- Другие баки? Хорошо. - Полетт осторожно подняла крышки, одну за другой - но нигде не обнаружила ничего хуже набитых мусором мешков, которые, если их разорвать, предъявили бы свое содержимое - кухонные отходы. - Мириам, здесь ее нет.
- Слава богу.
- И что теперь? - спросила Поли, вскинув голову, будто прислушивалась к звукам сирен.
- Я осмотрю все еще раз, а вы с Брилл последите за подозрительными незнакомцами. - Набравшись храбрости, Мириам подняла крышку на баке с жутким содержимым. - Гм-м. - Она перегнулась внутрь и коснулась рукой ледяной щеки - мертв по меньшей мере двенадцать часов, а вероятнее, сутки. Замерзшая черная масса перед телом напоминала кучу полотенец с кухни Айрис, впитавших невообразимое количество застывшей крови. Она решительно столкнула их в сторону и увидела, откуда столько крови. - У него громадная рана в верхней части грудной клетки, дюймов на шесть ниже шеи. Боже мой, как будто в него стреляли из охотничьего ружья. Я видела парочку таких в пункте скорой помощи, еще в то время, когда… гм… Судя по величине раны, стреляли из обреза. Или в него стреляли с расстояния более двадцати ярдов, то есть убили за порогом, что, в свою очередь, предполагает свидетелей. Его грудь была буквально разорвана, и умер он мгновенно. - Она вновь свалила гору полотенец на мертвеца. На нем, заметила Мириам, был черный комбинезон и натянутая на голову черная маска-шапочка. Чисто выбритый, лет двадцати от роду, военной вправки. Напоминал полицейского или солдата. Или боевика Клана.
Она повернулась и взглянула на заднюю дверь дома. С ней было что-то не так; понадобилась еще минута внимательного осмотра, чтобы Мириам поняла…
- Они заменили дверь, - сказала она. - Эту чертову дверь заменили!
- Давай уйдем отсюда, - нервно сказала Полетт. - Может, прямо сейчас? Куда угодно, лишь бы подальше! От всего этого мурашки бегут.
- Еще минуту. - Мириам опустила крышку, закрывая бак, и прошла обратно в дом. "Айрис звонила мне, когда уже вляпалась в это дерьмо, - сдержанно рассудила она. - Она была все еще жива и свободна, но ей пришлось скрыться. Уйти в подполье, как в далекие шестидесятые. Когда ФБР прослушивало ее телефон". Мириам перегнулась через любимый стул Айрис в небольшой столовой. Пошарила рукой в трещине за сиденьем; ничего. - Так что, никаких сообщений? - Она подняла глаза, внимательно оглядывая комнату. На покрывале: засохшие цветы, несколько открыток… открытки "с днем рождения". В одной из них сказано СЕГОДНЯ 32. Мириам медленно подалась вперед и взяла открытку, не веря себе. Глаза наполнились слезами, как только она раскрыла ее. Внутри было корявым почерком, но явно почерком Айрис, написано полуграмотное посвящение. "Благодарю за поиски сокровищ и зеленые вечерние туфли", - говорилось там. - Зеленые вечерние туфли?
Мириам бросилась наверх, в спальню Айрис. Открыв гардероб, она почувствовала запах нафталина и увидела одежду, развешанную над целым рядом туфель… Пара зеленых лодочек на высоком каблуке была втиснута неподалеку. Она взяла их, проверила внутри и нащупала бумагу, набитую в носок правой туфли.
Она вытащила комок, чувствуя, как потрескивает старая бумага, уже тронутая временем. Туго скрученная газета небольшого формата. Мириам бросилась вниз, где в холле ее нетерпеливо дожидалась Брилл.
- Нашла, - сообщила она.
- Нашла что? - спросила Брилл без любопытства.
- Пока не знаю. - Мириам, хмурясь, заперла дверь, они уселись на заднее сиденье машины, и Полетт, не теряя ни минуты, торопливо отъехала, слегка притормаживая на обледеневшей дороге.
- Когда мать звонила тебе, - нетерпеливо спросила Полетт, - что она сказала? "Дорогая дочурка, я тут кое-кого убила?" Или: "Твоя порочная семья пришла, чтобы похитить меня, о-ля-ля"! Или еще что-то?
- Она сказала, - Мириам прикрыла глаза, - что была не до конца откровенна со мной. Что ей вдруг пришлось отправиться в путешествие.
- Кто-то умер, - сказала Брилл. - Кто-то, кто стоял либо снаружи за задней дверью, либо просто внутри, в дверном проеме. А кто-то другой застрелил его из короткоствольного ружья с раструбом. - Она превратила свои рассуждения в импровизированный концерт, произнося слова нараспев, что действовало Мириам на нервы. "Стресс, - подумала она. - Ведь Брилл до прошлой недели не видела убитых. А теперь ей показывают пару за раз, или не так?" - Итак, кто-то сунул жертву в помойку вместо Айрис, вышел и заказал новую дверь. Люди Энгбарда наверняка видели, как она покидала дом. Вероятно, они даже следили за ней. Так почему бы тебе не позвонить ему и не спросить об этом прямо?
- Позвоню. Как только мы вернем этот автомобиль и арендуем новый, в другом прокате. - Она бросила взгляд в сторону Брилл. - Осмотрись и скажи, если заметишь какие-нибудь машины, на твой взгляд, преследующие нас.
Мириам осторожно развернула бумагу. Это было, увидела она, сообщение о том роковом дне, почти такое же, как те, сделанные на ксероксе, которые она впервые увидела в зелено-розовой обувной коробке. Но это была не ксерокопия, а подлинный газетный оттиск, моментальный снимок из глубин времени. Большая часть текста не имела значения, но в конце второй страницы была заметка, которая заставила Мириам вчитаться более пристально. В ней говорилось, что в городском парке найдены молодая мать с ребенком, мать - с тяжелой колотой раной в нижней части спины. Молодая женщина была одета как хиппи, и было очень трудно определить, находилась ли она в неясном сознании или это было следствие действия наркотиков. Полиция отправила ее вместе с ребенком в госпиталь, и помощник редактора отправился туда, чтобы тенденциозно рассказать в позитивной манере Хогарта обо всех пороках асоциального поведения и следствиях домашнего насилия. "Нет, - подумала Мириам, - они наверняка ошибались. Ее убили, так говорила ма! А не отправили в госпиталь с тяжелой колотой раной!" Она покачала головой, озадаченная и травмированная.
- Ладно. Но сначала мне нужно кое-что забрать из дома, - сказала она, - только я не уверена, что отважусь туда отправиться.
- Что ты хочешь забрать? - спросила Поли. Мириам отчетливо видела, как побелели ее пальцы на руле.
- Бумаги. - Она помолчала, взвешивая относительные достоинства душевного покоя и рану, оставленную охотничьим ружьем в груди. - К черту, - коротко сказала она. - Мне нужно домой. Всего на пять минут. Поли, отвези меня домой.
- Тпру-у! Это и на самом деле умно? - спросила Полетт, еще сильнее впиваясь пальцами в руль.
- Нет. - Мириам скорчила гримасу. - Это на самом деле не умно. Но мне нужно забрать там одну вещь, тот проклятый диск с твоими расследованиями. Я вернусь через полминуты. И после этого мы можем бросить этот автомобиль. Ты готова ждать?
- А разве ты не говорила, что за тобой следят?
- Что это значит? - спросила смущенная Брилл. - О чем вы?
Мириам вздохнула.
- Мой дом, - сказала она. - Я не возвращалась туда с тех пор, как мой дорогой любитель шуток, дядюшка, выкрал меня. Роланд говорил, что дом был под наблюдением, и я поняла, что это было бы рискованно. Теперь…
- Сейчас это еще более рискованно, - с горячностью сказала Полетт. - Собственно, я полагаю, это просто глупо.
- Да. - Мириам оскалилась; ее мучили беспокойство и нарастающая злоба. - Но пойми, Поли, мне нужен этот диск. Может быть, это лучший рычаг из всего, что у меня есть. Нам некогда делать миллионы в мире номер три.
- Вот проклятье. Думаешь, и то и другое может быть связано?
- Да, именно "вот проклятье".
- А что это за диск? - жалобно спросила Брилл.
- Не беспокойся. Просто жди внутри машины. - Мириам сосредоточила все внимание на том, как Полетт вела автомобиль. "Ответ должен быть где-то в обувной коробке, - с отчаянием подумала она. - И если Энгбард похитил мать, я заставлю его заплатить!"
Мимо них уже проносился знакомый пейзаж, а еще через пару минут они свернули на населенную улицу, которую Мириам знала так хорошо, что могла проехать по ней с завязанными глазами. Скудная волна ностальгии пыталась пробиться сквозь ярость и беспокойство, охватившие ее. Дом был частью ее самой, и ей вообще не следовало покидать его. Это ее дом, черт возьми! Он остался слева от них. Полетт продолжала гнать машину.
- Поли? - с беспокойством спросила Мириам.
- Проверка на наличие подозрительных машин, - коротко ответила та.
- О-ох. - Мириам оглянулась по сторонам. - Ма говорила, что за ней следил целый грузовик, набитый людьми.
- Угу. Грузовик твоя мать заметила. А что она пропустила?
- Да, верно. - Мириам уделяла внимание и пешеходным дорожкам. Брилл крутила головой, как вентилятор лопастями, но выражение ее лица было скорее равнодушным и безучастным. Будто ей было бесконечно скучно. - Хочешь проехать через квартал еще раз? Когда вернешься к дому, остановись ровно настолько, чтобы выпустить меня, а потом езжай дальше. А через три минуты возвращайся и забери меня. Только не ставь машину на стоянку.
- Гм. Ты уверена, что хочешь сделать это?
- Нет, не уверена, но знаю, что должна.
Поли завернула за угол, подъехала к тротуару и остановилась. Мириам мигом выскочила из машины; Полетт поехала дальше. Вокруг практически никого не было - ни припаркованных автомобилей-фургонов с пассажирами, ни бегунов трусцой. Она быстро перебежала через дорогу, подошла к входной двери - и с кристальной ясностью вспомнила сразу две вещи. Во-первых, что она понятия не имеет, где ее ключи от дома, и, во-вторых, что если снаружи нет наблюдателей, то это, возможно, потому…
"М-м-м", - подумала она и сошла со ступеней крыльца, с преувеличенным вниманием следя за тем, куда ступает. Холодный пот стекал по пояснице. Мириам резко вздрагивала. Но страх перед незаметно натянутой веревкой, которая могла обнаружиться где угодно, не помешал ей осторожно открыть ворота и прокрасться за дом к сараю, где хранился запасной ключ от тыльного французского окна.
Завладев ключом, Мириам почти целую минуту стояла у стеклянных дверей, пытаясь унять молотом бухающее сердце. Она задумчиво вглядывалась сквозь занавески. "Они должны ожидать, что я войду через парадную дверь, - решила она. - Но все равно…" Она отперла дверь и приоткрыла ее на толщину пальца. Затем потянулась вверх, насколько могла, и провела указательным пальцем по открытому пространству, ощупью отыскивая слабо натянутую смертоносную преграду. Ничего не найдя, она открыла дверь шире, затем повторила то же упражнение с занавесками. Вновь ничего. Вот таким образом Мириам вернулась домой.
Ее кабинет обыскали, весьма деятельно и грубо. Компьютер "Эппл" исчез, как исчезли CD-диски и ZIP-дисковод и его диски с ее стола. Каждую книгу в книжном шкафу явно вынули, страницы перелистали, и все свалили в кучу на полу. Это была большая куча.
- Вот ублюдки, - негромко сказала она. Разумеется, розовая обувная коробка тоже исчезла. Опасаясь худшего, она прошла в свой собственный холл на цыпочках, словно пугливый грабитель; сердце выскакивало из груди.
В главном холле было то же самое. Обыскали даже телефонные книги. Повсюду белели сугробы бумаг, некоторые были затоптаны. Выдернутые с мест ящики валялись где попало, их содержимое было разбросано. Мебель, сдвинутая со своих мест, стояла беспорядочно, так что были видны задние стенки, а один из книжных шкафов, словно пьяный, привалился обратно к стене. Ка первый взгляд ей показалось, что гостиная отделалась меньшей кровью, но, оказалось, что общие повреждения там даже больше… Вся ее музыкальная коллекция разбросана по полу, диски свалены на опустевший стеллаж.
- Черт возьми. - Во рту у Мириам стоял привкус пепла. Ощущение надругательства было почти невыносимым, но таким же был и страх, что незваные гости забрали ее мать и "исследовательский" диск Поли. Ключ к отмыванию денег попал в руки тех, кто втравил ее во все это. Кем бы они ни были, они наверняка знали про Клан, что означало: они хорошо понимают, что находится на диске. Его содержимое было дымящимся пистолетом, явной уликой, которая почти безошибочно указывала ка операции Клана в районе восточного побережья. Ока присела на корточки над разбросанными коробочками от дисков, с минуту искала… и нашла пустую коробку из-под "Трехгрошовой оперы". CD-ROM был похищен.
Она вернулась в прихожую и чудом протиснулась мимо поваленного книжного шкафа, просто чтобы подтвердить свои худшие опасения. Провод натянули за парадной дверью, присоединив один его конец к ручке. Не забудь Мириам в отчаянной спешке ключи, зеленая "коробочка", грубо прилепленная к стене, превратила бы ее в грязное месиво на пешеходной дорожке. "Убийца номер два - любитель противопехотных мин", - нетерпеливо напомнила ока себе. Холодный страх был невыносим, и она не выдержала: ощупью выбралась через французское окно, не остановившись, чтобы запереть его, обогнула дом и пошла по дорожке дожидаться Поли.
Секундой позже она уже сидела на заднем сиденье, сгорбившись и вздрагивая.
- Не вижу никаких признаков того, что здесь что-то происходит, - негромко сказала Поли. Казалось, она немного успокоилась после выбившего их из колеи визита в дом Айрис. - Что ты собираешься делать теперь? Может, найдем "Старбакс", выпьем кофе, а затем ты расскажешь нам, что нашла?
- Не стоит. - Мириам закрыла глаза.
- С тобой все в порядке? - спросила Брилл, в ее голосе звучали участие и интерес.
- Нет, не все, - тихо ответила Мириам. - Сейчас нам следует отделаться от этого автомобиля. Они перевернули дом вверх дном и оставили сюрприз с натянутой проволокой прямо за входной дверью. Поли, коробка, которую мне дала мать, исчезла. То же самое произошло с диском.
- О… черт возьми. И что же дальше?
- Я… - Мириам осеклась. - Поговорю с Энгбардом. Но не раньше, чем перекинусь парой слов с Роландом. - Выражение ее лица тот, кто недостаточно знал ее, мог бы ошибочно принять за улыбку. - Он тот, кто сказал про слежку за домом. Пришло время почистить воздух, которым мы вместе дышим.
ЧАСТЬ 3
КАПИТАЛИЗМ ДЛЯ "ЧАЙНИКОВ"
ВОПРОСЫ… ВОПРОСЫ… ВОПРОСЫ
Город Айронгейт удобно пристроился у подножия Аппалачей. Перепачканный сажей и наполненный дымом днем, ночью он был прикрыт небесной чашей, которая отражала красноватое свечение доменных печей, протянувшихся вдоль судоходного канала. Ответвление Большой Северо-Восточной железной дороги вело из центра города прямо к побережью, распадаясь на Бостонскую и Нью-Лондонскую ветки. Западные части портовых складов и северные границы бастионов Форт-Вобана "перетекали" в склоны крутого холма, застроенные домами мелкой знати. У его подножия рядами теснились участки рабочих.
Айронгейт, превратившийся в транспортный узел, где пересекались канал и железные дороги, сам вырос в расползшийся как попало крупный промышленный город. Канал и обслуживающая его система шлюзов доставляли грузы к самым Великим озерам - а в другом времени и в другом мире здесь стояла фактория, или торговый пост, на границе с великой Страной Ирокезов, которая господствовала в этом диком внутреннем пространстве континента между Грюнмарктом и Западной империей.
Внизу, в долине, целый район заселяли те, кто имел дело как с обитателями трущоб, так и с обладателями богатых, деловых участков, отчего возникало затруднение с определением, кто же они, собственно, такие. Некоторые из этих людей располагали деньгами, но ничего не значили для избранного общества: ни титулов, ни перспектив продвижения по социальной лестнице. Здесь собрались все, самые разные: купцы-китайцы и брокеры-евреи, богатые владельцы веселых домов - и все вели себя крайне осторожно, чтобы, пока законы Новой Британии применимы одинаково ко всем, исполнители этих законов были по отношению к людям человечнее.
Исо медленно шел по Ганновер-стрит, и при каждом его шаге по булыжникам мостовой постукивала трость. Был ранний вечер, очень холодный, но дворники уже были за работой, а электрические фонари заливали тротуар теплым светом. Исо медленно шел пешком (хотя легко мог бы воспользоваться кебом), потому что хотел дать себе время подумать. Было жизненно важно подготовиться к предстоящей встрече, как эмоционально, так и интеллектуально.
Улица была почти пустая, редкие пешеходы торопливо шагали, глубоко засунув руки в карманы и низко надвинув шляпы. Исо миновал паб; неприятные звуки духовых инструментов и вонючий табачный дым вырвались из дверей, как только они распахнулись, чтобы выпустить парочку спотыкающихся пьяниц.
- Привет, косоглазый! - проревел один из них ему вслед. Исо продолжал идти твердым шагом, но сердце у него учащенно забилось, и он осторожно сжал в кармане рукоятку небольшого пистолета. "Только не реагируй, - внушал он себе. - Ты вполне можешь убить его, если он нападет на тебя. Но не раньше". Не то чтобы Исо выглядел уж слишком по-восточному, но у таких подонков в Айронгейте любой не похожий на них считался иностранцем. К тому же донесение об убийстве белых китайцем разбередит общество - и без того настроенное на возвращение суровой зимы известиями о поражениях в королевстве Сиам. Последнее, в чем нуждались те, кто стоял над Исо, - это погром у дверей их штаб-квартиры на восточном побережье.
Тотализаторы и конторы букмекеров были закрыты, закрылись и лавки ростовщиков, но между двумя такими лавчонками Исо тем не менее задержался. Дверь густонаселенного дома выглядела очень простой, но была хорошо покрашена и плотно подогнана. Рядом с медными пластинками, где были написаны имена жильцов и семей, которые десятилетиями не появлялись здесь, "бежал" целый ряд шнурков от колокольчиков. Исо потянул за самый нижний, затем за второй сверху, затем за следующий, ниже, и напоследок за шнурок под ним. Раздался скрип петель, и он протиснулся в образовавшийся проем во внутренний затененный вестибюль. Он аккуратно закрыл за собой дверь и поднял глаза к потолку.
- Esh'sh icht, - сказал он.
- Проходи, - ответил мужской голос на ломаном английском. Открылась внутренняя дверь, являя свет и пышность убранства. Стены вдоль лестницы были завешаны богатыми коврами ручной работы, а перила из красного дерева освещали позолоченные светильники в форме голых девиц. Керамическая кошка, талисман удачи, сидела сбоку от лестницы, как раз напротив охранника. Охранник сдержанно поклонился, увидев лицо Исо. - Вас ожидают, господин, - сказал он.
Исо не ответил и поднялся по лестнице. Квартиры над двумя магазинами, очень хитро "расчищенные" и перестроенные, были превращены во дворец. Комнаты за окнами фасада, видные с улицы как обыкновенные спальни или кухни, были специально устроенными комнатушками едва ли не три фута глубиной, где пол, стены и мебель были нарочно "скошены", чтобы создать эффект глубины, когда смотришь снаружи. Семья уже давным-давно усвоила: необходимо соблюдать осторожность. Сказочное богатство не было для общества Новой Британии противоядием от узкого разреза глаз и темной кожи, и если толпа не любила что-то больше китайцев, так это богатые семьи китайцев, занятые преступными делами.