- А как ты определила, что это именно дхиан?
- Это видно. Так что он здесь делает?
- Охраняет меня.
- От кого?
- Видишь ли, Маргариточка, губернатор области, в которой я сейчас гастролирую, задумал принести меня в жертву одной кровожадной богине.
- Какой ужас!
- Мы решили его перехитрить. К нему в дом отправился мой морок. Пусть попробует принести морока в жертву! А мы пока попьем чайку.
- Хотелось бы мне увидеть этого губернатора! Уж я бы расцарапала ему физиономию так, что она не скоро бы зажила!
- Брось, Маргаритка. Чайник уже вскипел. Смотри, у Юли есть китайский чай пу-эр. Попользуемся? Тебе нравится пу-эр?
- Никогда не пила. Засыпай в заварник.
Феи немножко поколдовали над чаем, а потом сервировали его и вкатили сервировочный столик в гостиную.
- Чай готов! - возвестила Лена. - Лекант, присоединяйтесь, чай очень вкусный. А в буфете я нашла медовые коврижки.
Маргаритка налила всем чаю, Лекант принялся прихлебывать его и жевать коврижку. Феи весело щебетали - обстановка была самой мирной…
И тут Маргаритка говорит:
- О, Светозарный, правда ли, что вы можете становиться пламенем, которое не опаляет?
- Правда, - сказал Лекант, дожевав коврижку. - Показать?
- О да! - захлопала в ладоши Маргаритка, - Это, наверно, прекрасно.
Лекант допил чай, а затем стал светиться, словно маленькое солнце.
- Это пламя не обжигает? - на всякий случай переспросила Маргаритка.
- Нет, - улыбнулся Лекант. Со словами из его рта вылетали крупные искры. - Вы можете коснуться меня без опаски.
- Я где-то читала, - сказала Маргаритка, - что, если коснуться пламени дхиана, можно получить силу целительницы. Вот здорово!
И Маргаритка робко коснулась рукой огненного плеча Леканта.
Ничего страшного не произошло, фея не воспламенилась. Только на ладони ее засверкала искорка.
- Теперь пора, - сказала Маргаритка. - Приди, госпожа!
- Приди, госпожа! - повторила Елена за нею.
Сияние Леканта стало меркнуть. Он прислонился к стене.
- Я ослаб, - прошептал он.
- Так и должно быть, - раздался голос посреди комнаты. - Неопалимое пламя когда-нибудь сгубит тебя, Светозарный, как гордыня сгубила Змия.
В центре комнаты материализовалась женщина, прекрасней которой нет на Земле. Красота фей поблекла по сравнению с ее красотой. Глаза незнакомки сияли, как расплавленное золото, а стан, затянутый в шелка, поражал стройностью.
- Госпожа, - поклонились феи незнакомке, - сделали ли мы все, как ты приказывала нам?
- Да, вы хорошо послужили, - надменно кивнула женщина. - И потому я сохраню жизнь вам и вашим близким.
- Я ничего не понимаю, - простонал Лекант. - Лалит! Как ты оказалась здесь?
- Я просто просчитала варианты бытия, Златоперый. В одном из этих вариантов я увидела, как ты соприкоснешься с этими феями. Я встретилась с ними раньше и приказала отвлечь тебя и ослабить твои силы.
- Лена! - простонал Лекант. - Так ты все знала?
Елена Нейс побледнела, но держалась твердо.
- Да, господин, - сказал она, - Когда великая Лалит явилась передо мной, она приказала мне ехать в Щедрый и отвлечь тебя. Если бы я этого не сделала, она бы убила моего мужа. А ради Павлика я готова на все. Прости, господин.
- Я прощаю тебя, Елена Нейс, и прощаю твою родственницу. Вы не ведали, что творили. Лалит, я в твоих руках.
- И это замечательно, Светозарный! - усмехнулась женщина. - Довольно же тебе скрывать свой облик, Повелитель Миров! Сотри случайные черты, Лаканатха!
И Лекант явил себя в истинном обличье. Делая это, он надеялся победить Лалит. Но она сумела защититься.
- Я отнимаю у тебя Свет, Златоперый, - сказала она. - Я отнимаю у тебя волю. Или погибни, или иди за мной.
Лекант стал как пламя и против своей воли пошел за Лалит…
- Так вот, значит, какова Елена Нейс! - воскликнула я, когда Лекант закончил свой рассказ. - Мы-то, дураки, ее спасали.
- Не осуждай ее, милая, - прошептал Лекант, обессиленно откидываясь на подушки. Рассказ его вымотал. - Она пошла на это ради любви. Она очень любит своего мужа. Разве ты не пошла бы на все из любви ко мне?
- Пошла бы… Отдохни, любимый.
Я гладила его руки и называла самыми ласковыми словечками. Лекант слабо улыбался в ответ.
Однажды, месяца два спустя, Лекант сказал мне, когда я меняла ему повязки:
- Не хочешь узнать, осталось ли во мне хоть что-нибудь от прежнего Леканта?
- Что ты имеешь в виду?
- Я хочу вернуться с тобой в ту гавайскую хижину. Хоть на несколько минут.
- Лекант, пожалей себя! На тебе живого места нет! А ты про гавайские хижины!
- Нет. - Лекант был само упрямство. - Дай руку.
Я протянула ему руку и закрыла глаза. А когда открыла их, то увидела, что мы с Лекантом стоим на морском берегу. Жарко, томно, солнце палит вовсю. И снова неправдоподобно белый песок вокруг, и бирюзовая вода, и веерные пальмы, и маленькие крабы…
И наша хижина-шале стоит все там же, словно ждет нас.
- Идем, - потянул меня за руку Лекант.
Мы вошли внутрь. Здесь практически ничего не изменилось. Только исчез компьютер, в прошлый раз сыгравший роль магического кристалла. Ну и хрен с ним. Дело разве в компьютере?
Лекант сел на кровать, я рядом. Его рука легла на мои плечи. Я попыталась настроиться на нужный лад, но у меня ничего не получилось. Все время маячили перед глазами его раны, и меня пронзала острая жалость.
Мой возлюбленный, почувствовав это, побледнел:
- Ты жалеешь меня, Тийя…
- А что в этом плохого? - попыталась вывернуться я. - Жалость не унижает человека. Насчет жалости все дураки придумали, будто бы она унижает. Ты пойми, я для тебя на все готова, на все, но это ничего не значит…
- Тише, Тийя, слушай, как шумят волны…
Он прикасается губами к моим губам. Это был первый наш серьезный поцелуй за все то время, что Лекант болел. Я обхватила его руками и прижалась всем телом. Мне было страшно подумать о том, что каждым своим движением я причиняю Леканту боль.
- Может быть, не надо? - шепнула я.
Лекант отстранился:
- Ты меня не желаешь?
- Желаю, - прошептала я. - Но ты так пострадал! Мне кажется, что всякое движение причиняет тебе боль.
- Это так, - нехотя согласился он. - Но я по-прежнему люблю тебя.
- И я люблю тебя. Я буду всегда любить тебя.
На миг в нем проснулся прежний Лекант - когда он снял с меня платье. Пуговицы не поддавались, и он просто отрывал их одну за другой. А затем прошептал:
- Перечитаем "Камасутру"…
Потом мы просто лежали рядом, обнявшись, и слушали, как шумит прибой. У Леканта слегка кровоточила рана на бедре, я попыталась перевязать, но он остановил меня:
- Не надо, Тиечка.
- Почему?
- Давай насладимся этой минутой. Забудем, что я болен, что нам надо возвращаться, что впереди нас ждет беда…
- Какая беда, любимый?
- Дитя. Тот ребенок, которого зачала от меня Лалит. Он скоро родится и принесет горе всему Миру. Мне надо остановить это зло.
- Но как?
- Уничтожить ребенка.
- Это звучит очень страшно, милый. Он же ребенок и не виноват в том, что является мировым злом. Может, он таковым и не является. Может, Лалит лжет.
- Лалит - мать лжи, но в случае с ребенком она не лгала. Да и я это чувствую…
- Хорошо, я не буду спорить. Но тебе нужно много сил, чтобы восстановиться. Сейчас ты не сможешь сражаться с Лалит.
- Я знаю. Но ты ведь в состоянии мне помочь?
- Конечно.
- Тогда поцелуй меня, и забудем на время обо всем.
И мы целовались, и любили друг друга, и шептали друг другу те самые слова, которые шепчут все влюбленные мира. А прибой все шумел и шумел…
- Лекант, - спросила я его, - это правда, что ты Повелитель Миров?
- Правда, Тийя. Но зачем ты сейчас об этом?
- Я просто хочу знать, кто ты.
- Дхиан.
- Один человек праведной жизни сказал мне, что ты… демон.
Лекант помолчал, потом сказал:
- Это не совсем так, Тийя.
- Объясни.
- Демоны - падшие ангелы. А дхианы - это не ангелы вовсе.
- Но разве вы не духи?
- Мы духи, имеющие плоть. А ангелы не воплощаются.
- У меня в голове все перепуталось! Главное скажи - ты не зло?
- Нет, я не зло, Тийя.
- Слава богу!
- Но и не добро. Я - всего лишь порядок.
- Порядок?
- Да, порядок вещей, бытия, смыслов и символов.
- А почему тогда Лалит назвала тебя Повелителем Миров?
- Потому что это правда.
- И какими Мирами ты повелеваешь?
- Ты не захочешь их видеть, Тийя. Это слабые, вырождающиеся Миры. Одно хочу сказать: тем Миром, в котором живут люди, я не повелеваю. Могу лишь помогать и не вредить. Теперь ты разлюбишь меня?
- Рехнулся! Это просто невозможно.
- А где мой законный поцелуй?
- Вот, получите! Кстати, Лекант, я хочу сделать тебе предложение.
- Какое?
- Будь моим мужем.
- Я уже давно твой муж.
- Ну нет, не так. Давай сыграем свадьбу. Я хочу красивое платье, свадебный кортеж, голубей и гостей!
- Хорошо, как ты скажешь.
- Конечно, сначала ты должен выздороветь. А уж потом… Кстати, нам не пора возвращаться домой? А то нас хватятся.
- Да, ты права. Но перед этим еще один поцелуй.
И был поцелуй, и даже не один…
А потом мы снова оказались в доме Ванессы. Она, кстати, очень изменилась, стала больше ухаживать за собой и прекратила язвить по любому поводу. Дело в том, что у Ванессы наметился жених. И вовсе не умертвие по прозвищу Седая Голова. А Дима Санников!
То ли от злости на меня, то ли еще от какого сумасшествия, но Дима, познакомившись с Ванессой, через три дня сделал ей предложение. Может, приворотное зелье подействовало? Впрочем, Ванесса вполне симпатичная девушка и без приворотного зелья.
Ванесса с Димой поженились в декабре. Кругом все готовились к Новому году, вовсю продавались елки и всякие китайские хлопушки-фейерверки. Мы с Лекантом были свидетелями на свадьбе Ванессы и Димы и преподнесли новобрачным хороший подарок - квартиру в городе. Моих денег, вырученных от закладывания браслетов, вполне хватило и еще осталось, у нас в Щедром недвижимость дешевая.
Ванесса пообещала стать свидетельницей у меня на свадьбе, но до того, как случилась наша с Лекантом свадьба, в городе произошло одно весьма немаловажное событие.
Точнее, два.
Первое - выборы нового губернатора. Помните, мы заперли Никиту Сергеевича Корнейчука в святилище богини Квалу вместе с колдуном Котохой? Юля еще запечатала это место особым не размыкаемым заклятием… Ну вот. Губернатора кто только не искал: и собственные советники, и милиция, и пожарные, и МЧС с ФСБ. В конце концов Юля сжалилась и распечатала святилище. В нем нашли колдуна Котоху и губернатора в состоянии комы. Их, конечно, немедленно сунули в самую навороченную реанимацию, призвали все конфессии молиться о здравии Никиты Сергеевича, и это помогло. Во всяком случае, губернатор и его колдун выжили и вышли из комы. Только вот разумом они не превышали двухлетних малышей. Бились психологи и психиатры, но эти два друга так и остались по разуму детьми. Кстати, Ирина, жена губернатора, не бросила его, а, наоборот, полюбила еще больше и стала за ним ухаживать. Конечно, ведь обновленный Никита Сергеевич не изменял ей с секретаршами, не пил водки, не курил, не дрался, а скромно жевал манную кашку и заучивал "Муху-цокотуху".
Так вот. Как раз в декабре состоялись выборы нового губернатора. И знаете, кто получил эту неласковую должность? Только не падайте! Юля Ветрова!!!
Она, между прочим, не оробела и не стала отказываться, а сказала:
- Госпожой Ведьм я уже была, так почему не побыть губернаторшей?!
И начала властвовать и править.
И власть ее совершенно не испортила.
Как пила текилу и стреляла во все стороны глазками, так пьет и стреляет.
А второе большое событие в нашем городе - Фестиваль русского романса, который устроила Елена Нейс.
Я с некоторых пор не доверяла Елене. Не могла забыть того, что она предала моего Леканта. Хотя понятно, что сделала она это из лучших побуждений. Елена, кстати, ни разу не навестила нас в Приколье, но я это понимала - ей просто было стыдно.
Ну вот. А фестиваль получился потрясающий. Приехали певцы из Москвы, Екатеринбурга, Новгорода, Воронежа, Твери и Тулы. Целых пять дней в нашей филармонии шли великолепные концерты. Особенно, конечно, запомнились песни Жанны Бичевской и Геннадия Пономарева. А еще запал мне в душу романс, который исполнила певица из Тулы Маргарита Калинина:
И, устав от суетного бега,
Я кричу сквозь предрассветный дым:
"Господи, пошли мне человека,
Чтобы стал спасением моим!"Мне совсем немного нужно, Боже:
То, что будет встреча, - знать с утра.
Я - иная?! Нет, я из того же
Выточена цельного ребра.У меня ни права нет, ни силы,
Только боль - упавшее зерно В душу.
Потому я так просила,
Чтобы были он и я - одно.Мне ли звон успеха, славы, лести?
Я сама готова все раздать,
Чтобы радость Каны Галилейской
В жизни хоть мгновенье испытать.Боль его - моей пусть будет болью,
Лишь бы только он, Владыко, был!
Я смогу. Я справлюсь с этой ролью,
Не боясь упреков от судьбы.Будь любовь, она б явилась новым,
Душу осветляющим огнем.
Господи, пошли того, кто словом
Станет для меня, весенним днемСтанет… Солнцем, дактилем, тетрадью!
Всем, в чем только каюсь и грешу.!
Боже мой, я не гордыни ради,
Ради исцеления прошу.Ради счастья той воды напиться,
Что вином проникнет в кровь и плоть.
Любящему - многое простится.
Милующих - милует Господь.
Да, это действительно так: любящему прощается многое. И я простила Леканту то, что изменил мне.
Мы уже готовились к свадьбе, подали заявление в загс, купили платье и костюм. Решили, что жить будем в бывшем доме Ванессы, вместе с моими родителями. Это был славный дом, в нем мы провели немало хороших дней. Мы с Лекантом сделали ремонт (он выбирал обои, заказывал стекло пакеты и навесные потолки); родители обиходили примыкающие к особняку огород и сад… Я уже думала, что самое страшное в моей жизни-существовании позади, тогда как оно еще и не начиналось.
Помню, был великолепный день. Солнце после прятанья за тучами выглянуло и принялось светить вовсю, я гуляла по Щедрому и покупала любимому всякие мелочи типа галстуков и запонок… Настроение у меня было самое счастливое, и в этом расположении духа я решила зайти на место бывшей работы (я говорила, что уволилась из музея?), проведать коллег.
Музей как раз выставил новую экспозицию - "Оккультизм в Щедром", и я подумала, что не худо было бы ее осмотреть. Навстречу мне вышла новая сотрудница - Наденька. Она была вампиршей, но в музейных делах разбиралась так же хорошо, как в группах крови.
- О, Тийя! - приветствовала меня она. - Какими судьбами к нам?
- Да вот, гуляю, покупаю подарки близким.
- Это отлично! Хочешь посмотреть экспозицию?
- Конечно. Билет купить?
- Ха-ха-ха! Не ерунди. Идем.
И мы пошли осматривать экспонаты. Было очень интересно, к тому же Наденька своими комментариями делала выставку очень живописной. И тут зазвонил мой мобильник.
- Алло? - Я поднесла мобильник к уху.
- Тиечка. - Я услышала голос мамы. - Тиечка, ты где?
- Сейчас в музее древней истории, а что?
- Тиечка, ты не могла бы поскорее приехать домой?
- Мама, что случилось? С тобой, с папой, с Лекантом?
- Тийя, не волнуйся, но… приезжай поскорее.
Отбой.
- Извини, - сказала я Наденьке. - Что-то дома случилось.
Наденька хоть и вампирша, а перекрестилась:
- Дай бог, чтобы ничего опасного!
И я помчалась домой.
Дома меня встретила тишина. В комнатах, еще сохранивших запахи ремонта, было пусто. Нет, не так: в гостиной сидели родители. Вид у них был похоронный. Я дернулась, как от удара током:
- Мама, где Лекант?
- Не знаю, - прошептала мама. - Когда мы с папой вернулись из магазина, то нашли только… вот это.
И мама протянула мне сложенный вчетверо лист бумаги.
Я развернула его. Почерк Леканта - ровный, правильный, изящный. Он всегда писал первоклассно, я ему даже завидовала…
Во время блужданий в одиночестве, вдали от преданных друзей,
Когда пустые, отраженные облики моих собственных мыслей появляются передо мной,
Да удостоят меня Будды своей милостью
И рассеют мой страх, ужас и трепет в Бардо.
Когда я страдаю под властью плохой кармы,
Да избавят меня от страданий божества-хранители.Когда Звук Реальности гремит раскатами тысячи громов.
Да станут они звуками Шести Слогов.
Когда меня настигнет карма и нигде нет защитника,
Да защитит меня, молю, Сострадательный.
Когда кармические склонности обрушивают на меня горести,
Да засияет передо мной счастливый чистый свет Самадхи.
"Эта искренняя молитва, несомненно, станет твоим надежным проводником. Можешь быть уверен: она тебя не обманет. Значение этой молитвы велико. Повторяй ее, и к тебе вернется воспоминание; и ты достигнешь осознания и Освобождения".
- Это из "Тибетской книги мертвых", - сказала я, держа в руках листок так, словно он был живым. - Лекант зачем-то выписал цитату из "Тибетской книги мертвых".
- Доченька, - заплакала мама, - чует мое сердце: не поженитесь вы с ним.
- Это неважно, мама, - ровным голосом сказала я, - Важно, чтобы Лекант был жив и невредим.
- Может быть, он еще вернется…
Но Лекант не вернулся.
Я ждала его каждый день, с утра до вечера. Я запустила себя, я перестала есть гипосульфит и аммоний, я не причесывала своих роскошных волос и не натиралась тальком. Родители сохли, глядя на меня. И тогда я вспомнила совет Нищего Духом: когда совсем край придет, идти к священнику Емельяну.
…Я пришла в церковь великомученика Димитрия Солунского сразу после Рождества. Возле храма стояла елка, украшенная фонариками.
- Где я могу найти отца Емельяна? - спросила я у проходящей мимо бабульки.
- Так в сторожке он, чай пьет. Туда вон иди, милая, иди.
И я пошла.
В сторожке было хорошо натоплено. Отец Емельян, тот самый священник, которого я встретила на кладбище в день своих похорон, сидел за накрытым клеенкой столом и пил чай. Я почувствовала, какая исходит от него благодатная сила. Меня бросило в жар…
- Отец Емельян, - тихо позвала я.
Он взглянул на меня и отставил кружку.
- Здравствуй, милая, - сказал он мягко.