Бронвин грациозно повернулась и, прижимая к груди свою лютню, закружилась по комнате, радуясь жизни, молодости, любви. Остановившись возле туалетного столика, она взглянула в зеркало и, напевая мотив последней песни Гвидиона, поправила сбившуюся прядь, как вдруг почувствовала действие колдовства.
Бронвин пошатнулась и прислонилась к столику, пытаясь удержаться на ногах, но тут ощутила новый мучительный приступ. Руки девушки разжались, лютня упала на пол, резко зазвенела струна.
Этот звук словно пробудила ней силы Дерини, и она сразу поняла, что происходит. Почти уже не отдавая себе отчета в своих действиях, она посмотрела на столик и увидела пульсирующий, светящийся голубой кристалл.
"Магия, - подумала Бронвин. - Боже мой, кто же это сделал?"
- Кевин! Кевин! - крикнула она из последних сил.
Кевин не успел уйти далеко. Услышав отчаянный крик Бронвин, он бросился назад по коридору и толкнул дверь комнаты. Дверь поддалась, он заглянул внутрь и оцепенел от ужаса.
Бронвин стояла на коленях перед туалетным столиком, вцепившись в него онемевшими пальцами. Ее взгляд был направлен на голубой камень, странно сверкавший среди лежащих на столике украшений. А когда Кевин взглянул на Бронвин, она указала на кристалл рукой, пытаясь что-то произнести.
Кевин, не долго думая, понимая только, что надо побыстрее убрать отсюда эту вещь, с воплем схватил ее обеими руками, надеясь вышвырнуть в открытую балконную дверь - с глаз подальше.
Но сделать этого он не смог. Чары начали действовать, и не Кевину - обычному человеку, было с ними совладать. Схватив камень, Кевин тотчас ощутил дикий ужас, боль прожгла его тело. Поздно поняв свою ошибку, Бронвин попыталась отнять у него кристалл, надеясь, что ее защитит кровь Дерини, но стоило ей коснуться камня, кристалл начал пульсировать как бешеный, отражая биение двух сердец.
Оба стояли, застыв в лучах белого света, заливавшего комнату, и свет этот отражался во всех гладких предметах, постепенно распространяясь вокруг все дальше и дальше.
Стражники, привлеченные необычным свечением, с тревогой устремились в комнату и замерли, увидев в дверях Келсона и Дерини рядом с ним.
- А ну все вон! - приказал Келсон, расширившимися глазами глядя на то, что происходит в покоях. - Живо! Здесь магия!
Охранники отступили, Келсон осторожно вошел в комнату и вытянул перед собой руки, шепча заклинание. Когда он закончил, свет собрался в середине комнаты и затем погас. Келсон сжал губы и закрыл глаза, стараясь сдержать огромное волнение; он с трудом заставил себя подойти ближе.
Кевин и Бронвин лежали у открытой балконной двери - он на спине, она - упав ему на грудь; ее золотистые волосы закрывали лицо Кевина. Руки Кевина почернели, его ладони сожгла та ужасная сила, с которой он пытался справиться. Даже плащ обгорел с того краю, где касался его безжизненной руки. Они не подавали никаких признаков жизни.
Тяжело вздохнув, Келсон встал на колени и дотронулся до руки Кевина, до шелковых волос Бронвин, затем, поднявшись, он склонил голову в печали и беспомощно опустил руки. Ни он, ни кто-либо другой не могли больше помочь двум возлюбленным.
По знаку Келсона Дерри с охранниками и лорд Доверил вошли в комнату, немея от ужаса при виде случившегося. Лорд Доверил побледнел и бросился назад, чтобы преградить дорогу шедшему сюда герцогу Яреду. Но он опоздал. Яред уже был на пороге и, пристально глядя на своего сенешаля, шептал:
- Что стряслось, Дев? Что-нибудь с Бронвин?
- Нет, пожалуйста, милорд!
- А ну пропусти меня. Дев, я хочу посмотреть, что… Боже, мой сын! Господи, они оба!
Когда стража окружила Яреда, сквозь толпу незаметно протиснулся Риммель и тоже застыл на месте. Его всего передернуло, рука конвульсивно вцепилась в медальон, и он подумал, что сейчас сойдет с ума.
"О Боже мой, что я наделал? Кто мог подумать, что все так кончится. Нет, нет! Боже милостивый, это неправда, это не может быть правдой! Они умерли! Моя леди Бронвин умерла!"
Комната все наполнялась стражниками и придворными; Риммель отошел и прислонился к стене. Он хотел отвести глаза от ужасного зрелища, но не мог. Он опустился на колени, не чувствуя, что медальон, который он сжимал в исступлении, врезается в его ладонь.
В сопровождении Гвидиона вошла леди Маргарет. Она побледнела, увидев трупы, так, что казалось, сейчас упадет без чувств.
Но она подошла к своему мужу, который безмолвно стоял рядом с ними, обняла его и, безмолвно постояв так несколько мгновений, увела Яреда на балкон, чтобы он не видел этой разрывающей сердце картины. Там она шептала ему что-то, утешая, пытаясь вывести его из оцепенения.
Гвидион поднял лютню Бронвин и молча посмотрел на нее; шейка инструмента треснула при падении. Тихо подойдя к Келсону, маленький трубадур наблюдал, не говоря ни слова, как молодой король снимает с себя красный плащ и покрывает им тела. Потом он безотчетно тронул одну из оставшихся струн, нота отозвалась в тишине, и Келсон с удивлением оглянулся.
- Я боюсь, что лютня расстроена навсегда, государь, - печально прошептал Гвидион, становясь на колени рядом с Келсоном и вкладывая инструмент в безжизненную руку Бронвин. - И ничего не поделаешь…
Келсон отвел глаза, понимая, что трубадур говорит не о лютне. Гвидион последний раз провел пальцами по струнам и сложил руки на груди.
- Позвольте мне спросить, как это случилось, государь?
Келсон печально пожал плечами.
- Кто-то принес в комнату магический кристалл, Гвидион. Само по себе это не страшно, этот камень - жерман - используется для разных вещей, в том числе и вполне достойных. Вы могли слышать упоминания о нем в старых балладах. - Его голос дрогнул. - Но этот был принесен с недоброй целью. По крайней мере для обычных людей, таких как Кевин, он был смертельно опасен. Одна, Бронвин могла бы справиться с чарами, но она закричала, Кевин услышал и прибежал на помощь. Защитить и себя, и его она не могла, поэтому оба погибли.
- А если бы она не…
Келсон сурово взглянул на него и вышел на балкон, где стояли Яред и Маргарет вместе с одетым в белое отцом Ансельмом, пожилым капелланом Кулдского замка. Молодой король кивнул, увидев Ансельма рядом с безутешными родителями, и посторонился, пропуская его к трупам. Ансельм преклонил колени и начал молиться; Келсон перекрестился и тихо повернулся, дав Гвидиону знак подойти к нему.
- Гвидион, Дерри, попросите всех уйти. Горе семьи не для посторонних глаз.
Они, выполняя королевское распоряжение, мягко выпроводили из комнаты солдат и рыдающих фрейлин, и тут Дерри заметил Риммеля. Архитектор, упав на колени, стоял в углу, его голова вздрагивала от рыданий; он что-то сжимал в кулаке. Видна была лишь золотая цепочка. Когда Дерри тронул его за плечо, Риммель вытаращил на него глаза, покрасневшие от слез. Дерри, не зная, как ему быть с этим истеричным мужчиной, вдруг обратил внимание на цепочку; вид ее вызвал у него подозрение.
- Эге, это что такое? Риммель, где вы это взяли?
Дерри схватил его за руку, Риммель с безумными глазами попытался вырваться и встать на ноги. Его сопротивление только разожгло интерес Дерри, и лорд-гофмейстер постарался разжать кулак Риммеля.
- Ну-ка, Риммель, сейчас мы увидим, что это такое… - Дерри начинал сердиться: архитектор сжимал пальцы все крепче и крепче. - Ага, медальон. Ну и где вы…
Медальон выпал из рук Риммеля на пол и, когда Дерри, нагнувшись, прикоснулся к нему, открылся. Дерри хотел только взглянуть на него и вернуть Риммелю, и тут увидел портрет.
- Хадасса, это же миледи!
Келсон удивленно обернулся на крик Дерри и, увидев его возмущенное лицо, подошел к молодому лорду и взял медальон.
Пока он разглядывал портрет, подошла леди Маргарет. Увидев медальон, она судорожно сжала руки. В ее глазах застыло изумление.
- Откуда этот медальон, государь?
- Этот? - смущенно посмотрел Келсон. - Да вот, найден у Риммеля, миледи. А уж как попал к нему - ума не приложу.
Нетвердой рукой Маргарет взяла у Келсона медальон, вздрогнув, когда металл коснулся ее кожи. Она мгновение смотрела на него, потом со стоном спрятала медальон у себя на груди.
- Где, - тяжело выдохнула она, - где ты взял его, Риммель?
- Миледи, я…
- Бронвин дала его Кевину в день помолвки. Как он попал к тебе?
С криком отчаяния Риммель упал на колени и вцепился в ее подол.
- О, дражайшая леди, я не хотел, поверьте, я не хотел того, что случилось, - сквозь рыдания бормотал он. - Я так любил ее! Я только хотел добиться взаимности. Вы же знаете, что такое любовь!
Маргарет невольно отшатнулась от него, поняв значение этих слов, а Дерри дал знак гвардейцам взять архитектора, и те немедленно выполнили приказ. Яред, безучастно глядя на происходящее, снова и снова бормотал имя сына.
- Ты! - закричал Келсон, не веря своим ушам. - Ты положил жерман, Риммель?
- О, государь, вы должны мне поверить! - стонал Риммель, безутешно качая головой. - Я хотел только навести любовные чары. Дама по имени Бетана сказала…
- Бетана? - Келсон схватил Риммеля за волосы и повернул к себе лицом. - Это магия Дерини, Риммель. Я знаю, что говорю, мне самому пришлось управляться с ее остатками. Так кто эта дама по имени Бетана? Дерини?
- Я… я не знаю, Дерини ли она, государь, - пробормотал Риммель и скривился от боли, когда Келсон еще сильнее запрокинул его голову. - Она живет на холмах за городом, в… в пещере. Мне говорили, что она колдунья, наводит любовные чары, ну и другие тоже, за еду и за… за золото. - Он вздохнул, и его глаза вспыхнули. - Я только хотел, чтобы Бронвин меня полюбила, государь. А мне сказали, что Бетана и занимается как раз таким простым колдовством.
- Простое колдовство не убивает! - выкрикнул Келсон и, разжав пальцы, отпустил волосы Риммеля. - Ты все равно виноват в их смерти, как если бы сам навел чары.
- Я убью его! - закричал Яред, вырывая меч у стражника. - Как Бог свят, он умрет за это злодейство.
Он уже кинулся на Риммеля с обнаженным мечом, но Маргарет с криком "Нет!" преградила ему дорогу. Дерри и капитан охраны вырвали у Яреда меч, Маргарет держала его за руки, но он продолжал кричать:
- Руки прочь, дурни! Я убью его! Маргарет, он убил моего сына! Не мешай мне!
- Яред, нет! Разве не достаточно смертей? Подожди, подожди, приди в себя! Государь, ну не дайте же ему сделать это! Я умоляю вас!
- Стойте все!
Слова Келсона как меч разрубили воздух, и установилась тишина, прерываемая только рыданиями Риммеля. Все взгляды устремились на молодого короля, так похожего в это мгновение на своего отца.
- Отпустите Яреда, - обратился он к Дерри.
- Государь? - Дерри недоумевающе посмотрел на него, а в глазах леди Маргарет блеснул ужас.
- Я прошу вас отпустить его, Дерри, - повторил Келсон. - Я думаю, сказано достаточно ясно.
Неохотно кивнув, Дерри отпустил руку Яреда и отступил, обхватив леди Маргарет за плечи, чтобы удержать ее от попытки вмешаться. Маргарет со страхом смотрела, как Яред, схватив меч, снова устремился к Риммелю.
- Государь, умоляю, не дайте Яреду убить его! Он…
- Нет, разрешите ему убить меня, государь, - крикнул Рим-мель, качая головой и покорно закрывая глаза. - Я не заслужил прощения, будь я проклят! Я недостоин жизни! Убейте меня, ваша светлость! Я убил женщину, которую любил. Казните меня самой страшной казнью. Я заслужил это.
Яред замер, его безумный взгляд прояснился. Опустив меч и выпрямившись, он посмотрел на склоненную голову Риммеля, потом взглянул на Келсона, на искаженное отчаянием лицо Маргарет - и выронил оружие. Повернувшись вполоборота к двери, он позвал:
- Лорд Фергюс?
Плотный человек в форме младшего офицера появился в дверях. Лицо у него было суровое и решительное; на распростертого на полу Риммеля он взглянул с явным презрением.
- Ваша светлость?
- Этот человек признался в убийстве. Через час его голова должна быть на колу предателей. Понятно?
Глаза Фергюса радостно блеснули, и он поклонился.
- Да, ваша светлость.
- Очень хорошо. Я хочу посмотреть на твою работу, прежде чем ты покинешь сад, Фергюс.
Тот опять кивнул.
- Я понимаю.
- Иди.
Отвесив поклон, Фергюс подал своим людям знак взять арестованного и увести его. Риммель продолжал бормотать:
- Я заслужил это, я убил ее, я заслужил…
Фергюс вынул свой меч из кожаных ножен. Яред дождался их ухода, затем подошел к телам, поднял красный плащ и откинул золотые волосы Бронвин, лежавшие на лице Кевина. Маргарет, не веря себе, смотрела на уводимого солдатами узника и на склонившихся над мертвыми телами Яреда и Ансельма. Потом она протянула руки к Келсону.
- Государь, вы не должны этого позволить. Этот человек, конечно, преступник, спору нет. Но так хладнокровно казнить…
- Это дело герцога Яреда, миледи. Не просите, чтобы я вмешивался.
- Но вы король, государь. Вы можете…
- Я приехал сюда не как король, а как простой гость, - ответил Келсон, глядя на Маргарет своими серыми глазами. - Я не могу распоряжаться за герцога Яреда в его собственном доме.
- Но, государь…
- Я понимаю, что движет Яредом, миледи, - твердо сказал Келсон, глядя на коленопреклоненного герцога. - Он потерял сына. У меня еще нет сыновей, а если темные силы одержат верх, то уже и не будет. Но я, кажется, могу понять, что он чувствует. Я потерял отца, больше чем просто отца… Думаю, я пережил нечто подобное.
- Но…
С террасы долетели глухой вскрик и звон стального клинка. Маргарет побледнела. Вдруг раздались шаги, и в дверях появился Фергюс, держа в руках что-то тяжелое, бело-красное. Это была голова Риммеля.
Яред безучастно посмотрел на нее, только его пальцы теребили край плаща. Потом лицо его прояснилось, он благодарно кивнул, а Фергюс вновь отвесил поклон и удалился, оставляя кровавые следы. Яред вновь склонился над мертвыми.
- Мне отмщение, и аз воздам, - прошептал отец Ансельм дрогнувшим голосом.
- А я потерял моих детей, - ответил Яред, дотрагиваясь дрожащей рукой до плеча Кевина. - Мой сын и та, кто должна была стать моей любимой дочерью, ныне вы вместе навеки, как и хотели. Не думал я, что вашей брачной постелью будет могила…
Его голос сорвался, и он затрясся в рыданиях. Маргарет подошла к нему и прижала его голову к своей груди, тоже плача. Келсон печально посмотрел на них и, рассудив, что больше ничего сделать не может, подозвал Дерри.
- Это, честно говоря, должен сделать я сам, но я не хочу оставлять одного лорда Яреда… Поможете мне, Дерри?
Дерри поклонился.
- Вы знаете, я всегда готов, государь. Что нужно сделать?
- Сходите на холмы и найдите эту Бетану. Если она Дерини, это может быть опасно. Но я знаю - вы не боитесь магии. Кроме вас, мне некого послать вместо себя.
Дерри поклонился снова.
- Это большая честь, государь.
Келсон осмотрелся, потом отошел в угол, дав Дерри сигнал следовать за собой. Охрана и фрейлины вышли, и только Гвидион, лорд Доверил и несколько слуг оставались в комнате вместе с Яредом и Маргарет. Молитвы отца Ансельма звучали в полной тишине. Келсон посмотрел Дерри в глаза.
- Я прошу сейчас как друг, а не как король, - тихо сказал он. - Так, как попросил бы Морган. Вы можете отказаться, если хотите.
- Говорите, государь, - мягко ответил Дерри, обменявшись с королем понимающим взглядом.
Келсон кивнул.
- Вы позволите мне сделать вам магическую защиту, прежде чем вы пойдете к Бетане? Мне страшно отпускать вас без всякой помощи.
Дерри опустил глаза в раздумье, его правая рука коснулась груди, где все еще висел данный Морганом медальон. Немного подумав, он вынул цепочку с медальоном из-под плаща.
- Я чуть-чуть посвящен в магические искусства, государь. С помощью этой медали Морган передавал мне свои наставления. Кажется, Святой Камбер покровительствует и людям тоже.
Келсон посмотрел на медальон, потом на Дерри.
- Можно дотронуться? Может быть, моя сила укрепит то, чем вы уже владеете.
Дерри кивнул, и Келсон взял медальон в руки. Он посмотрел на него внимательно, потом положил правую руку на плечо Дерри, в левой все еще держа медальон.
- Расслабьтесь и закройте глаза, как учил вас Морган, - сказал он. - Откройте мне свои мысли.
Дерри повиновался, а Келсон, сжав губы, начал сосредотачиваться - и вот уже малиновая аура возникла вокруг медальона. Малиновое смешалось с зеленым - это чары Келсона сошлись с чарами Моргана. Когда свечение исчезло, Келсон опустил руки и выдохнул. Серебряный медальон блеснул на голубом плаще Дерри.
- Что ж, от этого может быть толк, - полуулыбнулся Келсон, глядя на медальон. - У вас точно нет в роду Дерини, Дерри?
- Нет, государь. Думаю, это и Моргана удивляет. - Он улыбнулся и опустил глаза. - Как он, государь? Вы ему сказали?
Келсон покачал головой.
- Зачем? Чтобы доставить ему еще большую печаль? Он и так уже едет сюда. Получается, опять едет на похороны, как тогда к моему отцу. Пусть хоть в дороге не беспокоится.
- Хорошо, государь. А когда я найду эту Бетану - доставить ее сюда?
- Да. Я хочу знать, какова во всем этом ее роль. Но будьте осторожны. В ее колдовство уже вкралась ошибка, умышленная или нет - посмотрим. В общем, лучше пусть умрет она, чем вы, если придется выбирать.
- Я буду осторожен, - улыбнулся Дерри.
- Что ж, тогда все. - На губах Келсона мелькнула печальная улыбка. - Вам пора идти.
- Сию минуту, государь.
…Келсон, как только Дерри выскользнул из комнаты выполнять его поручение, вновь обратил взор на горестную сцену. Отец Ансельм стоял на коленях вместе с семьей и ближними слугами, и воздух оглашали слова литании:
Kyrie eleison
Christe eleison
Kyrie eleison
Pater noster, qui es in coelis.
Король, опустившись на одно колено, слушал их, вспоминая тот день, когда он так же стоял у мертвого тела отца в Кандорском ущелье, тоже умерщвленного с помощью магии. И слова эти было так же тяжело слышать сейчас, как и пять месяцев назад.
- Во царствие свое пришли их, Господи… И да сияет над ними свет невечерний…
Келсон вздохнул, встал и вышел из комнаты, словно пытаясь уйти от всепроникающего голоса смерти. Эти слова придется услышать еще раз через два дня, и это едва ли будет легче, чем теперь.
Едва ли вообще когда-нибудь это будет легко.