел на меня слуга.
Каждое мгновение в этом мире стало для меня пыткой, но даже самая сильная боль уходит, когда отмирает все, что может болеть. И пусть я сама успела понять, а Вилдор - остановить, мы оба… опоздали. И моя душа, если она действительно была душой его Единственной - вновь ушла, оставив здесь лишь призрак - тело. Тело, которое могло дышать, двигаться, говорить и даже стонать, но… не могло отзываться.
Выйдя в гостиную, я спокойно ответила на приветствие несостоявшегося возлюбленного Асии, до этого что-то тихо говорившего Сэнару и, позволив теру набросить себе на плечи легкий плащ, вышла вслед за ними в коридор.
Яркое солнце проникало сквозь огромные окна, пока мы шли по переходам и ажурным лестницам, создавая впечатление чего-то чарующего, невесомого, заполненного воздухом и светом. И даже контраст черного и белого не казался резким, раня взгляд своей бескомпромиссностью.
Но я это отмечала машинально, вспоминая свои мысли в те дни, когда здесь еще был Гадриэль с моим должником, когда надежность Ригана уравновешивала мой взгляд на проделку подруги, оказавшуюся не столь безобидной, как мне бы этого хотелось.
Мы уже покинули резиденцию и направились в сторону той части озера, где рассвет разделил мою жизнь на ту, в которой была надежда, и ту, где у меня не осталось выбора, а Ярангир продолжал молчать. Лишь время от времени придерживая меня под локоть, когда силы делали очередную попытку меня покинуть и я останавливалась, чтобы справиться с накатившей слабостью.
- Зачем ты здесь?
Спросила я только для того, чтобы нарушить ту царящую вокруг умиротворенность, которая неприятно резанула по дрогнувшему вдруг сердцу.
- Не поверил отцу, когда он сказал, что ты сдалась. - Спокойно ответил он мне, даже не взглянув в мою сторону.
Если это была попытка меня разозлить, то в ней он не преуспел.
- Убедился? - с тем же безразличием, что и он, задала я свой вопрос.
- Да.
В его голосе не прозвучало горечи, которую я могла ожидать, и это… неожиданно заставило меня смутиться, потому что выглядело так, словно он ничего другого и не ожидал.
И эта его оценка меня ранила.
- Что теперь? - Я остановилась и подняла на него взгляд, надеясь найти в его глазах то, что отразилось во мне беспокойством, которого уже не должно было быть.
- Я уйду, - с тем же равнодушием бросил он и, развернувшись, направился в сторону резиденции.
А я осталась. Пытаясь понять, может ли болеть то, чего нет. И если не может, то почему огнем горит душа? Отчего в дуновенье ветра слышится тоска? Отчего земля, по которой ступали мои ноги, больше не стелется мягкостью, в которой ощущается отозвавшийся на мой призыв мир? Отчего слово "предательство" вспоминается там, где до этого звучало: "Я не виню себя'…
И настолько ли я была мертва, если брошенное Ярангиром "Я уйду', - заставило сжать зубы, сдерживая стон от той горечи, которой пронзили меня эти слова?
И пусть это еще не было воскрешением, а лишь ощущением жизни после того, как почувствовал небытие… Пусть это только казалось ожиданием первого глотка после терзающей горло жажды, случайного прикосновения возлюбленного, пронзающего тело желанием, но это… было.
Одновременно сладостное и мучительное. Заставляющее осознавать и действовать, врываться в схватку и побеждать. И я не хотела сопротивляться тому, что со мной происходило. Потому что в этом было больше меня, чем в той, что готова была сдаться. Потому что призывая смерть, я все равно хотела жить. И… бороться. За право идти вперед, за возможность увидеть мужа, детей, друзей, за то, чтобы быть счастливой.
Не понимая, зачем и почему я это делаю, я вытянула руки, словно обнимая ладонями рукоять меча, ища опору, которой мне сейчас не хватало. Чувствуя, как за моей спиной невидимыми крыльями взмывает моя сила, как вспыхнувшая жаром кровь согревает мое тело, как домашним питомцем сворачивается у моих ног Пустота, признавая меня своим хозяином.
И в моем сердце не было удивления, когда тяжесть Пронзающего заставила меня привычно напрячься, принимая слившуюся с моей его мощь.
- Так вот как выглядит легендарный меч рода Там'Арин.
Вилдор стоял в нескольких шагах от меня и улыбался. С трогательной нежностью, за гранью которой чувствовалось удовлетворение. Его лицо было открыто, брошенное небрежно набиру лежало рядом на траве.
Я кинула быстрый взгляд вокруг, уже и так догадавшись, что здесь мы одни. И меня это нисколько не удивляло.
- Зачем?
Хрипло спросила я, ощущая, как меч дрожит в нетерпении пролить кровь и не сводя глаз с его лица, не кажущегося мне в этот миг застывшей маской. Видя в нем то, что было яснее слов, которые он мог бы произнести - он радовался, видя меня такой.
- В моих планах ты должна одержать победу и я не мог позволить тебе отступить, признавая поражение, - продолжая улыбаться ответил он, подходя ко мне ближе.
И в том, как он при этом посматривал на мой меч, было лишь искреннее любопытство, но не опасение, что я могу им воспользоваться. Впрочем, безоружным он не был, а насколько быстро он сумеет пресечь мою атаку я не догадывалась - знала. Хотя присутствие родового меча в моих руках делало итог схватки совершенно непредсказуемым.
- И что теперь? - я глубоко вздохнула, успокаивая и дыхание, и рвущийся в бой Пронзающий.
- Теперь? - его улыбка стала плотоядной. - Ты отпустишь меч и мы сделаем то, ради чего тебя сюда привел Ярангир.
Его заявление не ранило меня, несмотря на то, что ясно давало понять - его игра продолжается. Возрождение дало мне те самые силы, что пыталась забрать обреченность. А осознание того, что у меня еще есть время, чтобы разобраться в его мотивах, добавляло уверенности. Да и нашедший дорогу ко мне Пронзающий, вполне мог стать весомым аргументом в нашем с ним противостоянии.
Но в отношении последнего я продолжала терзаться сомнениями. А он… не торопился их развеять.
- Почему он исполнил твой приказ? - надеясь в душе, что он не посмеется над моей глупостью и пользуясь его благодушным настроением, решила уточнить я.
- Это не был приказ, - мое недоумение отразилось россыпью искр в его глазах, но он не позволил себе усмехнуться. - Мне достаточно было попросить его об этом, напомнив, что следы его сына затерялись где-то на Лилее.
- У Ярангира есть сын?! - было похоже, что Вилдор решил поиграть в откровенность.
И даже если меня это и смущало, то от той апатии, что душила меня еще совсем недавно, уже не осталось и следа.
- Да. И многообещающий, - он замолчал, взглядом напоминая мне про меч и, дождавшись, когда тот растает в зыбком мареве, с явным удовольствием продолжил, медленно направившись в сторону озера. - Он командовал мобильной группой, которая готовила переворот у темных эльфов.
Заметив, как я в растерянности замерла, остановился и, опережая мой вопрос, с притворным сожалением начал рассказывать.
- В вашем роду не все отличаются таким бескорыстием, как знакомая нам с тобой принцесса Д'Тар. Жена Правителя Элильяра всегда стремилась к власти, а уж когда появилась ты и угроза того, что ее муж уйдет на покой, оставив за себя старшего из сыновей, не питавшего к маменьке трепетных чувств, совсем потеряла рассудок. Нам оставалось лишь подтолкнуть ее к нужному решению.
- Элильяр об этом знал, - мрачно перебила его я, вспоминая все, что творилось перед тем, как мы покинули Лилею.
Вот только он не удивился моим словам.
- Он всегда вызывал у меня уважение, - словно говоря о лучшем друге заметил Вилдор, рождая в моей голове множество новых вопросов. - И я даже огорчился, когда мне доложили о его разладе с сыном, не сразу сообразив, что это была весьма успешная попытка убрать вас и детей из столицы, когда все это и произойдет.
Мое удивление не дышало вместе со мной. Нет, я, конечно, отдавала себе отчет в том, что Вилдор, чтобы так долго держать своих подданных в руках должен обладать не только запредельными физическими данными и впечатляющим магическим потенциалом. Но знать о том, о чем не смог догадаться хорошо знающий своего отца Олейор…. Это вызывало замешанное на паническом ужасе восхищение.
- И чем все закончилось? - настороженно уточнила я, чувствуя, как гулко бьется мое сердце в груди.
К счастью, он не стал тянуть с ответом. И по той гамме чувств, что отразило его лицо, можно было догадаться - от всего этого он получает огромное удовольствие.
- Эта длинная история, стоившая мне частично разгромленной стационарной базы на Лилее, исчезнувшего вместе со своей возлюбленной Закираля, - он остановился, взглядом уточняя, поняла ли я о ком он говорит, и посчитав, что мое смущение означает согласие, продолжил, - попавшего в плен благодаря твоему сыну коммандера и двух его теров. Все остальные потери на фоне этих выглядят сущими мелочами.
Теперь мое сердце уже не билось - оно металось испуганной пташкой, туманя влагой мой взгляд и не давай дышать. После вестей о муже - упоминание о Сашке.
Спокойное, небрежное, словно не для того, чтобы ранить, а лишь дать возможность услышать, избавить от беспокойства о них, от той неизвестности, что не менее страшна, чем горькая правда.
- И этим попавшим в плен коммандером и был сын Ярангира? - с трудом сдерживая срывающийся голос уточнила я.
Он сначала кивнул и лишь потом произнес то, что уже подтвердил.
- Да. И насколько мне известно, твой сын уже знает о том, что его ученик является вашим родичем.
- Ученик?! - мое волнение было слишком сильным, чтобы я могла его удержать.
А его смех - ярким, звонким и легким.
- Мое удивление, когда мне об этом сообщили, было не меньшим. Вот только у меня не было твоего преимущества - я не мог его демонстрировать.
Он проговорил это, продолжая смеяться, и если до этого я еще пыталась сдерживаться, то представив себе воочию то, что он мог испытывать, засмеялась тоже. И от того, что Вилдор понимал, над кем именно я смеюсь и делал это вместе со мной, между нами словно протянулась тоненькая нить.
И сделать с этим ничего было нельзя.
- Ты хочешь сказать, что тебе известно все, что происходит на Лилее?
Наш переход от изысканной вежливости к непринужденности оказался неожиданно естественным. Но это не означало, что в моих глазах он перестал быть врагом. Хотя и стоило признать, что я никак не могла сложить своего представления о Правителе Дарианы. И то, что он давал в себе увидеть, было слишком противоречивым, склоняя меня к выводу о том, что понять его невозможно. Оставляя лишь один путь для познания - чувства.
- Не настолько, как мне бы этого хотелось. А после того, как твой сын развил бурную деятельность, пользуясь своими новоприобретенными способностями, моей разведке приходится очень туго. Но где сейчас находятся Вэон и Амалия, мне известно.
И вновь я не услышала контекста за произнесенными им именами моих младших. Но прежде, чем я осознала, что это вызывает скорее страх, чем что-либо другое, он с успокаивающей улыбкой заметил.
- Князь Аль'Аир настоял на том, чтобы не дожидаясь начала вторжения их отправили на Землю. Но даже если бы этого не случилось, ты могла за них не беспокоиться. Твои дети не пострадают в любом случае.
- Почему?! - у меня в глазах опять стояли слезы.
Я чувствовала, что он говорит правду и мне было важно знать, что стоит за ней.
- Потому что я так хочу, - сделав вид, что не замечает моего волнения ответил он. Не приблизив меня к своему пониманию. - Я приказал накрыть стол в беседке у озера. Ты ведь не откажешься разделить со мной трапезу?
Его улыбка была столь же двойственна, как и он сам. Но несмотря на то, что его глаза предостерегали меня от отказа, я решила проверить свое возродившееся мужество.
- Если ты не откажешься отвечать на мои вопросы.
И вновь улыбка. Но теперь в ней удовлетворение. Да и взгляд, с хитрым прищуром и россыпью серебряных искр.
- Если они будут касаться только Дарианы.
И это было значительно больше, чем я могла бы ожидать, но намного меньше того, что мне хотелось. Но он и так сказал мне уже столь много, что настаивать на ином было просто неразумно. Пока.