Пока Морган взбирался на невысокий холм перед гробницей, Дункан выволок упирающегося Горони на улицу и захлопнул за собой дверь. Варин и его люди бросились к двери. Сквозь щели они видели, что Дункан уводит Горони вверх по холму, и это привело их предводителя в ярость.
Достигнув вершины холма, Дункан увидел, как его родич, вне себя от ужаса"смотрит на вбитый в землю кол - к нему, должно быть, привязывали приговоренных к сожжению. На колу болталась цепь, предназначенная для очередной жертвы; рядом лежал дымящийся факел. Морган не отрываясь смотрел на эти ужасные предметы.
- Аларик, идем!
- Надо сжечь все это, Дункан.
- Сжечь? Ты с ума сошел! Нет времени, Аларик!
Невзирая на протесты Дункана, Морган, не имея сил идти, пополз к факелу. С гримасой нетерпения Дункан оглянулся через плечо на гробницу, опять посмотрел на Аларика, потом резко повернул Горони лицом к себе.
- Можете идти, Горони. Вы не заслуживаете пощады, однако мне сейчас важнее помочь этому человеку, - он указал на Моргана, - словом, не до вас. А теперь - марш отсюда, пока я не передумал.
Дав Горони пинка, он отправил его вниз по склону холма, а сам снова взглянул на Моргана. Тот добрался до факела и пытался поднять его с земли. Чертыхаясь, Дункан нагнулся, поднял факел и зажег кол. Потом он помог Моргану встать на ноги, подставив ему плечо, и они поплелись дальше.
А тем временем монах Балморик и группа солдат спешили к запертой двери. С ними был и Горони. Один из них кинулся было преследовать Дункана и Моргана, но Балморик резким жестом остановил его и рявкнул что-то, но что - Дункан не расслышал. Человек, бросившийся за ними вдогонку, вернулся к подножию холма.
Часовня пылала. Благодаря возникшей суматохе, Дункан и Морган смогли беспрепятственно добраться до луга. Над часовней стоял дым столбом, массивные деревянные балки были охвачены огнем. Не мешкая, Дункан усадил Моргана на коня и накрутил поводья ему на руку, а потом сам вскочил в седло. Он, пришпорив коня, спешил уйти подальше от подворья Святого Торина. Внезапно хлынул ливень. Копыта коней поднимали столбы мокрого песка. Морган в изнеможении, с полузакрытыми глазами, припал к гриве коня. Оглядываясь назад, Дункан видел пылающую обитель, окутанную черным дымом, и фигуры обезумевших от ярости Варина и Горони, грозящих кулаками вслед уходящим лордам Дерини. Погони не было.
Дункан нагнулся, чтобы поправить ослабшие поводья, и натянул их так, что конь Моргана с трудом поспевал за ним. Его кузену непросто было ехать верхом в его теперешнем состоянии, не говоря уж о том, чтобы принимать какие-то решения. Впрочем, Дункан и сам понимал: лучшее, что они могут сейчас сделать, - это как можно скорее добраться до Келсона. Как только сегодняшние новости достигнут архиепископов - король может стать следующей жертвой святейшего суда. А Дункан знал, что Аларик захочет быть рядом с Келсоном, если это случится.
Конечно, на благосклонность Дхасской Курии после сегодняшних событий нет никакой надежды. Оба они будут отлучены и объявлены вне закона. И мирно вернуться в Корвин им не удастся. Как только объявят отлучение для всего герцогства - а в том, что это произойдет, можно не сомневаться, - в Корвине начнется гражданская война. А Морган, судя по всему, не в состоянии действовать еще по меньшей мере несколько дней.
Дункан подъехал к Аларику, взял поводья его лошади и коснулся ее своей шпорой. Аларику нужно как следует отдохнуть. Может быть, направиться к обители Святого Неота, где они останавливались прошлой ночью? А вдруг им повезет, и Дункан отыщет в развалинах Перемещающий Ход; Аларик упоминал алтарь Святого Камбера. Ход может быть рядом с ним. Если только удастся его найти, они не потеряют день в пути и уже сегодня увидят Келсона.
Ливень начал стихать, и в небе появились просветы. Решив, что впредь он никогда и никуда не поедет в дождь, Дункан поплотнее уселся в седле и взглянул на своего кузена.
Конечно, им и не пришлось бы ехать в такую погоду, сложись все немного иначе. Не пройдет и часа, как Горони доложит архиепископам об обстоятельствах пленения и бегства Моргана и о том, как Дункан Мак-Лайн вступил в битву, и что этот самый монсеньор Мак-Лайн, королевский исповедник и восходящая звезда церковной иерархии - лазутчик Дерини.
Он даже думать не хотел о том, что скажет Лорис, когда узнает все это.
* * *
- Я отлучу его! Я отлучу их обоих! - кричал Лорис. - За всю его ложь, измену и нечестие - я лишу его сана! Я…
Лорис, Карриган, несколько их помощников и клириков - словом, значительная часть Гвиннедского клира - собрались в гостиной Дхасского епископа, обсуждая новость. Монсеньор Горони, в забрызганном кровью и грязью плаще, ворвался в комнату и бросился в ноги Лорису. Клирики со все возрастающим ужасом слушали историю его утренних злоключений: неудавшееся пленение Моргана, его собственные бедствия и, наконец, о злодеянии двух Дерини - Моргана и Мак-Лайна.
Да, он уверен - товарищем Моргана был Дункан Мак-Лайн. Этот лишенный права служения священник узнал его, называл по имени и даже грозился убить.
Лориса все это привело в бешенство, его охватила ярость против Моргана, Дункана и вообще всех Дерини. Карриган и остальные клирики были настроены так же, напряжение в комнате достигло предела. Епископы, разбившись на маленькие группы, обсуждали случившееся. И хотя сообщение взволновало кого больше, кого меньше, все, казалось, пришли к единому мнению, что в обители Святого Торина произошло нечто ужасное, и поэтому придется принять соответствующие решения.
Сам хозяин покоев, епископ Кардиель, посмотрел на сидевшего в другом конце комнаты Арилана и перевел взгляд на спорящих престарелых священников - Карстена Меарского и Креоду Карбурского. Арилан кивал самому себе, с легкой улыбкой наблюдая за Лорисом и Карриганом.
Кардиель и Арилан, одному из них было тридцать девять, а другому - сорок один год, являлись самыми молодыми епископами Гвиннеда. Следом за ними шел пятидесятилетний Толливер Коротский, чья епархия находилась во владениях Моргана, а большей части остальных священников было далеко за шестьдесят.
Но Кардиеля и Арилана не только возраст отличал от большинства других епископов. У них непристойная вспышка ярости Лориса не вызвала ничего, кроме усмешки. Их не смешили, конечно, угрозы Лориса, ведь оба они втайне симпатизировали генералу Дерини, который помог молодому королю во время того поединка на коронации. А Дункан Мак-Лайн был одно время протеже епископа Арилана. И этот Варин, о котором упоминал Горони, не вызывал у них никакого восторга. Нет ничего хорошего в том, что ненавидящий Дерини фанатик разгуливает по окраинам королевства. То, что Лорис благословил этого смутьяна, хотя бы и неофициально, возмущало их.
А усмехались они тому, что Морган опять оставил Лориса в дураках. Кардиель, епископ традиционно нейтральной Дхассы, имел к вопросу - глуп ли Лорис на самом деле - чисто академический интерес. Но Арилан в этом и не сомневался и сейчас испытывал своего рода удовольствие от того, что это получило публичное подтверждение. Викарий Ремута, он сам давно уже столкнулся с этим фанатическим безумием примаса Гвиннедского. Что действительно нужно Гвиннеду - так это новый примас.
Арилан не думал, что этим человеком может стать он. Приходилось признать - он еще слишком молод и неопытен. Но ученый Браден Грекотский, или Ивор Марбурский, или даже Лацей Ставенхэмский были бы получше Эдмунда Лориса в качестве архиепископа Валоретского. А что до сподвижника Лориса и непосредственного начальника Арилана, неистового архиепископа Патрика Карригана, то его уж, точно, давно пора сменить. А это не казалось Арилану невозможным.
Лорис наконец подавил свой гнев и умолк. Когда он поднялся и сложил руки на груди, все притихли, заняли свои места; молодые клирики, состоящие при епископах, подошли поближе к своим начальникам, приготовясь слушать, что скажет архиепископ. Полную тишину нарушало только тяжелое дыхание старого епископа Карстена.
Лорис поднял голову и откашлялся. Он принял строгую, важную позу и обвел присутствующих взглядом. Теперь он заговорил, как и подобает примасу Гвиннеда.
- Господа мои, прошу у вас всепокорнейше прощения за нашу невольную вспышку. Ибо как вам, без сомнения, хорошо ведомо, ересь Дерини - предмет особого нашего многолетнего беспокойства. Честно говоря, мы не удивлены действиями Моргана. В сущности, мы их предвидели. Но то, что некто из нашего клира, дворянский сын и обладатель высокого духовного сана… - он с трудом заставил себя не повысить голос, - что этот человек - Дерини…
Лорис перевел дыхание и продолжил:
- Еще раз просим прощения за избыток чувств, господа мои. Ныне, как подсказывают нам все обстоятельства и наше рассуждение о благе церкви Гвиннедской, для еретика-священника Мак-Лайна есть лишь одно наказание - это отлучение, лишение священства и, коли на то воспоследует решение Курии, казнь, подобающая злокозненным еретикам Дерини. Мы понимаем, что последнее требует узаконения царствующим монархом, и должны совершить все подобающие формальности, хотя бы это и отняло немало времени. - Его суровые голубые глаза обежали комнату. - Но в нашей власти, яко примаса Гвиннедского, объявить Дункану Говарду Мак-Лайну и его проклятому кузену Аларику Энтони Моргану анафему. Архиепископ Карриган, наш ремутский собрат и духовный наставник Мак-Лайна, согласен с нами в этом. Надеюсь увидеть всех вас нынче после вечерни на церемонии отлучения.
По комнате пробежал приглушенный ропот, но Лорис резко произнес:
- По этому вопросу не может быть никаких разногласий, милостивые государи. Морган и Мак-Лайн убили добрых и верных сынов церкви, угрожали жизни монсеньора Горони, монашествующего священника, использовали в стенах священной обители запретную и проклятую магию. Оглядываясь назад, мы видим, что Мак-Лайн был, вероятно, причастен и к случившемуся на коронации нашего обожаемого монарха, короля Келсона. Посему он и Морган заслуживают кары вдвойне.
Он еще раз обвел всех взглядом. Никто не нарушил тишины.
- Прекрасно, - кивнул Лорис. - Мы надеемся, что вы будете споспешествовать нам при объявлении отлучения нынче вечером. Завтра же мы обсудим другие действия, долженствующие быть произведенными в сем особом случае. Мы, в числе прочего, обсудим и вопрос о герцогстве Моргана. Может быть и хорошо, что мы еще не приняли решение по вопросу об отлучении Корвина, который обсуждался сегодня. До вечера, господа.
С коротким поклоном Лорис покинул клир и вышел, сопровождаемый Карриганом, его клириком - отцом Хью де Берри - и полудюжиной других помощников и писцов. Как только дверь за ними закрылась, оставшиеся в комнате возобновили спор с еще большей силой.
- Арилан?
Епископ Арилан, следивший за спором между епископом Браденом и Толливером, услышав свое имя, обернулся и увидел, что Кардиель подает ему знак из другого конца комнаты. Покинув двух старших епископов, он обошел спорящих, приблизился к Кардиелю и отвесил официальный поклон.
- Вы желали видеть меня, дорогой лорд Кардиель?
Кардиель вернул ему поклон, не моргнув глазом.
- Я вот думаю - не пойти ли нам в мою личную часовню и обсудить там спокойно всю эту прискорбную смуту, мой дорогой лорд Арилан? - прошептал он Арилану на ухо. - Мне кажется, нам необходимо соблюдать осторожность. Церковь Курии - место, где вечно толпятся наши старшие братья.
Арилан сдержал улыбку и легким кивком головы отпустил сопровождающих его людей.
- Я весьма тронут вашим приглашением, милорд. И, быть может, молитвы наши отведут гнев Господень от нашего брата Дункана. Предать проклятию священника, даже и Дерини, - для этого нужны серьезные основания. Вы согласны?
- Мы рассуждаем совершенно одинаково, брат мой, - кивнул Кардиель, когда они проходили через парадные двери. - Я думаю, не мешает также разобраться в деяниях этого Варина, о котором упомянул брат Горони в своем несколько поспешном отчете, не правда ли?
Обменявшись поклонами с двумя монахами, шедшими по коридору, они наконец достигли звуконепроницаемой часовни епископа Дхасского. Когда двери закрылись, Арилан дал волю своим чувствам, усевшись поудобнее напротив двери, пока Кардиель зажигал свечи.
- Дело, как вы понимаете, не в Варине, - сказал Арилан, щурясь на мигающую свечу. - Прежде чем мы поговорим о нем, я бы хотел поподробнее изучить указ об отлучении Корвина. Я не вижу, как мы можем воспрепятствовать отлучению самих Моргана и Дункана и не потерять при этом своего положения в Курии. Ничего не поделаешь - формально, по крайней мере, они виновны. Но я выступлю против отлучения всего Корвина - это погубит честь Курии.
Кардиель прошел по часовне и зажег еще две свечи на алтаре.
- Я вообще против этих отлучений, Денис. Морган и Мак-Лайн будут защищаться - что им еще остается? Да и вообще все то, что связывают с силами Дерини, на мой взгляд, находится под большим вопросом.
- Только не говорите этого никому, кроме меня, - улыбнулся Арилан, подходя к Кардиелю. - Другие члены Курии могут вас не понять.
- Но вы-то понимаете, - тихо сказал Кардиель, посмотрел на красную лампадку, которую только что зажег, и кивнул самому себе. - И тот, кому вожжена эта лампадка, понимает. Нас троих - пока достаточно.
Арилан кивнул и вновь сел на скамью перед алтарем.
- Достаточно, - согласился он. - Только надо подумать, как сделать, чтобы нас стало больше, и что вообще предпринять, чтобы нарушить планы Лориса, когда придет время.
Глава XV
"Люди уничтожают то, что не в силах понять"
Все еще шел дождь, когда Дункан и Морган спустились с гор. Молнии вспыхивали на западе и терялись в бледных закатных лучах, то и дело грохотал гром, усиленный горным эхом. Ветер свистел в руинах обители Святого Неота, дождь хлестал по изборожденным временем серым камням и обуглившимся бревнам. Невесело выглядели развалины подворья, на которое они въехали.
Дункан покосился на окутанные тьмой стены и поплотнее натянул капюшон. Справа от него зашевелился в седле, не открывая глаз, Морган. Притупление чувств, вызванное ядом, облегчило ему тяготы пути, но Дункан знал, что еще немного - и его кузену потребуется отдых, больше он не выдержит. Слава Богу, что они доехали сюда.
Дункан направил своего коня в тот уголок, где они с Морганом провели предыдущую ночь. Морган все так же сонно покачивался в седле, а когда кони остановились, и Дункан спешился, он внезапно пришел в себя.
- Где мы? Почему мы стоим?
Дункан потрепал холку своего коня и подошел к Моргану.
- Все в порядке. Мы у Святого Неота, - сказал он, кладя руку Моргана себе на плечо и помогая ему слезть с коня. - Я хочу, чтобы ты отдохнул, пока я осмотрю это место. Здесь где-то должен быть Переносящий Ход. Он доставит нас прямо в Ремут, если только действует.
- Я помогу тебе, - пробормотал Морган, слабо сопротивляясь, когда Дункан повел его в самый сухой угол ветхого жилища. - Это должно быть за алтарем Камбера, о котором я тебе говорил.
Дункан покачал головой и, уложив Моргана на землю, стал рядом с ним на колени.
- Если ход есть, я найду его, - сказал он, поворачивая Аларика лицом к стене. - Как бы то ни было, тебе нужно хорошенько отдохнуть.
- Подожди минутку, - возразил Морган. - Ты же не собираешься расхаживать здесь один, пока я сплю?
Дункан виновато улыбнулся и, еще раз повернув Моргана лицом к стене, покачал головой.
- Боюсь, что все же собираюсь, дорогой мой друг. Все равно ты сейчас ничем не поможешь мне. Так лучше не мешай, или я заставлю себя уснуть.
- Ты это можешь, - со вздохом прошептал Морган, прижимаясь к стене.
- Конечно, могу. Расслабься.
Когда Морган закрыл глаза, Дункан снял перчатки и засунул их в карман плаща. Сложив руки вместе, он склонился над лежащим на земле кузеном, собрал всю волю и с двух сторон обхватил руками голову Моргана.
- Спи, Аларик, - прошептал он. - Спи глубоко. Спи без сновидений. Пусть сон снимет усталость и укрепит тебя.
Продолжая, он рискнул войти в по-настоящему глубокий транс, известный Дерини.
"Спи глубоко, брат мой. Спи спокойно, не тревожься. Я буду недалеко".
Дыхание Моргана стало медленным и ровным; его тело расслабилось, и он погрузился в глубокий сон, сон без сновидений. Дункан сложил руки на груди и немного выждал, убеждаясь, что кузен уснул крепко и не проснется до его возвращения. Потом он прикрыл спящего попоной.
Теперь пора искать Переносящий Ход.
Дункан остановился у входа в разрушенную церковь и осмотрелся. Ночь уже спустилась, но дождь не кончился; на фоне темного неба были видны полуобвалившиеся стены. Левее, где еще сохранился кусок крыши, блестело, как единственный глаз, чудом уцелевшее фонарное стекло. Вспыхнула молния, на мгновение стало светло, как днем; Дункан направил свои шаги к главному алтарю. Густые тени лежали на разбитых каменных плитах, освещаемых редкими вспышками молнии. Ветер гудел в руинах, вызывая в памяти все прежние обиды и несчастья.
Дункан подошел к алтарным ступеням и остановился, задумавшись о временах, когда в этих стенах обитало около сотни монахов Дерини и еще множество учителей и учеников знатных фамилий.
Торжественная процессия входила в храм, пел хор, горели восковые свечи, дымились лампады… Он почти вживе видел это.
"Introibo ad altare Dei" - "Я взойду к алтарю Господню".
Снова сверкнула молния, прервав грезы Дункана, и он, горько усмехнувшись, стал подниматься по ступеням алтаря. Коснувшись ветхих перил, он подумал о том, сколько рук касалось их прежде, и, представив себе все величие этого места, когда алтарь был освящен, он невольно склонился в почтении к тем далеким временам.
Подул ветер, Дункан поежился и вернулся к своим поискам. Им нужен Переносящий Ход Дерини, и он должен найти это магическое место в руинах заброшенного монастыря - если, конечно, оно еще существует по прошествии двух веков.
Где мог быть сооружен Переносящий Ход в то время? Использовались ли тогда известные Дункану приемы? Как много таких ходов было в одиннадцати королевствах? И где они находятся?
Дункан знал два из них. Один - в его кабинете, построенный так, что королевский исповедник (а в прежние дни это был по традиции Дерини) мог мгновенно попасть в собор. И второй - простая металлическая плита в полу соборного алтаря, рядом со входом в подземную церковь. В конце концов, никто не может предвидеть, когда именно придется стучаться с мольбой и стенанием во врата небесные ради короля - так, по-видимому, думали в старину.
И все-таки где же этот Ход здесь, в обители Святого Неота? Дункан окинул взглядом неф, и по какому-то внутреннему велению пошел направо, осторожно пробираясь по разрушенным плитам. Аларик сказал, что слева от центрального алтаря должен быть, алтарь Камбера; сейчас он находился справа от него. Может быть, ответ где-то рядом? Святой Камбер - покровитель магии Дерини. Где лучше разместить Переносящий Ход с точки зрения магии?