… Северный Ветер ударяет по крохотной серебряной наковальне своими пальцами - деревянными молоточками. На металл ложится дорожка голубого света.
Место Сокровенных Желаний
Принц Имя Которому Тысяча идет по берегу моря и над морем. Другой разумный обитатель этого мира, по которому он идет, не уверен, создал ли его Принц или открыл.
Это происходит потому, что никогда нельзя быть уверенным, создает ли мудрость или просто находит, а Принц - мудр.
Он идет вдоль берега. Его следы начинаются в семи шагах позади него. Высоко наверху над его головой висит море.
Море висит над его головой, потому что море ничего не может с этим поделать. Мир, внутри которого он идет, создан таким образом, что кто бы ни приблизился к нему с любой стороны, он покажется приблизившемуся миром, полностью лишенным суши. Если ему, однако, придет в голову опуститься в глубину моря, окружающего этот мир, он вынырнет с другой стороны вод и войдет в атмосферу планеты. Опустившись еще ниже, он достигнет суши. Идя по этой суше, он сможет обнаружить другие водоемы, окруженные землей, под морем, которое висит в небе.
Огромное море течет примерно на тысячу футов над головой. Яркие рыбы плавают по его дну, как подводные создания. А внизу, на земле, все сверкает.
Говорят, что такой мир, как этот, безымянный, с морем вместо неба, не может существовать. Те, кто говорит это, ошибаются. Если подумать о бесконечности, остальное станет совсем легко.
Принц Имя Которому Тысяча - единственный в своем роде. Он помимо всего прочего умеет телепортировать, а это встречается еще реже, чем мастер темпоральной фуги. По правде говоря, он один такой. Он может переносить себя в ничтожные доли секунды в любое место, которое он сможет себе представить.
А у него очень живое воображение. Считая, что любое место, о котором вы только можете подумать и какое можете себе представить, существует где-то в бесконечности, он в состоянии отправиться туда, если ему придет в голову подумать о нем. Некоторые теоретики утверждают, что, когда Принц представляет себе какое-нибудь место и желает попасть туда, это на самом деле есть акт созидания. Никто не может найти его, тогда вполне возможно, что на самом деле он просто делает так, что это происходит. Однако если подумать о бесконечности - остальное станет совсем легко.
Принц не знает, не имеет ну ни малейшего представления о том, где находится этот мир, по крайней мере по отношению к остальной вселенной. Да ему это и безразлично. Он может уходить и приходить, когда только пожелает, беря с собой кого пожелает.
Однако сейчас он один, потому что хочет навестить свою жену.
Он стоит на берегу моря, под морем, и зовет ее по имени - а имя ей Нефита - и ждет, пока легкий ветерок не обовьет его с моря, называя имя, которое является его именем.
Тогда он склоняет голову и чувствует ее присутствие вокруг себя.
- Как живется тебе, любимая? - спрашивает он.
В воздухе раздается сдавленное рыдание, прерываемое монотонным блеском прибоя.
- Хорошо, - слышится ответ. - А тебе, мой повелитель?
- Лучше я буду правдив, чем вежлив, и отвечу "плохо".
- Оно все еще плачет в ночи?
- Да.
- Я думала о тебе, когда струилась и текла. Я создала птиц, чтобы они были со мной в воздухе, но их крики или резки, или печальны. Что могу я сказать тебе, чтобы быть вежливой, а не правдивой? Что я не устала от этой жизни, которая не жизнь? Что я не мечтаю больше стать женщиной, а не просто дыханием, цветом, движением? Что я не мечтаю дотронуться до тебя и почувствовать твое прикосновение к моему телу? Ты ведь знаешь, что я могу сказать, но ни один бог не обладает всемогуществом. Мне не следовало бы жаловаться, но я боюсь, мой повелитель, я боюсь того сумасшествия, которое иногда находит на меня. Никогда не спать, никогда не есть, никогда не дотронуться до твердого предмета. Как долго это уже продолжается?..
- Много веков.
- … Я знаю, что все жены - ведьмы по отношению к своим мужьям, и поэтому прошу у тебя прощения. Но кому еще могу я пожаловаться и посетовать, как не тебе?
- Хорошо сказано, моя Нефита. Хотел бы я обнять тебя вновь, потому что я тоже одинок. Но ты ведь знаешь, я пытался это сделать.
- Да. Когда ты победишь То Что Плачет, ты призовешь к порядку Анубиса и Озириса?
- Конечно.
- Пожалуйста, не уничтожай их сразу же, если они могут помочь мне. Смилостивься над ними немного, если они отдадут меня тебе обратно…
- Возможно.
- …потому что я так одинока. Я бы так хотела, чтобы мне можно было уйти отсюда.
- Ты захотела себе мир, окруженный водой, чтобы выжить. Ты потребовала целый мир, чтобы заниматься им и не скучать.
- Я знаю, знаю…
- Если бы Озирис не был таким мстительным, все могло бы быть по-другому. А сейчас, ты ведь знаешь, я должен буду убить его, как только решу вопрос с Безымянным.
- Да, я знаю, я согласна. Но Анубис?
- Время от времени он пытается убить меня, что не так уж и важно. Может быть, я прощу его. Но моего Ангела с головой птицы - никогда.
Принц Имя Которому Тысяча (среди прочих имен) садится на камень и смотрит в воду, а потом вверх, в море. Огни лениво плещутся над его головой. Высокие вершины гор уперлись своими пиками в бездонную глубину. Свет - бледный и рассеянный, как будто отовсюду. Принц кидает плоский камешек таким образом, что он делает блинчики на воде перед ним.
- Расскажи мне опять о днях той битвы, тысячу лет тому назад, - говорит она, - о днях, когда он пал, тот, кто был твоим сыном и твоим отцом, самым могущественным воином, когда-либо существовавшим, чтобы бороться за шесть рас людских.
Принц безмолвно глядит на воду.
- Зачем? - наконец спрашивает он.
- Потому что каждый раз, когда ты рассказываешь об этом, ты непременно предпринимаешь какое-нибудь новое действие.
- …И оно оканчивается новой неудачей, - возражает Принц.
- Расскажи же, - просит она.
Принц вздыхает, и небеса, в которых плавают яркие рыбы с прозрачными животами, ревут над его головой. Он вытягивает вперед руку, и камешек вываливается из нее в море. Ветер затихает и возвращается, лаская его.
Он начинает рассказывать.
Ангел Дома Огня
Вверх смотрит Анубис, видя смерть. Смерть - это тень черной лошади, которую отбрасывает она.
Анубис смотрит, схватившись за свой посох обеими руками.
- Хайль, Анубис, Ангел Дома Мертвых, - раздается голос, глубокий и вибрирующий, как песня, разносящаяся по Большому Залу.
- Хайль, - мягко отвечает Анубис, - Повелитель Дома Огня, которого нет больше.
- У тебя здесь все как-то переменилось.
- Прошло много времени, - говорит Анубис.
- Ты прав.
- Могу я спросить, как твое здоровье сейчас?
- Я нахожу его вполне удовлетворительным, как и всегда.
- Могу я спросить, что привело тебя сюда?
- Да. Можешь.
Наступает пауза.
- Я думал, что ты мертв, - говорит Анубис.
- Я знаю.
- Однако я рад, что тебе удалось остаться в живых после той смертельной резни.
- Я тоже. Много веков заняло у меня возвращение из того места, куда я был закинут в результате такого идиотского использования молота. Как ты знаешь, я отступил во внекосмическое пространство за мгновение до того, как Озирис нанес свой удар, который разбивает солнца. И меня закинуло дальше, чем я намеревался, в мир, который не является миром.
- И что ты делал все это время?
- Возвращался.
- Ты один, Тайфун, из всех богов мог выжить после такого страшного падения.
- Что ты пытаешься сказать?
- Сет Разрушитель, твой отец, погиб в этой битве.
- Айииииии!
Анубис затыкает себе уши и закрывает глаза, не обращая внимание на то что, что посох падает на пол. Крик, звучащий по всему Залу, - это раздирающий душу крик, получеловеческий, полузвериный, и его больно слушать даже с зажатыми ушами.
Через некоторое время наступает тишина, и Анубис открывает свои глаза и опускает руки. Тень сейчас меньше и ближе.
- Как я понимаю, Безымянный тоже был уничтожен в это же время?
- Я не знаю.
- Тогда что стало с твоим господином Тотом?
- Он отрекся как Повелитель Жизни и Смерти и ушел за пределы Средних Миров.
- В это трудно поверить.
Анубис пожимает плечами.
- Это факт жизни и смерти.
- Зачем он так поступил?
- Не знаю.
- Я хочу видеть его. Где мне найти его?
- Не знаю.
- Ты не слишком услужлив, Ангел. А теперь скажи мне, кто управляет всем в отсутствие моего брата, твоего господина?
- Я не понимаю, что ты хочешь сказать.
- Ну-ну, собачья морда, ты достаточно пожил на этом свете, чтобы ответить на простой вопрос. Кто контролирует потоки энергии?
- Дом Жизни и Дом Мертвых, кто же еще?
- "Кто же еще", вот как! И кто же сейчас управляет Домом Жизни?
- Естественно, Озирис.
- Понятно…
Тень вновь надвигается, становится больше.
- Собачья морда, - говорит Тайфун, и тень лошади неспокойна, - я подозреваю заговор, но я никогда не убиваю по одному только подозрению. Мой отец умер и требует мщения, а если и моему брату была причинена несправедливость, то и здесь прольется кровь. А сейчас отвечай мне быстро, не задумываясь. Ты можешь сказать больше, чем хотел бы. Так вот, выслушай меня: я знаю, что больше всего на свете ты боишься меня. Ты всегда боялся тени лошади, и ты правильно делал, что боялся. Если эта тень упадет на тебя, Ангел, ты прекратишь свое существование. И следа от тебя не останется. А она упадет на тебя, если ты имел отношение к вещам, которые я не одобряю. Я ясно высказался?
- Да, могущественный Тайфун. Ты - единственный бог, которому я поклоняюсь.
Внезапно Анубис прыгает, с воем, а в правой руке его неожиданно сверкает уздечка.
Тень от копыта проходит совсем рядом с ним, и он падает на пол. Тень падает на сверкающую серебряную уздечку, и она исчезает.
- Анубис, ты глупец! Зачем ты пытался связать меня?
- Потому что ты заставляешь меня бояться за свою жизнь, о Повелитель!
- Не сметь подыматься! Не шелохнись или превратишься в ничто! Единственная причина, по которой ты мог бы бояться меня, это чувство вины.
- Это не так! Я боялся, что ты можешь неправильно понять и напасть на меня, не разобравшись. Я не хочу превращаться в ничто. Я хотел связать тебя для самозащиты, чтобы я мог предоставить тебе факты, а потом отпустить. Потому что я признаю, что мое положение с первого взгляда представляет меня виноватым.
Тень двигается и падает на вытянутую руку Анубиса. Правая рука иссыхает и становится неподвижной, обвисая.
- Никогда ты не сможешь заменить эту руку, которую ты поднял на меня, шакал! Сделай себе новую - и она тоже иссохнет. Приставь металлическую руку - и она откажется служить тебе. Я оставляю тебе лишь левую руку за твой проступок. Я соберу факты - все факты - сам. Если ты виновен в том, в чем я сейчас почти уверен, что ты виновен, я буду судьей, присяжным и палачом в одном лице. Знай, ни серебряная уздечка, ни золотые поводья не остановят Тайфуна. И знай, что, если вся моя тень упадет на тебя, не останется даже пыли. Скоро вернусь я в Дом Мертвых, и если что-нибудь будет не в порядке, новый пес будет править здесь.
Огонь загорается по краям черного силуэта. Он ревет, вырываясь вперед, как бы намереваясь нанести еще один удар, пламя ярко пылает, и вот Анубис остается один на полу Большого Зала.
Он медленно встает и поднимает посох левой рукой. Его красный язык высовывается, спотыкаясь, он идет к своему трону. Огромное окно появляется в воздухе, и он смотрит в него на Создание Жизни.
- Озирис! - говорит он. - Дьявол жив.
- Что ты хочешь этим сказать? - слышит он в ответ.
- Сегодня тень лошади упала на меня.
- Это плохо. В особенности сейчас, когда ты послал своего нового посланника.
- Откуда ты знаешь?
- У меня есть свои способы. Но и я сделал то же самое, впервые, и это мой сын, Гор. Надеюсь, что мне удастся отозвать его вовремя.
- Да, мне всегда нравился Гор.
- А как с твоим посланником?
- Я не буду отзывать его. Мне было бы очень любопытно посмотреть, как Тайфун попробует уничтожить его.
- Твой Оаким - кто он на самом деле? Кем он был?
- Это мое дело.
- Если… если окажется, что он тот, кем, я думаю, он может быть, - а ты знаешь, кого я имею в виду, - отзови его, пес, или между нами никогда не будет мира, если оба мы вообще останемся при этом живы.
Анубис усмехается.
- А был ли между нами когда-нибудь мир?
- Нет, - отвечает Озирис, - раз уж зашел такой откровенный разговор.
- Но Принц действительно начал угрожать нам в первый раз, он грозил, что покончит с нашим правлением.
- Да, уже двенадцатый год на исходе, и мы должны действовать. Может быть, пройдут века, как он говорил, прежде чем он выступит против нас. Но выступит он непременно, потому что он всегда держит свое слово. Кто знает, однако, что у него на уме?
- Не я.
- Что случилось с твоей правой рукой?
- Тень упала на нее.
- Так вот, оба мы погибнем под этой тенью, если ты не отзовешь своего посланника. Появление Тайфуна полностью все изменило. Мы должны связаться с Принцем, попытаться договориться с ним, упросить его.
- Он слишком умен, чтобы быть обманутым фальшивыми обещаниями, и ты недооцениваешь Оакима.
- Может быть, нам надо договориться с ним по-честному, не восстанавливать его, само собой…
- Нет! Мы восторжествуем!
- Докажи это, заменив свою руку такой, которая работала бы!
- Я сделаю это.
- Прощай, Анубис, и помни - даже фуга бессильна против Ангела Дома Огня.
- Я знаю. Прощай, Ангел Дома Жизни.
- Почему ты называешь меня моим древним именем?
- Потому что ты боишься, что возвращаются старые времена, Озирис.
- Тогда отзови Оакима.
- Нет.
- Тогда прощай, глупый Ангел, падший из падших.
- Адье.
И окно заполняется звездами и энергией, пока не закрывается полностью от движения левой руки между пламенем чаш.
Молчание наступает в Доме Мертвых.
Наброски
… Евнух, священник высшей касты, ставит тонкие свечи перед парой рваных башмаков.
… Собака треплет грязную перчатку, которая видела много лучших веков.
… Северный Ветер ударяет по крохотной серебряной наковальне своими пальцами - деревянными молоточками. На металл ложится дорожка голубого света.
Явление Железного Генерала
Вверх смотрит Оаким, видя Железного Генерала.
- Где-то в глубине моей души я чувствую, что должен знать о нем, - говорит Оаким.
- Перестань, - говорит Брамин, трость и глаза которого сверкают зеленым огнем. - Все знают о Генерале, который скачет в одиночку. По страницам истории раздается топот его боевого коня Бронзы. Он летал в эскадрилье Лафайэта. Он бился, удерживая Джарамскую долину. Он помогал оборонять Сталинград лютой зимой. С горсткой друзей он пытался захватить Кубу. На каждом поле сражения он оставлял частичку самого себя. Он разбил свой лагерь в Вашингтоне, когда настали тяжелые времена, пока более великий генерал не попросил его уйти. Он был побежден в битве при Литл-Роке, а в Беркли ему плеснули в лицо кислотой. Он был в черных списках, потому что когда-то состоял членом подполья. Все правые дела, за которые он сражался, давно похоронены, но частичка его умирала каждый раз, когда появлялось новое дело, за которое он бросался в бой. Он выжил, каким-то чудом пережив свой век, с искусственными конечностями и с искусственным сердцем и венами, со вставленными зубами и стеклянными глазами, с пластинкой в черепе и костями из пластика, с кусочками проволоки и фарфора внутри тела, пока, наконец, наука не научилась делать все это лучше, чем то, с чем человек появлялся на свет. Его вновь собрали, кусочек за кусочком, пока в следующем веке он не стал превосходить любого человека из плоти и крови. И вновь он бился в повстанческих отрядах, и вновь его разбивали на мелкие кусочки в войнах, которые отдельные миры вели против федерации. Он всегда в каком-нибудь черном списке, он играет на своем банджо и не обращает внимания на это, потому что он поставил себя вне закона, всегда подчиняясь его духу, а не букве. Много раз он заменял металлические части своего тела и вновь становился полноценным человеком, но всегда бросался на помощь, как бы далеко она ни требовалась - и тогда вновь он терял свою человечность. Он резко спорил с Троцким, который объяснял ему, что писателям мало платят, он одно время поддерживал Фиделя Кастро - и понял, что юристам тоже платят мало. Почти всегда его побеждают, и используют, и пользуются им, но ему это все равно, потому что его идеалы значат для него больше, чем его плоть. Теперь же, конечно, дело Принца Имя Которому Тысяча не очень кое-кому нравится. Из того, что ты говорил, я понял, что те, кто против Дома Жизни и Дома Мертвых, будут считаться сторонниками Принца, которому никакие сторонники не нужны, хотя это и не имеет значения. Я также рискну высказать предположение, что Генерал будет поддерживать его, так как для него Принц является меньшинством - один против всех. Генерала можно победить, но его никогда нельзя уничтожить, Оаким! А вот и он. Спроси его сам, если желаешь.
Железный Генерал спешивается со своего коня и стоит сейчас перед Оакимом и Брамином, как железная статуя в десять часов вечера, летом, когда нет луны.
- Я увидел твой маяк, Ангел Седьмого Поста.
- Увы, этот титул исчез вместе с постом, сэр.
- Тем не менее я признаю права правительства в изгнании, - говорит Генерал, и голос его настолько красив, что его можно слушать годами.
- Благодарю вас. Но я боюсь, что вы пришли слишком поздно. Этот Оаким, который является мастером темпоральной фуги, я чувствую, уничтожит Принца, и таким образом уничтожит всякую надежду на наше возвращение. Разве не так, Оаким?
- Конечно.
- Если, конечно, нам не удастся найти Героя, - говорит Брамин.
- Вам не надо его больше искать, - говорит Генерал. - Лучше будет, если ты сдашься мне прямо сейчас, Оаким. Я говорю это, не питая к тебе враждебных чувств.
- А я отвечаю, не питая никаких чувств: убирайся к дьяволу! Если каждый твой кусочек уничтожить, на свете не останется больше Железного Генерала, и никогда больше его не будет. Я считаю, что такой возмутитель спокойствия, как ты, подлежит полному уничтожению, а я нахожусь здесь.
- Многие так думали, а я все еще жду.
- Тогда не жди больше, - говорит Оаким и двигается вперед. - Время здесь, оно ждет, когда его заполнят.