На улице поддерживавший меня под руку парень изо всей мочи дунул в служебный свисток и тотчас Джек подогнал к крыльцу пролётку.
- Гони! - запихнув меня на скамью, запрыгнул Пьер на подножку.
Пратт времени терять не стал и тут же взмахнул поводьями:
- Н-но! Пошли!
Когда мы выехали на соседнюю улицу, прямо на ходу вновь переодевшийся в ливрею Пьер сменил Джека, тот с ехидной ухмылкой оглядел мою рассаженную физиономию и покачал головой:
- Как знал ведь, нельзя тебе туда одному идти.
- Ерунда, - фыркнул я, потихоньку шевеля отбитой рукой. - Это не местные. Выследили нас, точно тебе говорю.
- Думаешь? - нервно оглянулся рыжий пройдоха. - Почему так решил?
- С хозяином я прекрасно пообщался - это раз. Вышибалу они вырубили - это два. Одного из громил местные забулдыги зарезали - это три. Ну и одеты слишком уж прилично для завсегдатаев были.
- Да и не выпустила бы нас так легко эта рвань баррикадная, - поддакнул Пьер.
- Час от часу нелегче, - вздохнул Джек. - Ладно, говоришь, с хозяином плодотворно пообщался?
- Поехали на площадь Грегора Первого, - распорядился я. - Нет, стой! Вон винная лавка, сбегай, купи бутылку бренди. И по пути в "Хромого бродягу" заглянуть надо.
- Ну ты вообще обнаглел! - покачал головой Пратт, потом внимательно меня оглядел и всё же выудил кошель: - Пьер, сбегай, купи выпить подопечному.
- Ой, да не надо только! И сам бы в кабаке справился.
- А если бы местные второго не зарезали? - прищурился Джек.
- Если бы, да кабы…
- Как они сработали, кстати, профессионально?
- Вполне, - прикоснулся я к рассаженной скуле. - Ребята не промах, но в такой обстановке им действовать точно не приходилось. Подкарауль они меня на улице - и ты бы сейчас отходную молитву старому приятелю заказывал.
- От него дождешься, как же, - протянул мне квадратную в основании бутылку вернувшийся из лавки Пьер.
- Вот ты как заговорил? - встрепенулся Пратт. - Сдача где?
- Сдача? Какая сдача? - даже не обернулся к нам возница и взмахнул поводьями. - А! Сдача! Наверное, в дыру в кармане вывалилась.
- Засранец, - развалился на скамье Джек и толкнул меня в бок: - Ты пить не собираешься, что ли?
- Не делай так больше, - поморщился я и прижал бутыль к рассаженной скуле.
- Справился бы он, - фыркнул рыжий. - Шляпу потерял, плащ на помойку выкидывать можно.
- Иди ты знаешь куда? - зарычал я. - Всё, проехали…
"Хромой бродяга" - доходный дом на закатной окраине, - за последнее время изрядно пообветшал. Штукатурка пластами обвалилась, на крытой черепицей крыше темнели прорехи. У парадного крыльца жильцы навалили целую гору мусора, дверь и вовсе была закопчена, будто под ней разводили костёр.
Да и сам район запаршивел не меньше. К грязи на улицах, конечно, не привыкать - чай, не дворцовая площадь, но в пресловутом порту и то чище. Я уж про физиономии прохожих не говорю. Мало того, что рвань и пьянь, так ещё чуть ли не у половины глаза мутные, будто у снулой рыбы. Уличные шлюхи из своих нор уже днём повылазили, а неподалёку от перекрёстка какой-то молодняк в помойной канаве костёр развёл.
И куда, хотелось бы мне знать, наша доблестная Стража смотрит?
- Развели гадюшник, - с недовольным видом огляделся по сторонам Джек. - Ещё ведь недавно приличный район был, а теперь как в порту.
- В порту лучше, - возразил я. - В порту всё давно поделено, беспредельщиков там сразу под пирсы спускают.
- Ты об этих, что ли? - кивнул на оборванцев у костра Пратт.
- Угу.
В этот момент дверь какого-то непонятного заведения на первом этаже дома напротив "Хромого бродяги" распахнулась, и оттуда на мостовую вылетел прилично одетый господин. Он рухнул прямо в грязь, с трудом поднялся на ноги и заплетающейся походкой поплёлся по улице. Оборвыши двинулись следом, но потом вдруг чего-то испугались и резко свернули в подворотню.
- Раз боятся, значит, стражники сюда ещё заглядывают, - философски заметил Пьер.
- Они своего не упустят, - выбрался из пролётки Джек. - Свисток с собой? Если что - свисти. Мы спасём.
- Как бы вас самих спасать не пришлось.
- Глупости говоришь, - остановился на крыльце доходного дома рыжий пройдоха, дожидаясь меня. - Да ты просто скажи, что Себастьяна Марта знаешь, и все сразу разбегутся.
- Ага, как те в кабаке…
- Хватит трепаться уже. - Я распахнул перекошенную дверь и прошёл внутрь. В нос сразу ударил едкий запах мочи и вонь подгорелой пищи. Ну и свежей блевотиной тоже, если не ошибаюсь, попахивает. Тот ещё букет, в общем.
Дверь комнатушки консьержа оказалась приоткрыта, я подошёл к ней и несколько раз легонько стукнул костяшками пальцев по косяку.
- Чего надо? - дыхнул на меня перегаром выглянувший на стук парень в грязной майке и домашних штанах с вытянутыми коленями. - Комнаты меньше чем на день не сдаём.
- Жиль Закиль у себя? - внимательно приглядываясь к его опухшей физиономии, поинтересовался я.
- А вам-то что? - моментально насторожился консьерж. - Вы шпики, да? Шпикам тут делать нечего!
- Полегче на поворотах, - усмехнулся стоявший у меня за спиной Джек. - Тебе простой вопрос задали…
- Убирайтесь! - ухватил приставленную к стене палку парень и оскалился: - А не то мигом с лестницы спущу!
Я спокойно отвёл дубинку в сторону и резким ударом в подбородок сбил консьержа с ног. Подождал, пока немного очухавшийся парень начнёт, упираясь руками в пол, подниматься на четвереньки, и со всего маху пнул по рёбрам. Консьерж отлетел к незаправленной кровати и ошалело затряс головой.
- Вы чего?! - завопил он, но тут же взвыл от боли, когда Джек врезал ему по ключице поднятой с пола дубинкой. Что-то хрустнуло, парень завалился на спину и заскулил от боли.
- Тебе задали простой вопрос: у себя ли Жиль Закиль? - примерился для нового удара Пратт, но для начала всё же уточнил: - Не хочешь ответить?
- Нету! - взвизгнул консьерж, прикрывая голову левой рукой. Правая рука у него обвисла и не шевелилась. - Нету его, нету!
- А где он?
- В клубе!
- В клубе? Каком клубе?
- Просто клуб. Притон на первом этаже дома напротив.
- Если его там нет, мы вернёмся, - пообещал я и забрал у Джека дубинку. Чувствую, она мне сегодня ещё пригодится. Клуб, ну надо же!
- Мансарду не будем проверять? - уточнил рыжий, когда мы вышли на крыльцо. Какой-то заходивший в дом забулдыга попытался бесцеремонно отодвинуть его в сторону, Джек толчком в грудь столкнул грубияна прямо в помойную канаву. Пьяница выругался, но к крыльцу приближаться больше не рискнул.
- Не думаю, что консьерж врал, - покачал я головой и на всякий случай всё же предупредил так и сидевшего на козлах пролётки Пьера: - Если вдруг увидишь светловолосого толстяка с отрубленным мизинцем на левой руке, пусть он нас подождёт. Хорошо?
- Просто попросить его задержаться?
- Попроси или по башке дай, мне без разницы. Главное, чтобы он никуда не ушёл.
- Понял? - издевательски усмехнулся Пратт. - Исполняй!
- Откуда вы только взялись на мою голову? - не остался в долгу горестно вздохнувший Пьер.
Я на эту сентенцию ничего отвечать не стал и, постаравшись по уши не уделаться в грязи, перебежал через дорогу. Дёрнул ручку той самой двери, из которой выкинули прилично одетого господина, но она оказалась заперта.
- Кто там ещё? - В открывшуюся смотровое окошко на нас глянули два налитых кровью глаза. - Это закрытое заведение!
Вступать в споры с вышибалой я не стал и, прежде чем он успел захлопнуть окошечко, со всей мочи ткнул его в широкую переносицу прихваченной с собой палкой. Громила моментально исчез из виду; мне же, привстав на цыпочки, без особого труда удалось нашарить засов и отодвинуть его в сторону.
- Очень непродуманная система, - вслед за мной проходя в распахнутую дверь, усмехнулся Джек.
- Ничему жизнь людей не учит, - согласился с ним я, переступил через валявшегося в отключке вышибалу и потянул носом воздух. - Опиумная курильня?
- Она самая.
Тут на шум прибежал какой-то хлыщ в надетой прямо на голое тело кожаной жилетке, углядел валявшегося на полу охранника и, ойкнув, попытался исчезнуть в витавших в помещении клубах дыма. Попытался неудачно - моментально нагнавший странного типа Джек ухватил его за ухо и в пол силы стукнул кулаком под рёбра.
- А жарко тут у вас. - Я расстегнул куртку и окинул внимательным взглядом обстановку притона. Вот именно что обстановку - лежавшие на кушетках опиумные курильщики от мебели сейчас ничем, в общем-то, и не отличались.
- Я не здешний, просто зашёл, - начал юлить хлыщ в жилетке. - Отпустите меня, а?
- Заткнись! - Джек выкрутил ему ухо и парень, закусив губу, привстал на цыпочки.
- Жиль Закиль где? - для убедительности я легонько ткнул содержателя притона дубинкой под дых, а потом похлопал моментально обмякшего парня по щекам. - Ну, ну, не покидай нас. Где Закиль?
- Там, - махнул рукой в сторону одной из дверей тот, безуспешно пытаясь набрать в лёгкие воздуха.
- Показывай, - не особо сдерживаясь, хлопнул его по спине Пратт, и бедняга едва не полетел кубарем, споткнувшись об одну из лежанок.
- Тут он, тут. - Парень провёл нас в комнату, ничем не отличавшуюся от предыдущей. Разве что здесь несколько курильщиков ещё не впали в навеянное дурманом забытьё и лениво наблюдали за поднимавшимися к потолкам струйками дыма.
- Светловолосый толстяк, говоришь? - уставился на меня Джек, когда содержатель притона остановился рядом с лежанкой, на которой валялся худой словно щепка мужчина с осунувшимся лицом и расползшейся на всю голову плешью.
- Угу, - кивнул я мгновенье спустя. Признать в этом задохлике Жиля удалось вовсе не сразу. Все мы меняемся и меняемся далеко не в лучную сторону, но не настолько же!
Пратт откинул дерюгу и проверил руку:
- Ну надо же! Насчёт мизинца ты угадал!
- Что значит угадал? Я его и отрезал.
При этих словах содержатель притона вздрогнул и вновь попытался удрать, но его опять перехватил Джек:
- Стоять! Часто у вас Жиль появляется?
- Постоянно здесь околачивается, - не стал запираться парень.
- Ладно, пошли, - позвал я приятеля и направился на выход. - Этому даже картофельные очистки из мусорной корзины никто украсть не поручит.
- На площадь Грегора Первого сейчас? Там что?
- Там неподалёку один жулик квартиру снимает. Он это дельце легко провернуть мог, да и охранников на днях подыскивал.
- Охранников? Ну, тогда поехали…
Пока ехали - Джек преспокойно себе дремал. Меня аж зло разобрало. Тут пытаешься выход найти, мысли в голове как очумевшие тараканы носятся, а этот - спит. Вот ведь сволочь!
Я с превеликим трудом удержался от того, чтобы не отвесить ему леща, потом огляделся по сторонам и успокоился: пролётка уже подъезжала к площади Грегора Первого. Впереди замаячила конная статуя основателя правящей династии, и Пьер придержал лошадей, пропуская выехавшую нам навстречу карету.
- Джек! - куда сильней, чем требовалось, ткнул я приятеля локтём в бок, стоило нам свернуть на Янтарную улицу.
- А! Чего?! - встрепенулся тот.
- Приехали. - Я выскочил на мостовую и зашагал к парадному двухэтажного доходного дома.
- Так мы спорим? - нагнал меня Пратт и, прикрыв ладонью рот, широко зевнул.
- Чем ты ночами занимаешься?
- Работаю, - не моргнув глазом, соврал рыжий пройдоха. Или не соврал? Да кто этих рыжих разберёт? Может, и в самом деле вкалывает.
- И как, печень ещё позволяет столько работать? - Я хлопнул приятеля по пояснице и дёрнул ручку входной двери. Заперто.
- По себе людей не судят, - ухмыльнулся Джек и несколько раз стукнул молоточком.
- Тебе видней…
Тут за дверью послышались шаркающие шаги, и старческий голос довольно невежливо поинтересовался, какого беса нам надо.
- Стража! - громогласно рявкнул Пратт. - Отпирайте немедленно!
- Ой, Святые, что ж стряслось-то? - выглянула в приоткрывшуюся дверь сгорбленная старушка.
- Господин Ланц здесь проживает?
- Это Якоб-то? - как завороженная уставилась на предъявленную Джеком бляху старшего дознавателя привратница, а потом судорожно принялась поправлять съехавший на один бок чепец. На мою рассаженную скулу она по счастью внимания не обратила.
- Он самый, - подтвердил Пратт.
- Здесь он живёт, здесь. Третий год уже квартиру снимает…
. - Сейчас у себя?
- Якоб-то? Нет, давненько уже куда-то запропал. С ним бывает.
- Когда последний раз появлялся?
- Да уж несколько дней не было. Несколько, да…
- Когда приходил последний раз?
- Дайте Святые памяти, - затеребила в руках платочек старушка. - Третью ночь он не является. Точно - третью! Плату пять дней назад подняли, и я…
- Какая квартира? - перебил бабушку Джек.
- Второй этаж, дверь налево. Да, как подниметесь, сразу налево.
- Ключ?
- Да где ж я его возьму? Нету у меня ключей, у домовладельца только…
- Придётся дверь ломать. - Я по скрипучей лестнице начал подниматься на второй этаж, и, перегнувшись через перила, подмигнул рыжему. Тот не подвёл и состроил зверское выражение лица.
- Как же так? - залепетала старушка. - Не позволю!
- Пьер, тащи топор! - выглянул Джек к дожидавшемуся нас на улице парню.
- Не губите! С меня ведь вычтут… - запричитала бабка. - Не надо, родные…
- Ключ, - повторил Пратт.
Пустившая слезу бабка скрылась в своей каморке под лестницей, но вскоре вернулась обратно:
- Возьмите…
- Лови! - Пратт кинул мне ключ и обернулся к вошедшему с улицы Пьеру: - Отбой. Но ты не уходи, побудь пока с бабушкой. Побудь, побудь, ничего с пролёткой не случится.
- Проходи милок…
- Я в дверях постою, - отказался парень. - Имущество казённое, не расплачусь, если что.
- Окна квартиры куда выходят? - уточнил я у старухи. - Во двор или на улицу?
- Во двор…
Я поднялся на второй этаж, отыскал нужную дверь и принюхался. Показалось или в самом деле тухлятиной несёт? Странный какой-то запах. Может, суп у кого прокис?
- Джек! Ничего не чуешь?
- Да вроде, нет, - принюхался рыжий.
Я отпер замок, тихонько толкнул дверь и едва сдержал рвотный позыв - из квартиры так и шибануло мертвечиной. Кисло-сладкая вонь, казалось, заполонила собой весь дом и шансы отыскать Ловкача живым стремительно пошли вниз.
Да чтоб тебя! Бесов праздник!
- Надо было спорить, - забрал у меня бутылку с бренди слегка позеленевший Джек и отступил к лестнице.
Настежь распахнув дверь, я зажал нос пальцами и прошёл в комнату. Покойник лежал на кровати с толстой пуховой периной, почерневшей от впитавшейся в неё крови.
Вот ведь гадство!
Я быстро прошёл к окну, распахнул его настежь и выбежал обратно в коридор. Забрал у Джека бутылку и тщательно смочил в бренди носовой платок.
- И что ты собираешься там найти? - Пратт открыл запылённое окошко и жадно вдохнул свежего воздуха.
- Мало ли. - Я повязал платок на лицо и распорядился. - Отправляй Пьера за коронёром и стражниками.
- Чего?
- Пьера! За коронёром!
- Понял.
Джек побежал на первый этаж, я тяжело вздохнул и вернулся в квартиру Ловкача. В комнате с покойником задерживаться не стал и сразу заглянул на крохотную кухоньку. Орудия убийства долго искать не пришлось: они лежали посреди стола на заботливо подстеленном полотенце. Пара ножей, трезубая вилка, молоток и топорик. Все в засохшей крови и каких-то бурых ошмётках.
Не став впустую тратить на них своё время, я набрался решимости и отправился к трупу. Точнее к тому, что от него осталось. А осталось от него не так уж и много - над Ловкачом явно поработали профессионалы. Местами - точно по живому - с мошенника содрали кожу, пальцы отрезали, колени и локти раздробили, а из распоротого живота торчали сизые ленты кишок.
И лицо… Ух, лучше не смотреть, ещё приснится…
Да уж, кто бы ни учинил это паскудство - нервы у него были просто железные. Даже раны прижигать не забывал, дабы клиент преждевременно от потери крови не умер. Это потом уже мошенника выпотрошили, как свинью.
- Выходит, мы остались без главного подозреваемого? - остановился в дверях вернувшийся через некоторое время Джек, глянул на сожженное до костей лицо и оскальпированный череп и сразу присосался к бутылке. - Что будем делать?
- Ты знаешь, - заглянул я в очаг и, обнаружив среди углей лишь обгоревший кляп, задумчиво хмыкнул, - меня сейчас больше интересует другой вопрос…
- Зачем вообще его пытали? - сообразил Пратт.
- И это тоже. - И в самом деле: что такого мог знать обычный исполнитель? С какой целью его в буквальном смысле слова разделали на куски? Не из садизма - это точно. Слишком много возни для простого сведения счётов.
- А что ещё?
- В первую очередь… - я присмотрелся к вывороченному крючку на оконной раме и обернулся к Джеку: - в первую очередь меня интересует, зачем убийцы забрали с собой скальп! Вот скажи: ну зачем он им мог понадобиться, а?
Белый рыцарь
Слова и дела
месяц святого Огюста Зодчего
год 973 от Великого Собора
Второй месяц осени принёс в Ольнас затянувшие небо от горизонта до горизонта тяжёлые тучи и противный серый дождь. Ручьи моментально превратились в небольшие речушки, вода в каналах поднялась и грозила в скором времени затопить набережные, дороги местами так и вовсе превратились в непролазные топи. Дождю не было видно ни конца, ни края, на лужах вспухали и тут же лопались крупные пузыри, а стылый ветер рвал с деревьев пожухлые листья и распахивал надетые по случаю непогоды плащи.
Но то на улице. В герцогском замке было сухо и относительно тепло, гулявшие же по коридорам сквозняки не шли ни в какое сравнение с гонявшими по двору опавшую листву вихрями. Книга, бутылочка бренди, тёплый плед, да придвинутое к камину кресло - и отвратительная погода не доставит ровным счётом никаких неудобств.
Книга, бренди, плед… Впервые за много лет Ричард Йорк завидовал тем, кто может позволить себе отложить все дела и устроиться у разожженного очага. И вовсе не из-за дождей и холодов, нет - причина царившего в душе Белого рыцаря смятения заключалась совсем в другом.
Просто он чувствовал, что проигрывает. Проигрывает навалившимся со всех сторон объективным обстоятельствам. И хоть на первый взгляд всё шло, как и должно, а в его действия не закралось ни одной ошибки, командир Гвардии отчаянно хандрил.
Можно ли, ни разу не ошибившись, проиграть карточную партию?
Легко!
Когда против тебя играет краплеными картами сама судьба, победы не видать. Хоть из кожи вон вылезь - останешься в дураках.
Ричард давно уже чувствовал, что вскоре стрясётся какая-нибудь пакость. Чувствовал, но откуда ждать беды, как ни старался, понять так и не смог. Интуиция твердила одно, разум убеждал в обратном, и Белый рыцарь жутко устал, пытаясь докопаться до истины.