До конца смены прибор лежал у Джилл в кармане. Она решила немедленно вернуть его Кэкстону. Сидя в такси, она набрала номер Бена.
- Кэкстон слушает.
- Бен, это Джилл. Нужно встретиться.
- Это не слишком благоразумно, - недовольно произнес он.
- Бен, это нужно. Я уже еду.
- Ну, если очень нужно…
- Какой энтузиазм!
- Не подумай, что я…
- Пока! - Она бросила трубку, поразмыслила и решила не держать на Бена зла.
Сама виновата: влезла не в свое дело. От политики лучше держаться подальше.
В объятиях Бена она почувствовала себя спокойнее. Он такой милый, может, стоит выйти за него. Она хотела заговорить, но Бен ладонью прикрыл ей рот.
- Молчи, - шепнул он. - Нас наверняка подслушивают.
Она кивнула, вынула из кармана диктофон и протянула Кэкстону. Он поднял брови и вместо ответа вручил ей вечерний выпуск "Пост".
- Читала газеты? - спросил он обычным голосом. - Посмотри, пока я умоюсь.
- Спасибо.
Бен показал Джилл, что нужно читать, и вышел, захватив с собой диктофон.
Автором статьи был Бен:
ВОРОНЬЕ ГНЕЗДО
Бен Кэкстон
Всем известно, что больницы сродни тюрьмам: из них трудно выбраться. Заключенный иногда пользуется даже большей свободой, чем больной. Заключенный может послать за адвокатом, потребовать Беспристрастного Свидетеля, сослаться на Habeas corpus и добиться открытого слушания дела.
Однако стоит врачу подписать распоряжение "ПОСЕТИТЕЛЕЙ НЕ ВПУСКАТЬ", и пациента предают забвению, как Железную Маску. Конечно, ближайших родственников впускают к больному, но у Человека с Марса нет родственников или близких. Астронавты с "Посланца" не имели на Земле гнезд. Если у Железной Маски, простите, у Человека с Марса, и есть родственник, который мог бы представлять его интересы, то мы, репортеры, его еще не нашли.
Кто расписывается за Человека с Марса? Кто приказал окружить его вооруженной охраной? Неужели болезнь его так страшна, что с ним нельзя видеться или говорить? Я обращаюсь к вам, г-н Генеральный Секретарь. "Физическая слабость", "Неспособность справиться с земным тяготением" - это не ответ. Будь это правдой - зачем вооруженные солдаты? Достаточно дюжего санитара.
Может быть, болезнь Человека с Марса носит финансовый характер? Или политический?.. - И дальше в том же духе.
Джилл видела, что Бен подначивает правительство, пытаясь спровоцировать его на открытые действия. Она понимала, что это опасно, но не знала, откуда исходит опасность и насколько она велика.
Джилл пролистала газету. Репортажи о "Чемпионе"; снимки, на которых запечатлен Генеральный Секретарь Дуглас, раздающий медали; интервью с капитаном ван Тромпом и его ребятами, марсианские кадры. О Смите всего несколько слов: он медленно оправляется от последствий трудного перелета.
Вернулся Бен и положил Джилл на колени несколько листков тончайшей бумаги:
- Вот еще газета.
Это оказалась расшифровка диктофонной записи. Реплики были помечены: "Первый голос", "Второй голос" и так далее. Бен, где мог, написал имена говорящих. В самом начале значилось: "Все голоса мужские".
Из большинства реплик явствовало, что Смит под присмотром Доктора Нельсона и Второго Врача ел, умывался, проходил различные процедуры и делал физические упражнения.
Но вот попался совсем не больничный отрывок. Джилл прочитала его несколько раз.
Доктор Нельсон: Как ты себя чувствуешь, сынок? Можешь говорить?
Смит: Могу.
Доктор Нельсон: С тобой хочет побеседовать человек.
Смит: Какой (примечание Кэкстона: каждой реплике Смита предшествует пауза)?
Нельсон: Это наш великий (примечание Кэкстона: непонятное слово - наверное, марсианское). Он наш самый старший Брат. Поговоришь с ним?
Смит (очень большая пауза): Я счастлив. Старший Брат будет говорить, а я буду слушать и расти.
Нельсон: Нет, нет! Он хочет кое о чем тебя спросить.
Смит: Я не могу учить Старшего Брата.
Нельсон: Старший Брат так хочет. Ты позволишь ему задавать вопросы?
Смит: Да.
(Шум.)
Нельсон: Проходите сюда, сэр. Доктор Махмуд будет переводить.
Джилл прочитала: "Новый голос". Кэкстон зачеркнул это, а сверху написал: "Генеральный Секретарь Дуглас!!!"
Генеральный Секретарь: Зачем он нужен? Вы, кажется, говорили, что Смит понимает по-английски?
Нельсон: И да, и нет, Ваше Превосходительство. Он помнит какие-то слова, но, как говорит доктор Махмуд, не знает их культурного контекста. Могут быть недоразумения.
Генеральный Секретарь: Я думаю, мы друг друга поймем. В молодости я путешествовал автостопом по Бразилии, ни слова не зная по-португальски. Представьте нас друг другу и оставьте вдвоем.
Нельсон: Сэр! Позвольте мне остаться с моим пациентом.
Генеральный Секретарь: Доктор, боюсь, что это невозможно. Простите.
Нельсон: Боюсь, сэр, что не могу вам подчиниться. Медицинская этика…
Генеральный Секретарь (перебивает): Я юрист и кое-что понимаю. Не пугайте меня своей этикой. Ваш пациент сам выбрал вас?
Нельсон: Нет, но…
Генеральный Секретарь: А вы давали ему такую возможность? Сомневаюсь! Ваш пациент находится под опекой государства, и я действую как опекун - де факто и де юре. Я хочу поговорить с подопечным наедине.
Нельсон (большая пауза, потом сдавленно): Если так, сэр, я отказываюсь от пациента.
Генеральный Секретарь: Вы не так меня поняли, доктор. Я не подвергал сомнению правильность вашего лечения. Но, согласитесь, ни один врач не может запретить матери поговорить с сыном наедине. Вы боитесь, что я могу чем-то повредить здоровью Смита?
Нельсон: Нет, но…
Генеральный Секретарь: Тогда в чем дело? Представьте нас друг другу и покончим с этим. Наши пререкания скорей повредят больному.
Нельсон: Ваше Превосходительство, я представлю вас, а потом вы подберете вашему подопечному другого врача.
Генеральный Секретарь: Простите, доктор, я не могу принять ваш отказ. Мы обсудим это позже. А сейчас, я вас прошу…
Нельсон: Пройдите сюда, сэр. Сынок, вот человек, который хочет с тобой поговорить. Наш великий Старший Брат.
Смит: (что-то нечленораздельное).
Генеральный Секретарь: Что он сказал?
Нельсон: Он вас приветствует. Махмуд говорит, что по-марсиански это значит "Я всего лишь яйцо" или что-то в этом роде. Это выражение почтения. Сынок, говори по-человечески. А вы, Ваше Превосходительство, старайтесь говорить проще.
Генеральный Секретарь: Да, конечно.
Нельсон: До свидания, Ваше Превосходительство! До свидания, сынок!
Генеральный Секретарь: Спасибо, доктор. До скорого.
Генеральный Секретарь (к Смиту): Как ты себя чувствуешь?
Смит: Отлично.
Генеральный Секретарь: Вот и хорошо. Нуждаешься ли ты в чем-нибудь? Если да, скажи. Мы постараемся, чтобы тебе было хорошо. У меня есть к тебе просьба. Ты умеешь писать?
Смит: Писать? Что такое писать?
Генеральный Секретарь: М-м-да… Ну ладно, сойдет и отпечаток пальца. Я сейчас прочитаю тебе документ. Там много юридических рассуждений, но суть в том, что ты, поскольку ты уже не живешь на Марсе, должен отказаться от каких бы то ни было, то есть, от всех, претензий на эту планету. Ты меня понимаешь? Ты должен передать свои права государству.
Смит: (молчание).
Генеральный Секретарь: Ну, ладно, подойдем с другой стороны. Ты ведь не считаешь, что Марс - твоя собственность?
Смит (значительная пауза): Я не понимаю.
Генеральный Секретарь: Ну, хорошо, давай по-другому. Ты хочешь остаться у нас?
Смит: Я не знаю. Меня послали Старшие Братья. (Длинное непонятное высказывание, по звучанию похожее на драку кошки с лягушкой.)
Генеральный Секретарь: Черт возьми! Могли бы за это время поосновательней обучить его английскому. Послушай, сынок, не горячись. Просто поставь здесь отпечаток пальца. Дай мне правую руку. Нет, поверни другой стороной. Дай сюда! Я тебе ничего плохого не сделаю… Доктор! Доктор Нельсон!
Второй Врач: Да, сэр?
Генеральный Секретарь: Позовите доктора Нельсона.
Второй Врач: Доктора Нельсона? Он ушел, сэр. Он сказал, что вы отстранили его от работы с этим больным.
Генеральный Секретарь: Он так сказал? Проклятье! Сделайте что-нибудь: искусственное дыхание, укол! Что вы стоите, разве не видите: человек умирает!
Второй Врач: Я боюсь, что сделать ничего нельзя, сэр. Нужно подождать, пока больной выйдет из этого состояния. Доктор Нельсон поступал именно так.
Генеральный Секретарь: Чертов Нельсон!
Голос Генерального Секретаря в записи больше не встречался, как и голос доктора Нельсона. Джилл догадалась, вспомнив больничные пересуды, что Смит "ушел" в свое привычное оцепенение. Появились новые голоса.
Первый: Можешь говорить в полный голос: он не услышит.
Второй: Убери поднос. Очнется - тогда покормим.
Появился Бен. В руках он держал еще несколько тонких бумажных листков. Не показывая их Джилл, он спросил:
- Проголодалась?
- Ужасно.
- Пойдем застрелим корову.
Они молчали, пока не доехали до Александрии и не пересели в такси с балтиморским номером. Настроив такси на полет в Хэгерстаун, штат Мэриленд, Бен обернулся к Джилл.
- Теперь можно поговорить.
- К чему такая конспирация?
- Прости, золотце. Я не знаю точно, установлены ли в моем доме диктофоны, но могу это с большой степенью вероятности предположить. Если я подслушиваю, то и меня могут подслушивать. Такси, которое я вызвал из отеля, могло быть чистым, а могло иметь уши. Особая служба работает оперативно. В этой машине… - Бен пощупал сиденье. - Не могут же они нашпиговать все машины. В случайном такси ничего не должно быть.
Джилл вздрогнула.
- Думаешь, они… - и не договорила.
- Тут думать нечего. Ты читала мою колонку. Вот уже девять часов, как я ее сдал. Неужели правительство за здорово живешь простит мне такой выпад?
- Ты и раньше выступал против властей…
- Сейчас другое дело. Я обвинил правительство в том, что оно превратило Смита в политического заключенного. Правительство, Джилл, - это живой организм, и, как всякое живое существо, оно руководствуется инстинктом самосохранения, отвечая ударом на удар. В этот раз я нанес очень болезненный удар. Не следовало мне впутывать тебя.
- А я больше не боюсь. С тех пор, как принесла тебе эту штуковину.
Мы связаны. Если меня возьмут в оборот, то и тебе несдобровать.
Джилл замолкла. Ее ни разу серьезно не отшлепали в детстве и, может быть, пару раз отчитали во взрослой жизни, и теперь ей трудно было поверить, что она в опасности. Как медицинской сестре, ей приходилось видеть следы жестокости, но разве что-то подобное может случиться с ней?
Такси заходило на посадку, когда Джилл спросила:
- Бен, что будет, если Смит умрет?
- Хороший вопрос, - нахмурился Бен. - Если больше вопросов нет, урока не будет.
- А если серьезно?
- Гм… Я давно об этом думаю. Вот лучшие ответы, которые я нашел. Если Смит умрет, его право на Марс потеряет силу. Возможно, оно перейдет к колонистам, которые сошли с "Чемпиона". Правительство, вероятно, приняло какое-то решение на этот счет, прежде чем отправить корабль на Марс. "Чемпион" принадлежит Федерации, но вполне возможно, что Марс отдан на откуп лично Генеральному Секретарю Дугласу. Это помогло бы ему еще какое-то время продержаться у власти. С другой стороны, Смит умрет - и ничего не произойдет.
- Почему?
- Потому, что дело Ларкина - не совсем точный прецедент. Луна была необитаема, а Марс заселен марсианами. В настоящий момент их в расчет не принимают, но вполне возможно, что Верховный Суд учтет политическую ситуацию и вынесет решение о том, что на планете, заселенной негуманоидами, наши законы недействительны. Тогда придется отвоевывать Марс у марсиан.
- Но, Бен! Это уже будет какой-никакой прецедент. А тут - один человек владеет целой планетой! Это невероятно!
- Никогда не говори этого слова адвокату. Он тебя не поймет, потому что по долгу службы по три раза в день делает из мухи слона и наоборот. Кроме того, нечто подобное произошло в пятнадцатом веке. Папа Римский отдал Западное полушарие Испании и Португалии, хотя там жили индейцы и у них были свои законы, обычаи и права собственности. Это тоже имело свои результаты. Возьми карту и посмотри, где говорят по-испански, а где - по-португальски.
- Да, но сейчас не пятнадцатый век.
- Это юридический вопрос. Если Верховный Суд примет решение по аналогии с делом Ларкина, Смит обязан будет сдать Марс в концессию. Он получит за это миллионы, а скорее, миллиарды. Если Суд отдаст право собственности на Марс государству, все получит Генеральный Секретарь Дуглас.
- Бен, зачем одному человеку такая власть?
- А зачем мошки летят на свет? Состояние Смита почти так же значительно, как статус короля Марса. У него можно отобрать права скваттера, но никак нельзя оспорить его прав на Лайл-драйн и долю в Лунар Энтерпрайзез. Что будет, если он умрет? Объявятся разные кузены и кузины. От этих падких на деньги деятелей Фонд Науки успешно отбивается вот уже двадцать пять лет. Если Смит умрет, не оставив завещания, и эти деньги отойдут государству.
- Федерации или Соединенным Штатам?
- Это отдельный вопрос, на который я не могу ответить. Родители Смита - выходцы из двух разных стран, включенных в Федерацию. Сам Смит родился за пределами Федерации. Тут столкнется множество интересов. Смит своего состояния не получит: он не может отличить облигацию от авиабилета. Деньги Смита получит тот, кто его первым одурачит. Я сомневаюсь даже, что Ллойдс решится застраховать его жизнь - это верный проигрыш.
- Бедный, бедный мальчик!
Глава 6
Ресторан, в который они приехали, работал "на природе". Столики стояли под деревьями и на лужайке, спускавшейся к озеру. Джилл хотела сесть под деревьями, но Бен сунул метрдотелю хрустящую бумажку и попросил поставить столик у воды.
Джилл возмущалась:
- Не понимаю, зачем платить такие деньги, если нельзя сесть в тени и нужно терпеть этот идиотский ящик.
- Спокойно, малышка. Столы под деревьями наверняка оборудованы микрофонами. А наш столик чист, потому что его только что принесли из кладовой. Что же до стереовизора, то обедать без него было бы не по-американски, а кроме того, он отлично заглушит наши голоса с помощью направленного микрофона, если нами интересуются ищейки мистера Дугласа.
- Ты думаешь, что за нами так пристально следят? - Джилл передернула плечами. - Бен, я не создана для жизни в бегах.
- Вот еще! Когда я описывал скандал на Дженерал Синтетике, я ни разу не ночевал дважды в одном и том же месте и не ел ничего, кроме консервов. Придется и тебе привыкать - это хорошо стимулирует обмен веществ.
- Моему обмену веществ такая стимуляция не требуется. Все, что мне нужно - это пожилой состоятельный больной.
- А я?
- А ты - после того, как сыграет в ящик мой будущий супруг. Может, я стану такой богатой, что смогу держать тебя в должности любовника.
- Давай сегодня и начнем.
- Я сказала: после того, как умрет мой будущий муж.
Музыкальная программа вдруг прервалась и на экране появилось лицо диктора, который, улыбаясь, объявил:
- Программа Нью Уорлд Нетворкс вместе со своим спонсором "Уайз Герл Мальтузиан Лозенгес" уступает свое время в эфире правительственной программе для передачи важного сообщения. Девушки, будьте благоразумными, пользуйтесь "Уайз Герл". Это легкодоступное, приятное на вкус, со стопроцентной гарантией средство. Согласно закону под номером 1312, продается без рецепта. Забудьте старые, грубые и ненадежные средства и Его любовь всегда будет с Вами! - диктор, хищный красавец, скосил глаза в сторону и заторопился. - Передаю слово "Уайз Герл", которая, в свою очередь, уступит место у экрана Генеральному Секретарю.
В стереовизоре возникла молодая женщина, такая женственная, чувственная и соблазнительная, что даже мраморные атланты должны были соблазниться, глядя на нее. Она потянулась, вильнула бедрами и томным голосом сказала:
- Я принимаю только "Уайз Герл".
Изображение исчезло и зазвучал государственный гимн. Бен спросил:
- А ты принимаешь "Уайз Герл"?
- Не твое дело, - огрызнулась Джилл. Потом добавила. - А почему ты решил, что мне вообще это нужно?
Кэкстон не ответил: на весь экран расплылось отеческое лицо Генерального Секретаря.
- Друзья! - начал Дуглас. - Сограждане по Федерации! Сегодня мне оказана величайшая честь. Триумфальное возвращение славного "Чемпиона"… - он продолжал поздравлять землян с успешно прошедшим актом общения с другой планетой. Он доказал, что успех "Чемпиона" был успехом персонально каждого жителя Земли, что каждый мог бы возглавить экспедицию на Марс, если бы не был связан повседневной работой, и что он, Генеральный Секретарь Дуглас, был только скромным орудием воли народа. Речь Дугласа была великолепно продумана и основывалась на убеждении, что всякий простой человек ничем не хуже, а скорее, даже лучше большинства себе подобных, и старый добрый Джо Дуглас - такой же простой человек, как все. Об этой его простоте свидетельствовали сдвинутый набок галстук и взъерошенные волосы.
Кэкстону стало любопытно, кто подготовил эту речь для Генерального Секретаря. Наверное, Джим Сэнфорт; это самый искусный льстец в команде Дугласа. До того, как Сэнфорт ушел в политику, он работал в рекламе. Да, этот пассаж о "руке, что качает колыбель", бесспорно, работа Джима: он всегда играет на самых чувствительных струнах.
- Выключи эту гадость! - скомандовала Джилл.
- Тише, малышка. Мне нужно это послушать.
- …и вот, друзья, мне оказана честь представить вам нашего нового согражданина Валентайна Майкла Смита, Человека с Марса. Майк, мы знаем, что ты устал и не совсем здоров, но, пожалуйста, скажи своим друзьям пару слов.
Показали человека в инвалидной коляске. С одной стороны над ним нависал Дуглас, а с другой стороны жестко накрахмаленная и очень фотогеничная сестра милосердия.
Джилл вскрикнула. Бен шикнул:
- Т-с-с-с! Молчи!
На детском лице человека в коляске расцвела робкая улыбка. Он посмотрел в объектив и сказал:
- Привет, ребята. Простите, что сижу. Я еще не совсем здоров.
Он говорил с видимым трудом; как только он закончил, сестра принялась проверять ему пульс.