* * *
Барон Фаннард буквально вломился в кабинет – без стука, с выпученными глазами, бледный словно смерть. Уж если такое позволяет себе столь учтивый человек – значит, у него должна быть веская причина для подобного поведения, подумалось герцогу.
– Вы неважно выглядите, барон, – произнес Кромбар. – Что стряслось?
– Сейчас, ваша светлость, вы тоже будете выглядеть неважно! – заверил его барон Фаннард и плюхнулся в кресло, отдуваясь и вытирая со лба пот рукавом. Должно быть, стремглав бежал наверх, в башню, где имеет обыкновение работать герцог.
– Я уже нервничаю, – ровно ответил Кромбар, – и жду ваших откровений.
– Тааркэйд и Леннара наняли – вы не поверите – вампира Зервана да Ксанкара! – выпалил барон. – Я думаю, вы догадываетесь, для чего именно, ваша светлость?! Чтобы убить нас всех!
Санг вир Кромбар аккуратно снял с носа пенсне и положил его поверх черновика нового указа.
– Откуда у вас эти сведения?
– Именно он дал орку письмо! Только что мой человек, которого я послал разузнать все про этого орка, вернулся. Он говорил с хозяином одного трактира, ближайшего к месту, где бандиты напали на карету. Посреди дня к нему вломились огромный орк и вампир с какой-то молодой женщиной. Вампир написал письмо, воспользовавшись письменными принадлежностями трактирщика, после чего орк ушел, а странная пара осталась до заката. Теперь-то вы понимаете, что…
– Погодите-ка, барон, – осадил Фаннарда герцог, – давайте начнем с того, что проясним, откуда трактирщику ведомо, будто человек в компании орка непременно вампир, к тому же еще и да Ксанкар?
– А он его в лицо узнал. Год назад трактирщик гостил у брата в Монтейне, портреты да Ксанкара там висели на каждом столбе, иногда и по два сразу.
– И трактирщик не рассказал об этом никому, кроме вашего человека?
Барон кивнул, переводя дыхание:
– Да. Испугался он и потому молчал. Моему посыльному рассказывал шепотом на ухо.
– Хорошо, – сухо кивнул герцог, – я принимаю эти сведения в качестве истины, пока не будет доказано обратное. Получается, король нанял это исчадие ада, и да Ксанкар вербует для него телохранителя. А вы не знаете случайно, вампир этот был в плаще, подбитом тигровым мехом?
– Да, – удивленно кивнул Фаннард, – мой человек узнал об этом со слов трактирщика. А вы-то как догадались, ваша светлость?
Герцог Кромбар задумчиво подпер кулаком подбородок. Итак, все части головоломки на своих местах. Именно вампир убил тигра, ибо кому еще по плечу прикончить людоеда в два взмаха? Голова подарена королю от имени клана Этиан, и как раз теперь неподалеку от столицы видели отряд солнечных эльфов. Сам да Ксанкар пользуется доверием короля и при этом не ведет себя словно наемный убийца, к тому же едет в сторону Монтейна, где, собственно, и проживает этот клан. И еще вчера герцогу доложили, что туда же, в Монтейн, ездила дочь барона ан Кранмера. Все фрагменты картинки сложены в одно целое.
– Знаете, барон, вы сильно недооцениваете серьезность ситуации. Я пока не знаю, как именно, однако наши корольки умудрились не только с вампиром договориться, но и с высшими эльфами. Не захотели, значит, спокойной жизни.
Кромбар потянул за веревочку колокольчика. Почти тотчас же появился слуга.
– Немедленно пошли весть в мой замок, пусть капитан готовится к войне на всякий случай, – распорядился он и повернулся к Фаннарду: – Думаю, вы знаете, что делать, барон. Кор-гальский принц не оправдал нашего доверия.
– Что вы задумали, ваша светлость? – испугался тот. – Вы же понимаете, что…
– Мы все сделаем чисто, Фаннард. Дворцовый заговор, неудачная попытка переворота, трагическая гибель короля… Это то и дело случается по всему миру, барон. А Леннару выдадим за младшего сына Тирна Немерийского. Король Тирн любит его больше, чем старшего, и хотел бы именно его видеть наследником. Мы предложим корону Эренгарда – и получим достаточно сильного союзника, потому что Тирн не даст младшенького в обиду. Тогда Саргону придется поворотить несолоно хлебавши. Нам, по правде говоря, следовало сразу слать послов в Немерию, Кор-Гал был ошибкой. Но мы исправим это, барон.
* * *
Тааркэйд вошел в комнату, отметив, как его новоявленный телохранитель покосился на дроу, и сел в свое кресло у столика. Леннара, не отрываясь от вышивки, спросила:
– Как ты думаешь, сколько нам ждать возвращения да Ксанкара?
Молодой король покачал головой:
– Понятия не имею. И должен сказать, что это слегка беспокоит меня. Он ведь прав, шила в мешке не утаишь. Точнее, утаить можно, но так будет не всегда.
– Я вот не могу понять другого. Эта леди Каттэйла – кто она? Если спутница Зервана да Ксанкара, то какое отношение имеет к виконту Ремзину? Если виконт Ремзин действительно наш тайный сторонник, в чем я не уверена…
– Да еще и до такой степени тайный, что даже мы сами об этом не знаем! – со смешком подхватил Тааркэйд.
– Вот именно. Он даже нас не поставил в известность, а между тем доверился постороннему на первый взгляд человеку. Пусть не он сам, пусть его сын выдал тайну леди Каттэйле… Но почему? Я не знаю ответа, но подозреваю, что она может оказаться не совсем той, за кого себя выдает. Более того, меня мучит ощущение, что я уже видела леди Каттэйлу в прошлом. Но никак не вспомню, где и когда.
Король протянул руку и взял из вазы виноградную гроздь.
– Как бы там ни было, – сказал он, проглотив несколько сладких виноградин, – предложение да Ксанкара все равно лучший из имеющихся вариантов. Пусть на Ремзина мы не можем положиться, но старый барон наверняка справится. Собственно, он мог бы с ходу захватить не один феод, а сразу двух соседей.
Супруги умолкли на некоторое время. Казалось, королева полностью поглощена вышивкой, а ее муж лакомится виноградом.
– Было бы великолепно, если б да Ксанкар вернулся в течение двух дней, – сказала наконец Леннара.
Тааркэйд кивнул:
– Завтра к утру Кира донесет барону наше послание, если граф вернется завтра ночью, то нового гонца отправим тотчас же – и еще через сутки ан Кранмер вступит в игру. Тогда отправим гонца еще и к Рольфу, и он вынудит Ремзина либо действовать, либо умереть, если информация неверна.
– У нас сегодня какое-то публичное мероприятие или ты устроил новый прием? – резко сменила тему королева.
Король пожал плечами:
– Я ничего не планировал – только вечернее катание на лодке.
– Четверть часа назад я видела с балкона большую группу молодых дворян, вот и подумала…
В этот момент дроу протянул руку и коснулся ее плеча, привлекая к себе внимание. Как только глаза монархов остановились на нем, он энергичным жестом показал два пальца, а затем изобразил поглаживание несуществующей кокарды на своем шлеме.
– Что это значит? – удивился король.
Телохранитель Леннары указал пальцем на входную дверь, затем снова пригладил воображаемую кокарду и показал два пальца.
– Два гвардейца у двери?.. – догадалась королева.
Дроу кивнул, хлопнул себя по груди, показал пальцем на свои глаза и энергично замотал головой.
– …Которых ты никогда раньше не видел?
Дроу быстро кивнул.
– У нас на первом этаже собрались дворяне, которых я не приглашал, а у дверей стоят гвардейцы, которых Сибарис никогда не видел, – подытожил король, – это я один думаю, что сие совпадение не случайно?
В этот момент дверь открылась и вошел личный камердинер с подносом, заставленным бутылкой, несколькими стаканами, блюдцем с хлебом и солонками. Король собрался было поинтересоваться, для чего подавать соль к вину, но в последний миг сказал совсем другое:
– Что-то ты бледен, Валлен.
В ответ старый слуга уронил на пол принесенный для отвода глаз поднос и прошептал дрожащими губами:
– Заговор, мой король! В холле сыновья дворян, все с оружием, даже слуги и те, кто обычно приходил без шпаги! Капитан гвардейцев с ними заодно! И там еще солдаты!
– Нас опередили, – горько усмехнулся Тааркэйд, – увы, любовь моя. Все пропало, если даже гвардия предала нас.
Он потянулся к мечу, орк, ничего не понимая, подозрительно покосился на камердинера и короля, дроу поудобнее перехватил алебарду.
– Мы еще посмотрим, кто тут пропал, – решительно возразила Леннара и распорядилась: – Сибарис, открывай!
Дроу метнулся к стенному шкафу, навалился плечом и отодвинул в сторону, открывая узкий, темный проход.
– Сюда, живее! – скомандовала королева.
– За мной! – приказал Тааркэйд по-телмарски, махнув рукой орку, но внезапно остановился. – А проход изнутри закрывается? Если нет…
– Спасайтесь, мой король! – взмолился старый слуга. – Я закрою проход за вами!
– Шкаф слишком тяжел для тебя, – ответила Леннара, – да это и неважно. Нам надо выгадать всего несколько минут.
В этот момент дроу, пропустив вперед свою госпожу, бесцеремонно схватил короля за плечо и втолкнул следом, затем проделал то же самое с камердинером и махнул рукой, указывая орку на проход. Тот, пригнувшись, втиснулся в узкий тоннель, и королева только сейчас поняла намерения своего телохранителя.
– Сибарис, не смей! – крикнула она, когда услыхала скрежет задвигаемого на место шкафа из железного дерева, но было уже поздно. Проход закрылся.
– Надеюсь, он о себе позаботится, – утешил жену король и негромко добавил: – Но я не ожидал такого поступка от дроу…
– Где-то тут должна быть ниша с волшебным кристаллом, – пробормотала Леннара, и миг спустя в ее руках появился светящийся полупрозрачный камень. – Вперед! – решительно скомандовала она. – Жертва Сибариса не должна пропасть даром! Ничто еще не кончено, все только начинается!
* * *
Барон Олватти, придерживая левой рукой ножны на боку, толкнул дверь, ведущую в анфиладу комнат, где в самом конце находятся покои короля и королевы, подумав, что надо было сделать то, что он собирается сделать, немного пораньше. До того, как у этой кор-гальской наволочи появился орк-телохранитель.
– Арбалеты заряжены? – спросил он на всякий случай, хотя знал, что заряжены.
– Само собой, – кивнул младший из сыновей барона Вилонского, – без них у нас никакого шанса против орка.
– Плевать на орка. Утыкаем болтами к Нергалу, да и все. Главное – не попадите в королеву, иначе народного восстания не избежать.
– А дроу?
– Тоже убьем. Нечего пугать честных людей этой тварью.
В этот момент Олватти чувствовал себя сильнее некуда. За ним – молодая элита страны, как и он сам. Именно они, когда придет срок, сменят своих отцов в Совете Благородных. И никакой чужестранный ублюдок, с короной или без, не будет перетягивать на себя одеяло. Эренгард для эренгардцев!
Конечно, при мысли об орке и дроу молодому барону становилось не по себе… но не зря они взяли в арсенале гвардии арбалеты. Их два десятка против максимум трех, перевес за ними. А на первом этаже их ждет еще полсотни солдат, верных герцогу Кромбару и Совету Благородных. Просто на всякий случай.
А вот и нужная дверь наконец. Барон обменялся кивками с двумя людьми герцога Кромбара, переодетыми гвардейцами, остановился, подождав, пока его сообщники соберутся у него за спиной, извлек меч и с силой пнул ногой дверь. Перед ним – еще одна комната, и в ее конце – двери в покои короля и королевы.
Заговорщики бросились вперед, потрясая мечами и шпагами, за ними бежали арбалетчики. Барон толкнул украшенные резьбой дверные створки и завопил:
– А ну-ка поди сюда, кор-гальская собака!
Ответом ему стала тишина.
– Эй, глядите-ка, – указал пальцем один из "гвардейцев", – вот с этим подносом камердинер короля вошел сюда пять минут назад.
Олватти взглянул на разбитую бутылку и рассыпанную соль и все понял.
– Проклятье, кор-гальский старикашка предупредил Тааркэйда! Но куда они делись? Не через окно же!
– Потайной проход? – подсказал кто-то.
– Не иначе! Найдите его, а не то…
Барон не успел договорить – кто-то вскрикнул от боли.
– Кишки Нергала! Смотрите, тут на полу полно стальных колючек! – закричал другой.
В этот миг позади хлопнули массивные дверные створки. Олватти оглянулся как раз в тот момент, когда дроу, до того момента стоявший за дверью, вынул из скважины ключ и опустил к себе в карман.
– Убейте его! – закричал барон.
В зале мгновенно потемнело, словно солнце пропало с небосвода. Щелчки арбалетов и жужжание болтов смешались с криками людей.
– Это… это… ловушка… – прохрипел наступивший на колючку, – яд…
Закричал кто-то еще, раздалось звяканье металла по мраморному полу, а затем – звук удара. Крик оборвался.
Барон бросился налево, к окну, надеясь, что магия проклятого дроу не заполнила всю комнату и что сам не наступит на колючку. Которых дроу, обувшись предварительно в сапоги с покрытыми металлом подошвами, набросал, должно быть, немерено. Ему повезло: миг спустя к барону вернулось зрение, когда он выскочил из клубящейся тьмы вместе с десятком других. А в непроницаемом для глаз облаке вопили люди, слышался звон стали, грохот мебели и свист клинков в воздухе. Каждые несколько секунд чей-то возглас или хрип прерывался – то ли взмахом смертоносной алебарды, то ли мечом товарища-заговорщика.
Олватти оглянулся на тех, кто стоял рядом с ним. Девять человек и только один арбалет. И все перепуганы и растеряны: заговор против короля обернулся смертельной ловушкой. Один из соратников хромает и хрипит: наступил на колючку. Дать бы стрекача поскорее, да выход только один и ключ – у дроу.
– Ждем тут! Тьма рассеется или он сам выйдет – и стреляй! – приказал он арбалетчику.
Во тьме раздался последний крик: чудовище в закрытом шлеме наверняка прекрасно видело в этом магическом облаке и очень быстро расправилось с ослепшими людьми. Секунду спустя в воздухе просвистел целый рой тонких оперенных игл, поразив и арбалетчика, и троих рядом с ним: наверняка дроу швырнул целый пучок отравленных дротиков.
Арбалетчик захрипел, вытащил из щеки иглу, попытался вытащить вторую из плеча, качнулся и упал лицом вниз, все еще суча ногами. Другие отравленные медленно оседали – кто хрипя, кто уже молча.
Барон Олватти сглотнул, тяжело дыша, когда из тьмы появился дроу с окровавленной алебардой. Телохранитель королевы приподнял забрало, фиолетовые глаза сверкнули, изуродованное шрамами лицо растянулось в хищной ухмылке. Пританцовывая и покачивая алебардой, эльф приближался.
– Он один – нас шестеро! Убьем его! – закричал барон и взмахнул мечом. Он прикончит этого беловолосого ублюдка, а потом доберется до короля и заставит его хорошенько помучиться за все это!
Дверь, через которую заговорщики вошли в покои короля, вздрогнула от удара. Это, поняв, что что-то пошло не так, спешила подмога. Уж теперь-то проклятому эльфу конец!
Заговорщики бросились на дроу в тот же момент, когда солдаты герцога хлынули в комнату. Все смешалось, барон взмахнул мечом и с удивлением увидел, как рука с оружием улетает все выше и выше, к потолку. Кто-то истошно завопил, и за миг до того, как алебарда окруженного со всех сторон дроу ударила Олватти между глаз, барон понял, что кричал он сам.
* * *
– Мы сейчас находимся под погребом, – сообщила Леннара, – скоро будем наверху.
– Куда вообще ведет этот проход? – спросил Тааркэйд. – За стены дворца?
– Нет. В казармы гвардии.
– Это самоубийство! – воскликнул король.
– Отнюдь, – с железным самообладанием возразила королева, – если капитан поставил к нашим дверям двух новых гвардейцев, которых мы не видели раньше, значит, рядовые солдаты не подкуплены.
– А как я отличай подкуплены гвардейцев от неподкуплены? – пробасил орк, и Тааркэйд подумал, что зеленокожему громиле понадобилось всего три дня, чтобы запомнить несколько сотен слов. Только падежи да спряжения хромают, но оно и неудивительно: орк не учит грамматику, а попросту запоминает фразы и отдельные слова.
– Если нам повезет, то драться не придется, – заверила его Леннара.
– Жаль, – с чувством сказал орк, – я завидовал длинноухий в железном горшок!
Несколько минут спустя проход начал подниматься и вскоре закончился тупиком. Королева пошарила по стене, нащупала ей одной известный механизм. Раздался тихий щелчок, часть каменной плиты немного отошла. Тааркэйд уперся в нее руками и толкнул изо всех сил. Раздался грохот падающего комода.
Они оказались в совершенно безлюдной казарме.
– Орк снова как орк, а не как серый мышь! – возвестил гигант. – Давай враги сюда!
Снаружи донеслась отборная ругань, искусству которой солдаты обучаются на протяжении всей службы и осваивают ее в совершенстве только спустя много лет и сражений.
– Сейчас посмотрим, пан или пропал, – сказал Тааркэйд и шагнул наружу.
Королева, камердинер и орк пошли следом.
На плацу спинами к ним столпились две сотни гвардейцев, отчаянно сквернословя.
– А ну-ка смирно, солдаты! – гаркнул король.
К нему мгновенно обернулись десятки разъяренных лиц и десятки клинков, с некоторых мечей еще капала кровь. И когда Тааркэйд понял, что все кончено, гвардейцы внезапно начали кое-как строиться в неровные шеренги, пряча оружие за спинами и глядя на монархов круглыми глазами.
– Где капитан Зольберт? – рявкнул король еще громче, решив ковать железо, пока горячо.
Гвардейцы начали неуверенно переглядываться, а затем расступились в стороны.
– Вот он, ваше величество.
– Великие боги! – выдохнула королева, прижав руку к губам, а орк мрачно подытожил:
– И тут битва тоже кончайся…
На мощеном плацу в лужах крови лежало одиннадцать тел в позолоченных доспехах и много частей их: убивали без капли хладнокровия.
– Где его заместители? Где старшие офицеры?!
– И они тоже тут, милорд.
Тааркэйд ошеломленно обвел взглядом солдат:
– Что, во имя всех богов, тут произошло?!
Один пожилой сержант ответил:
– Мы думаем, что мятеж, милорд. Нас внезапно загнали в казармы, якобы для чистки доспехов. Но кое-кто видел, как во дворец шли молодые вельможи с оружием, а потом еще какое-то подразделение в доспехах, похожих на наши. Мы заподозрили неладное, капитан Зольберт и остальные офицеры приказали нам оставаться в казармах… В общем, так вышло, что мы их убили, милорд. И тут вы появляетесь.
– Итак, порча проникла даже в командование гвардии, – изрек король.
– Зато солдаты ей не поддались, – ответила Леннара, – как я и говорила. Кто тут старший по званию? В стране мятеж, война началась!
– Наша рота осталась без единого офицера, – ответил сержант.
– Ну-ка, кто первый поднял руку на командиров? – потребовал Тааркэйд. – Два шага вперед!
Возникло секундное замешательство, затем из задних рядов вышел солдат средних лет, со шрамом на подбородке.
– Я, милорд.
– Имя и звание?
– Тэфарэд, простой гвардеец, ваше величество.
– Теперь ты капитан этой роты. Через пять минут быть в полной готовности к бою! Послать курьеров во все гвардейские подразделения с приказом выдвинуться к Ларну как можно быстрее!
У Тэфарэда, который, видимо, ожидал расправы, а не повышения, глаза полезли на лоб.
– Но, ваше величество, я простой солдат и не имею опыта командовать!
– К Нергалу опыт, – отрезал король, – нам нужны люди решительные и отчаянные – ибо такой будет вся война!