До сих пор они не трогали ягод и фруктов, которые им попадались, хотя кусты и деревья были увешаны ими.
- Посмотрим на это так, - говорил Форд Префект, - фрукты и ягоды на незнакомой планете помогут тебе либо выжить, либо умереть. Поэтому начинать экспериментировать с ними нужно не раньше, чем встанешь перед вопросом "умру ли я, если не сделаю этого". Иначе можно и загнуться. Секрет здорового автостопа: ешь джанк-фуд.
Они посмотрели на лежавшие перед ними плоды с подозрением. Те выглядели так аппетитно, что у них чуть не закружилась голова от голода.
- Посмотрим на это так, - начал Форд, - э-э…
- Ну? - понукнул Артур.
- Я пытаюсь посмотреть на это так, чтобы вышло, что нам следует их съесть, - сказал Форд.
Пробивающиеся через листья солнечные лучи играли на кожице похожих на груши объектов. Объекты, похожие на малину и клубнику, выглядели сочнее и спелее всех ягод, которые Артур видел в жизни, даже в рекламе мороженого.
- А почему бы нам не съесть их, а потом об этом подумать? - спросил он.
- Может, именно этого от нас и хотят.
- Ладно, посмотрим на это так…
- Хорошее начало.
- Их здесь положили, чтобы мы съели. Это или хорошо, или плохо, нас хотят или накормить, или отравить. Если это отрава, и мы ее не съедим, они изведут нас как-нибудь иначе. Если мы не станем это есть, то будем в убытке в любом случае.
- Мне нравится ход твоей мысли, - сказал Форд. - Ешь.
Артур, поколебавшись, взял грушеподобный фрукт.
- Меня всегда забавляла та история об эдемском саде, - сказал Форд.
- А?
- Эдемский сад. Дерево. Яблоко. Не помнишь?
- Помню, конечно.
- Ваш Бог ставит яблоню посреди сада и говорит: делайте что хотите, только не ешьте яблок. И надо же, как только они съедают яблоко, он тут как тут, выскакивает из-за куста и кричит "ага, попались!". Если бы даже они его не ели, все было бы точно так же.
- Почему?
- Потому что существа с таким менталитетом, что кладут на улице шляпу, а под ней кирпич, от своего не отступятся. Рано или поздно они тебя все равно достанут.
- О чем ты, я не понимаю?
- Ладно, забудь, ешь фрукт.
- Ты знаешь, это место и вправду похоже на эдемский сад.
- Ешь фрукт!
- И ключевая фраза та же самая.
Артур откусил кусочек от того, что было похоже на грушу.
- Это груша, - сказал он.
Через несколько секунд, когда они все съели, Форд Префект обернулся и крикнул:
- Спасибо, большое спасибо. Вы очень любезны.
И они пошли дальше.
На протяжении последующих пятидесяти миль своего путешествия на восток они то и дело находили на своем пути кучки фруктов. И хотя они раз или два видели мелькнувших среди деревьев аборигенов, непосредственных контактов больше не было. Они решили, что им нравится раса людей, которые ясно дают понять, что будут благодарны, если их просто оставят в покое.
Через пятьдесят миль пути фрукты и ягоды кончились, потому что началось море.
Не испытывая недостатка во времени, они построили плот и переплыли это море. Оно было достаточно спокойным и имело около шестидесяти миль в ширину. Плавание было приятным, они высадились на земле ничуть не менее прекрасной, чем та, от которой они отплыли.
Жизнь была, если характеризовать ее в двух словах, смехотворно легка, и они могли, по крайней мере, поначалу, справляться с проблемами бесцельности и одиночества, просто игнорируя их. Если бы они слишком истосковались по обществу, они знали, где его найти, но в данный момент они были рады, что голгафринчане остались в сотнях миль от них.
И все же Форд Префект снова зачастил поглядывать на субэфирный сенсор. Только раз он смог поймать сигнал, и то такой слабый и далекий, что он привел его в большее отчаяние, чем дотоле не нарушаемая тишина.
По какой-то прихоти они решили повернуть на север и через несколько недель пути вышли еще к одному морю. Они снова построили плот и переплыли его. На этот раз плавание было не таким спокойным и стало холоднее. Артур заподозрил у Форда Префекта мазохистскую жилку - казалось, что возрастающая тяжесть пути дает ему какое-то чувство цели, недостижимое иначе. Он неустанно шагал вперед.
Двигаясь на север, они пришли в страну высоких гор, от крутизны и красоты которых захватывало дыхание. Бескрайние зубчатые цепи покрытых снегом вершин наполняли их восторгом. Холод начинал пронизывать их до костей.
Они кутались в звериные шкуры, добытые Фордом Префектом при помощи приема, который он перенял когда-то у пары пралитских монахов-расстриг, владевших психосерфинговым курортом в горах Хуньяна.
В Галактике полно пралитских монахов-расстриг, очень предприимчивых и шустрых, так как методы психического контроля, разработанные орденом как форма духовного послушания, просто поразительны, и невероятное количество монахов покидает орден сразу после прохождения духовного послушания и непосредственно перед принятием невозвратного обета провести остаток жизни запертыми в тесных железных ящиках.
Со стороны прием Форда выглядел так: он стоял на месте и улыбался.
Через какое-то время из леса появлялось животное - например, олень - и осторожно его разглядывало. Форд продолжал ему улыбаться, его глаза сияли добротой, казалось, что он излучал глубочайшую вселенскую любовь, стремящуюся объять все сущее. Удивительный покой нисходил на окружающий мир, тихо и безмятежно расходясь во все стороны от этого преобразившегося человека. Медленно, шаг за шагом олень подходил к нему, и почти тыкался носом, когда Форд Префект хватал его и сворачивал шею.
- Контроль феромонов, - объяснял он. - Нужно всего лишь знать, как генерировать нужный запах.
Глава 31
Через несколько дней после высадки в горной стране они вышли на побережье, простиравшееся перед ними с монументальным величием по диагонали с юго-запада на северо-восток. Глубокие ущелья и взмывающие к небу ледяные вершины - это были фьорды.
Два дня они взбирались и карабкались по скалам и ледникам, проникнутые священным трепетом перед окружающей их красотой.
- Артур! - закричал вдруг однажды Форд.
Это было на второй день, ближе к вечеру. Артур сидел на высокой скале и смотрел, как волны с грохотом разбиваются о крутые утесы.
- Артур! - снова позвал Форд.
Артур посмотрел туда, откуда ветром доносило голос Форда.
Форд ушел изучать ледник, и, пойдя на голос, Артур нашел его сидящим на корточках у сплошной стены из голубого льда. Он бросил на Артура возбужденный и взволнованный взгляд.
- Смотри, - сказал он, - смотри!
Артур посмотрел. Он увидел сплошную стену из голубого льда.
- Ну да, - сказал он, - ледник. Я его уже видел.
- Нет, - сказал Форд, - ты смотрел, но не видел. Смотри!
Форд показал вглубь, вовнутрь льда.
Артур присмотрелся, но не увидел ничего, кроме смутных теней.
- Отойди подальше, - велел Форд, - и посмотри снова.
Артур отошел и посмотрел еще.
- Нет, - сказал он и пожал плечами. - Что я там должен увидеть?
И вдруг увидел.
- Видишь?
Да, он видел.
Его рот начал было говорить, но мозг решил, что сказать пока что нечего, и закрыл его. Затем его мозг вступил в борьбу с задачей о том, что видят глаза, но при этом он ослабил контроль надо ртом, и тот тут же снова раскрылся. Подбирая челюсть, мозг утратил контроль над левой рукой, которая отправилась в бесцельные блуждания. Секунду-другую мозг пытался ловить левую руку, не отпуская при этом рот, и одновременно думать о том, что было во льду, и, наверное, из-за этого ноги отказали, и Артур с облегчением упал на землю.
Причиной такого нервного расстройства была паутина теней во льду, на глубине около восемнадцати дюймов от поверхности. При взгляде под определенным углом они складывались в отчетливую надпись из букв незнакомого алфавита высотой около трех футов. А еще, для тех, кто, как Артур, не умел читать по-магратейски, над буквами парил во льду контур лица.
Лицо было старым, худощавым и утонченным, усталым, но не злым.
Это было лицо человека, получившего приз за проектирование побережья, на котором, как им стало отчетливо ясно, они сейчас стояли.
Глава 32
Тонкий визг наполнил воздух. Он взвился и заметался среди деревьев, распугав белок. Несколько птиц с отвращением снялись с мест и улетели прочь. Звук судорожно заплясал по поляне. Он подвывал, скрежетал и совершал раздражающие действия общего характера.
Капитан, однако же, рассматривал одинокого волынщика со снисхождением. Мало что могло нарушить его спокойствие. Более того, с тех пор, как он оправился от потери своей роскошной ванны во время той неприятности в болоте много месяцев назад, он начал находить свою новую жизнь необыкновенно приятной. В огромном валуне, лежавшем посреди поляны, выдолбили полость, и он целыми днями нежился в ней, а обслуга подливала ему воды. Вода, правда, была не особо теплой, поскольку они еще не придумали способа ее нагревать. Ну, ничего, это придет, а тем временем поисковые партии обшаривали вдоль и поперек всю местность в поисках горячего источника, желательно на симпатичной зеленой опушке, и, если в идеальном случае, то рядом с месторождением мыла. Когда кто-то предположил, что месторождений мыла не бывает, капитан позволил себе высказать мнение о том, что, возможно, никто их как следует не искал, что и было с неохотой подтверждено.
Нет, жизнь была безусловно приятна, и лучше всего в ней было то, что когда найдут горячий источник вкупе с зеленой опушкой, и когда пробьет час и разнесется эхом в горах весть о том, что открыта мыльная шахта, дающая пятьсот кусков мыла в день, она станет еще приятнее. Очень важно, чтобы было чего ждать от будущего.
Волынка вопила, выла, скрипела, ревела и пищала, всё усиливая и без того немалое удовольствие, которое капитан испытывал от мысли о том, что скоро она замолчит. Этого он тоже ожидал от будущего.
Что у нас еще есть приятного, спросил он себя. В общем, немало: красно-золотые деревья - признак приближающейся осени, мирное вжиканье ножниц в нескольких футах от его ванны, где пара парикмахеров упражнялась на дремлющем арт-директоре и его ассистенте, солнечные блики на шести сияющих телефонах, стоящих в ряд на краю его выдолбленной в камне ванны. Единственная вещь, которая радует больше, чем не звонящий постоянно (а точнее, совсем не звонящий) телефон, это шесть не звонящих постоянно (а точнее, совсем не звонящих) телефонов.
А приятнее всего был довольный говор сотен людей, медленно собирающихся на поляне, чтобы поприсутствовать на послеобеденном заседании комиссии.
Капитан игриво ткнул своего резинового утенка пальцем в клювик. Послеобеденные заседания были у него самыми любимыми.
Не он один смотрел на собирающуюся толпу. На дереве на краю поляны сидел Форд Префект, вернувшийся недавно из дальних странствий. После шестимесячного путешествия он был поджар и бодр, глаза его блестели. На нем была куртка из меха северного оленя, лицо его было загорелым, а борода густой, как у кантри-рокера.
Он и Артур Дент наблюдали за голгафринчанами уже почти неделю, и вот Форд решил немного подразнить гусей.
Поляна была уже полна. Сотни мужчин и женщин прохаживались, болтали, ели фрукты, играли в карты и, в общем, вели себя довольно беззаботно. Их тренировочные костюмы были грязными, а кое у кого разорваны, но у всех были безупречные прически. Форд с удивлением заметил, что многие набили костюмы листвой, и, прищурившись, подумал и решил, что они сделали это для тепла перед наступлением зимы. Ведь не могли же они ни с того ни с сего увлечься ботаникой.
Его размышления прервал голос капитана, перекрывший шум толпы.
- Итак, - сказал он, - я бы хотел призвать собрание хоть к какому-то порядку, если это возможно. Никто не возражает? - он добродушно улыбнулся. - Через минуточку. Когда вы все будете готовы.
Разговоры постепенно угасли, и на поляне стало тихо, если не считать волынщика, который, по-видимому, пребывал в каком-то своем собственном диком и необитаемом музыкальном мире. Несколько стоявших рядом с ним людей швырнули ему по листику. Если в этом и был какой-то смысл, то он пока совершенно ускользал от Форда Префекта.
Вокруг капитана собралась небольшая группа людей, и один из них явно собирался начать говорить. Для этого он встал, прочистил горло и воззрился в пространство, как бы сообщая толпе, что он присоединится к ней чуть позже.
Толпа, конечно же, устремила свои взоры на него.
Наступила секундная тишина, которую Форд счел отличным моментом для своего драматического выхода. Оратор раскрыл рот.
Форд спрыгнул с дерева и сказал:
- Привет.
Все обернулись к нему.
- А, дорогуша! - воскликнул капитан. - У вас есть спички? Или зажигалка? Или что-нибудь в этом роде?
- Нет, - ответил Форд несколько обескуражено.
Он не был готов к такому приему, но решил не отклоняться от своей темы.
- Спичек нет, - продолжал он, - но зато у меня есть для вас новости…
- Жаль, - сказал капитан. - А то у нас кончились. Я уже несколько недель не принимал горячей ванны.
Форд не дал сбить себя с толку.
- У меня есть новости, - повторил он, - об открытии, которое может вас заинтересовать.
- А оно занесено в повестку? - строго спросил человек, которому Форд не дал сказать речь.
Форд улыбнулся широкой улыбкой кантри-рокера.
- Да ну, бросьте, - сказал он.
- Я извиняюсь, - сказал человек надменно, - но как консультант по вопросам управления с многолетним опытом, я настаиваю на важности соблюдения регламента.
Форд оглядел толпу.
- Смотрите, он сумасшедший, - сказал он. - Это же доисторическая планета.
- Обращайтесь к председателю! - гавкнул консультант по вопросам управления.
- Я хочу обратиться ко всем, - возразил Форд.
Консультант по вопросам управления решил, что ситуация требует проявить вспыльчивость.
- Нет, нужно обращаться к председателю, - сказал он вспыльчиво.
- Почему я не могу обратиться ко всем? - спросил Форд.
- Очевидно, вы не имеете представления, - сказал консультант по вопросам управления, не оставляя своей вспыльчивости в пользу старого доброго высокомерия, - о современных методах ведения бизнеса.
- А вы не имеете представления о том, где находитесь, - сказал Форд.
Какая-то девушка с пронзительным голосом вскочила на ноги и пустила его в ход.
- Вы оба, заткнитесь, - сказала она, - я хочу поставить резолюцию на обсуждение.
- Вы хотите сказать, выставить резолюцию на всеобщее обозрение, - хихикнул парикмахер.
- Я требую порядка! - затявкал консультант по вопросам управления.
- Ну, хорошо, - сказал Форд, - посмотрим, как вы здесь управляетесь.
И он уселся на землю, решив проверить, как долго он сможет владеть собой.
Капитан издал какой-то примирительный фыркающий звук.
- Я бы хотел призвать к порядку, - сказал он любезно. - Итак, пятьсот семьдесят третье заседание комиссии по колонизации Финтельвудельвикса…
Десять секунд, подумал Форд, вскакивая на ноги.
- Что за бессмыслица! - воскликнул он. - Пятьсот семьдесят три заседания, а вы все еще даже не научились добывать огонь!
- Если бы вы потрудились изучить повестку… - сказала девушка с пронзительным голосом.
- Спросить у всех повестку, - радостно засвиристел парикмахер.
- Спасибо, мне понятна ваша точка зрения, - проворчал Форд.
- …то…вы бы… увидели… - твердо продолжала девушка, - что мы сегодня заслушиваем отчет парикмахерской подкомиссии по разработке огня.
- Ой… а-а… - сказал парикмахер, на лице которого возникло глуповатое выражение, которое во всей галактике считается многозначительным. - А можно во вторник?
- Отлично, - сказал Форд, поворачиваясь к нему, - а что вы сделали? Что собираетесь делать? Какие у вас мысли по поводу добычи огня?
- Ну, я не знаю, - сказал парикмахер. - Мне дали всего лишь две палочки.
- И что же вы сделали с ними?
Парикмахер нервно порылся в кармане куртки и подал Форд плоды своих трудов.
Форд поднял их, чтобы видели все.
- Щипцы для завивки, - объявил он.
Раздались аплодисменты.
- Ну, ничего, - сказал Форд, - Москва не сразу сгорела.
Толпа совершенно не поняла, о чем он говорит, но ей все равно понравилось. Она снова зааплодировала.
- Ну конечно, совершенно очевидно, что вы очень наивны, - сказала девушка. - Если бы вы занимались маркетингом столько же, сколько я, то вы бы знали, что перед тем как заниматься разработкой нового продукта, необходимо провести тщательные исследования. Мы должны выяснить, чего люди хотят от огня, какое у них к нему отношение, каким им видится имидж огня.
Толпа затаила дыхание. Она ждала от Форда чего-нибудь забавного.
- Да засуньте вы его себе… в нос, - сказал он.
- Вот именно это нам необходимо знать, - уверенно подхватила девушка. - Нужен ли людям огонь, который можно принимать назально?
- Вам нужен? - спросил Форд у толпы.
- Да! - закричали одни.
- Нет! - радостно откликнулись другие.
Они и сами этого не знали, им просто казалось, что все происходящее - это так прикольно!
- А колесо? - напомнил капитан. - Что там у нас с колесом? Такой интересный проект, по-моему.
- Ах, да, - сказала девушка-маркетолог, - тут у нас небольшое затруднение.
- Затруднение? - воскликнул Форд, - У вас затруднение? Что вы хотите этим сказать? Это самый простой механизм во всей Вселенной!
Девушка-маркетолог посмотрела на него озлобленно.
- Ну что ж, господин Знайка, - сказала она, - если вы такой умный, скажите нам, какого оно должно быть цвета?
Толпа неистовствовала. Еще одно очко в нашу пользу, думала она.
Форд пожал плечами и снова опустился на землю.
- Зарквон всемогущий! - вздохнул он. - Неужели никто из вас так ничего и не сделал?
Как будто в ответ на его вопрос с дальнего края поляны внезапно раздался шум и крики. Толпа просто не могла поверить, что сегодня будет так много развлечений. Из леса строевым шагом вышел отряд числом около двенадцати человек, одетых в лохмотья формы третьего Голгафринчского полка. У половины в руках все еще были килобацы, остальные держали в руках копья, которыми они постоянно задевали друг друга при ходьбе. Они были загорелыми, румяными, смертельно уставшими и по уши в грязи. Отряд остановился и встал смирно, стройно стукнув каблуками. Один из пришедших упал и уже не шевелился.
- Господин капитан! - закричал Номер Два, бывший у них командиром. - Разрешите доложить!
- Да, прекрасно, Номер Два, с возвращением вас и все такое. Вы нашли горячие источники? - кисло спросил капитан.
- Нет, сэр!
- Я так и знал.
Номер Два прошагал через толпу и взял на караул перед ванной.
- Мы открыли другой континент!
- Когда?
- Он лежит за морем… - сказал Номер Два, прищурившись с важным видом, - на востоке!
- М-м…