Под сухим глиняным яром с красной, осыпающейся породой и угрожающе нависшими над обрывом густыми елями. Впрочем, кормчий уверил нас, что место это безопасно. И верно, обширное пятно кострища свидетельствовало, что здесь мы не первые и не единственные устраиваем привал.
Тем не менее у меня возникло какое-то странное ощущение… Не понять даже какое… Но настолько явственное, что я слегка забеспокоился. С чего бы вдруг? Я на всякий случай заикнулся насчёт того, чтобы подежурить. Но меня никто не поддержал.
До сих пор мы ничего такого не предпринимали. Ограничивались какими-то оберегами, выставляемыми Анизом каждый вечер, и спали спокойно. И вроде бы средство это было вполне надёжное. И я в нём не сомневался, но…
Что-то тем не менее меня заставило… насторожиться. В итоге я всё-таки остался бодрствовать, сам толком не зная почему. И стараясь не обращать внимания на бросаемые на меня спутниками взгляды.
Только Аниз поглядел на меня пару раз, - как мне показалось, с любопытством. Но и он лёг спать вместе со всеми. Могу их понять - они явно считали мою затею блажью. Да я и сам почти склонен был думать так же.
Вот только - почти. А что, если не так? В конце концов все уснули. Костерок, разложенный под ужин, прогорел, вечер перешёл в ночь, я привычно уже напялил ноктовизор и, подумав, отыскал место в стороне от лагеря.
В подходящей глинистой выемке, образовавшейся у подножия обрыва. Сидеть было достаточно жёстко, так что уснуть я не боялся. А подушечка жевательной резинки, которую я догадался употребить, помогала не заботиться о куреве.
Я устроился поудобнее, проверил обзор, приготовил на всякий случай оружие и стал ждать.
Время шло. У челнока все мирно спали. Я бдел. На застывшей поверхности реки изредка играла рыба. Один раз взыграло что-то очень большое. Но беззвучно. Только в прибор я видел, как пошли круги по воде.
Где-то к полуночи поднялся Аниз, проверил свои обереги, и Залибу заодно. Поискал меня глазами - не знаю, что увидел, - потом снова лёг. После этого опять тишина.
И тут наконец я понял, в чём дело! Движения Аниза подтолкнули мою мысль, и я сообразил, что не давало мне покоя. Я просто упустил это из виду, а подсознательно тем не менее помнил. И вот результат!
Я снова был в лесу! Как и до прихода в Терет. И память у меня сразу настроилась на тогдашнюю же обстановку. Когда меня ловили и выслеживали. И чувствовал я себя, прямо скажем, затравленно.
Только сейчас был я не один, и возникшая эта тревожность не могла проявиться с первого же дня. Да и кого нам было бояться посреди реки? Хотя бы чисто психологически.
А вот сегодняшняя ночёвка - вдали от жилья, на открытом берегу. Да ещё обрыв этот с ёлками, что, кажется, вот-вот упадут! Оттого и вылезла эмоция из подсознания в сознание. Трансформировавшись по дороге.
А я и всполошился! Сижу и понять не могу, что же заставляет меня устраивать засаду. На потеху всем моим спутникам. В округе явно же нет ни одной живой души крупнее обыкновенного лесного зайца!..
И вдруг я услышал. Слабенький, тихий звук враз заставил меня замереть и забыть все свои психоаналитические построения. Издалека. Потом ещё. Ближе, ближе… Кто-то шёл вдоль берега по лесу, направляясь сюда, к яру.
Шёл спокойно, не таясь. Хотя и не выдавая нарочито своё приближение. Так ходят у себя дома. Я озадаченно прислушался. Походка вовсе не напоминала тяжёлые шаги вооружённого человека.
Стараясь не производить излишнего шума, я осторожно повернулся в своей щели. Потом, немного подумав, снова сменил магазин в автомате на снаряжённый серебряными пулями. Кто его там знает - а так вроде надёжней.
Я ждал. В зеленоватых сумерках зрительного поля прибора река плавно делала перед яром изгиб. Прибрежные заросли скрывали перспективу. Пожалуй, не очень я тут удачно в щели сижу, подумалось мне.
И в следующую секунду я увидел… Что-то. В окулярах ярко засияло. Я даже машинально зажмурился. Но сработало электронное гашение бликов. Когда я снова взглянул вперёд, то увидел приближающийся человеческий силуэт. И второй, рядом, собачий или волчий… На полшага впереди. Огромный. Я от изумления вытаращил глаза. Оба - и человек и волк (или собака) - светились так, как я никогда ещё не видел в ноктовизоре. Просто как электрические лампочки. У меня даже прибор зашкаливало, если так можно выразиться.
Выйдя из-за прибрежных зарослей, странная пара остановилась на миг, достаточный, чтобы окинуть взглядом заснувший бивуак. А потом как ни в чём не бывало двинулась прямо к спящим. Я уже приноровился к ослепляющему их сиянию и мог теперь рассмотреть, что это молодая девушка, сопровождаемая похожей на волка собакой. Волкодавом, что ли? Или всё же волк?
Я, не таясь, поднялся из своего укрытия в полный рост. Держа наготове "аксушку" и не забывая прислушиваться к происходящему по сторонам. Но ничего подозрительного не доносилось.
Правда, в кого стрелять сначала, я пока не решил. Но если визит этих нежданных гостей меня озадачил, то моё появление их просто застало врасплох. Девушка стремительно обернулась, пёс же просто крутнулся на месте. Мгновенно оказавшись ко мне мордой, пригнулся и зарычал. Нет, всё-таки собака, решил я почему-то. Хозяйка схватила его за ошейник, и мы замерли, глядя друг на друга.
Впрочем, это я предполагаю. Поскольку прибор мой всё время отключал излишнюю яркость, то видеть я мог лишь отдельными частями изображения. Гостья, видимо, не знала, что сказать. А я не представлял как-то, что спросить.
Медленно, медленно, бочком девушка подалась мимо меня. Туда, откуда пришла. Пса она, не отпуская, вела за широкий ошейник. Хороший ошейник, крепкий, с острыми шипами. Такие надевают на бойцовых собак.
Пёс, напружинясь, всё это время держался ко мне мордой. И недвусмысленно давал мне понять: если я только позволю себе хоть малейший намёк… Вид у него был при этом достаточно грозный.
Я, впрочем, тоже с них ствола не спускал. Хотя уже чувствовалось, что никакого продолжения инцидент иметь не будет. Так и оказалось. Девчонка с собакой переместились за поворот, оттуда донеслись торопливые шаги, шорох ветвей - и всё стихло.
Не меньше десяти минут после этого я стоял, не двигаясь и вслушиваясь в каждый звук. Пока не понял, что больше ничего уже не произойдёт.
Тогда с облегчением я позволил себе отпустить себя же, повесил автомат на плечо, выплюнул изо рта забытую там жвачку и с наслаждением закурил. Признаться надо, что чувствовал я себя в тот момент совершенно непередаваемо.
До утра больше ничего не произошло. Ночь закончилась обычным в эту пору года способом: темнота словно посерела, звуки притихли в холодном воздухе. Потом от замершей реки неторопливо поднялся густой и сырой до пронзительности туман…
Как эти корабельщики могли в нём спать? Я лично продрог до печёнок, фигурально выражаясь. И всеобщий подъём застал меня за приготовлением завтрака. Чтоб хоть как-то согреться.
Не вдаваясь в подробности, я вытащил на всю команду полуфабрикатов и засыпал в котёл. Для меня же вожделенной добычей представлялось кофе, воду для которого я нагрел рядом с первым котлом. Благо что места над огнём хватало.
Минут двадцать присутствующие смаковали и обсуждали угощение. Временами косясь на меня, но с расспросами не приставали. За что я им был даже не очень-то благодарен - я не мог решить, рассказывать ли о ночном визите или нет.
Но никто так и не спросил ни о чём. Только Аниз, может, глянул пару раз изучающе. Но и он ничего не сказал. А сам я не знал, как быть. На рассвете я осмотрел берег и не обнаружил никаких следов. По крайней мере явных. Удивительного, впрочем, в этом ничего не было - высушенная ветрами и солнцем глина отвердела до прочности камня. И ничего на ней невозможно было рассмотреть.
Лишь дальше, за поворотом, удалось найти несколько свежих вмятин - больше ничего.
В конце концов я не выдержал и показал эти следы Анизу и Арху. Против моего ожидания, вояки отнеслись к известию вовсе не так, как я мог представить. Как-то уж излишне спокойно. Меня это слегка озадачило.
- Ну а что вы хотите, Гар? - объяснил мне Арх. - Следы есть, но непонятно чьи. Вполне могут быть, например, вашими собственными. Не волнуйтесь, это я к примеру! - Он остановил меня жестом руки. - Кто приходил - неясно. Вот если бы вы их задержали… Или просто позволили дойти туда, где начали бы действовать обереги… Атак, судя по вашему рассказу, им просто было любопытно, вот и всё. Вы же их и напугали. Магии тут, по мнению Аниза, никакой не чувствуется. По крайней мере, следов её применения. Значит - ничего страшного.
- А то, что они светились? - спросил я.
- А почему нет? - неожиданно пожал плечами Аниз. - Хотя тогда, пожалуй, мог бы быть какой-нибудь заметный след… А тебе не могло показаться, Гар?
- Нет, - сказал я, вспомнив, как полыхало изображение.
- А твой… э-э… инструмент?
Я подумал. Вообще-то интересно - чего там такое он мог улавливать? Я ведь даже не знаю толком, на каком принципе у меня прибор. ИК или электронное светоусиление?
Что он такое мог ловить от них? Но всё равно, пусть даже так - работал-то он исправно!
- Нет, - твёрдо ответил я. И до и после ноктовизор сбоев не давал. Да и фон во время встречи ничуть не искажало.
- Ну-у, не знаю, - протянул Аниз. - Может быть, ты просто с его помощью увидел что-то, обычно невидимое? Единственное, по-моему, объяснение.
Я уже рот раскрыл было, чтобы возразить. Но тут вспомнил фильм "Исповедь невидимки". Там невидимку как раз чем-то похожим и высматривали… Бред какой-то. Вот уж этого-то точно быть не может!
- А что хоть это было-то? - спросил я вместо того, что собирался было сказать. Чего уж теперь-то… - Вы ведь знаете наверняка.
Но, к моему удивлению, Аниз только пожал плечами.
- Понятия не имею, - признался он. - На свете множество странного. Обо всём знать невозможно. А скорей всего, это была какая-нибудь Лесная Дева…
- Что, есть и такие?! - несколько преувеличенно, пожалуй, изумился я. Хотя было с чего. И мне в тон неожиданно добавил Арх:
- Ты ещё про Первых расскажи, про Детей рассвета! Обитающих в холмах и танцующих ночами на лунных полянах! Сейчас не полнолуние, часом?
Я застыл с раскрытым ртом. Ещё что-то?.. Но Аниз предложенного тона не поддержал.
- Какое полнолуние? Какие Первые? - посмотрел он на Арха недовольным взглядом. - Пусть об этом детям на ночь рассказывают. А вот про Лесных Детей - правда. Случается такое. Дети, заблудившиеся в лесу, вырастают среди зверей… Известен случай, когда одна девочка выросла в реке - все просто до крайней степени поражены были.
- А… - только и смог ответить я. Сражённый новостями из жизни здешних Маугли. Правда, всё-таки у меня этот эпизод как-то остался объяснённым не до конца. Но видно - что уж тут поделаешь? - слишком мало я ещё нахожусь в этом мире. Ничего практически не знаю.
- А то, что они светились? - не унимался Арх. Ему, видимо, тоже захотелось уточнений.
- Ну и что? - Аниз снова пожал плечами. - Мало ли почему! У них могут быть какие угодно свойства - выросли-то в диком лесу! Та девочка, например, плавала в реке круглый год! От ледохода до ледостава. А на зиму впадала в спячку. И нестрашна ей была никакая простуда. Видевшие её говорили, что от неё просто жар исходил. Может быть, здесь так же?
- А что с ней потом было? - заинтересовался Арх.
- Поймали и доставили к королевскому двору. Она потом лет десять прожила в пруду у замка. Как большая редкость. Потом умерла. Большей частью с ними так всегда и бывает.
Все немного помолчали. История оказалась печальная.
- А что-то я об этом раньше не слышал, - заметил Арх после этого. - В дворцовом пруду, говоришь?
- Да это давно было, - отмахнулся Аниз. - Не у нас. И ещё до объединения. На одном из восточных притоков. Случай малоизвестный. Ну что, мы тут так и будем стоять? - поинтересовался он недовольно. - Или у нас дела и поважнее есть?
- Как скажешь, магистр, - рассеянно отозвался Арх, всё ещё о чём-то размышляющий. Но добавлять ничего не стал.
Мы возвратились на берег, где челнок уже был приготовлен к отплытию. В результате я продолжил путь с тяжёлой головой после бессонной ночи. В компании непомерно бодрых спутников, угощённых мной же с утра растворимым "Нескафе".
Как я слишком поздно понял, кофе в здешних краях было совершенно незнакомо. До самого обеда народ видом напоминал пьяных. Только к концу дня всё малость поулеглось.
Заночевали на этот раз в прибрежной деревне, и никаких осложнений не происходило. Сама деревня, правда, выглядела так, словно на осадном положении находилась. И даже имела у себя беженцев с лесных наделов.
Вокруг же поселения обнесён был высокий тын из заострённых брёвен - совсем свежий. В тыне имелись тщательно запирающиеся ворота. А по ночам у ворот дежурили сторожа.
Как нам объяснили, в окрестностях стали появляться оборотни. И жители, уже наслушавшиеся страшных рассказов от потерпевших, решили принять свои меры. Выглядели эти люди очень суровыми. Чувствовалось, что серьёзно готовы защищать свой удел. Вот только у меня их фортификационные ухищрения не вызвали большого восторга. А особенно караульно-постовая служба.
Пока сторожа у ворот тревогу подымут, с другой стороны через забор хоть целые дома выноси. Но мужики, видимо, об этом покуда не задумывались. Вот беженцы - те другое дело.
У них и вид был не такой бравый. И оружие какое-никакое под рукой. Чаще всего обыкновенный осиновый кол. Иногда с наконечником. Эти себя самоуверенно не чувствовали. Но куда деваться?
Положение их действительно было не из лучших. Зимой река встанет - и нынешняя естественная преграда исчезнет. А главное, исчезнет и безопасный способ бегства - вплавь, на лодках.
Что они тогда будут делать, я, честно говоря, не представлял. Но зато вполне понимал, отчего никто не спешит отправляться в Терет, под надёжную защиту крепостных стен.
Здесь худо-бедно имелась своя земля и хозяйство. А в городе? Милостыню просить? Угроза, о которой говорил перед отправлением нас в поход Словинец, представала здесь уже вполне осязаемо. Ещё немного - и подымется в полный рост.
Это означало, что мне, пожалуй, следовало поторопиться. В выполнении моего опрометчивого обещания казначейскому секретарю - насчёт борьбы с волколаками. Обещание-то я дал. А вот как его теперь выполнять буду?
Где мне этих волколаков искать? Ведь именно с такой целью я и отправился якобы в инспекционную поездку. А ведь найдя, ещё как-то разбираться с ними надо будет! Ведь и об этом ты тоже не подумал, геройский освободитель…
Мысли эти занимали меня всю ночь. И весь следующий день с самого утра. Задумался я так крепко, что даже забыл следить за рекой и берегами. Поэтому идущую навстречу из-за поворота лодку первым заметил не я, а Аниз.
- Ого! - раздался его голос вдруг у меня над ухом. - Посыльный огонь!
Только в этот момент я осознал, что смотрю прямо на направляющуюся к нам лодку, обычную долблёнку, с сидящими в ней несколькими людьми. Один из них держал в руках за верёвочные лямки средних размеров глиняный горшок. Или кувшин, из высокого горлышка которого лениво, но неустанно курился довольно заметный плотный дымок.
- Подойдём к ним! - кивнул нашему кормщику Аниз, указывая на встречных. Меня несколько удивил его решительный тон. Обычно командовал в этой компании Арх. Но тут кое-что прояснилось.
- Аниз! - предостерегающе позвал Арх. - Ты не можешь! Неизвестно, вдруг придётся надолго задержаться?
- Я давал клятву, - произнёс в ответ Аниз. Причём таким тоном, что даже мне было ясно - пререкаться с ним бесполезно.
Лодки пошли одна к другой. Я спросил у оказавшегося рядом Ангреста:
- Что это?
Молчаливый здоровяк отозвался коротко, в своей обычной манере - помолчав и подумав, он ответил:
- Посыльный огонь. Старый знак. Ищут целителя.
В каком родстве с целительством состоит Аниз, здоровяк не объяснил. Но, видимо, что-то было. Потому что, сблизившись достаточно, чтоб можно было разговаривать, Аниз немедленно перекинулся парой фраз с держателем кувшина.
Из чего выяснилось, что в селении за поворотом реки имеется тяжело пострадавший, почти при смерти. Знахарка, лечившая его, велела послать за владеющим Искусством. Хотя надежда была невелика - знахари соседних деревень ненамного сильней, а проезжего поймать не всякий раз удаётся.
Ну сегодня им явно повезло. Выслушав едва до половины всё сказанное, Аниз распорядился грести в деревню. Мужика с дымом взяли на борт, чтоб служил проводником. Быстроходный челнок рванул вперёд весьма неплохо, оставляя деревенскую лодчонку далеко позади.
Все молчали. Мужичок-посыльный, снедаемый любопытством, оглядывал по очереди нас всех, но тоже помалкивал. Арх был угрюм. Ангрест спокоен. Я испытывал лёгкое любопытство.
Река, плавно изгибаясь, вывела нас к новому населённому месту. Здесь, так же как и в предыдущих, ещё издали бросался в глаза свежепоставленный частокол, из неошкуренных даже брёвен.
Похоже, эта волчья зараза докатилась здесь практически до всех. Дополнительное напоминание мне, видимо, чтоб поторопился. А в чём? И куда?! Этот свежеизлаженный и абсолютно бесполезный плетень нисколько не добавил мне настроения. Скорее наоборот. Я хмуро следил, как приближаются мостки с лодками у деревенской пристани.
- Вы можете не ходить, - обратился к нам всем Аниз. - Я и сам управлюсь, если быстро. А если нет, тогда уж дам знать.
- Хорошо, - нехотя согласился Арх.
Чёлн приблизился к мосткам, и Аниз ловко спрыгнул на них, устремившись к стоящим на берегу людям. Для мужика с дымом пришлось причаливать. Пока мы всё это делали, Аниз успел переговорить с аборигенами и уже вернулся.
- Что ж ты, братец, не сказал, что до знахаркиного жилья ещё в лес надо ехать? - заметил он провожатому. Но сам же отмахнулся: - Впрочем, теперь неважно. Всё равно отправляться туда. Вы, друзья, пока становитесь лагерем - на ночь придётся здесь оставаться.
- Тогда мы уж лучше с тобой сходим, - сообщил в ответ недовольный Арх. Ангрест, похоже, был с ним солидарен.
Мне оставалось только не отставать.
Мужик, между тем сообразив, что никто от своего обещания не отказывается, на радостях словоохотливо пояснил, что до жилища знахарки совсем недалеко, всего ничего. И даже есть дорога. Коней засёдланных, понятно, во всей деревне ни одного, но можно всегда заложить телегу. Тем более бабка Лахудка очень просила… Так что благородные, милостивые господа могут не сомневаться.
Я, слушая всё это, только тут сообразил, что вышло бы, окажись в деревне верховые лошади, - при моём-то опыте верховой езды! "Конь-то смирный?" - "Как корова!" - "Во, нам и надобно такого!"
Одним словом, где-то через час по уходящей прямо в лес колее от окраины деревни выехало четырёхколёсное транспортное средство мощностью в одну лошадиную силу. Зато вооружённое. Почти что тачанка. Поскольку мою "аксушку" можно было считать за пулемёт. В жёсткий деревянный короб, подпрыгивающий на всех неровностях, навалили вдоволь сена.
Моей городской натуре даже в таком виде езда на телеге показалась неимоверно тряской. Хотя я это и раньше знал… Правда, раньше я не был в такой ситуации, как сейчас - в этом мире ничего более комфортного из сухопутного не имелось.