Вдруг старуху окутало мягкое белое сияние. И Бьярни, и вышедший в это время из-за деревьев Ульв – совсем не с той стороны, куда было убежал, – одновременно увидели одно и то же. Старуху скрыло светящееся облачко, а когда оно рассеялось, на ее месте оказалось совсем другое существо – молодая обнаженная женщина изумительной красоты. На плечах ее сидели две белые птицы, а длинные волосы струились, как ручьи, и одевали ее сплошным покровом, сквозь который, однако, было хорошо видно манящее и пленительное тело.
Оба парня разом открыли рот. А женщина улыбнулась им и исчезла. Сияние померкло, вокруг было почти темно. Рядом журчал ручей, и Бьярни все так же держал на весу ведро, полное воды, забыв его поставить и не замечая тяжести.
– Так что же она сразу не сказала? – пробормотал Ульв. – С такой красоткой и я бы…
– С такой красоткой любой дурак бы, – отрешенно ответил Бьярни. – Но она нас не захотела. Ей нужно было только согласие. Как знак того, что мы признаем ее власть.
– Ничего такого я не признаю, – пробурчал Ульв.
Но Бьярни его не слушал, стараясь понять, во что он ввязался. Что за существо с ним говорило? Который облик у него настоящий? Уродливая старуха? Юная красавица? Черная птица? Бурная река? Чем ему на самом деле придется заплатить за два ведра воды?
Обратную дорогу они нашли довольно легко. Завидев людей, Ульв принялся было, захлебываясь и глотая слова, рассказывать об их приключениях, но получалось так путано и бессвязно, что он быстро сбился и беспомощно оглянулся на Бьярни, призывая на помощь. Но Бьярни только пожал плечами. Все это уже казалось ему каким-то мороком. И тем более он не собирался никому рассказывать, что в обмен на ведро воды пообещал загадочному местному духу свою любовь.
Всю эту ночь, первую свою ночь на Зеленых островах, Бьярни почти не спал, вспоминая чудесную женщину с белыми птицами на плечах. Однако кем бы ни было это таинственное создание, в главном оно не обмануло. Ночь прошла спокойно, и наутро кварги поплыли дальше вверх по реке. Чем ближе к истокам, тем уже и мельче становилась река, и кварги радовались, что их корабль не так велик и имеет не очень глубокую осадку. Сейчас, весной, вода стояла еще достаточно высоко, но в более узких местах весла задевали за противоположные берега.
Несмотря на эти сложности и странности, Бьярни все больше и больше нравилась земля Клионн. Вдоль реки везде простирались густые леса, и на берегу в местах водопоев виднелось множество звериных следов. На пышных лугах паслись коровы, овцы, козы, иногда попадались и лошади, хотя более мелкой породы, чем разводили у него на родине. На холмах тут и там мелькали деревушки – небольшие, из десятка или двух десятков причудливых круглых хижин, сплетенных из прутьев и обмазанных глиной, под соломенными кровлями. Завидев большой корабль со множеством чужих людей, население пряталось, но нападать на пришельцев никто не пытался.
В полдень, когда они сделали небольшой привал, из леса снова вышли улады. Помня вчерашнее происшествие, кварги продолжали путь в стегачах и шлемах, держа все оружие и щиты под рукой. Возможно, поэтому сегодняшние улады, видя грозный вид пришельцев, не стали нападать, а предпочли начать с переговоров. Их было трое. Волосы у них свисали почти до пояса и были заплетены во множество косичек, самым причудливым образом скрепленных между собой. Также у всех троих имелись бороды, что не позволяло принять их за женщин, хотя на каждом была надета только длинная рубашка, весьма похожая на женскую, но короче, открывающая голые ноги, обмотанные ремнями обуви. Широкие кожаные пояса их были украшены золотом, серебром и даже цветными камнями, а на поясах висело по мечу и ножу с бронзовыми рукоятями.
Бьярни вышел вперед. Пришельцы держались пока спокойно, хотя выглядели воинственно и надменно.
– Привет вам! – сказал Бьярни по-уладски. – Кто вы такие, о мужи из лесной чащи?
– Привет и вам! – надменно отозвался тот, что стоял посередине.
Видимо, это был среди них главный. Совсем еще молодой, среднего роста даже для невысоких уладов, он был ниже Бьярни на целую голову, но недостаток роста вполне возмещали мощные, развитые мускулы, на плечах украшенные татуировкой в виде красного дракона – символа королевской власти в уладских землях. Его рубаха была обшита широкими полосами красного шелка, а на шее блестело золотое ожерелье.
– Я – Киан сын Форгала! – заявил пришелец. – Я – славный среди фениев земли Клионн, прославленный подвигами, и пять мужей всегда сражаются по мою правую и левую руку.
Он повел рукой, и Бьярни увидел, как из-за деревьев опушки с каждой стороны от троицы показались еще по четыре такие же длинноволосые, бородатые фигуры в разноцветных длинных рубашках. Кварги тем временем, спешно изготовившись к бою, выстроились позади Бьярни и напряженно вслушивались в разговор на чужом языке, в любое мгновение готовые броситься вперед.
– А меня зовут Бьярни сын Сигмунда, с полуострова Квартинг, что на юге Морского Пути. У вас нашу землю называют Лохланн, – ответил Бьярни.
– Нетрудно увидеть, что вы из Лохланна, – с усмешкой сказал Киан. – Ведь служба наша в том и состоит, чтобы стеречь побережья нашей земли от лохланнских разбойников и истреблять их везде, где мы их встретим. И когда бы ни высадились враги на наших берегах, ни разу не ложился я спать, не подложив под колено голову врага!
– А позволь спросить тебя: кто правит этим островом? – с замиранием сердца задал вопрос Бьярни. – Здесь был когда-нибудь король по имени Миад Эброндоэ, Железная Рука?
– Правит здесь доблестный и славный риг Миад, по прозвищу Железная Рука, – с гордостью подтвердил длинноволосый.
– Был только один король с таким именем? Сколько ему лет?
– Его почтенные годы уже не позволяют ему возглавлять воинов, идущих на битву. Но риг-фенидом земли Клионн является его сын, Сенлойх Буилле Блайд.
– А много у него сыновей?
– Было когда-то семеро, с благословения богини Клионы, но четверо уже погибли в битвах, навек прославив свой род, осталось трое.
– У них уже есть свои дети?
– Конечно, богиня Клиона благословила их добрыми женами и прекрасными детьми.
Бьярни не стал спрашивать, сколько же этих детей, но если богиня Клиона благословила детей не менее щедро, чем самого Миада, то число его потомков должно перевалить за пять десятков… Опомнившись, Бьярни поймал себя на мысли, что прикидывает надежды на наследство, и одернул сам себя. Он что, за королевством сюда приехал? Нет. Бьярни и раньше не думал, будто его мать может сказать неправду, но все же известие, что король по имени Миад Эброндоэ существует на самом деле, еще жив и к тому же находится на этом самом острове, принесло ему такое облегчение, точно дело, ради которого он приехал, уже сделано. Теперь нужно всего лишь, чтобы король подтвердил их родство и чтобы Ульв это слышал. Хорошо бы получить какой-нибудь подарок, чтобы показать его Ингебьёрг, а больше ничего ему и не нужно.
– Никто не ответит на твои вопросы лучше, чем я, ибо мне и многим из моих братьев риг Миад приходится дедом, – продолжал Киан. – Нам доверил он оберегать подступы к своему жилищу, бругу Айлестар, и никто не пройдет здесь, не сразившись со мной. Ибо по пять мужей бьются на каждой моей руке, и в каждом сила трех воинов и подвиги девяти героев!
Бьярни безотчетно попытался умножить в уме пять на три и на девять, но бросил глупый подсчет. Ведь это люди его предполагаемого деда, рига Миада! Драться с ними, что бы там ни бурчал Ульв, Бьярни не собирался, а значит, надо попробовать договориться мирно.
– Но почему я должен биться только с тобой и твоими пятью мужами на каждой руке? – спросил Бьярни. – Этого мало, чтобы показать мою доблесть.
– На тебя наложен такой зарок? – с понимающим видом уточнил Киан. – Ты не должен принимать вызов, если сражается менее сорока мужей? Я вижу, у тебя тут не меньше сорока, да?
Бьярни улыбнулся, не сразу найдя ответ. От матери он знал об уладском обычае, согласно которому на каждого приличного человека наложен тот или иной зарок, нарушение которого ведет к скорой гибели, и все, с кем тому приходится встречаться, должны уважать эти зароки, пусть даже самые нелепые. Но его позабавило, как легко и быстро Киан придумал зарок для своего собеседника, сделав выводы совершенно на пустом месте. Судя по рассказам матери, все улады обладают пылким воображением, соединенным с некоторой наивностью, и эти рассказы пока подтверждались.
– Скажем так, я не хочу сражаться, не переговорив сначала с самим королем этой земли, с ригом Миадом Эброндоэ, – ответил Бьярни. – Либо он даст мне сорок противников, либо ни одного – на меньшее я не согласен. Ты можешь отвести меня к нему?
– Еще бы я не мог отвести тебя к нему! Мой долг призывает меня туда, ибо все фении острова Клионн собираются сейчас к озеру Водяного Гиацинта, где живет риг Миад.
– А почему они собираются?
– На землю богини Клионы напал суровый и безжалостный враг – Брикрен Биле Буада мак Лугайд, риг острова Снатха. Огромное войско привел он с собой, и мой дядя, Сенлойх Буилле Блайд мак Миад, вождь фианны земли Клионн, затрубил в Рог Сбора, сзывая фениев всех лесов и побережий на битву.
– Значит, ты сейчас идешь к нему?
– Да, я с моими людьми иду к нему, дабы сразиться и отбить нападение.
– Позволь мне с моими людьми следовать за тобой, и я обещаю никому на этой земле не причинять вреда, пока не встречусь с ригом Миадом.
– Так что происходит? Кто эти чучела? Мы будем сражаться или нет? – Ивар и прочие кварги вокруг Бьярни изнывали от любопытства, не выпуская, однако, из рук оружия.
– Я готов проводить тебя к нему, но еще ты должен пообещать, раз уж я проведу тебя на Лох Айлестар, не нападать и не требовать битвы ранее, чем риг Миад сразится с ригом Брикреном, – добавил Киан.
Это Бьярни пообещал, и дальше десяток косматых островитян отправились с ними на "Синем Змее". По дороге Бьярни успел о многом расспросить новых спутников, хотя не мог бы поклясться, что все понял. Фении, как оказалось, были чем-то вроде "морских конунгов", только на суше. В братство воинов-охотников вступали в основном младшие сыновья, которым не приходилось ожидать наследства, зато среди них были потомки королей и иных знатных вождей. Всю летнюю половину года, от Праздника Костров до Праздника Мертвых, они жили в лесу, питаясь дичью, и охраняли берега от нападений как сэвейгов, так и других уладских и эриннских вождей. Зимой они обычно устраивались в доме какого-нибудь короля, и тот принимал их как самых желанных гостей. Киан очень охотно рассказывал про обычаи фианны, про испытания, которым должен подвергнуться каждый желающий туда вступить, об их невероятных способностях и умениях, так что Бьярни едва успевал переводить наиболее поразительные подробности.
– Фении знают прием с яблоком, прием боевого грома, прием с клинком, прием с копьем, прием с веревкой, прыжок кота, прыжок лосося, метание шеста, прием вихря смелого повелителя колесницы, прием удара рогатым копьем, прием быстроты, прием колеса, прием сильного дыхания, геройский клич, геройский удар и встречный удар, бег по копью и стойку на острие его, геройский изгиб острия копья! – с гордостью перечислял Киан, радуясь случаю поразить чужеземцев доблестью своего племени.
Бьярни переводил, кварги слушали, украдкой ухмыляясь.
– Может, это все полезные приемы, но тогда непонятно, почему наши грабят их каждое лето, а не они наших! – сказал как-то Кари Треска. – Самый лучший прием – крепкий шлем, хорошая кольчуга, надежный щит и хороший меч! Ну, и руки, чтобы все это держать! Тогда посмотрим, каков будет против этого всякий там геройский прыжок рогатого кота на острие копья, ха-ха! С яблоком в заднице!
Этого, разумеется, Бьярни островитянам не переводил.
С неменьшим восторгом Киан перечислял своих родичей, бывших украшениями фианны. Длинные волосы, не стриженные от самого рождения, и борода, не бритая тоже никогда, с самого ее появления, считалась залогом силы фения, а остричь и обрить его означало лишить силы и подвергнуть такому позору, после которого фений умирал, не дожидаясь, пока волосы вырастут снова. Штаны, как оказалось, здесь тоже носили исключительно короли, а все остальные обходились длинной рубахой. На ней имелся разрез от ворота до самой талии, который позволял, в случае жаркой погоды или для битвы, снять ее с плеч и обвязать рукава вокруг пояса, а подол в этих случаях тоже подтягивали повыше и закрепляли, чтобы не путался в ногах. Когда же рубашка бывала надета как полагается, разрез закреплялся застежкой вроде тех, какими скрепляли плащи и рубахи сами сэвейги, но у уладов эти застежки иной раз бывали огромны! У некоторых спутников Киана кварги видели на груди застежки, бронзовые, железные или даже серебряные, у которых кольцо было размером с блюдо, а игла длиной с локоть. В случае необходимости эту иглу можно было использовать в качестве короткого меча, для чего она была соответствующим образом откована и заточена. Будучи же, как у Киана, отлита из серебра и покрыта густым узором с позолотой и красными гранатами, эта застежка представляла собой такое сокровище, что о подобных вещах слагались целые сказания.
Бьярни однажды представил себя – нестриженого, небритого, со смуглыми от загара ногами и в точно такой же длинной рубахе, с огромной застежкой-мечом на груди. Вышло весьма и весьма похоже на Киана, чему не стоит удивляться, ведь они – двоюродные братья! У Киана были такие же рыжеватые волосы, такое же продолговатое лицо с высоким лбом и серыми глазами. Бьярни смотрел на Киана, с внезапно нахлынувшим трепетом видя в нем самого себя, только прожившего другую жизнь. Родись он, Бьярни, на родине матери, он стал бы точно таким! Киан, разумеется, не мог знать его мыслей и посчитал потрясенный и задумчивый вид чужака следствием своих рассказов, после чего еще больше возгордился.
Но объявлять об их родстве Бьярни не спешил. Он помнил язвительные, но здравые и справедливые предостережения Ульва и хотел сперва посмотреть, что за люди здесь обитают и чего от них можно ожидать.
Еще до вечера впереди показалось широкое озеро, окруженное зелеными холмами плавных очертаний.
– Это и есть Лох Айлестар! – сказал Киан. – Вон, там, на холме, видишь брох? Это и есть бруг Айлестар, дом рига Миада!
Вся долина по берегам озера и склоны ближайших холмов представляли собой один большой воинский стан. Везде стояли шатры, шалаши и кожаные палатки, везде дымили костры, висели над огнем чернобокие котлы, помахивали хвостами привязанные лошади. Между кострами сидели, лежали, ходили люди – иные выглядели как обычные работники, только в таких же длиннополых рубашках с разрезом на груди и в грубых плащах из толстой шерсти, а иные, длинноволосые, были собратьями Киана. При виде большого чужого корабля все это воинство мигом подхватило оружие и сбежалось к берегу, оглашая воздух боевыми кличами. Сами улады не строили крупных судов и между своими островами плавали на лодках, плетенных из прутьев и обтянутых коровьими шкурами, которые здесь называли куррах или коракль, поэтому узнать лангскип своих врагов-сэвейгов им не составляло труда.
– Они подумали, что вы и есть те враги, которых мы ждем, – пояснил Киан. – Но вам не стоит ни о чем тревожиться, ведь мы с вами обменялись клятвами безопасности.
Видно было, какой гордостью наполняет его душу вид многочисленного и грозного войска. Общим счетом тех, кого Бьярни видел, было около пяти сотен человек. Если это воинство со всего острова, то хёльды и "большие бонды" округи Камберг, всерьез снарядив общее войско на пяти-шести кораблях, без труда завоевали бы это королевство, а Сигмунд стал бы здесь королем не хуже любого из здешних.
Киан мак Форгал первым сошел на берег. Многословно приветствуя всех собравшихся, он поведал им о встрече с Бьярни и о желании того повидаться с ригом Миадом. Вслед за тем пришельцам позволили сойти с корабля и повели на холм, причем фениев вокруг собралось уже не меньше сотни. То ли из любопытства, то ли из недоверия, но все они считали своим долгом сопровождать тех врагов, которые уже имелись в их распоряжении, хотя Бьярни на их месте предпочел бы оставить часть на побережье в ожидании настоящего неприятеля.
Королевское жилище на холме представляло собой высокую каменную башню, сложенную из крупных серо-белых известняковых валунов, покрытую дерновой крышей. Кварги смотрели на это сооружение, открыв рты: в странах Морского Пути было много строительного леса и там не возводили каменных построек. Вокруг башни теснились строения попроще – круглые хижины с плетеными стенами и такие же круглые домики из досок, вкопанных стоймя, разные хозяйственные постройки. Все вместе и составляло бруг – так здесь называли усадьбу знатного человека, иной раз укрепленную земляной стеной на деревянной основе или валом.
Войдя внутрь, кварги оказались в довольно просторном помещении, где посередине располагался очаг, а в дальнем конце виднелось роскошное ложе с резными столбами. Чуть впереди, перед очагом, стояло резное кресло на возвышении, на котором сидел, как понял Бьярни, сам риг Миад. Больше тут не имелось никакой обстановки, но Бьярни сейчас было не до этого.
Король Миад и правда выглядел достаточно старым, чтобы годиться Бьярни в деды. Когда-то, надо думать, он был высокого роста, но спина его уже сильно согнулась, правое плечо выпячивалось вперед, и голову он держал немного набок. Его длинные, тоже, видимо, никогда не стриженные волосы и борода оказались совсем седыми, но светло-голубые глаза смотрели умно и пристально. Он единственный мог похвастаться таким предметом одежды, как штаны – узкие, с золотым шитьем понизу, а поверх них имелась длинная рубашка и такое же длинное верхнее платье прямого покроя, без рукавов, с золотой бахромой на подоле. На плечах у него был плащ с крупной золотой застежкой, а на седых волосах золотой венец тонкой работы. Бьярни с трудом удержал рот закрытым – именно о таком короле рассказывала ему в детстве мать, но все считали, что это не более чем сказки. И вот такого короля Бьярни видел перед собой.
Рядом с Миадом стоял рослый мужчина лет сорока, с большим рогом у пояса. И Бьярни сам догадался, что это, надо думать, Сенлойх Буилле Блайд мак Миад, королевский сын и предводитель всех фениев острова Клионн. Его длинные волосы были разделены на множество прядей, из которых иные были заплетены в косы, а иные просто закручены каким-то хитрым образом и перевязаны ремешками, что вместе составляло удивительное сооружение, причудливое, но в то же время довольно устойчивое.
С другой стороны от короля располагался мужчина примерно тех же лет – Махдад Галугвалт мак Миад, старший королевский сын и помощник во всех мирных делах. Остальных Бьярни не успел разглядеть, но голова кружилась от сознания, что он вдруг оказался в немаленькой толпе близких родственников, причем все – королевской крови!
– Привет вам, чужеземцы! – сказал риг Миад. – Славно будет вам у нас, пока будет между нами мир, так пусть и вам будет хорошо в нашем доме!
– Приветствую тебя, повелитель земли Клионн, и пусть боги благословят твой дом! – ответил Бьярни.
– Я вижу, что вы лохланнцы. Зачем же вы прибыли к нам?