- Это еще почему?!
- Я должен выполнить свой долг.
- Господи, какой долг?
- Я должен поговорить с тем, кто сегодня покушался на жизнь Елены.
- Лекант, с этим без тебя разберутся. Милиция, ФСБ.
- Я должен.
Ну твердолобый!
- Хорошо же, - сказала я. - Но мы пойдем вместе. Я тебя не оставлю.
- Но, Тийя…
- И не спорь. Ты еще не знаешь людей так, как знаю я.
- Тийя, это неверно.
- Лекант, идем вместе. Только погоди, я позвоню родителям. Скажу, что мы задерживаемся.
Я достала мобильник (Лекант поглядел на него, как на экзотическое растение) и позвонила домой.
Бесполезно. Трубку никто не брал.
- Блин! - простонала я. - Кажется, мама и папа решили вспомнить молодость и погулять, как и мы. Надеюсь, с ними все будет в порядке. Ну а теперь идем в отделение милиции.
- Куда?
- Ну туда, куда предположительно отвезли убийцу. Или, как говорят, подозреваемого.
- Зачем идти? Мы переместимся прямо туда, где он сейчас находится.
Лекант свел ладони…
…И в следующее мгновение мы уже оказались в довольно невзрачном помещении, которое я опознала как тюремную камеру. Вдоль стены стоял топчан, на котором распростерлось мужское тело.
Это и был давешний несостоявшийся убийца.
Только он был мертв. Мертвее не бывает. Это я просекла сразу.
- Лекант, похоже, мы опоздали, - сказала я возлюбленному.
Он подошел к трупу и возложил на него руки. Труп дернулся, но не ожил.
- Бесполезно, - сказала я. - Он покончил с собой.
- Да, - кивнул Лекант, отнимая ладони. - Я это чувствую. Страшный грех.
- Самоубийцы не восставляются, - для чего-то пробормотала я. - Их души сразу идут в ад, без всякого суда и следствия. Видимо, он работал на кого-то очень могущественного, если решился ради его спокойствия наложить на себя руки.
Тут дверь в камеру со скрипом распахнулась, и на пороге появился охранник.
- Черт! - рявкнул он. - Вашу мать, вы как здесь оказались? Кто вы такие?
- Это неважно, - сказала я. - Мы уже уходим.
- Стоять! - заорал охранник, шаря по бедрам в поисках пистолета. - Стоять, вашу… так и разэтак!
- Замолчи, злоречивый, и пригласи сюда лекаря, - мрачно приказал Лекант. - Этот человек покончил с собой. Мне нужно знать, как он это сделал.
- Не нужно, Лекант, - прошептала я. - Улетаем. Мы уже ничего не сможем изменить.
Хотя охранник наставил на нас пистолет, мы ушли. Тем же способом мгновенного перемещения.
И оказались у меня дома. Лекант был мрачен.
- Я должен был это предвидеть, - сказал он. - Этот человек… Но кто мог знать, что самоубийство он почтет лучшим выходом?
- Лекант, не грызи себя, - попросила его я. - Лучше скажи мне, где мои родители. Не знаешь? Вот и я не знаю.
И тут зазвонил домашний телефон.
Я кинулась к нему, схватила трубку.
- Алло?
- Доченька! Ты уже дома?
- Мам, глупый вопрос! Раз я взяла трубку, то, конечно, уже дома. А вы где пропадаете, интересно? На часах полночь!
- Милая, после концерта мы встретили дядю Сашу и тетю Любу. Они пригласили нас к себе попить чаю и посмотреть их новый мебельный гарнитур. Мы у них переночуем, так что не волнуйся.
- Надеюсь, гарнитур стоит того.
- А?
- Ничего, это я так. Ладно, отдыхайте. Мы тоже отдохнем.
- Кто это "мы"?
- Мам, ты что, уже забыла про Леканта?
- Ах Лекант. Ну удачи тебе, дочка. Только обещайте, что кровать будет цела.
- Мама! Что за пошлости!
- Это не пошлости, это жизнь, дочка. Все, до скорого.
И мама повесила трубку.
Я тоже положила телефонную трубку на рычажки и посмотрела на Леканта.
- Родители задержались у знакомых. Моя квартира и остаток ночи в твоем распоряжении. Что будем делать?
Лекант прояснел лицом. Улыбнулся.
- Целоваться, - хитро сказал он.
- Ну нет, - храбро возразила я, хотя у самой внутри все заныло от вожделения. - Мне надо выспаться. Ты не забыл, что нас завтра ждут на телевидении?
- А, это тот мужичок с бумажками, очень говорливый.
- Именно.
- Как его имя?
- Акакий Кашкин.
- Труднопроизносимое имя. Так могли бы звать демона.
- О! Ты знаешь что-то о демонах?
- Мне вдруг вспомнилось, как я боролся с ними.
- Боролся с демонами? Где?
- На подступах к Древу Дара. - Лекант вдруг замкнулся. - Не надо об этом, любимая.
- Хорошо, - согласилась я и прижалась головой к его плечу. - Вот, кстати, я хотела тебя спросить: а ты читать умеешь?
- Конечно, - немного удивленно ответил Лекант.
- И на русском языке?
- На каком языке?
- На том, на котором мы сейчас говорим.
- Да.
- А откуда в тебе эта способность?
- Не знаю. Я просто чувствую, и все.
- А кстати, какой ты национальности? Или у дхианов не бывает национальности?
- Я не знаю, что такое национальность, - как-то хитровато сказал Лекант. - Объясни.
- Как объяснить?
- Мм, поцелуем.
- Лекант, что ты со мной делаешь…
Его руки легли мне на талию.
- Тийя, я тебя обожаю.
Некоторое время мы целовались, забыв обо всем. Потом я побоялась, что будет еще одна вспышка сверхновой, и тихонько отстранилась от Леканта. Он все понял и не стал настаивать, только грустно посмотрел на меня.
- Однако вернемся к чтению, - сказала я хрипловато. - Не хочешь этим разнообразить свой досуг?
Я подвела его к шкафу с книгами.
- Это книги? - чуть удивленно спросил он.
- Да, - Я достала томик стихов Надежды Колосковой. - В Шамбале книги выглядят иначе?
- Ага.
- Хочешь, почитаю?
- Почитай.
Я раскрыла наугад и прочла:
Отзвонили в преддверии праздника.
Колокольня - оплывшей свечой.
В этой жизни случается разное,
Не жалейте, мой друг, ни о чем.Улыбнитесь в ответ на проклятия,
Это, право, несложно суметь.
Пусть сегодня с советом некстати я,
Сберегите в душе и в уме -Пригодится. Ведь столько нам вынести,
Перекладины плечи натрут…
И никто не воскликнет нам: "Выести
Миру свет". Только пыль на ветру.Соль - глазам. Ох, как маяться много нам
По дорогам под вечным дождем…
Но не стоит возиться с итогами.
Наше время придет. Подождем.
- Хорошо, - улыбнулся Лекант. - А теперь, позволь, почитаю я.
Он взял у меня из рук книгу и, пролистав, нашел:
Жребий короля или поэта
Ни к чему. И мне ли выбирать?
Дал мне Бог печалиться за этот
Мир, в котором нечего терять.Если б не холмы Твои, не горы,
Если б не пруды, как зеркала.
Никуда бы дальше Вокулёра
Я, Владыка, в жизни б не пошла.Но душа осмелится и кинет
Всех и вся, что были ей дружны…
Отчего у ангелов такие Лица -
словно радуга нежны?Это все лишь по Господней воле.
Опустите меч. Окончен бой.
Если б не сады Твои, не поле,
Не разлив небесно-голубой!Как сияет небо на востоке!
Я уйду. Не будет больше битв.
Дал мне Бог молиться за жестокий
Мир, в котором некому любить.
Лекант читал не как профессиональный чтец или диктор. Но от его голоса у меня мурашки бежали по коже. И стихи из цикла "Песни Жанны д'Арк" звучали совсем по-новому. А потом Лекант сказал:
- Я знал ее.
- Кого?
- Жанну. Орлеанскую девственницу.
- Правда?
- Да. Я никогда не лгу, Тийя. Дхианы никогда не лгут.
- Тогда расскажи мне про Жанну. Я очень люблю ее и жалею. Я даже сочинила пьесу про нее. Правда, ее нигде не напечатали…
- Хорошо, расскажу. Но ты вроде бы хотела спать…
- Передумала. Высплюсь как-нибудь потом.
Мы раздвинули диван и улеглись рядом. Лекант обнял меня за плечи и стал рассказывать о том, как юной Жанне явился архангел, как она отправилась в свой нелегкий путь, целью которого было коронование дофина Карла… Я жадно слушала, и сна не было ни в одном глазу.
А потом я спросила:
- Скажи, а разве это было невозможно?
- Что?
- Чтобы ее не сожгли?
Лекант помолчал немного, а потом ответил:
- Ее судьба уже была написана и завершена. Я не мог ее спасти.
- Ты?! Но ты пытался?
- Да. Она была мне другом.
- Ты любил ее?
- Не так, как тебя, Тийя. Жанна, она… Ее невозможно было желать.
- А меня ты желаешь?
- Больше всего на свете, Тийя. Наверное, ни один мужчина не желал женщину так, как я тебя.
Лекант прижал меня к груди и вздохнул.
- Спи, Тийя, - прошептал он. - Тебе нужно отдохнуть.
И на меня навалился сон.
Проснулась я от аромата кофе и разговора.
Боже, который час?!
Ф-фу, половина девятого утра… А то я испугалась, что мы на телевидение опоздаем.
Хотя… Может, не стоит туда вообще ходить?
Но вроде пообещали.
И потом, меня немного грела мысль, что мы с Лекантом засветимся на телеэкране. Все-таки какая-никакая, а слава.
А я, если честно, сама не своя до славы.
Я оправила на себе вечернее платье, в котором так и улеглась спать, и вышла на кухню.
Там родители пили кофе и угощали Леканта.
- О! - поприветствовала я их. - Так вы вернулись от дяди Саши?
- Да, - сказала мама. - Ох, зачем мы только пили рислинг! Такая изжога!
- Пить вредно, - наставительно произнесла я. - Кофе спасает?
- Спасает, - засмеялся папа. - Мы с Лекантом пьем уже по третьей чашке. Кстати, мы сказали дяде Саше и тете Любе, что ты скоро выходишь замуж.
- А они что?
- Они пообещали прийти на свадьбу.
- Ну кто бы сомневался! Ладно, пойду в ванную, и надо переодеться. Сегодня нам с Лекантом предстоит оказаться на телевидении. Как это получилось - потом расскажу.
И я направилась в ванную.
Там я сняла вечернее платье, привела себя в порядок, подправила макияж и набросила старый ситцевый халатик. Пока родители и Лекант кофеманили (из кухни доносились звуки песен "Белой гвардии" и веселого разговора), я пробралась в свою комнату и выбрала одежду для интервью: темно-зеленые расклешенные брюки плюс салатного цвета шелковая блузка и черненький жилетик. Выглядела я в этом - просто закачаешься. Последним штрихом стали сухие духи. Я нанесла их на запястья и на мочки ушей. Все завлекаю Леканта, завлекаю. Чтобы от меня ему не было передышки!
Леканту я достала свежую рубашку. У папы было их много, еще в упаковках, и я подумала, что он не обеднеет, если поделится одной. А размер подходящий.
Лекант допил кофе, облачился в новую сорочку, оценивающим взглядом окинул меня и мой наряд и сказал:
- Идем?
- Да, пора. А то Кашкин изволнуется весь.
- От тебя пахнет новым ароматом.
- Это духи "Маркиза". Нравится?
- Конечно. Но больше всего мне нравится запах твоего тела без духов.
Я расцвела.
Телецентр у нас располагался на Крестовоздвиженской площади. Раньше в этом здании размещался молельный дом адвентистов седьмого дня, а потом они не выдержали и сбежали из нашего города. Здание же было хорошим, с налаженной инфраструктурой, вот туда мэр и засунул телевизионщиков.
Мы вошли в полутемный прохладный вестибюль, и на нас тут же обрушился Акакий Кашкин.
- Привет! - жизнерадостно пролаял он. - Я вас уже заждался. Ну пошли в предбанник.
Предбанником оказалась большая комната, одной своей половиной представлявшая гримерную, а другой - склад микрофонов и старых акустических колонок. Не очень-то это роскошно выглядело. На стене висел плакат с изречением из "Опытов" Мишеля Монтеня: "Чувство диктует нам более повелительно, чем разум". Что ж, в моем случае это совершенно справедливо.
- Девочки, - сказал Кашкин двум молоденьким гримершам, - займитесь нашими гостями. А я в студию.
Гримерши кивнули, но на Кашкина посмотрели без приязни. Видимо, он тут у всех сидел в поджелудочной железе.
Нас усадили в продавленные кресла перед зеркалами и принялись за работу.
- Вы оба очень бледные, - сказала одна из гримерш, раскладывая свой арсенал кистей, пуховок и спонжей. Я мельком взглянула на Леканта. Несмотря на природную смуглость, он сегодня действительно выглядел бледнее обычного. - Вам подойдет тональная основа номер один "Айвори Роуз". Вы что, не загораете?
- Я вообще-то загорать не могу, - сказала я. - Бесполезно. А мой друг… Ему не до этого.
Пока нас гримировали, я думала о Елене Нейс и предстоящей поездке к губернатору. Далеко же меня занесло! И когда я только буду работать в музее и писать диссертацию?
Пуховки и кисти невесомо щекотали мое лицо, я искоса поглядывала в зеркало и понимала, что из нормальной, довольно симпатичной девушки превращаюсь в какую-то вампиреллу.
- Может, хватит тонального крема? - робко вякнула я.
- Да, пожалуй что и хватит, - деловито сказала гримерша и повернула мое кресло к креслу Леканта: - Ну посмотрите друг на друга, какие вы стали сногсшибательные.
Я взглянула на Леканта, он - на меня. Я еле сдержалась от хохота: передо мной сидел не сын света звезд, а какой-то спецназовец! Потом я заметила, что и он едва скрывает улыбку. Хм, представляю, как я выгляжу.
Мы поблагодарили девушек, сдерживаясь от хохота изо всех сил. Но когда покинули гримерную, дали волю эмоциям. Встали около мраморной колонны и принялись хохотать, положив друг другу руки на плечи.
Такими нас и обнаружил Кашкин.
- О, вы смеетесь! Хорошее настроение, понимаю. Очень здорово, что к нам на передачу придут такие позитивно настроенные люди.
- Я не… - хором начали мы с Лекантом, но потом смолчали, переглянувшись. А Кашкин заторопил нас:
- Идемте, идемте в студию.
Мы пошли за ним. Студия оказалась просторной комнатой, полной всякой техники. В центре, на небольшом подиуме, стоял круглый столик, три кресла и какая-то корявка в вазе, долженствующая обозначать букет или икебану.
- Нам сюда, - указал на стулья Кашкин. - Володя, дай свет по центру!
Зажглись софиты. Я чуть прищурилась. Ярко.
- Садитесь, - почти приказал нам Кашкин. - Напоминаю, сейчас будет прямой эфир. Так что постарайтесь красиво отвечать на вопросы, которые вам буду задавать я и наши телезрители.
- Хорошо, - хором сказали мы.
Кашкин что-то пробубнил под нос, а потом включилась камера… И началось!
- Здравствуйте, дорогие друзья! На часах - половина двенадцатого, и это значит, что в эфире ваша любимая программа "Щедровские времена". С вами я, Акакий Кашкин, и наши сегодняшние гости. Можно даже сказать, гвозди. Гвозди программы - Лекант Азимандийский и его подруга Тийя!
Где-то в отдалении громыхнуло нечто, похожее на фанфары. Или на удар футбольного мяча о жестяное корыто.
- Здравствуйте, - сказала я, улыбаясь в камеру.
- Благословение вам, - поприветствовал Лекант. Я почувствовала, что он нервничает. Бедный! Угораздило же нас!
- Как всегда, дорогие телезрители, вы можете во время программы звонить нам по телефону, присылать эсэмэс, а также заходить на наш сайт "вэ-вэ-вэ, кашкин тэ-вэ, ру".
А теперь, с вашего позволения, я задам первый вопрос нашему гостю Леканту Азимандийскому: - Лекант, кто вы?
- Я дхиан Порядка, - сказал Лекант и нервно поправил волосы.
Милый, да не переживай ты так, это же программа Кашкина, а не Познера!
- И что это означает? - продолжал Кашкин.
- То, что я существо, созданное для сохранения порядка и приумножения благодати на Земле.
- Вы говорите, что вы созданы… Кто же вас создал?
- Высший дух Шамбалы.
- О, вот как! Понятно. И перед тем как мы уйдем на рекламу, скажите, Лекант: как там у вас, в Шамбале?
- По-всякому.
- 3-замечательно. Небольшая реклама, дорогие телезрители, не переключайтесь!
Пошел блок рекламы. Рекламировали зубную пасту "Щедровский солдат" с уникальными биодобавками, полезными для зубов и десен, новый амулет для повышения потенции "Бесконечность-2", стиральный порошок "Гундося" (я им, кстати, никогда не стираю, предпочитаю "Болтайд") и мотокультиваторы "Скунс" производства Щедровского автоагрегатного завода.
Рекламу я слушала вполуха. Я видела, как Лекант напряжен, и волновалась за него. Да тут еще Кашкин бубнил:
- Лекант, сделайте оптимистичное лицо и более пространно отвечайте на мои вопросы и вопросы телезрителей. Вы же на ти-ви, а не в суде.
Лекант кивнул ему и посмотрел на меня. Я ободряюще ему улыбнулась.
Три, два, один, пи-ип!..
- Итак, дорогие телезрители, в эфире "Щедровские времена", у нас в гостях дхиан из Шамбалы Лекант Азимандийский и его подруга Тийя, и у нас есть первый звонок, вы в эфире, говорите, пожалуйста!
- Грхм, чхи, тьфу, здравствуйте! Алло!
- Здравствуйте, вы в эфире, алло!
- Меня зовут Васисуалий Бенедиктович, и я хочу задать вопрос господину дхиану: как он относится к политике модернизации, проводимой нашим президентом?
Лекант беззащитно улыбнулся:
- Я об этом ничего не знаю, господин Васисуалий Бенедиктович.
- Грхм, а-арх, с-с-ст, это означает, что вы вне политики, господин дхиан?
Тут вклинился Кашкин:
- Полагаю, и так понятно, что наш уважаемый гость действительно находится вне всякой политики и не знает ситуации, разворачивающейся в России. Он же буквально на днях явился к нам из Шамбалы! А Шамбала от Щедрого далеко!
- Нет, - сказал мой Лекант. - Шамбала от Щедрого близко. Ближе, чем вы думаете.
- Да что вы? - удивился Акакий, а телезритель отключился. - Так вы расскажите нам о Шамбале поподробнее. Кажется, о ней писали Рерихи и Блаватская. Вам знакомы эти имена?
- Нет.
- Тогда расскажите о Шамбале.
- Можно сказать так… - Лекант нервно потер щеки и тем самым напрочь испортил работу гримера. - Шамбала - это безместное место, безвременное время, внепространственное пространство. В Шамбале исполняются самые сокровенные желания, и все, что было плохого или хорошего в душе, выходит на всеобщее обозрение. Шамбала - это тайна без тайны, сложная простота, простая сложность…
Кашкин при этой тираде спал с лица и, видимо, не чаял, как уж остановить Леканта. Пришлось мне помогать - я незаметно коснулась колена своего дхиана, он посмотрел на меня, осекся и смешался.
- Словом, - заключил Лекант, - о Шамбале говорить просто так невозможно. Ее нужно увидеть. В ней нужно жить.
- 3-замечательно! Спасибо, Лекант! А у нас эсэмэссообщение: "Дорогой Лекант, сотворите какое-нибудь чудо, а то передача очень нудная. Светик". Хм, хм. Дорогая Светлана, наша передача не нудная, она реалити-шоу. Действительно, Лекант, вот еще вопрос: умеете ли вы творить чудеса?
- А что вы подразумеваете под чудесами?
- Ну превратить воду в вино, ходить по воде аки посуху… Пятью рыбами накормить пять тысяч человек…