Вернулся Первоидущий. Вид у него был настолько озабоченный, что мужик забыл бояться.
- Та-ак, похоже, кто-то нахлебался воды…
Я не спросил, но мне ответили:
- Двое рабов и пятеро поалов.
- И они уже?..
- Рабы подохли до моего прихода, а смерть поалов я видел. Это… - караванщик отвел глаза, скрипнул зубами. Пусть так подохнут мои враги!
Мертвые поалы это плохо. Если грузовые придется распределять их груз между остальными. И терять время, которого у нас нет. Если верховые, тоже не очень хорошо. Пешком по пустыне далеко не уйдешь.
- Блин, а как мой Солнечный?!
- Его не поили.
- Слава богу!
- Много… уважаемый, это не всё.
- Ну? Чего еще?
Никаких трагедий я, признаться, больше не ждал. Но караванщик обрадовал меня.
- Я приказал набрать воды…
- И набрали из этого ручья?!
- И из этого тоже.
- Блин!
- И это не всё.
- Говори.
Это слово я выдохнул уже с рычанием. Мужик дернулся, но остался на месте.
- Все буримсы сложили вместе. И я не знаю, оставлять их или…
- Надеешься, только этот ручей отравлен?
- Не знаю. Но без воды мы…
Договаривать он не стал. И так ясно, что без воды нам всем хана.
- А с колдуном ты говорил?
- Мудрейший склоняется перед силой Тиамы, и не станет беспокоить ЕГО по такому ничтожному…
Ясненько, наш рыжий в это дело решил не лезть. Мудрый, в общем-то, поступок. Кто не делает ни фига, тот и не ошибается.
- Идущий, а на сколько нам хватит воды? Без этих мешков.
- На день.
- А если уполовинить норму? Это реально?
- Да. Я уже взял половину нормы. День. И не все переживут его.
- И за этот день мы до следующего колодца не дойдем, я правильно понимаю?
- Да, Много…
- Сколько до него?
- Пять дней. Если удача будет с нами.
- Знаешь, Идущий, чего-то затылок у меня ломит. С утра. Наверно, к буре.
- Блин!
Интересно, мужику просто слово понравилось или он понял, чего оно означает.
- Понятное дело, что блин, - согласился я. Похоже, то еще попадалово. Ладно, идем, посмотрим на эти мешки. Может, придумаем чего-нибудь.
- Я уже думал.
- Пробовать?
- Да.
- А рабов хватит?
- Если яд во всех буримсах…
- … то останемся без рабов и без воды, так?
- Да, Многомудрый.
Мужик таки сказал это. Не ожидал, что он решится.
- Вот что, Первоидущий, не надо вешать на меня этот титул!
- Но ты служитель Ти…
- Идущий-первым! Ты этого не говорил! Я этого не слышал! Все понятно?
- Да, Много… добрый и уважаемый.
- Так уже лучше. Идем к твоей воде. Пока без тебя ее ни начали пробовать.
- Без приказа не начнут, - уверенно заявил караванщик.
- Я и такой приказ не спешил бы выполнять.
- Ты ослушался бы приказа?!
- А вдруг последует команда отставить!… - объяснил я.
Мужик настолько удивился, что на секунду забылся. И что на ручей смотреть он не хочет, тоже забыл. Плывущий вниз лепесток мы провожали в четыре глаза.
Караванщик оказался прав: никто не рвался в герои. Рабы сидели на корточках и отдыхали. В тенечке. Поскольку никакого другого приказа не получили. Чуть дальше, но тоже в тени лежали водяные мешки. Буримсы. Лучшие буримсы делают из шкуры стумы. (Или из кожи?) Вода в таком мешке может сезон храниться. А в самом дешевом уже через день задыхается.
В этой куче-мале буримсы были всякие. И не меньше половины стумных.
Да, убытки кому-то светят неслабые. Плюс три грузовых поала… Плохо дело. Хотя, могло быть и хуже. Пять грузовых могло быть. И, судя по следам, нелегко эти звери умирали. Очень нелегко.
- Никого не зашибло?
- Нет. У двоих только пальцы…
- Опять?! Поводья отпускать быстрее надо. И когда только эти кретины научатся?
- Они не из моих погонщиков.
- Я рад за тебя, Первоидущий.
- Спасибо, Много… добрый.
Тяжело дался мужику этот мой титул. Но скажи он тот, что вертится на языке, и начнется паника. Все равно, что крикнуть бомба! в переполненном автобусе. Побегут все и во все стороны. Здесь почему-то считают, что служитель Тиамы так же опасен, как и Тиама во время цветения. Умные люди не так суеверны. Они могут даже находиться в обществе служителя. Какое-то время. Но между прикосновением служителя и харакири выбирают почему-то харакири.
- Идущий-первым, а ты уже позаботился о товарах?
- Их уже перегружают на моих поалов. Да будут неутомимы их ноги и крепка спина!
- На твоих? За часть товара или процент с продажи?
Сначала спросил, потом подумал: а оно мне надо? Ну, делает мужик свой бизнес, как может, ну и пусть себе…
Лицо караванщика стало подозрительно задумчивым.
- Скажи, Многодобрый, ты в прошлой жизни был купцом или Первоидущим?
- А ты? В этой?
- Первоидущий не может продавать товары…
- Но что мешает ему везти свои товары в своем караване?
- Ничего, но…
- А если у Первоидущего есть знакомый купец в караване, с одним поалом груза, то что помешает купцу продать еще два груза, если Идущий-первым его очень попросит?
- Ничего, Многодобрый, совсем ничего. Но ни один Первоидущий не берет с собой знакомого купца…
- Почему?
- Не знаю. Никто не делал этого. И не делает.
- Что, сдаете весь товар оптом и за полцены?
Мужик горестно вздохнул:
- Иногда три части из пяти отдавать приходится.
- Фигово. Но, думаю, ты станешь первым, кто сделает по-другому.
- Если удача не отвернется от меня. И от всех нас. Многоуважаемый, что ты будешь делать с водой?
Я? Делать?.. Хваткий, однако, мужик. С таким далеко можно пойти. Если не остановят. Интересно, а чего я с этого буду иметь? Кроме обычной платы…
- Что делать, Идущий-первым? Пробовать. Или щупать.
- Зачем щупать?
- А ты можешь на глаз отличить хорошую воду от ядовитой?
- Ну, если она…
- В буримсах.
Усложняю задачу караванщику.
- Тогда нет! Не отличу.
- Вот и я… хочу сначала пощупать.
Получится у дяди Леши хорошо. Нет кто-то станет делать очень неприятную работу. И, спорю на весь доход Первоидущего, этим кто-то будет не Леха Серый.
Разный материал по-разному щупается. Но есть буримсы нормальной температуры, а есть и повышенной. Словно на солнце полежали пару часиков. Ладно, сомнительные мешки приказал оттащить в сторону, оставшиеся еще раз перещупал. И левой, и правой рукой. Со стороны, наверно, забавно смотрелось. Типа, великий целитель исцеляет воду. Наложением рук.
Смех смехом, но еще один подозрительный мешок нашелся. Тепленький. Этот между двумя кучами положили. Ну, а дальше просто, как в лабораторной задачке: имеются два препарата и группа подопытных мышек. Вопрос: какой из двух препаратов нельзя вовнутрь? Примечание: отходный материал можно не вскрывать, отчет составлять и распечатывать не обязательно. Всё понятно, студент Серый? Приступайте к выполнению.
Приступил.
Начал с холодной группы. Четыре произвольно выбранных образца, четырех различных видов, четыре мышки… Время первого опыта минут десять. Летальных исходов ноль.
- Вторую кучу будем пробовать или так поверишь?..
Первоидущий задумался. Кажется, я знал о чем.
- Что, там есть и твои буримсы?
- Один.
- А среди рабов твои есть?
- Два.
- Тогда выясни, кто набирал этот…
- Уже спрашивал. Не помнят.
- Тогда пусть тянут спички.
- Как это?
Объяснил. Спички заменили травинками. За неимением спичек.
Опыт номер два. Исследуемый образец стумный буримс одна штука. Летальный исход один. Наступил через двенадцать секунд после начала опыта.
- Повторение требуется?
- Нет.
- Все ясно?
- Эти грузим. Трупы сжигаем. А с теми что делать?
И караванщик кивнул в сторону горячих мешков. Стараясь не смотреть на них.
- Я бы посоветовал присыпать землей, а потом очень аккуратно пробить. И еще… думаю, твоим друзьям, Первоидущий, лучше обходить этот оазис ну… хотя бы пару сезонов. А если точнее… как долго действует этот яд?
- Не знаю.
- Узнай. Или проверь.
- Я?!
- Ну, не я же.
Мужик посмотрел на меня так, словно я предложил ему допить то, чего не допил его раб. Бывший.
- Первоидущий, думаю, у тебя найдется хотя бы один враг, которому вдруг очень захочется зайти в этот оазис.
Блин, как мало человеку надо для счастья!.. Сделать гадость другому. Или только представить, что ее делаешь. И сразу на морде появляется улыбка. И уже не жалко пропавшего буримса.
Ох, Лёха, ну и язык же у тебя! Ты хоть болтай им через раз.
Вот только кто слушает свои собственные советы? Если и на чужие часто… с прибором.
- Спасибо, Многодобрый! Ты мне очень помог. А я закон знаю…
Не сомневаюсь, мужик. И закон, и все обходные пути ты должен очень хорошо знать. С твоей работой без этого никак.
- А вот я не знаю, чего делать с этим мешком.
Нагнулся, пощупал его еще раз.
Теплый.
Блин, теплый, но не горячий.
- А что с ним делать? Или грузить или закапывать. Как скажешь, так и сделают.
Все-то у мужика просто: как скажешь… А я вот не знаю, чего говорить.
- Вода эта не очень хорошая, но… Думаю, от нее не сразу умрешь. Да и потом… может, обойдется.
- Не надо думать о вкусе вина, - уверенно заявил караванщик. Вино надо пить.
Умная мысль, кстати.
- Пить, говоришь? Ладно, Идущий-первым, будем пить.
- Прости, Многодобрый, мне… надо проследить за погрузкой.
- Конечно, иди. И рабов с собой возьми. Оставь мне одного. Нет. Лучше двух. На всякий случай.
- Зачем?
- Ты же сам сказал: пить.
- А-а…
- Каких мне оставить? Одного покрупнее. Вроде, тебя или меня. Другой поменьше должен быть. С нашего великомудрого формами. Понятно?
- Да.
- Тогда отбирай кандидатов.
Кандидаты не спорили и не противились своей участи. Вот чего меня поражает в этих людях! Говорят, даже коровы мычат, когда их ведут на убой. Чуют что к чему. А этим… что жить, что умереть, что я, что мой сосед… Блин, не понимаю я такого пофигизма!
Короче, обрисовал подопытным ситуацию шансы пятьдесят на пятьдесят и дал выпить по глотку. Начал считать.
Десять секунд полет нормальный… Пятнадцать. Двадцать. На двадцать восьмой коротышка за живот схватился.
Я объект пощупал и к кустам направил. Облегчать желудок. На третьей минуте и оставшийся объект пошел подумать. Быстро пошел. И думал громко. Еще громче первого.
- Мне кажется, Многодобрый, этот буримс надо оставить здесь.
- Первоидущий? Ты уже вернулся или еще не уходил?
- Я подумал, что с погрузкой справится помощник.
- Правильно. А то на фига нужны помощники, если самому все делать? Малек, ты где?
- Здесь, господин.
Всё это время пацан был в двух шагах от меня. Но я его не замечал. Других дел хватало.
- Возьми этот мешок, пометь и погрузи с нашими вещами.
- Зачем?
Вопрос один, голоса два.
- Сначала тебе, Малек. Пометь, чтобы не перепутать. Я бы не советовал пить это в больших количествах. Понял?
- Слушаю и слушаюсь, господин.
- А теперь ты, Первоидущий. Чего ты там хотел спросить?
- Зачем брать буримс, если в нем плохая вода?
- Я найду ей применение.
- Какое?
- Понимаешь, у каждого есть свои маленькие секреты. И у Первоидущего, и у…
Я вытер лоб правой рукой, и мой собеседник резко побледнел. Может, увидел знак на ладони?
- Прошу, Много… добрый, не говори больше ничего. Я всё понял. Думаю, мне нельзя слышать остальные твои слова. Прости, что спросил…
- Кстати, Первоидущий, а ты слышишь этот свист? Или у меня с ушами чего-то…
- Кажется, слышу.
Кажется… Вид у мужика настолько обалдевший, что и симфонический оркестр он, кажется, услышит. И увидит.
- Малек, а ты… Блин, чего ты делаешь?!
- Выполняю приказ…
- Я сказал пометить мешок, а не обсы…
- Я и мечу.
- Твою ж мать! А по-другому нельзя было?
- А как я его в темноте отличу?
- А теперь как ты отличать станешь?
- По запаху.
Ну, о чем с этим умником говорить? Блин, и ведь твердо уверен, что поступил правильно.
- Ладно. Бери и пошел на… Стоп! Ты свист слышишь или нет?
- Слышу. Слабый.
- Тогда быстро к нашим поалам. И надежно привяжи мешок!
Мне наш многорыжий за каждую плошку этого пойла сабир заплатит.
- Стоп, Малек! Сначала два слова по секрету.
Пацан бросил мешок и подошел. Любит он секреты. Очень.
- Если подсунешь это пойло Кранту, то я такую дрянь потом приготовлю все поалы каравана воспылают к тебе горячей страстью.
- Го… го… господин, простите! Клянусь, не буду! Я только так подумал!..
- Всё, свободен.
Подумал он. Знаю я этого мыслителя. Он подумает, а у моего оборегателя расстройство желудка случится. На неделю. Оно мне надо, такое счастье?
Малек утопал. Согнулся, словно не буримс, а целого поала на себя взвалил.
- Первоидущий, где лучше переждать бурю?
- В оазисе.
О, мужик уже в норме. В голосе твердость и командирский тон прорезались, в глазах ум и сообразительность…
- А если в нем цветет Тиама?
- Тогда… - на миг задумался. Ты слышишь его запах?
- Сейчас нет. Но когда услышу, нам всем, думаю, будет уже всё равно.
- Тогда уходим. Быстро.
Мы остались вдвоем. Я и мой оберегатель.
- Крант, наш Идущий-первым так спешил, что совсем забыл про одно дельце. Надо пробить оставшиеся буримсы. Нельзя их так бросать. Сделаешь? Только очень аккуратно. Не хочу, чтоб эта дрянь попала на тебя.
- Я тоже не хочу. А почему так нельзя бросить?
- Я потом объясню. Давай делай. Быстрее начнешь, быстрее сядем… на поалов.
26.
Всё когда-нибудь заканчивается. Наш поход тоже закончился. И, как сказал Первоидущий, очень даже удачный.
Ну, если всё, чего с нами было, тут считается удачно прогулялись, то мне воображения не хватает представить неудачную прогулку.
- Из неудачного похода не возвращаются, - сказал караванщик.
На полном серьезе, между прочим, сказал.
Не шутят здесь с такими вещами.
Я не спорил. И не собирался даже. Если надо выбирать между смертью и жарой, то жару и потерпеть можно. Кстати, не так и жарко было в последние дни. То ли погода изменилась, то я привык.
Я ко многому привык за это время. Дремать в седле привык и ссать не слазя с поала, мыться литром воды, чуять время Санута и будущие неприятности. Еще кой-чему научился. Без чего прекрасно обходился в прошлой жизни. Но реагировать на колдуна, как на стихийное бедствие, пока не научился. Только идиот будет злиться на снег за окном. Ну, значит, я не такой умный, как хотелось бы.
Зато красивый, как говорит Марла.
А в Урламбо я посмотрелся в зеркало и согласился с ней.
Вот только меня, красивого, испугаться можно. Особенно вечером. И в пустом переулке. Я и сам, признаться, испугался того, кто глянул на меня из зеркала.
Худая, сильно загорелая рожа. Тело тоже похудело. Согнала жара с меня лишний жир. Хоть и не был я никогда толстым. Не в кого, вроде. Но на работу я не верхом ездил, под небом голубым тоже спать не часто приходилось. Да и рацион другим был. Вместе с режимом и вредными привычками. Выражение глаз, кстати, тоже другим было. Не злее или добрее, а другое. Словно я на брата-близнеца смотрел. Что в кино охотника за головами играет. Или мастера по выживанию, что и на мотоцикле может, если вертолет утонул. Осталось мне морду разрисовать и на шею связку ушей повесить. Для правдоподобия. И хоть сейчас в кадр.
Хорошо Натка меня таким не видит. Или Ларка. Ну, насчет Натки я еще сомневаюсь, а вот Ларка точно на порог такого красавца не пустит. Еще и охрану вызовет.
А потом я увидел Кранта. И опытным путем выяснил, что вампиры этого мира в зеркалах отражаются. Вот кому можно сниматься без грима! И без всяких там накладных клыков и контактных линз.
А ведь это мысль!
Сесть по свободе за сценарий Солдат удачи против вампира и посмотреть, чего получится. Не всё ж Записки черного хирурга кропать. Хотя… ну, какой из меня писатель? Да и сценарий кому здесь на фиг нужен? Если я всё правильно понял, ни телевизора, ни кино тут нет, и в ближайшие пятьдесят лет не будет. А потом мне всё станет по барабану. И пятьдесят это если удача не отвернется… Без удачи даже улицу переходить не стоит. В любом из миров.
Ну, ехал я себе спокойно по улице, никого не трогал. Головой еще вертел первый раз я в Урламбо можно и по сторонам поглазеть. Забавные тут дома строят. С крепкой дверью на первом этаже. С бойницами на втором. Небольшими окнами на третьем и садом на крыше. Все дома как по одному проекту сделаны. Только украшения разные. Двух похоже украшенных на улице нет. И заборов нет. Дома широкие, бойниц на десять-двенадцать. А между домами переулки. Если на поале по такому ехать, то колени за стены цепляться станут. На самой улице два каравана разойтись могут, еще и для прохожих место имеется. И для лоточников, что свой товар на голове носят. Бросаешь торговцу денежку, и цапаешь с лотка пирожок. Удобно. С поала слазить не надо. И больше одного не сцапаешь. С батон величиной эти пирожки.
Вот я жевал батон с мясо-овощной начинкой и высматривал лоточника с напитками, вдруг вижу граната! Выкатилась из переулка и аккурат к нашему каравану. А я ни сказать, ни крикнуть. Здоровенный кусок в рот запихал и языком не проверну.
Как я из седла выпорхнул и в ближайшую нишу влетел не знаю, не помню. Прижался к двери и считать начал. До десяти досчитал ничего. Тишина и на счет двадцать. В смысле взрыва нету. А на улице как шумели, так и шумят. Словно бессмертные здесь живут. Что каждый день друг под друга гранаты подкладывают. И под дорогих гостей. Чтоб им не обидно было. А я вот в местную традицию не въехал. Испугался чего-то, дурашка.
Ладно, осторожно высунулся посмотреть, чего там с гранатой делается. Оказалось, ничего не делается. Лежит она посреди дороги, недалеко, кстати, от моего укрытия, а над ней поалы идут. И ни один на нее не наступил.
Умные звери…
Только подумал, последний поал наступил на гранату.
Ну, взрыв я опять из ниши хотел услышать. Ни фига. Даже на счет двадцать.
Еще раз высунулся посмотреть. Последний поал, как шел себе, так и идет. Не хромает. Все лапы на месте. Рядом поаловод идет. И не похоже, чтоб его осколками посекло, если уж тут гранаты с глушителем делают. Ну, а там, где граната лежала, чего-то странное виднеется. Красноватое. С бурым.
Ну, подошел я к этому. Посмотрел. И ни фига не понял.
- И что это за хрень была? И с чем ее едят?
Вслух я спросил. И довольно громко. Удивился настолько, что сам с собой разговаривать начал. Хорошо хоть пальцем не стал тыкать непонятно в чего. Или на зуб пробовать.
- Это биста. Его ни с чем не едят.
- Почему?