А потом оказалось, ничего, даже вкусно. Под конец он реально словил кайф, выхватив из-под Машкиного носа огрызки батона и колбасы и вытряхнув в запрокинутую глотку последние капли молока; правда, Машка ухитрилась после всего, повернув пакет под другим углом, вылить в себя еще приличную струйку. Жизнь налаживалась. На нуле, говоришь? Вот и замечательно. Начинать с нуля всегда лучше, чем с какой-нибудь жалкой драной трешки.
Он чувствовал кайфовую легкость во всем теле, не исключая умеренно подкормленного желудка. Ощущал, как мозги, до сих пор слегка кумарные после ночи под мостом, просыпаются, разворачиваются и снова пружинно скручиваются в упругие извилины. Как всплескивает волной креативный талант, который не все воспринимают адекватно, - но под который именно ему, Толику Бакунину, а не кому-нибудь другому, выделяют гранты и скучные меценаты, и международные преступные организации.
Он что-нибудь придумает. Убойное, классное, концептуальное. Вот-вот.
Машка сгребла с газеты хлебные крошки, а затем уткнулась в желтый листок. Ее глаза маятниково зашастали туда-сюда, наводя на пока неуловимую, но уже близкую идею.
- Что пишут? - поинтересовался Толик.
- Фигню всякую, - отозвалась она. - "Срез-ревю", местная газета для курортников… нет, ты глянь. Ну кто так снимает?!
Толик взял газету из ее рук. Повертел, пробежался по фоткам и заголовкам, спустился взглядом к цифре тиража и присвистнул.
Тут его и осенило:
- Машка!..
…Сидеть на месте было уже немыслимо, его распирало, несло, гнало вперед так, что лотки, стенды и драконы набережной галопом неслись навстречу, а Машка едва поспевала следом со своей фотосумкой (оставить ее на хранение у спасателей на пляже, куда сама же устроила Толиков багаж, наотрез отказалась, дуреха) и негромко поругивалась в такт развитию его гениальной идеи. Новорожденной, свеженькой, с нуля:
- При таком тираже у них по-любому неслабые спонсоры. Пишут, что учредитель - Конвенция сферы отдыха и развлечений Среза, контора сама по себе не бедная, но лично я думаю, за ними стоит какой-нибудь олигарх… черт, неважно. Бабки есть, а с контентом напряг. И когда мы придем в ихнюю редакцию с концептуальным материалом, с настоящей сенсацией…
Машка бросила прерывисто, но саркастично:
- Про Лилового полковника?
- При чем тут, - отмахнулся Толик; с нуля так с нуля!.. - На самую актуальную для Среза тему: про теракт! Журналистское расследование плюс взгляд очевидца. Так и быть, возьму тебя в соавторы, тем более что как фотокор ты пролетаешь. Блин, вот если бы ты тогда наснимала…
- Чем?
- Тьфу, я забыл. Ладно, это не главное…
- Главное, что они обсосали эту тему со всех сторон еще в позапрошлом номере.
Однако сбить Толика с курса, когда он чувствовал внутри клокотание вихря креатива - свежего, потрясающего, наповал! - было далеко не так легко. А попросту говоря, невозможно:
- Со всех сторон? Не смеши мои тапочки! А ты знаешь, что там на самом деле одна девчонка убила другую?! Ага, вот именно. Фиг об этом кто-то писал. Мы с тобой сбегаем в больницу к Стару, расколем его на подробности. Это раз. И второе, почему я, собственно, беру тебя в соавторы…
- Какая честь!
- Перестань. Второе - это Брадай.
Аритмичное сопение за его спиной оборвалось. Толик по инерции пролетел еще несколько шагов, прежде чем догадался притормозить и обернуться. Машка стояла возле лотка с тезеллитовыми статуэтками, ее фигура преломилась наискосок на границе поля. Полуразобранная матрешка. Торчала как вкопанная. Пришлось вернуться:
- Ты чего?
- Я как раз ничего. А ты, думаю, как-нибудь управишься без соавторов.
Взяла в руки пошловатую статуэтку дракона и принялась вертеть и разглядывать так пристально, будто и вправду собиралась покупать. Ладно-ладно. Он, Толик, чувствовал себя сейчас в силах переубедить, призвать и мобилизовать кого угодно. А уж тем более Машку, которую знал как облупленную со всеми ее закидонами и заморочками:
- А как ты себе вообще представляешь, а? Ты же реалистка, Маха. Ты последняя, кто его видел. Сама говорила, тебя не пустят в телепорт, пока не допросят с пристрастием…
- Это мои проблемы.
- Вот и делись своими проблемами с цивилами и Срезполом, если в кайф. Только на фиг а оно тебе? Кто он такой, этот Брадай, чтоб из-за него…
- Да тише ты!..
Действительно, продавщица сувениров уже отрастила на макушке здоровенные локаторы. Толик заткнулся, и она разочарованно рявкнула:
- Вы берете или нет?
- Отстоем не интересуемся, - вежливо ответил Толик. Машка хмыкнула.
Они пошли дальше, правда, помедленнее. Машка молчала, и Толик благоразумно давал ей вымолчаться. В результате он не сомневался. Добавил для верности неакцентированно, в пространство:
- Тем более что он-то тебя кинул.
Поднялся ветерок, море сморщилось, позеленело и покрылось штрихпунктиром белых барашков. Народ купался, загорал, дефилировал; чуть подальше украшали пейзаж катера и яхты на расправленных крыльях, а над ними носились туда-сюда прогулочные драконы. Стопудово, Срез - обалденное место. И гораздо круче за здорово живешь заделаться первым журналистом здесь, в Срезе, чем драться за звание двести двадцать пятого в гнилом Исходнике. Место, судя по контенту газеты, вакантно. Почему? - а гениальные идеи тем и отличаются от обычных, что никому не приходят в голову до тебя.
Покосился на Машку: она, кажется, дозревала. Постепенно ускоряла шаги, барабаня пальцами по черной крышке своего гробика на лямке. Вот бы ей сейчас догадаться щелкнуть его, такого победительного и вдохновенного, на изумрудном фоне приближающегося шторма. Концептуальное фото для его будущей авторской колонки в "Срез-ревю"… обидно, блин!
Но сбивать ее сейчас нельзя. Капризное она существо, эта Машка, еще психанет, пошлет, развернется, растворится в толпе и не будет брать мобильный. А ведь без нее было хреново. На будущее, сногсшибательное будущее в Срезе, никак нельзя допускать такой лажи - чтобы без нее…
- В общем, да, сказала Машка. - Ты прав. Он скотина.
Ага. Толик весь сфокусировался в собственных ушах, подгоревших на солнце, зудящих и шелушащихся по краям. Подобрался как мог ближе, мгновенно подстроился под такт ее шагов. И на всякий случай, сначала перепутав на ощупь с мобилкой, со второй попытки включил диктофон на шее.
- А я дура набитая, - мрачно продолжила она. - Следила для него, как идиотка, за этой вашей Ровертой, кучу фоток наснимала. А как только она укатила в Исходник - вуаля, всем спасибо, все свободны… Вру, какое там спасибо. Хотя компенсация за моральный ущерб ничего так. Не жлоб.
Постучала по крышке переносного гробика уже кулаком. Еще раз беззвучно выразилась сквозь зубы.
Ушные рецепторы зашкаливало. Диктофон подпрыгивал на груди. А вот соображалка отставала, и что самое обидное - он чувствовал, осознавал в полной мере свое позорное торможение. Главный месидж того, о чем она сейчас говорила, никак не желал стряхнуть с себя эмоции, выкристаллизоваться в сухой остаток единственного факта - каковой еще предстояло увязать со множеством других, давно собранных и уже почти выкинутых по ненадобности из памяти…
- Подожди, - все-таки вклинился он. - Ты фотографировала Эву Роверта? Для Федора Брадая?!
- А что? - Машка усмехнулась ему снисходительно, словно несмышленышу. - Он же тоже претендент. На твое любимое наследство Лилового полковника. Ты не знал?
Толик кивнул. Творческий подъем, на волне которого он летел, как серфингист, до сих пор, не шел ни в какое сравнение с цунами, с девятым валом восторга, взметнувшим его к небу теперь. Прошептал восхищенно и тихо:
- Не знал.
* * *
Ботинки с шипастыми платформами всё равно скользили по льду. Хотя лед здесь пока еще был тонкий, еле видимый, словно ламинатная пленка на камнях. Снег, а возможно, иней, лежал кое-где, в основном сглаживая затененные ложбинки и шпаклюя трещины в скалах, - и тем не менее выглядел дико, самим своим присутствием бросая вызов солнцу, лету, Срезу.
Это горы. Просто она ни разу тут не была. Миша, наверное, не удивился бы.
Это безумие.
Красс тоже поскользнулся и высказался длинно и заковыристо, но негромко, себе под нос. Федор нервозно усмехнулся. Идиоты. Самоубийцы. И она сама - ничуть не лучше них обоих.
Погода действительно портилась. Вершина горы полностью тонула не то в тучах, не то в тумане: нечто белесое, расползающееся, как раствор известки в ведре. Эва затруднялась определить, видны ли отсюда настоящие снега - или это всё та же туманная взвесь маячит прямо и вверх по курсу. Ветер налетал порывами, похожими на рваные лоскутья колючего одеяла, а в промежутках просто секло наискось чем-то невидимым, не понять даже, сухим или мокрым. И ни малейших сомнений: всё это - только начало.
Брадай вырвался вперед; взобрался на площадку, ровную и длинную, как фуршетный столик, и остановился там, нервно постукивая палкой с металлическим наконечником - альпенштоком?.. Чересчур архаично звучит, наверняка уже выдумали другое название. Самой Эве не удавалось извлечь из такой палки ни малейшей пользы: на льду скользит, в трещинах застревает намертво, а выдергивая, рискуешь потерять равновесие. Правда, Красс вроде бы страховал сзади, оправдывая таким образом свое вечное отставание. Может быть, пора уже пропустить веревку через карабины на поясе и дальше идти в связке? Или еще рано?
Никогда в жизни она не чувствовала себя такой идиоткой, недоразвитой девочкой, ничего не знающей о жизни, как здесь, в горах. Даже тогда, в жуткие первые месяцы в Исходнике… самое время вспомнить.
Решительно двинулась вперед. Поскользнулась. Запоздалое подстраховочное движение Красса, желчная усмешка Федора. И туман впереди. Или все-таки снег. Или и то, и другое.
Брадай протянул руку, помогая вскарабкаться на фуршетный столик. Хотел сразу двинуться дальше, не дожидаясь соперника; Эва придержала его за локоть комбинезона, скользкого даже сквозь шерсть толстой перчатки. Посмотрела вниз, поверх Крассовой головы в шапке с нелепым помпоном. База казалась отсюда еще более игрушечной, чем со спины транспортного дракона, Эва еле отыскала крайний корпус у подножия горы. А ведь они, по идее, еще совсем невысоко. Даже не добрались до линии серьезного снега.
- Уже недолго, - сказал Федор негромко, ей одной. Уверенности в его голосе не было.
Откуда у него возьмется уверенность? Откуда ей хотя бы теоретически взяться?! Она, Эва, поверила ему и пошла за ним только потому, что больше верить было некому и, соответственно, не за кем идти. А он сам? Кому или чему он поверил? Какой у него источник информации? Будет смешно, если выяснится, что опять-таки - ее письма… В особо оригинальной трактовке пространства между строк.
Да нет. Вряд ли. Не настолько же.
- А ведь хорошая штука - барометр, - Красс, пыхтя, вылез на площадку. - Действительно, буран идет. И нас предупреждали.
Брадай сделал широкий жест полукругом вниз, красивый, телевизионный:
- Спускайся, полковник. Пока не поздно.
Пожалуй, уже поздно, прикинула Эва, взглянув на небо. За несколько минут оно спустилось совсем низко, тяжелое и бледное, как нечистая вата. Склон просматривался теперь не больше, чем на десяток метров вперед и вверх, база внизу потонула во мгле. Ветер сек по щекам всё сильнее и почти непрерывно. Снег отвоевывал себе приличные территории длинными узкими языками. Она переступила с ноги на ногу, и на снегу образовался рубчатый след. На мгновение.
- Кто-нибудь знает, что делать, если нас занесет? - спросила со звенящей издевкой. - Зарываться в снег и ждать спасателей? Или…
- Спасателей здесь нет, - отрывисто ответил Брадай.
- То есть?
- Это правда, Ева, - вмешался Красс. - Потому курорт и не развивается. Насколько мне известно, им не дают лицензии на турпоходы в горы, потому что не могут наладить как следует спасательную службу.
- Странно.
Претенденты переглянулись - помимо воли обоих получилось, будто они дружно высказываются на одну тему и, что еще недопустимее, согласны друг с другом, - и двинулись вперед одновременно, как по стартовому выстрелу. Эва чуть застопорилась, и Красс подтолкнул ее в спину. Нежно. Насколько возможно сквозь комбинезон.
- Да, странно, - заговорил Федор. - А знаешь, в чем дело, Ева? Всё дело в том, что здесь пропадают драконы. На порядок чаще, чем люди. Чуть ли не каждый второй-третий драконий патруль не возвращался даже с тренировочных вылетов. Улавливаешь?
Красс едко усмехнулся его многозначительности. Эва кивнула; да, улавливаю, но это мало о чем говорит. Внезапно пробила паника: а вдруг у него больше ничего нет? Вдруг - только результаты изысканий над картой горной местности с точками в местах предполагаемого исчезновения патрулей и кривыми между ними?! Если это всё, на чем строятся его предположения… Если они лезут неизвестно куда только потому, что какие-то драконы…
Драконы - да. Они всегда чувствовали это гораздо тоньше людей. Гораздо легче попадали в резонанс. У них получалось само собой… всегда… почти.
Сцепила зубы. О Драми - не сейчас.
Ветер превратился в колючую стену, которую приходилось пробивать, нагнув голову. Эва поскользнулась; тормозя, застряла шипастой подошвой в трещине, уже невидимой в снегу. Красс стремительно упал на колени - нет, все-таки на корточки, - завозился у ее ног, помогая выбраться, и она успела удивиться, как это Федор уступил без боя такую честь. Щурясь, подняла голову: Брадай разматывал тонкую веревку у пояса, неуклюже тыкая ее конец в карабин. Попав, развернулся, сделал несколько обратных шагов, размашистых из-за попутного ветра, и оказался рядом с Эвой в тот самый момент, когда Красс выпрямился во весь рост.
Они стояли совсем вплотную. Слишком. Особенно для врагов.
Эва шагнула вперед, попыталась встать между ними; Федор слегка отстранил ее и ловко, с первого раза пропустил веревку через ее карабин. Размотанная часть витка, чересчур длинная, болталась на ветру, путаясь петлями и узлами.
- Полковник?
Красс не двинулся с места. А Федор ступил еще на полшага ближе, хоть это и казалось невозможным. Протянул руку… то есть протягивать было некуда, просто поднес пальцы к его поясу. Мгновенное движение: шерстяная перчатка на карабине, и тут же поверх - другая перчатка.
- В этом нет смысла, - сказал Красс.
- Да неужели? В цивильном управлении, наверное, такому не учат, но вообще-то в буран альпинисты…
- Вот именно. Мы не альпинисты. Мы не сможем друг другу помочь, а вот спровадить на тот свет - запросто. Лично я предпочел бы иметь возможность спасти Еву, когда ты оступишься и потянешь ее за собой.
- Я оступлюсь?
- Ну, в принципе, могу и я. И не хотел бы, чтоб из-за меня…
- Так я же тебе предлагал, полковник: спускайся. Лучшее, что ты можешь для нас сделать.
- Для вас? Непонятно выражаешься.
- Можно проще. А не пошел бы ты…
Надо было что-то сказать. Вмешаться, вклиниться, развести в разные стороны. Это горы. То, что там, внизу, оставалось на уровне словесного фехтования, пикировки, жонглирования ролями, перетягивания амбиций и выглядело скорее карикатурно, чем пугающе, - здесь могло обернуться чем угодно. Дракой, убийством. Уже оборачивалось. Нарастало на глазах, как сила ветра, как буран, как снежная темень…
Она, Эва, очутилась теперь в одной связке с Брадаем, а значит, формально на его стороне. Но выдернуть шнур из карабина означало безоговорочно перейти на сторону Красса; черт возьми, до чего же бессмысленное, патовое положение. До чего же она их ненавидела - обоих. Сейчас, когда снежная пыль припорошила и седую шкиперскую бороду Красса, и черную небритость Федора, когда черты расплывались во мгле, у них стали совершенно одинаковые лица.
Они поубивают друг друга. Не сейчас, так чуть позже, чуть ближе к цели. Вероятнее всего, непосредственно рядом, вплотную. Если оба доберутся туда…
Главное, не сейчас.
Она развернулась и без единого слова двинулась дальше, черкая снег опереточной палкой. Брадай устремился следом, теряя равновесие, никак не догадываясь отпустить или хотя бы послабить веревку, подобрать ее свободный конец, летевший по ветру причудливыми петлями. В одной связке, не без злорадства подумала Эва. Красс держался сзади, замыкающим. А может быть, просто отставал. Она не оборачивалась. Жмурилась от ветра, почти ничего не видела и не слышала, кроме свиста и завывания, то монотонного, то совершенно джазового. Ботинки уже не скользили, а крахмально похрустывали на снегу, но этот звук пробивался лишь изредка, в мгновения затишья, и то если она опускала голову чуть ли не на уровень пояса.
- …от!..
Наверное, это Брадай. Он уже обогнал ее, вышагивал в двух шагах впереди, похожий со спины на настоящего альпиниста. Ветер пронес его слова мимо нее, хотя, по идее, должен был бросить в лицо. Попробовать не нагибаться так низко. Еще раз?..
- …изко подошли! Вот-вот!
- Откуда ты знаешь?
Голос улетел за спину, и ей пришлось догнать Федора короткой пробежкой - маневр, который никак не удался бы, если б Красс был с ними в связке - и повторить почти в ухо, белеющее из-под шерстяной шапки:
- Откуда ты знаешь, что близко?!
- У меня компас! - по-мальчишечьи гордо крикнул он.
- Я не… Откуда ты знаешь место? Сам догадался? По драконам?!