Выругавшись, я метнулся к стене, закрываясь щитом, машинально заметив краем глаза, что Рик сделал то же самое. Впрочем, очень скоро защитное плетение пришлось увеличить и напитать силой дополнительно, ведь, как оказалось, "Клубок огня" был далеко не последним сюрпризом, который отправила нам наша же ученица.
Сжав зубы, я прикрыл глаза, ожидая, пока короткая серия разрушительных ударов огненной стихии пройдёт своим чередом, не разрушив стены лаборатории только потому, что предусмотрительный полукровка заранее зачаровал от повреждений всё, что попалось на глаза.
Не удержавшись, я коротко хмыкнул, чувствуя, как бушует огонь вокруг, а пол и стены сотрясают приличной силы взрывы. Эльфёнок как чувствовал, что подобное может произойти. Но если принять в расчёт последние события, то это не было чем-то удивительным…
Когда мой щит едва не смяло, я резко открыл глаза и с нарастающей яростью увидел то, что вызвало взрывную волну. Смог и дым разошлись по сторонам, окружив стены, а посередине лаборатории на полу осталась копоть, очертаниями напоминающая распустившийся бутон розы на коротком стебле. Подобный след оставляло лишь одно заклинание, и оно не разнесло к упырям весь этаж общежития только потому, что у его создателя, а точнее, создательницы, к тому моменту, как она его сотворила, уже практически не осталось сил.
Впрочем, магии, вложенной в "Огненную розу", вполне хватило, чтобы защита полуэльфа осыпалась на пол с лёгким перезвоном.
– А вот это уже слишком, – тихо прошипел Рик рядом, глядя на след копоти на светлом камне.
Внезапный запах свежей крови, куда более сильный, чем раньше, заставил меня зло рыкнуть и, рассеяв перед собой дым, скользнуть в сторону кухни. И уже там, возле прохода, схватив лежащую на полу девушку за окровавленную руку, я рывком поднял её на ноги, разъярённо шипя:
– Ты что себе позволяешь, упырёва девчонка?
Смутная пелена, появившаяся на её глазах после того, как взрывная волна отбросила и ударила о стену, слегка рассеялась, и на миг Саминэ посмотрела на меня чуть виновато, но почти сразу же на место раскаяния пришла злость, и девчонка дёрнулась, пытаясь вырваться.
Естественно, я её не отпустил, продолжая сжимать руку с несколькими косыми, глубокими порезами, оставшимися, вероятно, от моего заклинания "Когти". А вот тонкая струйка крови на виске была уже полностью на её совести.
– Ты как-то вдруг неожиданно забыла всё, чему тебя учили? – сузив глаза, тихо спросил я, даже не пытаясь скрыть свою ярость в отношении этой глупой магички, которая сегодня могла сама себя лишить жизни. – Ты исчерпала свой резерв меньше чем за три минуты, используя мощнейшие огненные заклинания и прекрасно понимая, что окружающее пространство этого не позволяет. Ты напрочь забыла о защите, просто швыряясь магией направо и налево, и, будь на моём месте кто-нибудь другой, ты давно уже была бы мертва. А напоследок ты решила вдруг пораскидываться сильнейшим из взрывных заклятий, вложив в него остатки силы и совершенно забыв о последствиях, которые только чудом не размазали тебя по стене. Я этому тебя учил, Саминэ?!
Зажмурившись на мгновение после последней фразы, на которой я уже не сдерживал эмоций, повысив голос и едва ли не перейдя на крик, девчушка неожиданно рыкнула и снова попыталась освободиться. Но я не дал ей это сделать, усиливая захват располосованной руки и не обращая внимания на то, что её кровь стекает уже на мои пальцы и рукав куртки, и едва сдержался, чтобы как следует её не встряхнуть.
То, что она сделала сегодня, перешло все границы!
– Ари, отпусти её, – тихо попросил Рик, который уже распахнул все окна и воздушными потоками выгнал на улицу дым, оставив лишь лёгкий запах гари, который должен был выветриться не скоро.
Смотря на Саминэ, полукровка покачал головой, но подходить ближе и вмешиваться не стал.
– Нет, – бросил я через плечо, по-прежнему держа мелкую нахалку, наклонившись и не отводя взгляда.
Саминэ ответила мне тем же, застыв как каменное изваяние, гордо вскинув подбродок и не отрывая глаз, наполненных сейчас не чувством вины, не раскаянием и даже не упрямством. А злостью, граничившей, пожалуй, с откровенной яростью, а то и ненавистью.
Кровь с тихими шлепками закапала на пол из глубоких рваных порезов и прочертила влажную алую дорожку на щеке из рассечённой коже на виске. В лаборатории повисла ощутимая, ничего хорошего не предвещающая тишина.
Хмыкнув, я отпустил девчонку, но, к моему удивлению, она не упала. Слегка покачнувшись, она восстановила равновесие и, бросив на меня полный нескрываемой злобы взгляд, дёрнула плечом и быстрым шагом отправилась в спальню, не удостоив ни малейшим вниманием растерянного полуэльфа, мимо которого прошла. И скрылась за дверью, на прощание громко ею хлопнув.
Вздохнув, бывший упырь устало опустился прямо на пол лаборатории и запустил руки в порядком укороченные каштановые волосы. И не увидел того, что видел я.
От сильного удара дверь не захлопнулась, а отскочила от косяка, приоткрывшись не сильно, но достаточно для того, чтобы стала видна часть спальни, а именно – место у окна и письменного стола. И там, с трудом опираясь рукой на потёртую столешницу, схватившись рукой за горло так, словно ей было невыносимо трудно дышать, низко опустив голову и зажмурившись, стояла Саминэ.
Она разжала ладонь не сразу, а когда отпустила шею, тяжело дыша, завела руку за спину, с силой царапая лопатки под тонкой тканью рубашки так, словно их невыносимо ломило. И лишь спустя несколько долгих мгновений, тряхнув головой и пошатываясь, скрылась в ванной комнате.
– Ари? С тобой всё в порядке? – услышал я голос полуэльфа и торопливо прикрыл глаза, сжимая кулаки в бессильной ярости и скрывая бушующие внутри эмоции.
Это девчонка сама себя загоняет в могилу, роя её своими же собственными руками… И я ничего не мог сделать, чтобы её остановить.
– Да, – хрипло отозвался я, открывая глаза. – Вылечи её, Рик. Пока она снова не сбежала к мелкому, как в прошлый раз. Она потеряла много крови.
– Да знаю, – вздохнул полукровка, поднимаясь. – В прошлый раз повезло, что Кейн выловил её вечером в коридоре. А то не факт, что мы нашли бы её в целости и сохранности поутру. Если вообще нашли бы. Кстати, наш шизофреник когда придёт?
– Обещал к вечеру. – Я пожал плечами, возвращая кресла в лаборатории на их привычные места.
Пододвинув ногой низкий столик, поставив его между креслами, устало опустился на мягкое сиденье, потирая переносицу, чувствуя, как начинает побаливать голова.
– Значит, скоро нарисуется, – вздохнул Рик, направляясь в спальню. – Я пойду на крышу, к Аэрис.
– Она всё так же продолжает сидеть там и ждать? – Я удивлённо вскинул брови, глядя на полукровку, который остановился у входной двери, взявшись за изогнутую медную ручку.
– Ага. Я не знаю, как её переубедить, – как-то виновато покачал головой бывший упырь и, запустив пятерню в волосы, взъерошил их. – В ней живёт просто непоколебимая уверенность в том, что Корана рано или поздно вернётся. Она вроде как обещала ей это перед уходом. И Аэрис, как ни странно, верит и продолжает ждать, даже несмотря на то, что ни Рагдэн, ни Сеш’ъяр не могут уже давно даже надеяться на это. Она днями сидит на крыше, и мне уже привычно стало относить её в её комнату, когда она на крыше же и засыпает. Упрямая девчонка. Но милая…
Задумчиво произнеся последние слова, Рик ушёл.
Я же откинулся на высокую спинку, тихо хмыкнув и пытаясь расслабиться. Похоже, наш смышлёный эльфёнок увлёкся этой девочкой всерьёз… Что ж, это было его право.
У меня же были сейчас совершенно иные поводы для волнения. Кстати, об одном из них.
– А кто такая Аэрис? – В оконном проёме показалась знакомая черноволосая голова, подтверждающая, что моё чутьё меня вновь не обмануло.
– Не у одного меня за это лето появилась подопечная, – хмыкнул я, несколько апатично наблюдая за тем, как некромант легко забирается на подоконник. Насколько я знал, наш дорогой шизофреник предпочитал передвигаться по академии исключительно самыми немыслимыми путями для того, чтобы не встретиться с другим, подобным ему ящером. – Девчонка, едва ли старше Саминэ. Найденная Мантикорой по пути в Сайтаншесс, ставшая ей приёмной дочерью и доставленная в Академию некромантии под крыло Сеш’ъяра лично младшим принцем земель эрханов.
– Оу, Ри в гости наведывался, пока мы по Иллюзорному лесу болтались, разыскивая призрачный город, которого теперь точно нет? – удивлённо спросил Кейн, забираясь с ногами в кресло напротив и принимаясь ворочаться в нём, пытаясь устроиться поудобнее, что со стороны смотрелось как попытка угнездиться.
– Ты до сих пор уверен, что Эл’сомирон каким-то чудным образом канул в бездну и живущие там души эльфов обрели покой? – вскинул я брови, смотря на то, как сапоги некроманта пачкают мягкую ткань обивки, но не чувствуя желания в ответ на это стереть оставленную грязь какой-нибудь частью его тела, например лицом.
– Ари, говорю ж тебе, упырёв демон! Когда посреди ночи вдруг откуда ни возьмись примчалась Саминэ с трактатом Древних под мышкой и вы учесали в Мельхиор, в окрестностях Натинало, этого города полукровок, особенно там, где лесок становился Иллюзорным, творился такой хаос, что не почувствовал бы только глухой, слепой и немой! Мне, как некроманту и эмпату, хотелось повеситься на собственных подштанниках! Мыслеобразы сотен и тысяч душ, какая-то древняя магия, женский смех… Нет. Эл’сомирон определённо перестал существовать, и точка! Больше не хочу даже об этом говорить – как вспомню ту ночь, так голова по частям разваливается, надоело уже уши по полу собирать. – Закончив монолог, дракон устроился в кресле, задрав ноги выше головы, закинув их на спинку и свесив голову с сиденья, смотря на меня снизу вверх. Но надолго его не хватило. Едва заметив мой задумчивый взгляд, некромант завертелся: – Кстати, ты добился от вашей маленькой гарпии, где она откопала книженцию, которую мы искали больше недели? И где она сейчас?
– Гарпия или книга? – насмешливо уточнил я, хотя шутить не было никакого настроения. Откинувшись на спинку, я подпёр щёку кулаком, наблюдая за Кейном, который, упорно сопя, пытался пристроить как-то наспинные ножны с мечом, чтобы они ему не мешали, не снимая их при этом. – Если ты о трактате, то он так и остался лежать в доме Рика. Мы не смогли к нему прикоснуться, как ни пытались. А Саминэ… Её невозможно сейчас оторвать от мелкого. Не тащить же её силой в Натинало? И где взяла половину трактата, она так и не призналась. Лишь сказала, что её попросили передать книгу Сеш’ъяру, без злого умысла и каких-либо обязательств.
– И ты ей поверил? – Дракон скептически фыркнул, закидывая ноги на один подлокотник и пытаясь пристроить голову на втором. Что, естественно, у него не получилось – рост не позволял.
– Она интуит, Кейн, – я задумчиво взглянул в окно, за которым солнце начало клониться к горизонту, окрашивая здание гильдии некромантии в багровые тона, – не стоит забывать об этом.
– Интересно, что ж она такого чувствует, что её эмоциональный фон отпугивает не только меня, но и эмпатов послабее? – ворчливо произнёс ящер. Наконец перестав ворочаться, он сложился втрое, прижав колени к груди и пристроив подбородок на подлокотнике, и тоскливо вздохнул: – Ари, есть чего пожевать? А то у меня желудок уже переварил сам себя и теперь подкрадывается к позвоночнику, облизываясь и кровожадно глядя на печень!
– Идём на кухню, – поднялся я. – Там должно что-нибудь быть.
– Ур-р-ра! – подпрыгнул дракон и, весьма ожидаемо свалившись с кресла, умчался вперёд меня в кухню, где моментально по-хозяйски окопался в печке, вооружившись тарелкой и половником. Когда я вошёл, прожорливый ящер уже сидел за столом, забравшись с ногами на стул, и, довольно урча, уплетал за обе щеки ещё тёплое овощное рагу с мясом. – Не, Ари, я таки обожаю вашу подопечную! Она явно лучше той, что есть у дедушки Сеша, не буду даже сравнивать.
– Вряд ли Аэрис учили готовить так же, как жрицу Латимиры, – хмыкнул я, не обращая внимания на чавкающего некроманта, и открыл холодильный шкаф, подумывая о том, что не мешало бы запастись ещё продуктами, которые из-за едва ли не ежедневных набегов Кейна истощались катастрофически быстро. Заметив небольшой пузатый горшок в самом низу, я нахмурился и с силой сжал пальцами дверцу, чувствуя, как невольно появившиеся когти снимают с дерева тонкую стружку. – Упырёва девчонка…
– Эй, демон, ты чего? – удивлённо повернулся ко мне чёрный дракон, не переставая, впрочем, жевать. – Неужели случилось невероятное и у вас там в кои-то веки несчастная мышка покончила жизнь самоубийством?
– Нет, – улыбаясь, протянул я, чувствуя, как внутри всё сжимается от ярости. Медленно наклонившись, я взял в руки горшок и, задумчиво вертя его, усмехнулся: – Ты знаешь, что это?
– Ну, судя по запаху, варенье. Из малины, – повёл носом некромант и фыркнул, вновь берясь за ложку. – Его же Саминэ любит, разве нет?
– Как оказалось спустя два месяца совместного проживания, это единственное, что эта упырёва девчонка любит больше всего, – хмыкнул я и, прикрыв глаза и опустив руку, медленно начал сжимать небольшой глиняный горшочек. – Раз в три дня я мотался за пятьдесят лиг от Мельхиора, в глухую деревеньку, чтобы купить у местных это волкодлаково варенье, которое в окрестностях города не найти. Там меня давно уже считают едва ли ни кормильцем всей деревни.
– И что тебя смущает, я не пойму? – недоумённо чавкнул Кейн, наклоняясь и свешиваясь со стула. Принюхавшись ещё раз, он поморщился. – Хочу тебя расстроить, но ты явно переплачивал! Оно с плесенью.
– Именно, Кейн, – тихо произнёс я, сжав руку. Хрупкая глина жалобно хрустнула и сломалась под пальцами, окрашивая их в яркий цвет, на пол закапали вязкие капли малинового цвета с сине-зелёными вкраплениями, – именно.
– Так она его перестала есть, что ли? – похлопал ресницами ящер, спуская ноги на пол. – Я знаю, что она от него без ума, но сейчас ей некогда, наверное… Она же от Рагдэна не отходит с тех пор, как он позвал её на помощь. Всё-таки малец мать потерял, а отец там вообще никакой, от него все обитатели гильдии шарахаются, о студентах и преподавателях я молчу. Он же Песнь почти пропел! Как не ушёл за Грань вслед за Равной, одним Хранителям только известно…
– Я это знаю, Кейн, – глухо ответил я, – и только поэтому не вмешиваюсь. Я видел, что стало с Сеш’ъяром, я разговаривал с Ри. Мантикора не вернулась с пепелища сожжённого дотла города, где когда-то скрывалась верхушка гильдии игроков. Она уничтожила их всех и погибла сама. Вся её семья, помимо Сеш’ъяра и Рагдэна, почувствовала, как оборвалась связь. Я сочувствую их горю, но…
– Но?.. – настороженно переспросил дракон, перестав дурачиться, и, нахмурившись, подался вперёд, опираясь руками о колени.
Я качнул головой и, с трудом успокоив бушевавшую внутри ярость, с отвращением стряхнул с руки вязкое месиво.
– Ты знаешь, что я пережил нечто подобное. Я понимаю, что творится сейчас с мелким, и не запрещаю Саминэ делать всё, что она считает нужным, чтобы вытащить его из этого состояния. И всё же…
– Что – всё же? – тихо спросил некромант, выставив локти на колени, сцепив пальцы и положив на них подбородок. Он пару раз моргнул и, склонив голову набок, ненавязчиво уточнил: – Тебе не нравится, что она стала уделять больше внимания не тебе, а Рагдэну?
– Не в этом дело, – дёрнул я плечом, захлопнув холодильный шкаф, подошёл к раковине в углу и уже куда более спокойнее продолжил: – Она изменилась, Кейн. Она перестала есть, практически не спит, не тренируется, забросила обучение. С каждым разом стихии слушаются её всё хуже и хуже, и эта девчонка сама не понимает, что творит. Сегодня по собственной глупости она едва сама себя не убила. Она стала злиться и огрызаться так, как никогда раньше.
– Ну, помнится, за ней такое вообще никогда не водилось, коли верить рассказам Рика, – фыркнул ящер и попытался улыбнуться: – Да брось ты, Ари, чего нагнетаешь? Не всегда же ей быть милой и покладистой, как вы привыкли! Ну, волнуется девочка за мелкого дракончика, переживает, вот и не ест и не спит. Устала, вот и огрызается.
– Ты сам-то в это веришь? – закончив отмывать руки, вытер я их и, повернувшись, сложил на груди, прислонившись плечом к стене. – Ты сам назвал её гарпией не просто так, не правда ли?
– Я… – начал было возмущённо дракон-полукровка, но тут же сдулся под моим внимательным взглядом и тоскливо вздохнул, подперев щёку кулаком. – Ладно, согласен, я нагло пытаюсь приукрасить гадкую правду. К Саминэ подойти невозможно – от неё просто фонит негативными эмоциями. А в мысли её я вообще лезть боюсь! Что творится в её хорошенькой головке, непонятно. Но что-то с ней явно происходит, причём что-то такое, что вряд ли известно ей самой… Конкретно не скажу, но есть такое подозрение! Знать бы только, что же её так беспокоит, кроме Рагдэна, да ещё настолько, что она стала на тень похожа! Тощая, аж жуть, бледная, как скелет с первого полигона, и злая, как волкодлак с четвёртого этажа…
– Я не знаю, Кейн, – склонил я голову, чувствуя, как горло снова сжимается от ярости и бессилия, – но это медленно убивает её. Они скоро все загонят себя в могилу.
– Они? – удивлённо вскинул брови некромант.
– Они, – кивнул я, соглашаясь, и оттолкнулся от стены. – Сеш’ъяр, Рагдэн… и Саминэ.
– Да уж… – помолчав, вздохнул дракон и поднялся. – Пойдём по городу прогуляемся, что ли? Набьём кому-нибудь рожу в ближайшей таверне, может, хоть напряжение сбросим да время убьём. Заняться всё равно больше нечем, а до начала занятий ещё почти неделя.
Я молча кивнул и первым вышел из кухни, заметив краем глаза, что царапин от серебряных ногтей упрямой девчонки стало на мебели куда больше. Она всё ещё плохо владела своими руками…
Задумавшись, идя по коридору общежития, я не сразу заметил, как Кейн оказался впереди и встал, загородив собой проход в холл, который соединял здание общежития и строение, принадлежащее гильдии. И только спустя пару секунд, насильно выбросив из головы все мысли, касающиеся Саминэ, нахмурился:
– В чём дело, Кейн?
– Ари, не нужно тебе туда ходить, – быстро-быстро замотал головой чёрный дракон. – Давай вернёмся в комнату, а? Или к Милике заскочим, привет от Нила передадим…
– Кейн, – прищурился я, но полукровка лишь упрямо упёрся разведёнными руками в косяки узкого дверного проёма.
Вздохнув и возведя глаза к потолку, я быстро, пока дракон не успел отреагировать, поднырнул под его рукой. Выпрямившись, оглядел просторный пустующий холл со статуей Гекаты посередине и невольно замер, похолодев, чувствуя, как в груди медленно, но верно начинают просыпаться недавно забытые чувства.
Ненависть. Ярость. Желание убивать. Жажда мести.