* * *
"Норвен Экспресс" стал первой и единственной газетой, чей репортаж о последних минутах Головы Ската был получен от собственного корреспондента.
"Дельфин" отошёл от острова миль на тридцать, когда молнии принялись бить в невидимый на таком расстоянии кусочек суши так часто, что окружающее остров пространство исполнилось слабым, призрачным сиянием - пляшущим, неверным, неприятным. Побледневший Дайнаэри время от времени осенял себя охранными знаками. Лас молча смотрела на происходящее. Хеваин поспешно перезарядил камеру и старался ничего не упустить.
Молнии сыпались секунд двадцать или тридцать. Затем последняя ударила - похоже, в самый центр - и воцарилось спокойствие.
Море успокоилось. Полностью. Поверхность воды стала ровной, плоской; луна, четвёртый день как ущербная, показалась непереносимо яркой, холодной.
- Сейчас, - равнодушно заметила Лас.
Водная гладь сменилась мелкой рябью.
Красным озарило ту часть моря, где находился остров. Мощная вспышка… Огромный столб оранжевого огня взметнулся в небеса, дождём разбрызгиваясь вокруг, набирая мощь. Видны были падающие скалы, остров словно приседал, вжимался в море.
Ударная волна больно хлестнула по ушам.
- Берегитесь! - крикнул Дайнаэри. - Идёт волна! Уходите с палубы!
Второй взрыв был менее эффектным - издали. Пламя неровным куполом накрыло остров. Всё, что оставалось от Aef после предыдущего взрыва, взмыло в воздух и, превращаясь на лету в крошево, обрушилось в кипящие волны.
Лас чуть ли не силой потащила Хеваина вниз, под защиту палубы. Вовремя: то и дело на палубу падали вулканические бомбы.
"Дельфин" не перевернулся, но отчего - Хеваин так и не понял. Им с Лас пришлось пережить несколько очень неприятных минут, когда не было понятно, сумеют ли они выбраться из всего этого живыми.
Корабль потрепало, но серьёзно он не пострадал. Людям досталось множество ушибов. Все трое стояли на палубе, глядя на вздымающийся в небеса султан дыма и пепла.
- Сагари может спать спокойно, - заметил Дайнаэри. - Острова больше нет. Проклятие исполнилось.
Глаза Лас широко раскрылись.
- Сагари? Но почему?
- Он провёл на Голове последние дни жизни. А… Понимаю. Вы читали традиционную историю. А на самом деле всё было не так красиво и романтично. Я расскажу, теаренти. У нас будет немного времени. Через два часа мы прибудем ко мне домой, - капитан корабля указал направление. - Если сможете, попытайтесь заснуть.
Лас кивнула. Хеваин помог ей спуститься в каюту, забрал вещи и ушёл в другую. Но заснуть не удалось. Не страшно. Выспится в самолёте, не впервые.
Лас спала без сновидений. Провалилась в сон мгновенно, едва только легла.
* * *
Часа за два до рассвета меня разбудил вызов. Прямая связь. Неужели Хеваин… неужели что-то случилось…
Чародей.
- Очень странная история, - пояснил он. - Мы нашли девушку. Её тело. На отмели у реки, чуть ниже места, где был оставлен плащ. Её зарезали. Пытались изобразить самоубийство.
Я молчу.
- Её увезли в морг. Но когда доехали, тела в машине не оказалось. Никто ничего не заметил. Остался только кухонный нож, старый и тупой. Удивительно, как удалось убить им - нападавший должен быть очень сильным. И знать, как убить таким неподходящим оружием. Всего одна рана.
Что тут можно сказать…
- Это всё, тахе-те. Извините, что разбудил. Теперь нет никаких сомнений, она мертва. Думаю, тело отыщется.
- Спасибо, Чародей, - произнесла я, с трудом оставаясь вежливой.
7. Стены чужого дома
Проснувшись, я ощутила себя никакой. Как и ожидалось. Впервые за последнее время я решила завтракать одна, заказала себе всего понемногу - мне было не по себе. И так не удавалось уснуть, а тут ещё сны. Огонь, волны, играющие дети. И отчего-то маяк. Сигнальная башня, чьё-то лицо, выглядывающее оттуда, электрические огни на самой макушке.
Бр-р-р…
Ну да ладно. Никому, кроме меня, это неинтересно. Сообщений набежало… ну да, теперь я стала всем нужна. Правители провинций и соседних городов начали приглашать меня посетить их позабытые, никому не нужные (если верить сообщениям) места, осчастливить… Они издеваются? Во время траура? А… ясно. Просто пожелания, никаких конкретных дат не стоит. Придётся посещать, раз уж стала талисманом.
Где Лас? Где Хеваин? Дядя часто повторял: нет новостей - добрые новости. Соглашусь. Завтра и последующие два дня у меня будет много времени подумать о прошлом и о себе, а пока надо думать о настоящем.
Первый визит - к градоначальнику. Так. Начинаем привыкать к новой выходной одежде. И к сопровождению охраны. Теперь это не просто охрана Университета, и даже не личная моя охрана - это специальное подразделение, из "пси"-отдела. Те самые бойцы, которыми гордится Чародей. Бедняги, как они смущаются, что надо одеваться в такую неудобную и малопрактичную (с точки зрения их обязанностей) одежду.
Ничего. "Скат", моя невидимая рыбка, со мной. Хоть я им и не пользовалась, чувствую себя увереннее.
* * *
- Плохо дело, - Дайнаэри приветствовал пассажиров, предложил усесться. Завтракать - ужинать? - пришлось консервами, но аппетита это никому не испортило. - Не беспокойтесь, автопилот надёжный. Через полчаса будем на месте. "Махени" сменила курс.
- Куда? - спросила Лас, хотя уже догадывалась.
- Вслед за нами, теаренти. Хотя мне кажется, вы двое тут ни при чём. Ей нужна коробка, которую вы ищете. Знаете, я ведь никому не говорил, что изъял её из маяка в тот же день, когда Хельт, да пребудет под Светом, поручил мне заботиться о её содержимом. Что с вами, теаренти?
Лас посерела, Хеваин подумал, что ей станет худо.
- Он… умер?
- Да, теаренти. Во время урагана. Корабль терпел бедствие, Хельт помогал людям выбраться на берег. Поскользнулся, упал, ударился головой о камни… Умер у меня на руках. Прекрасный был человек.
- Четырнадцать лет назад? - язык не повиновался.
- Да, теаренти. Похоронен не так далеко отсюда, в ваших владениях… бывших владениях, прошу меня извинить. Я знаю, что с вами стряслось, море знает всё. Хельт спас в тот вечер многих из вашей… бывшей семьи.
Лас долго глядела в глаза Хеваину.
- Это то самое, что…
- Да, тахе-тари. Я не знаю, что и делать. Я уже направил запрос о разрешении на изучение останков. Думаю, Её Светлость поддержит нас.
Лас помотала головой.
- Не позволят, Хеваин. Сагари, Те-Рао, Майри-Та, многие другие Видящие погребены на том кладбище. Даже просьба Великой Матери не поможет. Я знаю.
Все вернулись к еде.
- Насколько я понимаю, у вас около пятнадцати часов, чтобы вернуться домой, - Дайнаэри взглянул на часы. - Мы успеваем. Жителей уже эвакуируют, ураган очень сильный. Я должен буду немного задержаться, забрать родственников, и тогда…
- Мы поможем, - твёрдо заявила Лас. Хеваин кивнул.
- Благодарю.
- Дайнаэри-Сайта, - Хеваин оглянулся. Лас кивнула - говори. - Послушайте… почему Клятва Восьми? Что за Восемь?
- Королева расскажет, если захочет, теариан. Если вспомнит. Я - брат одного из тех детей, что играли в тот вечер, у того самого костра. На Голове, - капитан содрогнулся. - Это всё, что вы услышите от меня.
* * *
Градоначальник, Мерстеринн ан Айдаро эс Тонгвер эс ан Тегарон, держался с достоинством. Я знаю, что он поддержал просьбу о лишении меня имени, но что было, то было. Не подобает девице благородного происхождения так мелко мстить. На сей раз говорю безо всякой иронии.
- Таха-тиа, - обратилась я. - Не думаю, что отвлеку вас надолго. Это личный визит. У меня теперь множество забот, мне нужна ваша поддержка.
Он кивнул.
- Думаю, могу рассчитывать на разговор наедине?
- Разумеется, Светлая. Угодно ли позавтракать?
Ой… я об этом не подумала. И зачем я уже позавтракала?
- Сочту за честь.
Он кивнул, низко поклонился, получил полагающееся прикосновение к щеке и лбу.
По заверениям Чародея, все "сорвавшиеся" в штате Мерстеринна были уже в лечебнице. Тяжело им. После атаки "пси" не каждый может восстановить рассудок.
- Прежде всего, таха-тиа, - когда дошло до вина и десерта, можно говорить. - Мне не нужны головы, покаяния и возмещения. Вы знаете… солгать мне может не каждый. Поступим так. Объявите, что каждый, кто не сможет при случайной встрече со мной держать себя в руках, может сдать обязанности добровольно. Преследований не будет.
- Рад слышать. Я был о вас… извините, тахе-тари-ан.
- У меня есть и другие, не менее обременительные обязанности. Я буду рада выбрать преемницу как можно скорее. Поэтому я прошу вас объявить о созыве собрания малого дома сразу после Дня Возрождения. Руководство делами дома будет сдано на одном-единственном условии. Новая глава дома обязуется поддерживать человека, близкого мне человека. Она находится под формальным покровительством лично Её Светлости.
Он кивнул.
- Я понимаю, тахе-тари-ан. Мы избежали крупных неприятностей и немилости, благодаря вашей поддержке. Малый дом выполнит всё, что вы ни потребуете. Без принуждения.
- И, наконец, то, ради чего я пришла. Мне необходимо выяснить, куда направлялись средства малого дома за время моего обучения в Университете. Включая то, на что тратила деньги лично я. Вы в курсе, что… я помню не всё. Мне нужен подробный отчёт. Пусть даже там будет много неприятных для меня моментов.
- Отчёт будет готов в ближайшие дни, - подтвердил Мерстеринн. - Не посмею отвлекать вас во время траура, но к Дню Возрождения и столь приятному для вас личному празднику отчёт будет у вас. Слово чести.
- Благодарю вас, - я встала. Визит завершён.
- Мерстеринн, - шепнула я, пока он провожал меня. - Вам требуются деньги на поправку вашего здоровья, здоровья ваших родственников. Нет нужды обманывать меня. Я не стану возражать против траты денег малого дома на подобные цели.
Он покраснел, но этим всё и кончилось.
- -
Да. Я направлялась в Университет - переодеться - а сама вспоминала "покаяние". Когда бледный и не верящий в своё освобождение Саванти вернулся в медицинский центр (Реа уже готовила меня к операции), его ждала очередь перепуганных коллег по центру. Всем было, в чём признаться. Не все смогли сохранить достойный вид. И не все, конечно, были передо мной в тот печальный день в Зале Заседаний.
Саванти поступил… вернее, я поступила сегодня, как он. Кто не сможет глядеть мне в глаза, в глаза Реа или Светлой, может уходить. Преследований не будет. Некоторые ушли. Многие долго извинялись, признавались в разных проступках. Саванти, бедняга… он выслушивал это пять часов подряд. А потом помогал удалять из меня то, чем меня нашпиговали "Жуки".
Шутил, что на одних только возвращённых в хранилище реактивах можно год проводить самые дорогостоящие синтезы.
А затем "каялись" другие службы Университета.
Признаться, теперь мне уже не было смешно. Я помнила, с какими глазами подходили ко мне "старцы". Пустота, отчаяние и скверная, рабская надежда на самом дне.
Великая Матерь, неужели я такое чудовище?
* * *
На новый дом Дайнаэри, остров Eafarin, Каракатицу, корабль прибыл с опозданием минут в пять. Действительно, хороший автопилот.
- "Махени" снова меняет курс, - уже высадившись, Дайнаэри послушал сводку и вернулся к своим пассажирам. - Идёмте, это недалеко.
Кораблей было немало. Дайнаэри разрешил грузить на "Дельфин" часть чужого имущества, но отказался пока что брать людей на борт. Впрочем, теперь, когда ураган поворачивал на север, в сторону Шеам… Интересно, насколько сильным он дойдёт до континента? Конечно, метеорологи Союза наготове, специальные ракеты - тоже, рассеивать вихрь, ослаблять, отводить в сторону от населённых пунктов и других, не менее важных, территорий.
Погрузка заняла сорок минут. Край "мантии" "Махени" уже показался на горизонте, волнение достигало двух баллов. Корабли покидают остров; если повезёт, почти все вернутся сюда.
Как только они ступили на остров, Лас категорически запретила Хеваину включать камеру.
- Я довезу вас до порта, как обещал, - сообщил капитан. - Об остальном поговорим по дороге. Вот, это ваше.
Он положил перед Лас тяжёлый старый саквояж. Внутри была герметично закрытая и облитая воском металлическая коробка.
- Там какие-то бумаги, - пояснил Дайнаэри. - Я не интересовался, да и языка особенно не знаю. Раз в два-три года вскрывал, чтобы убедиться, что не заплесневели, и прятал назад.
- Откроем? - Хеваин явно был возбуждён возможными находками.
- Нет, - Лас была непреклонна. - Откроем дома. Я боюсь. Пусть её сначала изучат.
Хеваин кивнул. Что-то в этом есть. Оттенок нереальности… он теперь на всём. Лучше предполагать самое худшее.
На протяжении почти всего обратного пути особенно ни о чём не говорили. На "Дельфине" присутствовали теперь сёстры Дайнаэри и их дети; старик - дядя капитана, и совсем маленькая внучка. Они поглядывали на чужаков с опаской и помалкивали.
* * *
Идею погулять в руинах дома Чародей поддержал, но с прохладцей.
- С вами будет сопровождение, тахе-те, - пояснил он. - Правила просты. Если вы что-нибудь замечаете, не пытайтесь сами взять, прочесть вслух, переместить. Предоставьте это моим людям. Честно говоря, когда вы в Университете, я чувствую себя спокойнее.
Счастливый. Я перестала себя чувствовать спокойно с того момента, как дядя Хельт пробрался ко мне через окно.
Пока я переодевалась для прогулки в свой бывший дом, пришло сообщение. Лас и Хеваин на пути в аэропорт, часам к четырём пополудни будут в Университете.
Превосходно.
С четырьмя сопровождающими я направилась к Северному дому. Уж не знаю, что имел в виду Хеваин, когда предлагал побродить там. Обойду все комнаты по разу… да и всё.
* * *
Он зашёл к ним незадолго до прибытия.
- Извините, - Дайнаэри опустил взгляд, - мы живём замкнуто. Я редко бываю дома, по многим обстоятельствам. Не удивляйтесь, что с вами не стали разговаривать.
Лас пожала плечами.
- Я обещал рассказать про Сагари, - он извлёк из сундучка в углу каюты пыльную бутылку. - Прошу вас. Совсем немного… мне будет спокойнее.
Вино оказалось не очень крепким и удивительно вкусным.
- Принято считать, что Сагари написал своё последнее стихотворение у себя в замке, в ожидании той, в которую был влюблён. Что он прочёл ей его и осознал, что никогда не любил её. Что она добилась его благорасположения исключительно из корыстных побуждений. Его обуяла неожиданная ярость. Он выгнал ту, ради которой минуту назад был готов на всё, а ночью наваждение прошло. Сагари бросился на поиски той, которую выгнал в бурю, но лодка, в которой прекрасная Та-Раэни попыталась вернуться к себе домой, пропала бесследно.
Лас слушала, молча глядя на поверхность стола.
- Сагари долгие недели искал Та-Раэни, но напрасно. Он вернулся в замок и попытался уничтожить то самое стихотворение, но не смог. Он сжигал свитки, но текст проступал на других свитках, на стенах, на утвари. Ночью, когда началась новая буря, страшнее прежней, Сагари бросился со стены замка. Так звучала легенда?
Лас кивнула.
- Мой прадед был капитаном "Благосклонной", - Дайнаэри налил ещё немного. - Он привёз Та-Раэни на Голову - там была старая заброшенная крепость, там Сагари назначил ей свидание: оба их Великих дома не были в восторге от их отношений. Он долго создавал стихотворение… то самое, последнее. Когда Та-Раэни прибыла, он, вероятно, прочитал его. Как раз начиналась буря.
Лас пристально глядела в глаза капитана.
- Что-то случилось там, в башне, - продолжал Дайнаэри. - Когда Та-Раэни выбежала наружу, она была бледнее снега. От страха не могла говорить. Добежала до шлюпки, велела немедленно отвезти себя на корабль. Её не довезли до корабля. Она вскрикнула, упала замертво, вся в крови. Но никто не притрагивался к ней! Одежда оставалась невредимой!
Сагари появился через несколько минут - вплавь, чудом не утонул. По его словам, Владыки мира дали ему знак: увидев, что Та-Раэни в страхе бежала от него, он схватил кинжал и ударил себя в грудь - жизнь более не имела смысла. Но кинжал не причинил ему вреда.
Та-Раэни оказалась заколотой в сердце, - Дайнаэри прикрыл глаза. - Сагари просидел рядом с ней до рассвета. Затем велел отвезти её домой, сам вернулся в башню. Утром следующего дня в башне нашли его тело и пепел от сожжённых книг и свитков. Стихотворение проступило на стене башни, счистить его было невозможно. Последние слова Сагари написал кровью, на другой стене. Я не знаю, что там было сказано.