* * *
- Ты что-нибудь понимаешь? - спросил монах, после того, как возникла возможность извлечь останки в соседний проход. - Смотри, он совершенно не разложился. Измят, изломан, но в остальном нетронут. Что здесь, воздух особенный? Или камни заколдованные? Я что-то подобного раньше не видел.
- Он тёплый на ощупь, - вздрогнул шантирец, попытавшись взяться за одну из кистей погребённого под обвалом. - Нет, дорогие мои, это уже не смешно. - И пулей выскочил наружу.
- Действительно, тёплый, - монах озабоченно поглядел на побледневшего и перепачканного пылью художника. - Знаешь что, давай и мы подышим свежим воздухом. Вытащить наружу его можно теперь в любой момент.
Они устроились поблизости от пещеры - время от времени бросая внимательные взгляды в её сторону. Есть никому не хотелось, но воду все пили с удовольствием. Бревин приуныл, когда ему сообщили, что ближайший источник - в трёх километрах отсюда и кое-как отряхнул с себя пыль руками.
- Я не понимаю, чему вы удивляетесь, - пожал плечами монах. - Он же говорил, что его приятель пропал более пятидесяти лет назад. Что вы, собственно, ожидали увидеть?
- Только не это, - Бревин поёжился. - Мало с нас нежити! Да и то, с ней как-то проще. А выкопать такое из-под обвала… Не представляю, как мы его потащим в Оннд…
Из глубины пещеры послышались шаги. Неровные, шаркающие.
- Похоже, идти он сам сможет, - заметил монах, глядя в сторону чернеющего входа. Эти слова разрушили всеобщее оцепенение и шантирцы вскочили, хватаясь за оружие.
Монах тоже поднялся, но не торопясь.
Из пещеры показался довольно худой, покрытый пылью молодой человек, в измятой и пропитанной кровью куртке и таких же изодранных штанах. Он выглядел, словно больной, очнувшийся от долгого забытья. Щурясь, он обвёл своих спасителей взглядом и уселся прямо на землю у входа в пещеру.
Спустя пять минут он вновь поднял голову и оглядел всех четверых.
- Какое сегодня число? - спросил он едва слышным голосом, не обращая внимания на стрелы, нацеленные в него.
Вопрос настолько потряс шантирцев, что они опустили оружие. Ользан, после некоторого раздумья, подошёл поближе. Поглядев на "покойника", он ответил на вопрос.
- Пятьдесят три года, - схватился тот за голову. - Какой ужас!
Более от него ничего нельзя было добиться: он сидел, уткнувшись лицом в колени и не обращал внимания на происходящее.
- Пятьдесят три года под обвалом? - недоверчиво переспросила Коллаис. - Бедняжка! Как ему удалось так восстановиться?
- После недавних событий, - ответил её брат, - я уже ничему не удивлюсь.
Коллаис покачала головой и, налив в чашку воды, осторожно двинулась к сидевшему у входа незнакомцу. Тот поднял голову и вскочил на ноги, увидев булавку у Коллаис под воротником.
- Откуда это? - спросил он таким тоном, словно девушка носила там живого скорпиона.
- Нашли, - ответила она с удивлением. - Что случилось? Кто вы такой?
Молодой человек яростно покачал головой, словно стряхивая с себя наваждение и слабо улыбнулся. Коллаис молча протянула ему воду и тот выпил её, словно это было невесть какое угощение.
- Как вы меня нашли?
- Нас послал Рамдарон, - ответил Бревин и кинул прогнившую, рассыпающуюся сумку к ногам спасённого. - Вот ваши вещи. Выглядят они, правда, неважно.
Они следили, как юноша брезгливо копается в сумке. Наконец, он извлёк оттуда невзрачное, но не тронутое коррозией кольцо и молча швырнул всё остальное в пропасть.
- Я ваш должник, - произнёс, наконец, спасённый. - Вы не можете представить себе, каково это было… - он содрогнулся.
Выговор у него был западный, отметила Коллаис. Интересно, почему он не представляется?
- Как вас зовут? - спросила она.
- Рамдарон говорил вам?
- Нет, - призналась она.
- Тогда я, с вашего позволения, пока не стану этого говорить. Война уже идёт?
- Какая война? - опешил Бревин.
- С Лереем. Когда меня угораздило здесь попасться, она была готова разразиться.
- Пока ещё нет, - пожал плечами шантирец. - Но вокруг неспокойно.
- Оставьте меня одного, если вам не трудно, - попросил спасённый и остальные, недоумённо переглянувшись, отошли в сторону.
- Что-то он не выглядит чрезмерно признательным, - ядовито заметил Бревин. - Мне кажется, что мы давно бы уже сами всё разузнали, что там в Шантире и как, не выполняя никаких дурацких поручений.
Остальные промолчали. События разворачивались вовсе не так, как того стоило ожидать и мрачные Коллаис с Бревином принялись рассовывать вещи по "кошелькам".
Ользан тихонько подошёл к спасённому и тот поднял на него глаза.
- Возьмите это, - Ользан протянул ему камень, полученный от жреца. Его собеседник вздрогнул и посмотрел на камень совершенно безумными глазами. - Нирату просил передать, что предлагает перемирие.
- Вы служите Нирату? - спросил пострадавший глухо, не поднимая головы.
- Нет, - Ользана это тоже начинало выводить из себя. - Мы выполнили просьбу вашего друга. Но, честно говоря, если бы мы знали, как нам на это ответят, то подумали бы, стоит ли с этим связываться.
И отошёл, не оборачиваясь.
* * *
Они оставили спасённого сидеть у камня (он так и не подошёл к путешественникам, сколько они ни ждали). В конце концов Коллаис вздохнула и обернулась к нахмурившемуся Унэну.
- Поручение выполнено, - голос её был холодным. - Где здесь ближайший город? Мне не терпится принять ванну, а потом разыскать Рамдарона и сказать, что я думаю о нём и его друзьях.
- Скажите ему, что все мои усилия оказались напрасны, - послышался голос из-за её спины и, обернувшись, она увидела, что спасённый стоит рядом с ними с виноватым видом.
- Передайте ему, что Таилег возвращается домой и просит как следует отблагодарить своих спасителей, - добавил он и, коснувшись кольца, исчез с лёгким хлопком.
- И всё-таки, как в сказках, мне больше нравится, - вздохнул Бревин. - Там в конце обычно награждают грудой сокровищ. Кстати, насчёт ванны - это мысль. Ну что, Унэн, у тебя в рукаве случайно не завалялся бочонок с пивом? У меня от огорчения ужасно пересохло в горле.
История 8. Сокровища
XXIX
Они соскучились по Оннду так, словно не были в нём десяток лет.
- Как я раньше не понимал этого! - высказался Бревин. - Я всего две недели провёл в походе, а уже соскучился по цивилизованной жизни.
- Привыкай, - отозвалась его сестра, которая днями пропадала в лечебнице. - Ты же собирался вернуть себе трон? А без длительных военных походов это у тебя никак не получится. Представь только - грязь, пекло, конное войско, все закованы в латы… Столько возможностей испытать свой дух!
- Да вы сговорились, - Бревин недовольно скривился. - То наш художественный гений называет все войны без разбору резнёй и отвратительным занятием, то ты теперь во всём видишь только грязь и вонь.
- При ближайшем рассмотрении именно так и выходит, - заметил Ользан, который вторые сутки занимался реставрацией холста трёхвековой давности. - Просто прежние правители объявляли грязь, болезни и невежество данными свыше и это считалось в порядке вещей. Здесь ты увидел, каким бывает другой порядок вещей, так что придётся тебе переучиваться. Либо то, либо это.
- Был бы Унэн, мы бы ещё поспорили, - вздохнул шантирец и с сожалением посмотрел на стоявший на столе дымящийся чайник. - Вот уж кто в любой ситуации чувствует себя, как дома…
Тут было с чем согласиться. Неизвестно, конечно, сколько времени человечек вырабатывал в себе такое состояние духа - на памяти Ользана он один-единственный раз выказал испуг. Когда подействовало его лекарство, что должно было затормозить неуправляемое развитие его, Ользана, талантов. Интересно, подумал вдруг художник и даже отложил в сторону кисти, настолько потрясла его эта мысль, а вдруг он сам не знал, какими могут быть последствия?..
- Интересно, где Унэн? - спросил он, ни к кому особенно не обращаясь.
- У пристани, - хмыкнул шантирец. - Проповедует. Слушал я его… как он их называет?
- Сутры, - подсказала его сестра.
- Вот-вот. Честно говоря, не понял ничего. Игра словами. Как может серьёзный человек заниматься подобным?
- Важен результат, - ответил художник и, отодвинувшись от стола, потянулся. - Рамдарон не оставлял записок?
Выяснилось, что не оставлял. С этим вообще была неразбериха. Путешественники вернулись в Оннд девять дней спустя встречи с таинственно ожившим незнакомцем. Почти сразу же их встретил Рамдарон и пообещал, что появится на следующий день. С тех пор прошла неделя.
Унэн преспокойно занялся сбором милостыни, к чему его друзья уже привыкли и перестали вздрагивать, когда им случалось проходить мимо одетого в жёлтые лохмотья монаха, с улыбкой читающего свои никому не понятные священные тексты. Частенько его не было и по ночам. Впрочем, Коллаис догадывалась, где его носит, поскольку его "научные" трактаты постоянно лежали на столе и время от времени дополнялись.
Но более всего всех донимало то, что не было новостей. То есть, конечно, город жил своей жизнью. Приходили и уходили корабли, устраивались торжественные шествия, ставились пьесы и день-деньской на площадях выступали бродячие труппы - но у всего этого не было видно никакой цели. И главной неприятностью было, конечно, отсутствие денег. Поскольку Рамдарона не было, шантирец всё чаще подвергался искушению занять у монаха изрядную сумму и… что потом? Стало ясно, что желание нанять армию и идти свергать узурпатора было действительно сказкой, приятной сердцу фантазией. Население центра и юга отвыкло от войн. Набрать и незаметно переместить армию необходимого размера было попросту невозможно - только что нагрянуть с юга, спустившись с гор. Где же найти таких солдат, чтобы были ещё и скалолазами?..
Тут шантирца осенило и он вспомнил, что тревожило его не так давно в Гилортце.
- Как звали того скалолаза? - спросил он, с отвращением отхлебнув чая. Организм требовал воды, а денег на вино уже не было. Коллаис, правда, что-то зарабатывала в лечебнице, но занимать денег у неё? До такого шантирец ещё не дожил.
- Ирентлам, - отозвался Ользан. - Кстати, Унэн сказал, что он жив-здоров и шлёт нам привет. Тебе в особенности, Лаис.
Девушка подняла голову.
- Поздно же ты об этом вспомнил, - укоризненно покачала она головой. - Почему ты о нём заговорил? - повернулась она к брату.
- Он говорил, что к нему было паломничество разнообразных наёмников. Кому могут потребоваться тренированные солдаты, прекрасно перемещающиеся по горам и пещерам?
Все замолчали, переваривая услышанное.
- Если мы ещё увидимся с Рамдароном, - медленно произнёс Ользан, - тебе стоит сказать ему об этом.
Он, вспоминая полушутливое приглашение Нерлона, рискнул прогуляться к нему домой. Там его ждало глубокое потрясение. Дверь открыл недружелюбный скорняк и быстро дал понять, что в этом доме, хвала Элиору и Афамис, живут настоящие люди, а не бог весть кто ещё - и всегда жили, сколько он себя помнит. Хорошо ещё, что силой не выставил.
После того, как Ользан походил вокруг и осторожно порасспрашивал соседей по улице, лицо его вытянулось сильнее. Кто бы ни был Нерлон, в искусстве маскировки ему было немного равных…
- Если увидимся, - повторил Бревин. - Нет, я так не могу. Как вы можете пить такое целыми днями? Завтра пойду ещё раз, попытаюсь наняться тренером. Не может быть, чтобы я не мог честно заработать себе на жизнь!
- А как ты жил раньше? - поинтересовался Ользан, вновь отрываясь от полотна.
- Раньше! - воскликнул шантирец. - Раньше я мог наняться телохранителем, пойти разворошить какое-нибудь осиное гнёздышко, если за него платили. А что сказал Рамдарон? Сидите тихо, ничем не занимайтесь. Вот и сижу. Плесенью скоро покроюсь…
Во входную дверь постучали.
- О боги, - простонал шантирец. - Если это опять бродячие торговцы… Ну-ка, дайте-ка, хоть душу отведу.
Он решительно вышел из комнаты и с грохотом сбежал по лестнице. Раздался скрип открываемой двери… и пауза. Затем снова шаги, уже не такие быстрые.
Первым в комнату вошёл Рамдарон, сияющий и довольный. Вторым была какая-то фигура, чью голову скрывал капюшон. Завершал процессию ошарашенный Бревин. Он закрыл дверь и встал рядом, глядя на гостей.
Фигура сняла с себя капюшон, и взорам искателей приключений предстал сдержанно улыбающийся… Нерлон.
- Вы, я вижу, нас не ждали, - Рамдарон огляделся и, спросив разрешения, уселся в ближайшем к окну кресле. - Коллаис, если вас не затруднит… чего-нибудь горячего. У нас сейчас будет разговор. Ользан, если не трудно, задёрните немного шторы - Нерлон у нас не в ладах с солнечным светом.
- Преувеличиваешь, - отозвался Нерлон своим мелодичным голосом. - Я же не вампир, в конце концов. Благодарю, Ользан. Ну что, все в сборе? - добавил он, когда девушка вернулась с чайными принадлежностями. - С каких новостей начнём? Есть хорошие, и есть плохие.
- С плохих, - немедленно отозвался Бревин.
- Как хотите, - немедленно ответил Нерлон, не обращая внимания на то, что шантирцы смотрят на него, раскрыв рот от изумления. Не каждый день увидишь подобную шевелюру.
Что-то коснулось правой руки Коллаис, лежавшей на подлокотнике. Она осторожно опустила её и нащупала тёплую, с парой настороженных треугольных ушей голову. Её обладатель, судя по всему, нисколько не возражал, чтобы его по ней погладили.
Рамдарон подмигнул кому-то у её кресла и, повернувшись так, чтобы видеть всех присутствующих, начал.
* * *
- Первая плохая новость - что на вас начали охоту, мои дорогие. Если бы вы знали, сколько предлагают за ваши головы, то поняли бы, насколько до сих пор себя недооценивали.
Мы узнали немало нового, после того как чистильщики распотрошили лабораторию близ Паэрона. Не забудьте туда как-нибудь заехать, король Паэрона велел выплатить вам солидную премию. Возможно, не очень большую для князя Шантира, - хитрая улыбка в сторону Бревина, - но достаточную для безбедной жизни.
- Сколько? - шёпотом спросил Бревин, но сестра сердито дёрнула его за рукав, продолжая поглаживать прислонившегося к её ноге невидимого кота. Ощущение было очень необычным.
- Это уже хорошая новость, - перебил Нерлона Рамдарон. - Нам удалось обнаружить и разнести полтора десятка подобных лабораторий. Всё благодаря вам, коллеги. За это, естественно, вас и приговорили.
- К чему? - спросил Ользан. Ему на какое-то мгновение стало сильно не по себе.
Рамдарон пожал плечами.
- Фантазия у подобных личностей богатая. Лучше им не попадаться… собственно, для этого мы сюда и пришли. Не всё сразу, речь зайдёт и об этом.
- Раз уж речь пошла о хорошем, - продолжал Нерлон, отхлебнув чая и одобрительно шевельнув бровями, - то и здесь есть достижения. Мы схватили всех "почтальонов", что разносили по три конверта, и обезвредили много других любителей "сюрпризов". Так что война теперь начнётся не скоро, и времени для передышки будет побольше.
- Что за война? - удивился шантирец. - Я уже дважды слышал о какой-то войне.
- Самая гнусная, - поморщился Рамдарон. - Война людей против людей. Лерей не шутил, когда объявил, что на Ралионе нет места для нечеловеческих рас. А остальные расы не примут участия в этой войне.
- Даже если на них нападут? - недоверчиво спросила Коллаис.
- Если нападут, тогда совсем другой разговор.
- Позвольте, - вступил Ользан. - Что значит, самая гнусная? Неужели война людей против нелюдей… прошу прощения, Нерлон! Разве такая война чем-то лучше?
- Далеко не все люди хотят силой переделывать мир, - объяснил Рамдарон. - Поэтому с ними будут воевать, чтобы попытаться склонить их на свою сторону. В этом смысле такая война - самая гнусная.
- Так, значит, все эти письма… интриги… попытки обучения наёмников…
- Постойте, - Нерлон оживился. - Каких, извините, наёмников?
Бревин рассказал.
Пришедшие обменялись взглядами.
- Ещё один кусочек мозаики, - заметил Рамдарон. - По-прежнему укладывается в прежнюю схему.
- Вы продолжаете говорить загадками, - не выдержала девушка. - Нельзя ли хотя бы немного подробнее? Что за лаборатории? Какие чистильщики? О чём вообще идёт речь?
Рамдарон вздохнул и прикрыл глаза на несколько секунд.
- Ну хорошо. Я расскажу вам достаточно, чтобы можно было сделать выводы. Раз уж мы начали сотрудничать, придётся раскрыть кое-какие карты…
На лице у Нерлона появилось озабоченное выражение, он поглядел на Коллаис и, кивнув чему-то, откинулся в кресле.
В доме стояла тишина, и только с улицы доносились голоса прохожих.