Все выше и выше к солнцу. Туда, где мерцают звезды. Это и есть путь человечества: стать властелином звезд. Человек проникнет в самые дальние уголки Вселенной, проложит новые пути между галактиками и построит свои аванпосты в самых недосягаемых солнечных системах.
Но чтобы человечество могло осуществить свое предназначение, ему нужен лидер, который избавит его от таких шакалов, как корпорация "Радий", порождаемых ненавистью, жадностью и завистью!
Возможно, человечество действительно ступило на неверный путь и философия его с самого начала была ущербна, а потому капелька инопланетной философии, пусть она и покажется странной на первый взгляд, пойдет ему на пользу.
Док вздохнул и отошел от окна.
В комнате повисла мрачная тишина. Лишь оборудование все еще гудело, да время от времени включались вентиляторы.
Док достал из кармана жилета новую сигару и аккуратно разрезал ее пополам. Одну половину он сунул себе в рот, а вторую положил обратно в карман. А затем не спеша направился в лабораторию.
- Как себя чувствуешь, Арчи? - спросил док.
- Ну и дурак же ты, - бросил Арчи.
- Это почему?
- Я дал тебе шанс, - проскрежетал Арчи, - а ты им не воспользовался. Теперь, что бы ни случилось, пеняй на себя.
- Мне нужно было поговорить с тобой кое о чем, - сказал док.
- Мог бы поговорить перед отлетом.
- Нет. Это разговор один на один, не для посторонних ушей.
- Хорошо. - В голосе Арчи слышалось нетерпение. - Давай выкладывай.
- Я просто хотел тебе сказать одну вещь, - начал док. - Думаю, мои слова смогут многое прояснить для тебя. На самом деле это я уничтожил те записи, что Бун сделал перед смертью.
- Что?
- Я уничтожил его записи. Мне не хотелось, чтобы ты оказался у них в руках. Дай только человечеству почувствовать свою власть над собой, и ты покойник. Поверь мне, уж это как дважды два.
- Почему же ты не сказал мне об этом раньше? - проворчал Арчи.
- Мне нужно было время, - ответил док. - Я должен был все как следует обдумать.
- Для раздумий времени у тебя было более чем достаточно.
Док переместил сигару из одного уголка рта в другой.
- Верно. И тем не менее я не мог принять окончательное решение. И пришел к нему совсем недавно.
- Что же тебе помогло?
- Корабль, - ответил док. - Корабль, который ты построил.
- Понятно, - буркнул Арчи.
- Не такой уж ты жестокий, как хочешь казаться, - усмехнулся док. - Может, раньше в тебе этого и не было, но за последние сто лет ты получил некоторое представление о человеческих эмоциях. И корабль явился тому подтверждением.
- Как же я люблю тебя, док. - Голос Арчи прозвучал почти нежно, - Ты так похож на Мастерсона.
- Я отдаю тебе человеческую цивилизацию, чтобы ты провел свой эксперимент, - продолжал док. - Это будет великий эксперимент. Ведь в руках у тебя прекрасный материал. Только правильно обращайся с ним. Направь человечество к звездам и не позволяй ему сбиваться с курса. А я прикрою тебя от корпорации "Радий". Думаю, с тобой человечество сможет добиться гораздо большего. Смотри, не разочаруй меня, Арчи.
- Об этом я никогда не думал, - пророкотал Арчи. - Может, человечество и в самом деле заслуживает лучшего.
- Не такие уж они плохие ребята. К тому же, - усмехнулся док, - если твой эксперимент им не понравится, они просто отвернутся от тебя. Ведь если радий им будет не нужен, у тебя не будет средства воздействия на них. Но если ты проиграешь и победит корпорация "Радий", человечество потеряет последний шанс и люди навсегда превратятся в рабов.
- Зачем ты мне все это рассказываешь? - осведомился Арчи, - В твоих руках были сведения, которые могли меня погубить. Но ты ими не воспользовался. И говоришь, что не собираешься. Почему бы на этом не остановиться?
- Будь ты мужчина, - заявил Док, - я бы врезал тебе за такие слова. Я вовсе не строю из себя героя. У меня на уме есть еще кое-что.
- Что именно?
- Послушай, один только Бун нашел ключ к разгадке. А может, даже и он до конца не разобрался во всем. Но он мог бы, будь у него побольше времени. Только ты его убил первым. Ты уже давно продумывал план побега, а его открытие заставило тебя поторопиться.
- Надо же мне было как-то защищаться, - вставил Арчи.
- Эти записи были очень опасны для тебя, - сказал док. - Достанься они людям, они бы знали, как тебя одолеть.
- Но ты ведь уничтожил записи. Так что теперь я в безопасности.
- Нет, - качнул головой док. - Нет, Арчи. Потому что теперь все это знаю я.
- Но ты ведь никому не расскажешь.
- Еще как расскажу, - ответил доктор, - я просто не смогу не рассказать. У полиции Р. С. есть множество способов развязать человеку язык. Мерзкие, жуткие приемчики. Я ведь психолог. Мне ли не знать. Они догадываются, что мне известно гораздо больше, чем я посчитал нужным им сообщить. Честер очень интересовался отчетами Буна…
- Но если бы ты сбежал вместе с остальными, то мог бы спрятаться…
- А меня в любой момент могли бы найти, - возразил док. - В нашем же с тобой деле даже малейший риск недопустим.
Он подошел к тяжелому стулу.
- Это единственный способ, Арчи. Лучше ничего не придумать. Только так мы обведем их вокруг пальца - ты и я.
- Есть и другие способы, доктор, - Голос Арчи вновь стал холодным и механическим.
- Тут главное психологический эффект, Арчи, - усмехнулся док. - Сначала Бун, теперь я. Это сделает из тебя настоящее пугало. После второго такого случая люди предпочтут держаться от тебя подальше, и вряд ли кому-нибудь захочется серьезно тебя изучать.
Он приподнял стул, прикидывая, насколько он тяжел.
Его сигара переместилась из одного уголка рта в другой. Док изо всех сил размахнулся и опустил стул на банку.
ТЕНЬ ЖИЗНИ
Сидевшее за панелью управления существо злорадно, издевательски захихикало.
- Все ваши убеждения ошибочны. Здесь нет ничего, кроме зла.
Стивен Лэтроп устало заметил:
- Я видел много чего.
- Я пытался показать вам: человеческая раса - это то, что никогда не должно было существовать, - объявил чужак, - Возможно, это был эксперимент, который провалился. По странной случайности он пошел не так, как задумывалось, и человечество стало милосердным. Но для милосердия нет места во Вселенной. Так жить не принято. Я думаю, что доказал это.
- Зачем было себя утруждать? - спросил Лэтроп.
Существо посмотрело на него с подозрением.
- Но была другая раса. Раса, которая нашла ответ…
- Мы тоже найдем свой ответ! - прорычал мужчина, - К тому времени, когда они достигнут нас, у нас будет ответ. Мы будем бороться с ними нашими собственными методами.
- Вы не можете бороться с ними, - сказало существо, - Нет методов, чтобы бороться со вселенским злом. Лучшее, что вы можете сделать, - скрыться от него.
Землянин пожал плечами.
- Чтобы достичь нашей планеты, им потребуется много времени. Теперь, когда нам известно о них, мы будем наготове.
Существо за пультом сосредоточилось на переключении кнопок, затем сказало:
- Вы никогда не будете готовы. Вы подобны свече на ветру, ждущей порыва ветра, который задует ее.
Через обзорный экран Лэтроп мог видеть утомляющую глаза черноту, усеянную незнакомыми звездами, за которыми виднелись неотчетливые туманности - далекие галактики.
Где-то позади, в миллионе световых лет от того места, где они находились, в направлении к центру Вселенной, лежал Млечный Путь, родная галактика, в которой планеты вращались вокруг Солнца.
Лэтроп попытался вспомнить маршрут их движения, мысленно вернуться назад к зеленой Земле и красному Марсу, но время стерло цепь мыслей, и пришли другие воспоминания, холодные, страшные воспоминания, которые настигли его, словно когтистые, морщинистые лапы.
Воспоминания о чужих землях, полные отвращения и злобы. Незнакомые, странные планеты - странные не потому, что они были чужими, а из-за жуткого ужаса, таящегося в самой их сущности. Воспоминания о неуклюжих тварях, которые одержали победу над достойными сожаления людьми, чье преступление заключалось лишь в том, что они не могли сопротивляться.
Он потряс головой, чтобы отбросить воспоминания, но это было бесполезно. Он знал, что они никогда не исчезнут. Они всегда сопровождали его, заставляли просыпаться от собственного ужасного крика во сне.
Они оставались с ним и сейчас, эти воспоминания, и пронзительно вопили - беспорядочные, лязгающие фразы, въедавшиеся в его мозг. Оглушающая, обжигающая душу сага о древнейшем зле, пришедшем из отдаленных миров. О зле в действии, которое пожирает галактики, марширует по звездным потокам. О неестественном голоде вызывающих отвращение полчищ, рыскающих по безднам космоса, чтобы убивать и грабить.
Он знал, что все, чем обладало человечество, было чуждо этим расам, но не в том смысле, что не было ими понято, а в том - и это было еще ужаснее, - что они не могли это признать. Природе этих полчищ просто были несвойственны порядочность, любовь и преданность - качества, которые присущи людям Земли. Убеждения землян никогда не могли стать их убеждениями: они не могли понять точку зрения землянина, так же как землянин не мог понять их чувство уверенности в необходимости существования абсолютного зла.
- Я не благодарю вас за то, что вы сделали, - сказал Стивен Лэтроп существу.
- Я не жду от вас благодарности, - ответил чужак. - Я показал вам Вселенную, так сказать, ее поперечный срез, этого вполне достаточно для того, чтобы понять, что ждет в будущем человеческую расу.
- Я не просил, чтобы мне показывали. Я не хотел это видеть.
- Конечно не хотели.
- Почему вы тогда взяли меня с собой?
- Земля должна знать, - провозгласило существо, - Земля должна подготовиться к тому дню, когда этот поток зла зальет ее и соседние планеты.
- И я должен сообщить им об этом, - с горечью проговорил Лэтроп, - Я должен стать одним из Проповедников. Одним из Проповедников зла. Я должен встать на перекрестках улиц Земли и провозглашать это. Я должен идти пешком по пескам Марса, чтобы донести эту весть. Будь я проклят, если так поступлю.
- Вы бы сослужили службу вашей расе.
- Службу, которая заключается в том, чтобы сказать им: бегите, спасайтесь, прячьтесь? Вы не понимаете человеческую расу. Она не прячется. Это раздражает ее, и она намерена бороться. И даже если бы люди действительно захотели спрятаться, где бы они могли это сделать?
- Есть выход, - настаивал на своем чужак.
- Еще одна из ваших загадок, - сказал Лэтроп, - Пытаетесь свести меня с ума с помощью ваших пространных намеков. Я продолжаю сосуществовать с вами. Я даже пробовал с вами подружиться. Но я никогда не понимал вас, никогда не чувствовал, что между нами, двумя живыми существами, есть что-то общее. И это неправильно. Один только очевидный факт того, что мы живые и одни здесь, должен дать нам некоторое ощущение товарищества.
- Вы говорите о вещах, о которых у меня нет никакого представления, - заявило существо, - Слишком многие ваши мысли мне чужды.
- Тогда, возможно, вам понятно такое чувство, как ненависть?
- Ненависть? - повторил чужак. - Да, это чувство мне знакомо.
Лэтроп пристально наблюдал за тем, как существо работало за панелью управления, регулируя настройку, налаживая всевозможные механизмы, колотя по клавишам и кнопкам. Его конечности сжимались и разжимались - конечности, которые были иссушены приближающейся старостью, но в которых еще оставалась мощь и сила.
Наконец существо, слегка хихикая, оторвалось от пульта.
- Мы летим домой.
- Домой - на Марс?
- Верно.
Лэтроп засмеялся сквозь зубы, не шевеля губами.
- Поездка была слишком долгой, - заметил он. - Вы не сможете доставить меня вовремя, и я не успею приготовить проповедь для вас. Мы - в миллионах световых лет от Марса. Я умру прежде, чем мы доберемся туда.
Существо что-то переключило на панели своими скользкими щупальцами.
- Мы находимся неподалеку от Марса, - сказало оно, - Миллионы световых лет - долгий путь, конечно, но он станет короче благодаря заданным мной координатам.
- Четвертое измерение? - спросил Лэтроп, высказав давно существующее у него подозрение.
- Я не могу сказать вам об этом, - ответил чужак.
Лэтроп покосился на панель управления.
- Автоматическое устройство, полагаю. Все, что мы должны сделать, это сидеть и ждать, пока нас доставят прямо на Марс.
- Совершенно верно, - согласилось существо.
- Это все, - сказал Стивен Лэтроп, - что я хотел знать.
Он с невозмутимым видом поднялся, медленно ступил вперед, затем сделал стремительное движение. Чужак в панике схватился за оружие, висевшее у него на ремне, но действовал чересчур медленно. Один-единственный удар - и оружие вылетело из извивающегося щупальца. Существо жалобно визжало, но руки Лэтропа были беспощадны. Они уверенно и методично выдавливали жизнь из корчившегося тела.
Землянин стоял, широко расставив ноги, и пристально смотрел на бесформенную массу у его ног.
- Это за те годы, что вы отняли у меня, - сказал он, - За то, что сделали меня стариком, заставляя смотреть на вещи, которые мне никогда не хотелось видеть. За то, что не было ни одного мгновения дружеского общения, а был только вид космоса, доводивший меня до безумия.
Он потер руки, медленно, задумчиво, как будто пытался соскрести с них что-то. Затем развернулся и пошел прочь.
Внезапно он вытянул руку и коснулся стены. Его пальцы сильно надавили на нее. Она действительно была там. Прочная, твердая, металлическая конструкция.
"Ну вот и все, - подумал он. - Стивен Лэтроп, археолог, действительно находится на этом корабле, он действительно своими глазами видел космос. Стивен Лэтроп наконец летит домой к Марсу. Интересно, Чарли все еще там?"
Губы Лэтропа слегка шевелились. Он вспоминал. Чарли, должно быть, искал его долгое время и, не найдя, вернулся на зеленую Землю, о которой он всегда говорил… Или он вернулся в город, чтобы продолжить работу, которую они делали вместе? А что, если Чарли умер? Это было бы странно - и тяжело - вернуться на Марс и не встретить там Чарли.
Он снова надавил на металлическую стену - еще раз, только чтобы убедиться. Она по-прежнему оставалась на месте, массивная и прочная.
Он вернулся, чтобы посмотреть на мертвое существо на полу.
- Жаль, - сказал он задумчиво, - что я так и не узнал, кто он такой.
Доктор Чарльз Г. Картер знал, что сделал хорошую работу. Местами книга была немного категорична, возможно, в ней было слитком заметно стремление доказать свою гипотезу, но, после того как человек копался в навозных кучах Марса в течение более чем двадцати лет, он имел право быть немного категоричным.
Взяв последнюю страницу рукописи, он снова перечитал ее:
"Есть, я убежден, серьезное основание полагать, что марсианская раса не может считаться вымершей, хотя где она находится или почему она там находится - вопрос, на который при современном уровне знаний мы не в состоянии дать ответ.
Возможно, самым сильным аргументом, выдвинутым в поддержку утверждения, что марсиане все еще могут существовать, является именно та ситуация, которая свела наши знания о них к минимуму: абсолютное отсутствие книг и записей. Несмотря на обширный поиск, ничего похожего на марсианскую библиотеку не было найдено.
Кажется маловероятным, что люди независимо от того, как произошло их вымирание - медленно и только после окончательного поражения в долгой борьбе с опасностью или быстро, после стремительной атаки, - были способны или желали уничтожить либо скрыть все записи. Даже если бы желание действительно присутствовало, острая необходимость борьбы за выживание мешала бы его выполнению. В любом случае, намного логичнее было бы считать, что люди, сталкиваясь с вымиранием своей расы, приложат все усилия, чтобы оставить после себя какие-нибудь пережившие их записи, которые могли бы, по крайней мере, спасти их имена от забвения, мысль о котором причиняла им страдание. Лучшая гипотеза, как кажется, состоит в том, что марсиане ушли куда-нибудь и взяли эти записи с собой.
И при этом мы не находим ни в архитектуре, ни в искусстве Марса никакого намека на ситуацию, которая могла остановить вымирание расы. Марсиане должны были понимать: их планета не приспособлена для длительного поддержания жизни крупных популяций, что продемонстрировано многими тенденциями в искусстве, особенно символикой кувшина. Но нигде нет свидетельства какой-нибудь сильной, все затмевающей опасности. Марсианское искусство и архитектура в течение многих периодов времени следуют естественному развитию, которое отражает не что иное, как устойчивый рост зрелой цивилизации.
Прискорбно, что больше ничего нельзя узнать об уникальной личности, которую все называют Марсианским Призраком и которая обитает в некоем марсианском городе, возникшем, кажется, сравнительно недавно. Общаясь с Призраком, я получил ясное представление о том, что он при желании мог дать ключ, который мы ищем, и предоставить нам определенную информацию относительно настоящего местонахождения и состояния марсианской расы. Но когда вы общаетесь с Призраком, то имеете дело с формой жизни, которая в современном знании ни с чем не сравнима, и понимание этого осложнено еще и тем фактом, что она, в сущности, является отображением внеземного разума".
Картер положил страницу на стол, достал трубку.
Металлическое создание, сидевшее на корточках в углу рабочего кабинета, слегка шевельнулось.
- Я возьму это, доктор. Ваша работа закончена, - сказало оно.
Картер вздрогнул, затем принялся набивать табак в трубку.
- Я почти забыл о тебе, Бастер, - обратился он к роботу, - Ты сидишь так спокойно.
Мужчина пристально смотрел в иллюминатор, который обрамлял дикую, красную пустоту Марса. Мелкий, истонченный ветрами песок шуршит, когда по нему ступают. Если бросить взгляд налево, можно увидеть фантастические башни из более твердой породы, которая до сих пор стойко сопротивлялась силам, выравнивавшим поверхность планеты. Направо просматриваются размытые остроконечные шпили и зубчатые стены, напоминающие башенки, - марсианский город, где жил Элмер, Марсианский Призрак. А чуть ближе - раскопки, где после двадцати лет перелопачивания и просеивания песка и изучения результатов была получена жалкая горстка фактов о марсианской расе - фактов, которые теперь изложены на страницах рукописи, сваленной в кучу на столе.
- Нет, Бастер, - сказал он, - моя работа здесь еще не завершена. Я просто прерываю ее. Однажды кто-то придет и продолжит этот труд. Возможно, мне следовало бы остаться… Но прошедшие годы были годами одиночества. Я убегаю от него, но боюсь, что не преуспею в этом. Много раз я был уже близок к побегу. Но сознание того, что это не только моя работа, но также чья-то еще, удерживало меня здесь.
- Работа доктора Лэтропа, - проскрипел Бастер.
Картер кивнул.