район называется Серебряная роща, инспектор не знал ничего. На девятой
минуте о себе напомнил мочевой пузырь, а на двадцать третьей терпеть стало
очень тяжело. Переминаясь с ноги на ногу Салис ждал вызволения. Минуты
тянулись очень медленно.
Лифт застрял практически на первом этаже и когда входная дверь подъезда
хлопнула Салис замер, полностью превратившись в слух. По кафельному полу
зашаркали башмаки. Кто-то подошел к дверям лифта и с ожесточением принялся
нажимать кнопку вызова.
- Опять застрял! - с негодованием фыркнул старичок, и зачем-то забарабанил
кулаком по закрытым дверям лифта.
- Адрес! Какой здесь адрес?! - крикнул метнувшийся к дверям Салис.
Стуки в дверь прекратились, а учащенное шарканье башмаков по полу очень
быстро удалялось от лифта.
- Какой здесь адрес?! - истошно заорал Салис.
Никто не ответил на глас вопиющего в лифте. От напряжения и злости хмель
практически улетучился. С ощущением полного бессилия в создавшейся ситуации
Салис облокотился спиной о стену кабины и медленно сполз по ней, присев
у самого пола на корточки.
Неизвестно сколько он мог так просидеть, если бы через пол часа Тамилус
не пошел на поиски приятеля. По возвращении инспектора в компанию все
с сочувствием слушали его душещипательную историю, но на том месте, где
Салис заорал, "Адрес, какой здесь адрес?", гости не выдержали и взорвались
смехом. Теперь и Салису все происшедшее казалось смешным.
Монлис появился в управлении около трех часов дня. Когда он зашел в кабинет, Салис сидел за своим столом, читал справочник по психиатрии. Мелким белым
шрифтом по темно-синей обложке был набран подзаголовок: "Для служебного
пользования инспекторов имперского сыска".
- Как успехи? - спросил Салис, бросив поверх книги короткий взгляд на
напарника.
- Успехи есть, - задумчиво ответил Шальшок.
- Рассказывай, - Салис закрыл книгу и отложил ее в сторону.
- Ниломун никогда, никаким боком ни к каким "службам" не принадлежал,
а вот среди охраны, дежурившей в тот вечер на "Бастионе", был некто Бенджамин
Бриско. Два года назад ему было присвоено очередное звание капитана службы
безопасности объединенного корпуса, а через месяц после этого он уволился.
- Погоди… - сказал Салис. - Что-то я не пойму… Ты куда ездил?
- Я был в службе охраны, - рассказывал Шальшок. - Со скрипом, но копии
дел личного состава мне все же дали. Оттуда я поехал проверять Ниломуна,
- служил он в структурах безопасности или нет, - ну и заодно проверил
все имена, которые у меня были по списку охраны завода. В общем-то… идеи
никакой не было. Так… на дурачка, - улыбнулся Шальшок. - Ну что ты смотришь?
После случая, с опознанием тела в морге, я во что угодно могу поверить.
Вот за один заход я всех и проверил.
- Ну? Дальше.
- А дальше исчез наш Бриско. - Монлис сел на стул рядом со столом инспектора.
- Как только ты выдал заключение о правомерности применения оружия и мы
перестали теребить охрану, он на следующий день и свинтил. Сказал брат
в Науваре на машине разбился, в больнице лежит, срочно нужно ехать.
- А брата никакого и нет вовсе, - скорее утверждал, нежели спрашивал Салис.
- Хм. Брат… Он вообще сирота.
- Занятно.
- Ага. Особенно если учесть что при приеме на работу в охрану он написал
почти страницу близких и дальних родственников.
- Как ровно все выстраивается, - рассуждал Салис. - Почему-то не сработала
сигнализация, когда Ниломун проник на завод… И ответ напрашивается один
- ее кто-то отключил. А теперь попробуй меня убедить, что это сделал не
Бриско.
- Ты обедал? - устало спросил Шальшок.
- Не успел.
- Пошли съедим чего-нибудь.
- Пошли, - задумчиво согласился инспектор.
Спустившись по лестнице Лоун и Монлис прошли мимо окна дежурного, сидевшего
за перегородкой из прозрачного, пуленепробиваемого пластика. Тот регистрируя
очередной вызов, что-то сосредоточенно записывал. Они уже прошли пост,
когда услышали повышенный голос дежурного.
- Как ты сказал его зовут? Виско? Как? Бриско? Принято. Следственная
группа сейчас выезжает.
Салис остановился, не веря своим ушам, и замер. Через пару секунд он с
Шальшоком вернулся к перегородке.
- Что нового? - спросил у дежурного Салис.
- Из реки в районе имперского парка выловили труп с дыркой в затылке.
"Глухарь".
- Давай-ка я с Монлисом на него съезжу, - сказал Салис.
- Лоун, ты это чего? Не ты сегодня на выездах дежуришь.
- Ну, одним "глухарем" больше, одним меньше. А там глядишь и не "глухарь"
вовсе окажется, может и по премии нам с Монлисом дадут. - Салис подался
вперед и продолжил очень тихо. - На меня Шайер начал самоубийц вешать,
простить не может той истории с рестораном. А тут я сам, как ты говоришь,
в петлю лезу. Пусть понервничает, подумает, может я чего-нибудь задумал.
Про обед пришлось забыть.
В парке, в дальней от аттракционов его части, стояли две патрульные машины.
Рядом топтались шесть законников, старичок фербиец в спортивном костюме
и кедах, "Фаэтон" медицинской службы, шофер с доктором, труповоз и два
санитара. Тело землянина, лежало на сером асфальте, в луже натекшей с
него воды. Шальшок и Салис вышли из микроавтобуса, поздоровались с присутствующими
и подошли к телу. Туфли, в прошлом светлый в клеточку, а теперь намокший
пиджак, черные брюки и дырка в затылке. На выходе пуля сильно изуродовала
лицо.
- На спине жертвы обнаружено тридцать два ножевых ранения, - мрачно шутил
Салис, присев возле трупа на корточки. - Следствие придерживается версии
о самоубийстве.
- Вот пистолет, - сказал совсем молодой сержант. - Лежал на асфальте
возле кустов.
- Вальтер, - равнодушно взглянув на предполагаемое оружие убийства, сказал
Шальшок и протянул к пистолету руку. - Бросили, в надежде, что кто-то
подберет его и своими отпечатками испортит свою жизнь.
- Дежурный сказал, что его фамилия Бриско, - повернулся к законникам
Салис. - При нем были документы?
- Под подкладкой пиджака нашли пропуск на автостоянку, - лейтенант передал
Салису пластиковую карточку пропуска.
Салис окинул взглядом окрестности. Мизансцена была как на заказ. Набережная
реки в этом месте имела изгиб. Если отойти к деревьям, то на расстоянии
двадцати метров эту точку не видно с любой стороны дороги. Выбрав момент
преступник нажал курок, аккуратно по покатой каменной набережной, опустил тело в воду, бросил к кустам пистолет и, скорее всего, уехал на машине.
- Итак, - повернулся к напарнику Салис. - Твоя версию.
- Убийца и жертва приехали в парк на машине, - предположил Монлис. -
Скорее всего среди бела дня. Убийца сидел за рулем. Место он выбрал заранее.
По дороге им никто не встретился. Проехав чуть дальше этого места, чтобы
видеть часть дороги за поворотом, они вышли из машины и, как бы случайно
прогуливаясь и разговаривая, скорее всего о чем-то важном, а иначе как
объяснить жертве необходимость выйти из машины, пошли в обратном направлении.
В нужный момент убийца подвел жертву к реке и выстрелил в затылок. На
ограде, напротив места, где нашли пистолет, есть скудные следы мозга.
В карманах убитого ничего не обнаружено, следовательно убийца забрал вещи
инсценируя ограбление или пытаясь осложнить опознание убитого. Пропуск
завалился под подкладку и этого убийца знать не мог.
- Логично, - согласился Салис. - И судя по всему, стрелял не просто наемный
убийца, а очень хороший знакомый убитого. Иначе вряд ли он сел бы в машину
и позволил себя завезти в глубь парка. Ну что, теперь пойдем поговорим
со старичком?
Старичку уже порядком надоело топтаться на набережной и, заметив идущих
к нему законников, он оживился.
- Здравствуйте. Старший инспектор имперского сыска Салис.
- Шальшок.
- Здравствуйте. Гискон Намос. Пенсионер, - с еле заметным поклоном головы
ответил дедушка и тут же начал излагать. - Я живу тут недалеко и каждый
день бегаю в парке. Так вот бегу я позавчера, спускаюсь с пригорка. В
лесу то есть бежал. Не видно меня было. Так вот. Как раз, когда я уже
начал спускаться к реке, по дороге проехал этот, как его, "Мерседес".
Я спустился, с пригорка и побежал в сторону Актерской улицы, живу я там.
- А какой был цвет у машины? - спросил Монлис.
- Черный. Так вот. Годков-то мне уже восемьдесят два и бегаю я медленно.
Бегу я и вдруг слышу хлопок. Мало ли сейчас хлопков. У меня во дворе детишки
постоянно взрывают петарды. А сегодня бегу и вижу что-то законники стоят,
спасатели на катере приехали.
- Вы сказали, что бегаете каждый день в одно время. То есть и два дня
назад тоже бежали как всегда… Около четырех часов?
- Нет, пораньше. Я в два из дома выхожу, а в четыре я уже возвращаюсь.
- А в тот день, в котором часу машину видели?
- Точно не скажу… Около трех, наверное. По часам так получается. У меня
тут середина маршрута.
Салис размышляя об услышанном пытался выстроить факты и улики в цепочку.
- А сколько пассажиров было в машине не заметили? - спросил Монлис.
- Не разглядел. Стекла в машине были черные. Не знаю важно это или нет,
но я подумал, что если расскажу вам об этом, лишним не будет.
- Правильно сделали, - одобрил Намоса инспектор. - Спасибо за помощь.
Старичок побежал трусцой в сторону Актерской улицы. Салис и Шальшок вернулись
к месту, где еще пять минут лежал труп.
Мед эксперт, красивая тридцатилетняя земляка, закончила предварительный
осмотр, тело погрузили в труповоз. Законники лениво наблюдали за имперскими
сыщиками и, покуривая, о чем-то болтали. Два младших инспектора, помогавшие
Салису на выезде, обшарили окрестности, но кроме пистолета так ничего
интересного и не нашли.
- Марина, что скажешь? - спросил Салис мед эксперта.
- Ты сам все видел. Убитый землянин. Пуля вошла в затылок, а вышла через
переносицу. При этом снесла часть лица. Возможно разрывная. Время с момента
смерти… предварительно сорок восемь часов. Позже скажу точно. Пока все.
Шальшок посмотрел старичку в спину. Тот пробежал несколько метров и перешел
на шаг.
- Тяжко, наверное, ему приходится, - улыбнулся Монлис.
Салис посмотрел вслед ковыляющему свидетелю. Тот прошел еще несколько
шагов и снова засеменил по асфальтовой дорожке. По всем его движениям
можно было с уверенностью предположить, что дедушка сделает еще пару шагов
и ели не помрет, то по крайней мере рассыплется.
- Пенсионеры любят побегать от инфаркта. Американская зараза, - сказал
Салис и вернулся к своим записям.
После того как осмотр был завершен и первые наметки на возможное развитие
событий записаны в блокнот, имперские сыщики погрузилась в микроавтобус
и уже собирались закрыть дверь. Как вдруг Салис обратил внимание на неуверенно
идущую в направлении автобуса немолодую фербийку. Чуть впереди бежала
маленькая собачонка, типичный "двор-терьер", и можно было подумать, что
фербийка просто гуляет в парке. Но Салис думал иначе и вышел из авто.
За ним вышел Шальшок.
- Здравствуйте. Инспектор имперского сыска Лоун Салис.
- Здравствуйте, - недружелюбно, как показалось инспектору, ответила фербийка.
- Два дня назад на этом месте убили землянина. Вы об этом что-нибудь знаете?
- Я проходила мимо, когда тело из воды вынимали, - ответила Фербийка.
- Может я и выдумала все, только позавчера утром я гуляла с собакой и
слышала что-то похожее на выстрел.
- Утром? - удивился подошедший Монлис. - Время случайно не запомнили?
- Что-то около девяти часов.
- Где вы находились, когда услышали "что-то похожее на выстрел"? - спросил
Салис.
- Я спускалась вниз, по Актерской улице и с той же стороны из парка выехала
машина. Тяпа остановилась сделать свои дела, а я ее ждала как раз у въезда
из парка.
- Машина была черного цвета? - спросил Шальшок. - "Фаэтон"?
- Нет. Машина была белая. Не "Фаэтон", я не знаю как называется.
- Вы не запомнили, сколько пассажиров было в машине?
- Двое. Она притормозила как раз рядом со мной.
- По фотоголографии машину опознать сможете? - спросил Салис.
- Смогу, наверное.
- Если вы не против, инспектор Шальшок подъедет к вам и покажет альбом
с машинами. Может вы узнаете ту, что видели позавчера.
- Где вы живете? - спросил Монлис, в поисках блокнота для записи доставая
все, что было во внутреннем кармане тофраги.
- Так вот же он, - сказала женщина, показывая на пластиковую карточку
в руках Шальшока.
- Кто он?… - не понял Салис.
- Землянин, который был за рулем белой машины.
Шальшок понял кто "он", переложил пропуск Бриско в правую руку, коротко
взглянул на него и передал Салису.
- Вы уверены? - спросил Салис, показывая фербийке пропуск, указательным
пальцем закрывая фамилию и имя владельца.
- Да, это он. Он за рулем сидел. С минуту, наверное, он ждал пока пройдут
машины, а я рядом стояла.
Шальшок записал адрес свидетельницы, фербийка попрощалась и пошла дальше
по парку, выгуливать собачку. Салис отошел к каменному ограждению набережной
и минут пять стоял молча глядя на реку. В какой-то момент ему показалось,
что он ухватил ниточку, за которую на поверхность из глубин подсознания
можно было вытянуть догадку, но вскоре инспектор ее упустил.
По дороге в управление все молчали. Салис сидел у окна, прислонившись
к холодному стеклу лбом. Конечно же, убитый мог дважды за один день приезжать
в парк, но что за звук утром фербийка приняла за выстрел? И катание по
одной и той же дороге на двух разных машинах за пять часов, по крайней
мере, несколько странно, что ли…
Первое что заметил Салис, когда утром переступил порог управления имперского
сыска, так это непонятная улыбка на лицах всех, кто ему встречался. Даже
если еще секунду назад эти лица выражали глубочайшую озабоченность или
задумчивость, стоило поднять глаза и заметить инспектора как появлялась
улыбка. Несомненно, такую реакцию сослуживцев можно было принять за радость
встречи с собратом по ремеслу, но только улыбки были какие-то сдавленные.
Как будто пытаешься заставить свой организм не улыбаться, но тот поддается
с трудом. Именно это обстоятельство сильно насторожило инспектора.
- Лоун, Шайер просил к нему зайти, как только ты появишься, - крикнул
инспектор по квартирным кражам, и торопясь по своим делам засеменил вниз
по лестнице.
Салис, словно курсант из имперской роты почетного караула, развернулся
на носке правой ноги и каблуке левой на сто восемьдесят градусов и пошел
в обратном направлении.
- Разрешите? - с порога спросил Салис.
- Проходи, - ответил Шайер. - Присаживайся.
Лоун прошел к столу полковника и устроился на предложенном стуле. Полковник
неспешно обходил стол.
- Есть для тебя… очень важное задание, - сказал Шайер с таким видом,
как будто посвящает инспектора в имперскую тайну.
Салис насторожился еще больше. Подобный тон полковника, как правило, обещал
большие проблемы и пустые хлопоты.
- Еще раз повторю, дело очень важное, и поручить его можно только специалисту
такого класса как ты.
Для пущей важности Шайер выдержал паузу, монотонно переставляя ноги по
ковровой дорожке. Салис терпеливо ждал объяснений.
- В начале тридцатых криминогенная обстановка в империи резко обострилась.
Перестрелки, разборки, заказные убийства, девятый вал героина. Все силы
имперского сыска были брошены на борьбу с небывалым ростом преступности.
Естественно более мелкие дела откладывались в сторону или отметались вовсе.
Главное было удержать империю от последнего шага в пропасть беззакония.
И нам это удалось. На последнем совещании министр так прямо и сказал.
Сейчас ситуация несколько нормализовалась. Настало время навести порядок
в делах давно прошедших. Чего греха таить, не все из тех, кто носит нашу
форму, до конца осознают, что нет не престижных дел. Каждое преступление
должно быть расследовано, преступник изоблечен, пойман и осужден. Ты как
раз пример того, что настоящий сыщик не должен бояться никаких сложностей
связанных с расследованием. Ты согласен со мной?
- Абсолютно.
- Так вот, - Шайер был явно доволен. - Как я уже говорил тебя чем-то
напугать сложно. Сегодня, например, ты не испугался и по собственной инициативе
поехал на "глухаря". Мы вообще ходим на службу для того, чтобы такое понятие
как "глухарь" перестало существовать. Именно поэтому я решил, что лучше
тебя никто не справится. У тебя на столе лежат дела с тридцатого года
и по сей день. Предварительное заключение у них общее. Самоубийство. Как
я говорил, раньше было не до них - забот хватало, хотя… еще пятьдесят
лет назад самоубийство фербийца было чрезвычайно редким событием. Просмотри дела, изучи и отдели как говорится зерна от плевел.
- Не понял, - озадаченный Салис наморщил лоб и свел брови.
Но на самом деле удивления не было. Он уже догадался о причине сдавленных
улыбок сослуживцев. Это на самом было деле смешно.
- Я хочу, чтобы ты дал заключение по каждому делу из той стопки, которая
лежит у тебя на столе, - теперь голос Шайера был тверд и властен. - Просмотри
их и выскажи свои соображения.
- Но… это же нереально…
- Нереально когда преступник остается безнаказанным, - ответил Шайер.
Вариантов было не много и Салис, подумав секунд десять, согласился. Что
он, в сущности, теряет? Абсолютно ничего. Неделя работы в душном кабинете
и его соображения, все вместе, поместятся на десятке машинописных листов.
Ну не уходить же из сыска в самом деле.
С такими мыслями инспектор Салис вошел в свой кабинет. На его столе возвышалась
стопка тощеньких папочек. Их количество его несколько ошарашило. За соседним
столом сидел Шальшок и почти смеялся.
- Слушай, по-моему, полковник к тебе неравнодушен.
- Это гораздо смешнее, чем ты думаешь, - ответил Салис.