- Успокойся, Тийя. Я не хотел тебя напугать.
- Где мы, Лекант?
- В храме Тысячи Звезд. Я перенес нас сюда, чтобы нам было удобнее разговаривать. Сможешь ли ты теперь слушать меня?
Я села, расправила плечи. Тело ощущало себя так, словно через него пропустили электрический ток. Но в остальном…
- Да, Лекант, я тебя слушаю.
- Тийя, я вспомнил, кто я. Таких, как я, люди называют словом дхиан - Дыхание Неба. Если ты думаешь, что я ангел, то ты ошибаешься, потому что ангелы не имеют плоти, а я имею. Эта плоть дана мне звездной пылью, а душа - дыханием святых, охраняющих место из мест - Шамбалу. Я - один из бдящих, охраняющих дорогу к Древу Дара - Азимандии. Вот почему я именовал себя Лекантом Азимандийским.
- Значит, ты родился из света звезд?
- Такие, как я, не рождаются, они скорее создаются по воле Владыки Шамбалы. Я не человек, Тийя, хотя устроен внешне и внутренне как человек.
- Ничего не понимаю.
- Со временем ты поймешь. Дхианы - а нас, таких, немного - разделяются на дхианов Порядка и дхианов Хаоса. И Владыка Шамбалы сотворил дхианов Порядка мужчинами, а дхианов Хаоса - женщинами.
- Елки-палки, - слабо улыбнулась я. - И тут неравенство. Опять у вас женщины самые плохие.
- Почему плохие? Я этого не говорил. Дхианы Хаоса тоже делают свое дело и призваны разрушать так же, как мы призваны созидать.
- Значит, ты - дхиан Порядка?
- Да.
- И ты воюешь с дхианами Хаоса?
- Создаю для них трудности, так лучше сказать.
- Но почему ты оказался скелетом и в гробу?
- Потому что меня победили.
- Кто?
- Вот этого я не вспомнил. Я знаю только одно: я боролся с дхианом Хаоса, и она сумела в тот момент времени преодолеть меня. Она скрыла мое тело в гробнице Хранящих и погребла с должными заклятиями. Но мой дух рвался на волю и преодолел всякое заточение. Прошло несколько сотен лет, прежде чем моя гробница вышла из земных пластов на поверхность. И когда я был близок к освобождению, я почувствовал тебя, Тийя, и полюбил тебя, и воззвал к тебе. Ты спасла меня, снова сделав одним из бдящих. Я так благодарен тебе!
- Лекант, это неважно. Важна только любовь. А что мы будем делать теперь?
- То есть?
- Ну теперь, когда ты узнал, кем был, что будет со мной? Мы останемся вместе?
- Конечно, мы останемся вместе. Ведь я люблю тебя. Но ты устала, милая моя Тийя. То, что я рассказал о себе, представляется непосильным для твоего сердца. На сегодня хватит. Да и я должен опомниться. Любимая, сейчас я перенесу тебя домой, и ты уснешь. Тебе нужен отдых.
- Мне нужен ты… - И я посмотрела на Леканта так откровенно, как только могла.
Мужчина этот взгляд понял бы с лету. Но Лекант был дхианом, хоть и мужского пола. Поэтому взгляда не понял.
- Мы встретимся завтра, - сказал сын звездного света и дыхания святых. - Мы продолжим наши разговоры и…
- Что "и"?
Дхиан, кажется, смутился:
- И если можно, поцелуи.
Вот тут я рассмеялась.
- А как ты отправишь меня домой?
- Очень просто.
Лекант сложил ладони лодочкой, а потом слегка раздвинул их. Словно держал бабочку.
- Посмотри в зазор между ладонями, - сказал он мне.
Я посмотрела…
И увидела свою комнату.
- И как я туда… попаду? - Окончание фразы я договаривала, уже стоя посреди своей спальни. Леканта рядом не было. И все, только что произошедшее, казалось бредом сюрреалиста.
- Лекант, я хочу к тебе, - капризно сказала я.
Но молчание было мне ответом.
Полтора часа я просто просидела на своей кровати, не раздеваясь. Я думала над словами Леканта. Я пугалась того, что он мне о себе открыл. Я почему-то думала, что Лекант окажется вампиром. Или магом, на худой конец. С этими простыми сущностями я вполне могла бы ужиться. У нас с ним тогда была бы замечательная семья. У вампиров, например, вообще сильно развито матримониальное начало.
Эх… А тут - дхиан, Шамбала, хранитель какой-то Азимандии…
Словом, сложности.
Я медленно разделась, представляя, будто раздеваюсь перед Лекантом. Знаю, вы меня осуждаете. Наверняка! Скажете: какая же она озабоченная, только секс ей и подавай! Ну и черт с вами, осуждайте. Вы просто не видели Леканта, вот и все.
Я легла. Ничего себе не представляя, честно. Усталость взяла свое. Мне казалось, будто кровать подо мной покачивается, как колыбель, я решила, что я младенец, почмокала губами и провалилась в сон.
А проснулась радостной и полной сил. Я не помнила, что мне снилось, помнила только, что снилось хорошее.
- Мама! - крикнула я из комнаты.
- Да, дочка? - Мама открыла дверь и удивленно посмотрела на меня. - Ты вся просто светишься!
- Потому что у меня лучезарное настроение! Ладно, пойду в ванную, пора собираться на работу.
В ванной я быстренько растерлась тальком, потом набросила халат и отправилась выбирать наряд. С этим я долго не возилась, решила надеть юбку из хлопковой ткани и розовую водолазку, вышитую черным бисером. Накрасилась, подхватила сумочку и уж было нацепила босоножки, как мама сказала мне:
- Тийя, вчера тебе звонил какой-то мужчина.
- Голос незнакомый? Может, это Дима?
- Диму пора бы снова навестить. Нет, голос незнакомый. Кажется, ты обзавелась поклонником?
- Мама, уверяю тебя, ты будешь в курсе всех моих сердечных похождений. Кстати, возможно, скоро мне сделают предложение. Вот.
- Ох!
- Не волнуйся. Он замечательный.
- Скажи хоть, как его зовут и где он работает, вертихвостка!
- Все секрет, пока секрет!
И я убежала на работу, практически не чуя под собой земли. И погода была прекрасная!
Музей работал по-прежнему, словно и не дежурила у его ворот милиция. Экскурсоводы водили группы любопытных приезжих, заученно повествуя про жертвенные камни эпохи неолита, протоножи и черепа первых волхвов, которые, как недавно открыл профессор Иван Кутежанский, оказывается, селились на территории будущего Щедрого. Я же отправилась в небольшой зал, где были представлены артефакты местных мастеров. Некоторые из этих предметов основательно запылились, просто срам какой-то. Я вооружилась маленьким бесшумным пылесосом и принялась обеспыливать экспонаты.
Я почти закончила работу, когда в зал кто-то вошел.
- Простите, зал пока закрыт, - сказала я, а последующие слова застряли у меня в горле.
Потому что на меня смотрел Овидий.
Тот самый, который чуть не убил Юлю Ветрову и собирался сделать что-то со мной!
Он… Да! Я вспомнила! Он - из Пожирателей трупов!
- Что вам здесь надо? - севшим голосом спросила я.
- Тебя, кадавр, - холодно произнес Овидий.
- Только попробуйте ко мне подойти! Я… я буду защищаться! Калем! Утхор! Асет!
- Эти слова имеют силу только в устах ведьмы. Не противься своей судьбе. Ты кадавр, и быть тебе кадавром.
Он вплотную подошел ко мне и взял за руку. И словно всю волю выкачали из меня.
- Идем, - сказал он.
Я прижала к груди выключенный пылесос и поволоклась за Овидием. И что самое интересное, никто, похоже, не заметил, что меня прямо с места работы умыкнул какой-то мужчина.
Мы вышли из музея и двинулись по проспекту Яна Амоса Коменского. Я могла только переставлять ноги, воли на то, чтобы сопротивляться, у меня не было.
- Что вы со мной сделаете? - тихо спросила я у Овидия.
- Отправлю тебя в ад, где тебе самое место, - обыденно ответил он. Кстати, сегодня Овидий был одет не по моде восемнадцатого века, он выглядел совершенно неприметно: брюки, рубашка поло и ботинки. Ботинки, кстати, были ужасно пыльные. Где он бродил?
Закончился проспект, и мы свернули на тихую неприметную улицу, названия которой я даже не знала. А потом я вспомнила: это же Блуждающая улица! Она то пропадает, то появляется вновь, играя в какие-то свои игры с пространством. На этой улице пропадали люди и даже нелюди. Оказаться внезапно на Блуждающей улице боялись все.
И вот теперь мне "повезло".
Овидий остановился у сплошной, без калитки, ограды, за которой виднелось что-то вроде белокаменного особняка. Он провел по ограде рукой. Образовался небольшой проем.
- Идем, - потянул меня он.
И (а что мне оставалось делать?) я пошла.
- Имейте в виду, вам за меня отомстят, - сказала я нерешительно, пока мы шли по гравийной дорожке к особняку.
- Ах, оставь, - отмахнулся Овидий от меня, как от назойливой мухи.
Мы остановились у дверей особняка. Это были очень солидные двери. По их виду сразу становилось ясно, что абы кто в этот особняк не попадет.
Овидий нажал кнопку звонка.
- Пароль? - отозвалась дверь.
Он сказал что-то на латыни, я не успела перевести.
Дверь открылась. За ней стояла дама в черном платье со стразами. Дама оказалась очень высокой, под два метра. Глаза ее были скрыты за темными очками в пол лица.
- Вот и вы, - констатировала она. - Вас все заждались.
- Я привел ее, - сказал Овидий.
- Вижу. Умничка, Овидий. Идемте. Держи ее покрепче. Дом сегодня опять расшалился..
Последнюю фразу я поняла тогда, когда, идя вслед за своим похитителем по ковровой дорожке, увидела, как пол подо мной вздыбливается пузырями, словно забродившее тесто в кадушке.
- Пол… - пробормотала я. - Что это с ним? - спросила я Овидия.
- Какая тебе разница! - опять отмахнулся Овидий, но тут мне на выручку пришла очкастая верзила.
- Когда мы сняли для своей организации этот дом, мы не знали, что он наделен магией. Нам долго не удавалось подружиться с этим домом, но потом мы нашли общий язык. Дом удовлетворяется жертвами, которые мы ему приносим.
- Эти жертвы - люди? - дрожащим голосом с просила я.
Дама покачала головой:
- Все проще. Дом удовлетворяется кошачьей кровью. Может быть, вы заметили, что в городе почти не стало бродячих кошек. Мы их хорошо отлавливаем. - Тут в полу образовалась яма. Мы аккуратно обошли ее, и дама продолжила: - О чем я? А, о кошках и о доме. Так вот, кошки - лучшая жертва дому-вампиру. Уж не знаю почему. Но иногда, когда дому давно не приносят жертвы, он начинает шалить, вот как сейчас. Осторожнее, хрустальная люстра!
И впрямь, по касательной к нам устремилась, сверкая, зажженная хрустальная люстра на длинной бронзовой цепи.
- Пригнитесь! - скомандовала дама и первой последовала своему приказу.
Мы пригнулись. Люстра со свистом пронеслась над нами, а потом - я обернулась и увидела это - повисла под потолком как ни в чем не бывало.
Я помню, как меня вели длинным коридором, устланным коврами, затем мы проходили анфиладой полутемных комнат, в которых, судя по звукам, кого-то пытали… Наконец этот жуткий путь завершился. В атриуме, где на длинных, покрытых парчой и бархатом скамьях сидели люди весьма странного вида. Все они были облачены в строгие черные костюмы с синими галстуками. И все держали в руках серебряные трости.
Овидий вывел меня в центр зала и сказал, кланяясь:
- Почтеннейшая публика, я привел ее.
И отошел от меня, затерялся в рядах других сидящих.
Дама тоже исчезла. Я стояла в центре атриума и чувствовала себя голой оттого, что на меня пялилось столько народу.
Висело пыльное молчание. Я заскучала, страх уступил место любопытству. Что они со мной собираются делать? Сожрут? А серебряные трости в их руках - столовые приборы?
Я постояла, созерцая собравшийся бомонд, а бомонд созерцал меня.
- Имейте в виду, - сказала я на всякий случай, - я буду сопротивляться.
Все молчали. Наконец со скамьи встал плюгавого вида мужичонка и возмущенно спросил:
- Доколе это будет продолжаться?
- И действительно, доколе? - подхватила я. - Толку-то, что Овидий меня привел? Ну сожрете вы меня, так у вас несварение будет. Я невкусная, вся тальком провоняла… Отпустили бы вы меня, господа хорошие!
- Молчи, кадавр! - раздалось сразу несколько возмущенных голосов. - Тебе слова не давали!
- Ну и напрасно, - огрызнулась я и совсем уж сгрубила: - Придурки.
"Придурков" они проглотили безропотно. Видимо, их мысли в этот момент были заняты чем-то другим. Тогда я стала ругаться, как гибрид пьяного сапожника и трезвого таксиста. Я излила на головы этих смирно сидящих джентльменов целый поток отборных русско-английских ругательств, я бегала по атриуму и даже толкала некоторых, а они сидели и пялились на меня, как куклы в витрине.
Наконец я выдохлась. Села на ковер и закрыла лицо руками. Пусть уж сделают со мной что-нибудь, только побыстрее!
И тут произошла смена декораций. Атриум и сидящие в нем джентльмены пропали, на место их пришла комната, видом напоминавшая домашнюю оранжерею. Я удивилась, но не испугалась. Меня не могли испугать веерные пальмы и паукообразные нефролеписы.
Оказалось, что я сижу в кресле из ротанга, а напротив меня расположилась женщина в просторном сиреневом платье. Голову женщины венчала небольшая диадема, а глаза с вертикальными, как у меня, зрачками были густо подведены тушью. Губы, правда, были ледными и невыразительными, словно на них не хватило губной помады. Но в целом женщина могла считаться симпатичной.
- Итак, Тийя, - произнесла она бархатным голосом. - Ты у меня в гостях.
- Против своей воли, - бесстрашно ответила я. - Если бы не Овидий, только бы вы меня и видели.
- Овидий - это пешка. Я в любой момент могу его уничтожить, как и остальных Пожирателей.
- А кто вы?
- Жертва обстоятельств, как и ты, Тийя.
- То есть?
- Я умертвие. И глава клуба Пожирателей трупов.
- Странно. А эти люди знают, что ими руководит умертвие?
- Конечно, знают. Ведь именно для поддержания моего существования они уничтожают других умертвий.
- Ах вот оно что! Значит, меня уничтожат только ради того, чтобы вы существовали! Очень мило…
- Нет, Тийя. Твой день еще не настал, можешь расслабиться.
- Меня не сожрут?
- Пожиратели не жрут никого, это просто их прозвище.
- Да? А сердце и печень?
- Так было давно. Теперь Пожиратели просто уничтожают. Но я отвечу на твой вопрос. Да, тебя не уничтожат. Более того, я провожу тебя с почестями из своего скромного поместья. И ты будешь существовать как существовала.
- Но Овидий…
- Ни он, ни другие Пожиратели больше не посмеют к тебе прикоснуться. Ты под моей защитой. Пока.
- Пока?
- Да. До тех пор, пока ты согласна со мной сотрудничать.
- А вот этот пункт, пожалуйста, подробнее. Что вы от меня хотите?
- Расскажи мне о своем новом друге.
- О Леканте?
- Так его зовут Лекант? Гордое имя. Знаешь, что оно означает?
- Нет.
- Я тоже не знаю. А хотелось бы.
- Так что вы хотите знать о Леканте?
- Все, что знаешь о нем ты.
- Я знаю немного.
- Не страшно. Мне и немного будет достаточно.
- Ну… Лекант - дхиан Порядка.
Дама слегка побледнела:
- Настоящий дхиан?
- Да. Во всяком случае, мне он так сказал, а у меня нет оснований ему не верить.
- Серьезное заявление. И что же он собирается делать?
Я удивилась:
- А он должен что-нибудь делать?
Удивилась и дама:
- А разве нет? Дхианы просто так не появляются в мире и в человеческих судьбах.
- Я не человек.
- Но когда-то была им. Как и я, впрочем. Значит, у Леканта нет планов?
- По-моему, нет.
- Очень интересно. Тийя, дорогая, у меня к тебе просьба.
- Какая?
- Совсем пустяковая. Не могла бы ты информировать меня о будущих планах Леканта. Он ведь твой друг…
Я дернулась:
- Именно потому, что Лекант мой друг, я не стану вас ни о чем информировать! Я вам не сексот!
- Ты отказываешься…
- Да.
- Ты не знаешь, что с тобой случится, когда я отдам тебя Пожирателям.
- Ничего. Зато я буду знать, что ничего плохого не случится с Лекантом. Тем более по моей вине.
- Что ж, тогда не буду тебя задерживать. Можешь быть свободна. Пока.
Раздался громкий щелчок, и я снова оказалась в музее. И в руках у меня гудел мини-пылесос.
Словно и не было ничего…
Я посмотрела на часы. Половина третьего. Сколько времени я провела в особняке?
Но это неважно. Важно другое: кто-то хочет знать все о Леканте. И уж это не для того, чтобы посылать ему ежедневно букеты цикламенов.
Лекант в опасности?
Я должна сделать все, чтобы сохранить ему жизнь!
- Тийя…
Я обернулась. В дверях зала стоял Лекант и, улыбаясь, глядел на меня.
- Лекант! - Я бросилась к нему вместе с пылесосом.
- Милая! - Он нежно обнял меня. - Я соскучился по тебе и решил прийти на твою работу. Чем ты занята?
- А, так… Экспонаты протираю.
- Ты не могла бы уйти с работы?
- То есть? Как, совсем?
- Нет… Я неточно выразился. Часа на два.
- Хорошо. А зачем?
Лекант коснулся пальцем моей щеки.
- Хочу сделать тебе сюрприз.
- Я люблю сюрпризы.
- Тогда поторопись.
Я легко отпросилась с работы, и мы с Лекантом пошли в Водопьяновский парк. Добрались до той поляны, на которой ночью пела Елена Нейс. Здесь словно и не было ночного концерта, поляна казалась запущенной и одинокой.
- Присядем, - сказал Лекант и уселся у сосны, опершись на ствол спиной. Я села рядом. Лекант взял меня за руку. - Тийя, я хочу тебе кое-что показать, - сказал он.
- Я вся внимание. Даже глаза пошире открою.
- Не надо, - засмеялся Лекант. - Глаза, наоборот, следует закрыть.
- Вот новость! И что же я увижу?
- Многое… - неопределенно сказал Лекант.
- Хорошо. - Я прижалась к его плечу и закрыла глаза.
Поначалу была просто темнота, наполненная тишиной парка и запахом сосновых иголок. А потом…
Это было как вспышка сверхновой звезды!
Это оглушало, подавляло, убивало!
Это было прекрасно!
И ужасно одновременно.
Закрытыми глазами я видела нечто огромное, напоминающее Солнце. По крайней мере, протуберанцы казались похожими. Меня словно затопили светом, и я растворилась в нем. Это было так страшно, что я сжалась и застонала.
И тут же все пропало. Пришли темнота и тишина. С криком я открыла глаза в полной уверенности, что они ослепли. Но нет, все было в норме. Я лежала на поляне, на меня сыпались сосновые иглы, а рядом тревожно склонился Лекант:
- Тийя, как ты себя чувствуешь?
- Лекант, - простонала я, - что это было?
- Подожди. Тебе плохо?
- Просто ужасно! Я думала, что распадусь на атомы! Ничего страшнее в жизни не ощущала!
Лекант отстранился от меня.
- Что? - Я взяла его за руку. - Что это было? Ты мне не ответил!
Ответ пришел через долгую-долгую минуту:
- Это была моя любовь.
- То есть? Подожди, я не понимаю…
Лекант покраснел:
- Я прочел твои мысли, Тийя. Я узнал, что тебе хочется, как это, заняться со мной любовью.
- О боже! - Я прижала к щекам ладони. - Так, значит, именно таким образом дхианы любят друг друга?