- Ну, видать, у тебя не только ярлычки на бутылочки получается хорошо наклеивать, - улыбнулась Кей.
- Она надо мной смеется! А я-то помогал ей от чистого сердца, - сказал Марк и, взяв длиннющий шест, оттолкнулся от берега.
Плот медленно поплыл. Воды озера, прозрачные и чистые, бережно и неторопливо несли его вдоль высоких берегов. Слева от них ивы и вязы подходил к самой воде, и деревья торжественно и неторопливо роняли желтую листву на ровную гладь. Иногда пролетал ветер, зябко морща спокойные воды. Монотонно посвистывала невидимая птица, где-то у берега плескалась рыба. Умиротворение и тишь витали над озером Ганул.
- Наловим рыбы и пожарим на костре, - предложил Марк, оглянувшись на Кей.
Та сидела перед шалашом, поджав ноги.
- Ты любишь жареную рыбу? - опять спросил он.
- Рыбу-то я люблю, но ловить ее не умею. И жарить тоже.
- Да тут нечего уметь. Она сама ловится, просто запрыгивает в ведра, только успевай подставлять.
- Ты шутишь, наверное…
- Конечно. Но рыбы тут все равно много. Ее можно ловить даже без наживки. Серьезно. Клюет себе и клюет, только успевай вытаскивать. Вот сама увидишь. Выплывем сейчас на глубину и порыбачим, а жарить рыбу я умею.
Он с силой оттолкнулся шестом и опять спросил:
- Искупаться не хочешь?
- Ты что, холодно ведь, - удивленно возразила Кей.
Марк усмехнулся:
- Нормально. Я искупаюсь.
- Ты замерзнешь.
- Согреюсь потом у костра.
Действительно, как только они отплыли достаточно глубоко, Марк сбросил якорь - якорем служил удобны длинный камень с привязанной веревкой - и проворно разделся до темных плавок. Он выглядел сильным - широкая спина, крепкие мускулы на руках и ногах. Слегка коротковатые ноги.
- Ну, вот, я поплыл, - сказал Марк и, вытянувшись вперед, легко прыгнул.
"Вот болван, - подумала Кей, - охота ему купаться в такую холодину". Ей даже смотреть на плещущегося Марка было холодно.
Потом они ловили рыбу, действительно без наживки, на удочки, которые нашли в шалаше. Рыба ловилась на удивление легко и быстро. Достаточно было закинуть удочку, как поплавок уже прыгал на воде. Будто рыба только и ждала, когда ей подсунут крючок. Марк посвящал Кей в тонкости рыбной ловли, а та все больше молчала, наблюдая, как он закидывал удочку и как вытаскивал потом над водой блестящих длинных рыбин. За какие-то пол часа они наловили целое ведро, которое Марк так же вытащил из шалашика.
Вообще в этом шалашике много было всякой хозяйственной утвари: и пара котелков, и ложки, и вилки, и кружки, и чайник, и даже заварка в жестяной баночке.
- Неужели это ты все запасал? - удивилась Кей.
- Мы с Сэмом. У хорошего рыбака все должно быть под рукой, - не без гордости заметил Марк.
Рыбу жарили на костре - костер разводила Кей, а Марк в это время ловко чистил рыбу. Солнце уже садилось, стало холодно, с гор подул резкий ветер. Он шумел в верхушках деревьев, стряхивая на землю последнюю листву, и гнал по темному небу тяжелые облака.
Костер согревал Марка и Кей своим теплом, уютно потрескивали сухие ветки в огне, вкусно пахло жареной рыбой. Марк, управившись с рыбой, поплотнее завернулся в плащ и устроился на плоском камне, Кей сидела на маленьком складном стульчике, также найденном в шалашике на плоту. Рыба была такая вкусная, что первую порцию они ели молча. Кей облизывала жирные пальцы и изредка восхищалась кулинарными способностями Марка.
- Да, - соглашался тот, - рыбу я жарю не плохо. Сэму тоже нравилась рыбка с этого озера. Прошлым летом мы ее частенько здесь жарили. А рыбачить меня учил еще мой отец. В том, другом мире.
Кей подумала, что Марку повезло больше, чем ей - он знает, кто его отец. Вслух она спросила:
- Расскажи о своем отце. Кем он был?
- Мой отец? - Марк не спеша поднялся и налил себе чаю, заваренного в маленьком походном чайничке, - Мой отец очень состоятельный человек. Он - владелец весьма преуспевающей фармацевтической компании. Я родился, когда он был еще молод и только налаживал свой бизнес. Человек он умный, трудолюбивый. Из тех людей, которые всегда добиваются своих целей. Мать свою я не знаю - никогда ее не видел. Отец рассказывал, что она была танцовщицей в каком-то стриптиз - баре. Мой отец не был на ней женат, но он говорил, что между ними была очень бурная страсть. Бурная, но короткая. Страсть утихла, и они расстались. Плодом их бурной страсти и оказался я. Воспитание ребенка не входило в планы танцовщицы в стриптиз-баре, потому меня забрал отец. Мать отказалась от меня еще в роддоме. Она уехала на четвертый день после моего рождения. Ни я, ни мой отец больше ее не видели. Вот так, - он грустно улыбнулся и продолжил, - Долгие годы я был единственным ребенком у своего отца. Общались мы мало, отец все время был занят. Первое время обо мне заботилась его мама - моя бабушка. После - няни. У меня было все, что я хотел. Все мои мечты сбывались - я имею в виду велосипед, бассейн, поездки в Диснейленд и все такое. Жаловаться, вобщем-то, было не на что. Хоть у меня и не было матери, но зато была любящая бабушка. Отец тоже любил меня, по-своему, такой скупой мужской любовью, но любил. Я это знал и чувствовал.
Марк замолчал и потянулся за добавкой рыбы. Стало совсем темно. И тихо. Только неугомонный ветер все шумел в верхушках деревьев, и трещали сучья в костре. Кей тоже взяла еще рыбы.
Марк снова начал рассказывать:
- Когда мне исполнилось семнадцать, отец женился, в первый раз за свою жизнь. Моя мачеха, ее звали Софи, - тут он усмехнулся и добавил, - надеюсь, и сейчас зовут, она была очень красивой, конечно. И, конечно, гораздо моложе моего отца. И, буквально через девять месяцев после свадьбы, у них родилась дочь. Моя младшая сестра Анабель. Малышка была похожа на дюймовочку. Знаешь, такие синие глазищи, темные локоны. А сама крохотная, как кукла. Софи не доносила ее до срока, родила семимесячной. Они с отцом души в ней не чаяли, лелеяли, любили, просто пылинки сдували.
Марк выкинул в костер остатки рыбы и встал, чтобы подбросить еще хвороста. А Кей представила себе девочку с глазами, такими же, как у Марка, и улыбнулась. Оказывается, у Марка есть сестра, ровесница ее Тома.
- Ты не представляешь себе, Кей, как я ненавидел свою сестру.
Кей удивленно посмотрела на него. В голосе Марка прозвучали нотки незнакомой горечи.
- Я ужасно ревновал отца к ней. Был уверен, что отец теперь любит только ее. Мне казалось, что она просто отобрала у меня отца. Конечно, мой отец, уже не молодой мужчина, совсем иначе относился к этому ребенку, чем в свое время ко мне. Он каждый вечер сам купал ее, читал ей перед сном, играл с ней в разные игры. Со мной всем этим занималась моя бабушка. И меня это тогда очень задело. Это теперь я понимаю, что к моменту рождения Анабель отец стал более зрелым и мудрым человеком. Да и она была очень желанным ребенком. А тогда единственными эмоциями, которые я испытывал, были злость и обида. Мои отношения с отцом сразу испортились. Я стал грубым и вел себя отвратительно. Связался с какими-то подонками, пьянствовал, хулиганил. Потом вообще ушел из дома. Отец, конечно, пытался как-то достучаться до меня, но я не дал ему не единого шанса. Я не хотел даже разговаривать с ним. Считал себя правым, несправедливо обиженным. Последнее время, перед тем, как я попал в Суэму, мы с ним совсем не общались. Вот так.
Марк немного помолчал, потом добавил:
- Теперь я сожалею об этом. На самом деле я скучаю по отцу. Иногда. И мне жаль, что я так и не смог понять его. Не смог полюбить свою сестру. Кей, я даже ни разу не разговаривал с ней. Как я мог быть таким жестоким?
Кей смотрела на пляшущие языки пламени и молчала. Она не знала, что сказать Марку, хотя была тронута его историей. Да, может, и не надо ничего говорить, а просто можно помолчать и подумать о том, что осталось в прошлом мире. О том, что уже не изменить…
А над их головами в высоком звездном небе все плыли и плыли черно-серые, мрачные облака. Приближался ночной дождь.
- Может, мы поедем домой? - негромко предложила Кей.
- Да, поедем, - энергично поднялся Марк, провел рукой по волосам, скинул с плеч плащ, - зато рыбы навезем Джейку полное ведро.
Кей только кивнула.
Дома девушке еле хватило сил, чтобы помыться и лечь в постель - так она устала. Марк задержался в конюшнях, поэтому вверх, на Такнааский холм Кей поднималась одна.
Проснулась она среди ночи от резких голосов. Что-то было не так. Джейк кого-то ругал, но слов было не разобрать. Первый раз Кей слышала, чтобы Джейк так резко разговаривал. Она скинула одеяло, торопливо надела тапочки и, все еще сонная, вышла в коридор.
- Как ты мог так поступить, Марк, о чем ты думал?
Это был голос Джейка. Кей замерла в маленьком коридорчике на втором этаже. Подслушивать, конечно, нехорошо, но что-то настораживало ее в этом разговоре. Что такого сделал Марк?
Джейк заговорил опять, довольно резко:
- Ты помолвлен, у тебя есть невеста, и многие об этом знают, и в то же время ты встречаешься с другой девушкой на виду у всех. Разве это не свидание, когда ты с Кей провел полдня на озере, до самой темноты, только с ней вдвоем?
- Ты сильно орешь, - голос Марка звучал как-то устало и глухо.
- Марк, ты не можешь так поступать, - Джейк заговорил тише, - как ты объяснишь это Кенаан-Лане? Как ты вообще ей в глаза будешь смотреть? Ты и так слишком часто приходил в наш дом, гораздо чаще, чем встречался со своей невестой. А теперь ты еще и просидел полдня на озере вместе с Кей. Ты хочешь, чтобы тебя выслали, как байма? И зачем ты морочишь голову Кей, если уже обговаривал дату свадьбы с Кенаан-Ланой?
Наступила тишина. Марк молчал.
- Мы не можем себя так вести, - продолжал Джейк, - только потому, что мы май-нинос, и на нас проклятие двери не распространяется. В городе и так стало беспокойно. Люди начинают испытывать страх. Если мы поступаем неправедно, мы привлекаем в город зло, все равно, что открываем для него ворота. А то, что ты сделал, мягко говоря, непорядочно.
Джейк вздохнул и закончил:
- Ты не можешь больше встречаться с Кей.
- Я знаю. Ты прав. Ты помолись об этом. Я тоже буду молиться. Все уладится, я думаю. Ведь ничего такого не было, Джейк, Бог-свидетель.
- Я верю, Марк, но все-таки…
- Ты, надеюсь, не думал, что я с Кей завел какие-то шуры-муры.
- Что я думал, я тебе не скажу. Просто уймись. Иди, молись и ложись спать, рыбак.
- Ага, а рыбу, небось, будешь трескать…
- Пора спать, Марк, собирай свои пожитки и иди.
- Ладно, ухожу. Да сохранит вас Бог-Отец. До завтра.
Кей услышала звук закрывающейся двери и поспешила уйти в свою комнату, чтобы Джейк не заметил ее.
Из услышанного разговора она поняла, что Марк помолвлен с девушкой из Такнааса, с Кенаан-Ланой. Кей немного знала ее. Одна из самых красивых девушек города. Помолвки в Суэме не принято было расторгать. У Марка, оказывается, есть очень красивая невеста. А она-то, глупышка, надеялась, что нравится Марку, что тот тоже влюблен в нее. А на самом-то деле парню просто хотелось весело провести время с новой девушкой из старого и родного мира.
Как все просто. Теперь она поняла, почему была так счастлива в последнее время - потому что поверила в то, что небезразлична Марку. И теперь она чувствовала себя несчастной, одинокой и никому не нужной.
Кей зарыдала, упав лицом в подушку. Это были ее первые слезы с той поры, как она попала в Суэму, и они были такими горькими.
Глава 12
Первый бал
С тех пор Марк перестал у них бывать. По-прежнему по вечерам собирались у Джейка, пели и молились, но Марка не было, он не играл на своей гитаре и не пел своих песен.
Кей тосковала по нему, вспоминая рыбалку на озере и горячие отблески костра в синих глазах. Иногда она, словно наяву, видела знакомую улыбку и небритый подбородок, и тогда печаль холодным обручем сжимала сердце. Ей не на что надеяться, человек, которого она так любит, никогда не будет принадлежать ей.
Жизнь для Кей потеряла краски, как деревья в Такнаасе потеряли прекрасные желтые листья. Ничто уже не радовало, ничем не хотелось заниматься, никуда не хотелось ходить. Кей грустила. Может, Джейк и замечал это, но деликатно обходил молчанием. Ей он ничего не говорил ни по поводу их с Марком рыбалки, ни по поводу помолвки. Но это было и лучше. Кей совсем не хотелось с кем-то об этом говорить.
Наступила зима. Ледяные ветры обрушились на город на холме, и хоть морозов еще не было, тепла тоже не стало. Последние листья были сорваны с деревьев, дни стали серыми и короткими. Приближался Первый Зимний Бал.
Зимой балы проводились в Замке Книг - так в Такнаасе называли городскую библиотеку. Это были торжественные традиционные праздники, на которые собиралось большинство жителей города. Так рассказал Кей Джейк.
- Это красивый праздник, Кей, я думаю, он тебе понравится. Ты обязательно должна там быть.
- Джейк, ты же знаешь, я не люблю всех этих больших длинных платьев с кружевами и лентами.
- Надень то, что тебе захочется. Никто не будет плохо о тебе думать, если ты будешь одета не так, как все. Я тоже не мастер танцевать, но на балу, на Первом Зимнем Балу я буду обязательно. Там будет очень красиво.
Кей подумала, что Марк, наверное, тоже обязательно там будет, и, скорее всего, вместе с невестой. Эта мысль оказалась невыносимой.
- Может, все-таки, мне лучше остаться дома? - задумчиво проговорила она.
Кей стояла на кухне и перетирала полотенцем вымытые кружки.
- Ерунда, - Джейк внимательно посмотрел на девушку таким долгим взглядом, что той показалось, что он все знает и понимает, - ерунда. Все будет хорошо. Не стоит пропускать праздник. Поверь мне.
Что будет хорошо? - подумала Кей, поднимаясь наверх, в свою комнату. В Суэме любили говорить, что все будет хорошо. Это было таким своеобразным заклинанием. Конечно, все будет хорошо для них. А для нее? Что будет хорошо для нее?
Лосанна Первый Бал ждала с нетерпением, долго обсуждала с Кей покрой платья, форму прически, цвет туфелек. Для Лосанны это был долгожданный праздник, ей хотелось выглядеть особенно красиво, ведь в Замке Книг будет Кит. А Кей заверяла ее, что она и так самая красивая девушка Такнааса.
Сестре Лосанны, Данаэне, недавно исполнилось пятнадцать лет, и на Зимний Бал она собиралась впервые. Она волновалась по поводу всего: и платья, и туфель, и украшений. Эти темы Лосанна, ее сестра и Кей обсуждали долгими холодными зимними вечерами.
Данаэна походила на Лосанну, так же, как один цветок ромашки походит на другой. Те же миндалевидные бархатные карие глаза, черные дуги бровей и масса темных кудряшек. Она была веселой хохотушкой, ее смешило буквально все. Особенно ей нравились рассказы Кей о том, как Сэм учил ее кататься верхом. Хотя сама Кей не очень-то любила что-то рассказывать, и не мастер была давать советы по поводу бальных платьев.
К празднику готовился весь город. Над витринами магазинов и на окнах домов развешивали гирлянды из искусственных цветов и фонариков, убирали опавшую листву с улиц, по дороге к Замку Книг устанавливали литые фигурки зверей и детей. В магазинах постоянно толпились люди - покупали обновки к празднику, подарки, угощения в дом. Это напоминало Кей Рождество. Она тоже ходила по магазинам, купила Джейку новые закладки к книгам из тисненой кожи, Лосанне - брошку, ее сестре - цепочку. И игрушечную маленькую повозку, запряженную парой миниатюрных лошадок.
Кей не могла ее не купить. Как же она забудет о Томе? Конечно, она понимала, что Том эту игрушку не увидит, но вдруг в том, другом мире кто-нибудь тоже купит подарок для ее мальчика?
Наконец наступил этот день, день Первого Зимнего Бала. Кей так и не стала ничего себе специально шить или покупать к этому празднику. Она надела нарядные брюки, которые у нее были, серебристо-серые, отделанные бахромой, перламутровыми бусинами и вышивкой. И белую кружевную блузку. На шею - маленький серебристый кулон на черном шнурке. Уши у нее не были проколоты, потому не было и сережек. Черные волосы Кей слегка подкрутила и уложила мягкими волнами на плечах. Ее лицо, покрытое ровным золотистым загаром (и все благодаря поездкам верхом) казалось теперь ей самой каким-то другим. Как-то по-другому смотрели глаза, смело и открыто, по-другому улыбались губы. Кей подумала, что она все-таки симпатичная, но, не смотря на это, Марк сегодня вечером будет танцевать не с ней.
Джейк, одетый в строгий темный костюм из дорогой ткани и атласную рубашку, ждал ее внизу. Он выглядел таким счастливым, что сияли даже веснушки на лице.
- Идем скорей, - торопил он, - а то опоздаем. Сегодня поедем в экипаже, так принято. Он уже стоит у ворот дома.
Звездная ночь была студеной и безветренной. Разогнав облака, ветер успокоился, и, казалось, деревья замерли в ожидании чего-то невероятного и неотвратимого. Далекое небо мерцало мириадами крохотных звезд, и маленькая луна Аниес все скрывался за пеленой облаков на горизонте.
- Уже замечено, - сказал Джейк, - что с Первым Зимним Балом приходит настоящая зима. Вот посмотришь, в ближайшие дни обязательно выпадет снег.
- Откуда ты знаешь? - спросила у него Кей, надевая на руки белые перчатки из тонкой шерсти.
- Перед снегопадом всегда такая погода. А вот и наш экипаж. Я сегодня за кучера.
Он забрался на передок маленькой повозки, запряженной парой гнедых лошадей, и взял в руки поводья.
- Прошу вас, дама, - Джейк открыл дверцу экипажа.
Кей, подобрав складки теплого плаща, заняла место в повозке, и лошади тронулись. Зацокали копыта. Загремели колеса. Зазвенели бубенчики на лошадиной сбруе.
Так много экипажей встречалось им по дроге. Так много друзей приветствовали их с улыбкой. Так много факелов горело на улицах, ведущих к Замку Книг.
Этот замок был сложен из оранжевого кирпича, и высокие крыши окружали зубцы по краям. Две его узкие, тянущиеся к небу башни украшали тонкие шпили с фигурками единорогов, а толстым стенам не страшны были никакие атаки врагов. Широкую, выложенную каменными плитами, замковую площадь, заполнили люди и экипажи. По всему периметру площади множество факелов освещали и согревали сумрак зимней ночи, и яркий свет лился из окон первого этажа. Так было принято и заведено, что зимние балы в Такнаасе проходили на первом этаже этого замка-библиотеки, а книги находились на втором и третьем.
Зачарованная этой красотой, как в волшебном сне, Кей сошла с повозки. Как много людей, как много огней!
Через высокий полукруглый дверной проем, через распахнутые, огромные кованые ворота, через строй воинов в блестящих кольчугах и с тяжелыми копьями, она и Джейк вошли в огромную, залитую светом залу. Там топилось несколько каминов, горели высоко под потолком люстры, говорливыми ручьями шумели голоса и странно, пронзительно звучали скрипки.
- Верхнюю одежду надо оставлять в гардеробе, для девушек справа, в конце зала, для юношей - слева, - шепнул ей Джейк, - так что, увидимся. Ищи знакомых.
В просторной гардеробной, где высокие зеркала доставали до потолка, Кей увидела Лосанну и Данаэну, поправляющих свои, и без того безукоризненные, прически.
- С первым зимним днем тебя, дорогая, - улыбнувшись, Лосанна обняла Кей и поцеловала ее в щечку.
Как это по-суэмски - радоваться первому зимнему дню и праздновать его. Ведь все в этой стране хорошо, и, собственно говоря, любой день мог быть праздником.