На этот раз все собрались не в гостиной с камином, а в скромных размеров парадно обставленном зале на одном из верхних этажей башни, ярко освещенном подвешенными на серебряных цепочках призмами, Вокруг, низкого восьмиугольного стола, инкрустированного жемчужными узорами и с семиконечной звездой в центре, располагались древнего вида резные кресла из какого-то темного дерева. Усевшись в одно из них, Кервин обратил внимание, что кончики звезды указывают на имена Семи Семейств комъинов, выписанные причудливым витиеватым карфонским шрифтом.
Ни Кеннарда, ни Элори в зале не было. Кеннард, насколько было известно Джеффу, отправился на аэродром встречать Хастура. Одно из кресел смотрелось гораздо внушительнее остальных; оно-то, предположил Кервин, и предназначалось для высокого гостя.
Мохнатая рука кирри отдернула занавес у входа.
- Данван Хастур из рода Хастуров, - торжественно произнес Кеннард, - регент Совета комъинов, властитель Тендары и Каркозы. Добро пожаловать в Арилинн, вай дом.
- Вы оказываете мне величайшую честь, - отозвался звучный голос.
Данван Хастур из рода Хастуров оказался невысок, лицо его было иссечено глубокими морщинами, и на висках серебрилась седина. В сером костюме и простом, отороченном мехом, плаще он казался обычным пожилым человеком, исполненным учености и тихого достоинства. Но что-то - величавая осанка, твердая линия губ, уверенный разрез серо-стальных глаз - тут же рассеивали первое впечатление. Кервин сразу ощутил, что перед ним исключительно сильная личность.
Казалось, он сразу занял в комнате гораздо больше места, чем полагалось бы из соображений физического объема, а голос, не будучи громким, проник до самых далеких уголков.
- Вы оказываете мне величайшую честь, - повторил Хастур. Ясный взгляд его серых глаз остановился на Кервине; к нему-то регент Совета и направился. Машинально, повинуясь неосознанному чувству уважения, Джефф поднялся на ноги.
- Вайэ дом …
- Ты - сын Клейндори; тот, которого столько лет назад отправили на Землю, - произнес Хастур. Говорил он на тендарском диалекте, знакомом Кервину с детства. - Как тебя назвали?
Кервин представился, и Хастур задумчиво кивнул.
- Это еще ничего. Хотя, если хочешь, никто не мешает тебе поменять имя - на какое-нибудь из родовых своего клана. Джефф звучит как-то слишком уж по-варварски. Ты об этом не думал?
Джефф помотал головой.
- Впрочем, как тебе угодно, - сказал Хастур. - Я вовсе не заставляю тебя ставить крест на своем земном прошлом. Я хотел лично повидать тебя, удостовериться… что это действительно ты. Не подумайте только, будто я не доверяю Кеннарду; мне и в голову не пришло бы подозревать его в обмане, даже будь такое теоретически возможно. Нет, просто я хотел лично удостовериться, что земляне не подсунули нам… самозванца. Но теперь я вижу, что никаких сомнений быть не может. Ты очень, очень похож на свою мать, сын мой. - Он вздохнул. - Наступили странные дни. И помыслить раньше не мог бы, что мне придется приветствовать в Совете сына Земли. Тем не менее, добро пожаловать, - он церемонно поклонился. - Смею надеяться, тебе удастся перекинуть мостик понимания между обеими твоими родинами, Джефф Кервин-Эйллард.
- Странно слышать такие слова от регента Совета комъинов, - подал голос Остер, и Хастур яростно, по-ястребиному, покосился на него, прежде чем ответить.
- Остер, мне приходится иметь дело с реальным миром. Я ведь не в Арилинне живу, не затворником среди братьев и единомышленников, - а в городе на самом краю Земного сектора. И я не могу делать вид, что все как в старые добрые дни.
Он опустился в кресло - не в высокое, похожее на трон, а в одно из семи обычных.
- Теперь расскажите, дети мои, как дела в Арилинне.
Где-то негромко звякнул колокольчик. Мохнатая рука кирри раздвинула портьеры у входа, и появилась Элори.
Снова хрупкое тело ее было отягощено церемониальной мантией, пристегнутой на плечах массивными застежками, а на поясе и у горла тяжело позвякивали золотые цепи, увесистые, словно кандалы. Она напоминала скорее эфемерное видение, чем девушку из плоти и крови. Не говоря ни слова, Элори направилась к похожему на трон креслу. Хастур привстал и низко поклонился, а Джефф застыл, словно парализованный, не в силах оторвать от Элори глаз. И это - та же самая девушка, которая играла с ручными птицами на нижнем дворе, которая ссорилась с Таниквель и заключала дурацкие пари с Раннирлом, которой ничего не стоило по рассеянности зайти в комнату к незнакомому мужчине! Ни разу раньше не приходилось Кервину видеть Элори при всех ее хранительских регалиях, и это был настоящий шок; подлинное откровение.
- Добро пожаловать, во имя Эванды и Аварры, - произнесла она своим негромким горловым голосом. - Вы оказываете нам величайшую честь, лорд Хастур.
- От слов твоих небо светлеет, вай леронис, - отозвался Хастур, и Элори заняла центральное кресло.
- Давненько не навещали вы Арилинн, лорд Хастур, - проговорил Кеннард. - Мы действительно очень польщены вашим визитом, но - если мне будет позволено высказаться без обиняков - вряд ли предприняли вы столь далекое путешествие с одной единственной целью польстить нам; или даже ради нашей приятной компании. Не соблаговолите ли раскрыть нам цель своего приезда?
На лице Хастура сверкнула неожиданная улыбка.
- Мог бы и догадаться, Кен, что от тебя ничего не скроешь, - отозвался он. - Нам в Совете очень тебя не хватает - впрочем, понимаю, понимаю, ты еще не готов оставить Арилинн. Но сейчас речь не о том. Я прилетел из Тендары, потому что к нам прибыла делегация. С главным вопросом.
Все, кроме Кервина, казалось, прекрасно знали, о чем речь.
- Так скоро… - пробормотал Раннирл.
- Лорд Хастур, вы дали нам слишком мало времени, - произнесла Элори. - Джефф делает неплохие успехи, но… вы же знаете, как это медленно.
Кервин подался вперед, стиснув подлокотники кресла.
- О чем это вы? Почему вы все так смотрите на меня?
- Потому что вместе с тобой, Джефф Кервин-Эйллард, - серьезно сказал Хастур, - впервые за много лет собрался полный Башенный Круг. Не исключено, что с твоей помощью удастся восстановить комъинов в былом могуществе - если ты нас не подведешь. Иначе… - он развел руками. - Иначе земляне завоюют плацдарм. Дальнейшее не замедлит последовать; их будет уже не остановить. Необходимо, чтобы вы отправились со мной и поговорили с делегацией; они ждут ответа. Что скажешь, Элори? Ты готова рискнуть - ради всех комъинов, ради Даркоувера? Готова настолько довериться своему варвару?
8
Подняв глаза в наступившей тишине, Кервин встретился взглядом с Элори; та с детским спокойствием изучающе разглядывала его. "Варвар, - подумал он, - варвар Элори. Значит, вот кто я такой для всех для них; кроме, может быть, Таниквель".
Лицо Хранительницы оставалось безмятежным, но хрупкие пальцы сплелись в замок, словно пытаясь подавить дрожь; нерешительным взглядом она обвела стол.
- Кеннард, - воззвала наконец она за помощью, - ты знаешь его лучше всех.
Джефф успел уже привыкнуть к подобным обсуждениям в своем присутствии; сколь нелицеприятным ни оказывалось бы мнение, среди телепатов скрывать его было бессмысленно. Кервин изо всех сил старался сохранять на лице невозмутимое выражение.
- Что касается доверия, Элори, - вздохнул Кеннард, - то доверять ему можно; но рискуешь, в первую очередь, ты. Мы все полагаемся на твое решение.
- Я - против! - горячо произнес Остер. - Ни для кого не секрет, что я обо всем этом думаю - и для вас тоже, лорд Хастур.
Спокойная манера Хастура причудливо контрастировала с напряженным, сердитым тоном Остера.
- Остер, - поинтересовался Хастур, - это одно твое слепое предубеждение Против землян? Или есть еще какие-то причины?
- Предубеждение, - обвиняющим тоном произнесла Таниквель, - и ревность.
На сухощавом, дерзком лице Остера застыло мрачное выражение.
- Не собираюсь отрицать ни того, ни другого. Слишком уж оказалось просто - утащить его из-под самого носа у землян. Откуда нам знать - может, все было подстроено? Вдруг это ловушка?
- При таком сходстве с Клейндори? - поинтересовался Кеннард.
- Клейндори! - сорвавшись с языка Остера, имя это прозвучало как ругательство. - Эта предательница и…
- Клейндори мертва, - приподнялась в кресле Элори; лицо ее побелело от гнева. - И Зандру полосует ее убийц скорпионьими бичами.
- А также ее соблазнителя - и весь род его! - парировал Остер.
Новые, незнакомые эмоции всколыхнулись в душе у Джеффа. Это ведь не кого-нибудь - его отца и мать они так проклинают! Впервые, пожалуй, за всю жизнь он ощутил острое чувство благодарности к своим земным бабушке с дедушкой. Может, те относились к нему и без особой теплоты - но хотя бы приняли его как сына. Теперь же в Кервине бурлило, угрожая вырваться на поверхность, даркованское родовое начало; его так и подмывало вскочить на ноги и на давно забытом языке бросить Остеру вызов на поединок. Он стал приподниматься в кресле.
- Хватит! - звенящим от гнева голосом выкрикнул Хастур, и наступила тишина. - Мы здесь не для того, чтобы ворошить поступки и проступки четвертьвековой давности!
- Да, действительно, рискую, в первую очередь, я - принять или отказаться! - заявила Элори; на бледных щеках ее проступили два ярких пятна. - Я ни разу еще не пользовалась этим своим правом, но… - она беспомощно развела руками, - я же не волшебница. И не верю в сверхъестественное. Но, плохо это или хорошо, по закону право принять решение принадлежит мне - как Хранительнице Арилиннской Башни. Мы выслушаем делегацию - все вместе. И больше тут не не о чем спорить. - В последних словах прозвенела сталь.
Она поднялась с кресла, и хрупкая фигурка ее величаво поплыла к двери. Провожая ее взглядом, Кервин, еще не оправившийся от прилива незнакомых эмоций, неожиданно ощутил, что разделяет беспокойство Элори. Он осознал, как ненавистно для нее было взывать к древнему праву, и какую неприязнь вызывают у Элори многочисленные суеверия и табу, нагроможденные за века вокруг фигуры Хранительницы. В одно мгновение эта бледная, кажущаяся эфемерной девушка, почти ребенок, обрела в глазах Кервина плоть и кровь; он осознал, что безмятежность ее - не более чем маска, скрывающая страстную убежденность, железный контроль, удерживающий в узде эмоции; маска, спокойная, как глаз тайфуна, ровная, словно мертвая зыбь.
И он ощутил эмоции Элори как собственные:
"Все-таки я сделала то, чего клялась никогда не делать. Воспользовалась в своих целях тем почтением к Хранительнице, что они впитали с молоком. Но иначе было просто никак, а то эта чушь могла бы тянуться еще лет сто…"
Зажатый в крошечной кабинке лифта между Таниквель и Раннирлом, Джефф продолжал ощущать отголосок установившегося на мгновение контакта с Элори; контакта, длившегося доли секунды, но потрясшего все его существо. Как там называл это Кеннард? Эмпатия - способность улавливать чужие эмоции. Теперь Кервин поверил в свой дар. Раньше он только понимал это разумом; теперь непосредственно почувствовал.
Они прошли сквозь трепетную радугу Вуали, спустились на самый нижний этаж Башни и оказались в зале, в котором Кервин еще ни разу не был - длинном, узком, сплошь задрапированном шелковыми занавесями. У входа стояли двое охранников в малиновых с желтым мундирах; где-то вдалеке звякнул гонг.
В зале находились десяток состоятельного вида пожилых даркован, одетых по-городскому. Они молча подождали, пока Элори займет установленное на помосте в центре зала кресло и скорее небрежно, чем почтительно, поклонились остальным комъинам. Тишину нарушил Хастур:
- Так это вы назвались Пандаркованским Синдикатом?
- Валдрин из Карфона, к вашим услугам, - поклонился в подтверждение тяжеловато сложенный, приземистый мужчина с энергичным взглядом. - С вашего разрешения, я буду говорить от имени всех.
- Насколько я помню, - задумчиво нахмурился Хастур, - вы объединились в лигу…
- Дабы способствовать всемерному развитию торговли и ремесел на Даркоувере, - сказал Валдрин из Карфона. - Едва ли необходимо напоминать вам о теперешней политической ситуации, о землянах и о том… плацдарме, который они удерживают. С самого появления землян комъины и Совет игнорируют их присутствие.
- Это не совсем так.
- Я не хотел бы перечить вам, лорд Хастур, - уважительно, но нетерпеливо произнес Валдрин, - однако факты остаются фактами: в свете подписанного с землянами Пакта нам следует из кожи вон лезть только для того, чтобы сохранить цельность Даркоувера - как планеты и как цивилизации. Времена меняются. Нравится вам это или нет, но земляне прибыли сюда всерьез и надолго; и Даркоувер все глубже и глубже втягивается в сферу влияния Империи. Мы можем пытаться по-прежнему удерживать их в границах Торговых городов - но уже в следующем поколении барьер рухнет. Я видел, как это случалось на других мирах.
Кервину вспомнились слова легата: "Местные правительства мы обычно оставляем в покое, но стоит народу увидеть, что мы можем предложить, и они сами начинают проситься в Империю. Но на Даркоувере эта схема почему-то не работает, и никто не знает, почему".
Валдрин из Карфона говорил то же самое, и весьма убежденно.
- Короче, лорд Хастур, мы хотели бы опротестовать решение Совета комъинов! Нам не помешали бы некоторые преимущества, предоставляемые миру при включении в Империю. Или нам на веки вечные оставаться варварским государством?
- Я знаком с имперской цивилизацией, и гораздо ближе, чем вы, - произнес Хастур. - Нам не нужны их блага.
- Тогда говорите лучше за себя, а не за всех нас! Может, в незапамятные времена и были какие-то основания для правления Семи Семейств; тогда на Даркоувере существовали своя наука, своя технология. Но искусства те утрачены, способности сошли на нет - пора признать это и принять на замену что-нибудь новое!
Теперь картинка у Кервина в голове была близка к окончательному прояснению. Из-за врожденных пси-талантов комъины стали властителями Даркоувера - но, в определенном смысле, и рабами. Они дали планете собственную науку, они умели высвобождать чудовищные количества энергии магнитного поля планеты - посредством больших матриц, управляться с которыми было не под силу ни одному сколь угодно одаренному телепату, только Башенному Кругу. Теперь становилось понятно, что за былые науки оставили след в народной памяти.
Но какой ценой, с человеческой точки зрения! Обладатели и обладательницы этих сверхъестественных талантов жили странной, ограниченной жизнью, тряслись над своими драгоценными способностями, отвыкали от нормального человеческого общения.
"Не исключено, - мелькнуло у Кервина подозрение, - что присущее всей природе направление эволюции, от крайности к норме, и было ответственно за угасание этих способностей". По словам Кеннарда, все меньше и меньше рождалось у комъинов детей, в полной мере обладающих тем, что комъины называют ларан. От всей даркованской науки остались полузабытый миф да несколько пси-трюков - явно недостаточно, чтобы планете сохранять независимость от Земли в новые времена.
- Мы уже вели дела с землянами, - говорил тем временем Валдрин из Карфона. - Мы завоевали поддержку большинства в народе; почти наверняка новый Совет даст нам разрешение. Если вкратце, то земляне пообещали оказать нам техническую, инженерную помощь, выделить промышленных экспертов - все для того, чтобы развернуть полномасштабную рудодобывающую и рудоперерабатывающую индустрию. Металлы и руды - вот в чем ключ к успеху, господин мой. Нам не развить технологии без машиностроения; а машиностроения нам не развить без…
- Значит, вам нужны рудники, - сказал Хастур. - А для рудников вам нужно тяжелое машиностроение… но кто-то должен же делать машины, и кто-то должен добывать материалы, из которых делать машины. Валдрин, мы не технологическая цивилизация…
- Тем хуже для нас.
- Но, - негромко продолжал регент Совета, - народу Даркоувера и так неплохо живется - и горожанам, и фермерам. У нас есть та промышленность, какая нам нужна - молочные фермы, мельницы, ткацкие мастерские…
- И единственный транспорт - верховой!
- Зато никто не должен по-рабски гнуть спину на строительстве и ремонте гигантских автострад, чтобы по тем с сумасшедшей скоростью неслись чудовищные автороботы, отравляя наш чистый воздух своими химическими выхлопами!
- У нас есть право на промышленность!
- …а также на автоматизированные фабрики? На то, чтобы людям не оставалось больше ничего, кроме как ремонтировать машины и отупевать от дешевых развлечений? На то, чтобы люди скучивались в городах, дабы служить машинам, и у них не оставалось времени выращивать и готовить пищу, какая им нужна? На то, чтобы выращивание и приготовление пищи превратилось в очередную отрасль чудовищной промышленности? - Голос регента был полон презрения.
- Лорд Хастур, вы не можете вечно удерживать народ Даркоувера на положении варваров, - заявил Валдрин.
- И вы собираетесь сделать из нашего мира копию Земной империи?
- Вовсе нет. Совсем даже ничего подобного.
- Вы думаете, народ Даркоувера способен вести игру с землянами на их поле? Нет, Валдрин; планета, которая хочет того хорошего, что несет с собой межзвездная империя, должна быть готова принять и все сопутствующее зло… Но, возможно, вы правы. Мы не можем вечно преграждать дорогу переменам и держать народ Даркоувера в простоте и бедности. Может быть, ваши обвинения и справедливы. Когда-то мы были гораздо могущественней и богаче, чем сейчас. Да, это правда - мы откатились назад, в темные века. Но неправда, что мы обязаны следовать путем Земной Империи. Что если комъины снова смогут делать то, что делали когда-то, согласно легендам? Что если источники энергии снова станут доступны, и не нужно будет ни радиоактивности, пятнающей наши земли с подписания Пакта, ни нескончаемого поиска топлива?
- Это красивая мечта, - произнес Валдрин, - но вот уже многие годы не появлялось ни полновластной Хранительницы, ни полного Башенного Круга.
- Теперь появился, - развернувшись, объявил Хастур. - Полный Башенный Круг, готовый продемонстрировать свое искусство. Я прошу только одного - чтобы вы держались подальше от землян с их разрушительными, унизительными методами. Не принимайте от них инженерной и технической помощи! И если вы хотите торговать с Землей, делайте это как равные, а не как бедные протеже, которым помогают подняться над уровнем варваров! Наш мир старше, чем Земля, и у нас есть, чем гордиться! Не позорьте нас!
Он взывал к патриотизму и гордости, и Кервин увидел, как в глазах у большинства членов делегации вспыхнул огонь.
- Комъины действительно способны на это? - скептически поинтересовался Валдрин из Карфона.
- От имени комъинов буду говорить я, - заявил Раннирл. - Я - техник и лучше пойму, что вам нужно. С чего вы хотите начать?