Теперь, успокоившись, он наконец-то попытался понять откуда взялся этот, навалившийся на него страх, который был так силен, что на несколько минут лишил его разума.
"Откуда? - спросил он себя, - Что он означал? Должна, все таки должна быть ему причина."
И она была.
С совершенно спокойной отстраненностью он понял, что происшедшее с ним, было самым обыкновенным предчувствием, весточкой которую ему послало подсознание. Потому что, где-то в глубине души он знал, что спокойная жизнь кончилась. Наступило время борьбы.
Именно поэтому, все эти две недели, вернувшись домой, он не находил себе места. Именно поэтому, он так и не смог заставить себя начать собирать новые сведения о черных магах. Потому, что они не нужны. Применить их он уже не успеет. Время ударов из-за угла кончилось.
Он понял, что все эти две недели ждал того, кого по его следу пустят черные маги.
В том, что он появится, Хантер был теперь уверен почти стопроцентно.
Осталось, его только дождаться. И встретить. Может быть, он уже совсем недалеко. Может быть, он в эту минуту, как раз, входит в его город.
Может быть.
Но все же, Хантер надеялся, что какое-то время у него еще есть.
Нет, не до будущего лета. Хотя бы еще несколько недель. Чтобы успеть слегка натаскать Христиана.
"Да, чтобы успеть его хоть чему-то научить, - подумал Хантер. - Потому что мальчику придется стать не только учеником, но и помощником, соратником в этой борьбе. А соратник должен уметь в трудную минуту помочь."
Он прислушался. Пение друидов удалялось. Вот оно стало еще тише и тогда через него, словно напоминанье, прорвался волчий вой. Волк был где-то далеко, даже не на окраине города, а дальше, значительно дальше. Но чуткое ухо Хантера его вой уловило.
"Интересно, - подумал он. - А Христиану, тоже являлся волк? Надо бы у него завтра, как бы между прочим, об этом спросить."
Вой стих, словно обрезанный ножом, и больше не повторялся.
Хантер сходил в прихожую и поставил ружье обратно в шкаф. Потом вернулся в гостиную и выпил еще кружку пива.
Пора было ложиться спать.
Он выкурил еще одну сигарету, и отправился в спальню.
Простыни пахли какой-то особенной, холодной чистотой. Хантер закрыл глаза и попробовал уснуть. Но сон не шел. В голову лезли разные мысли. И это было вполне нормально, после того потрясения, которое он устроил себе всего полчаса назад.
Он поворочался, попробовал считать мастодонтов, потом понял, что в ближайшее время уснуть не удастся, и сдался.
"Черт с ним, - решил он, - с этим сном. Давай-ка друг ситный хорошенько все обдумаем. Итак, у тебя появился ученик. Ты этому жутко рад, причем, так рад, что полчаса назад чуть его не пристрелил… Ладно, забудем. Когда человек живет долго один, он поневоле становится излишне подозрительным. Дело не в этом… Ты хоть понимаешь, что, теперь, у тебя забот станет гораздо больше?"
Он это понимал. И дело не только в том, что ему, теперь, придется привыкать к тому, что возле него все время вертится непоседливый мальчишка…
Например, ему придется позаботится о такой мелочи как одежда. И еще: как к появлению мальчика отнесутся жители города?
"Ну, тут все просто, - решил он. - Одежду можно купить в магазине, а жителям города объяснить, что ко мне, на некоторое время, приехал племянник. Но тут возникнут дополнительные проблемы. Школа. Наверняка, уже через некоторое время, местные власти потребуют, чтобы мальчик ходил в школу. Таким образом, они получат возможность на меня как-то воздействовать.
А это уже не очень хорошо. Не секрет, что жители этого города относятся ко мне не с очень большой любовью. Даже, наоборот.
Теперь, когда у меня будет жить Христиан, они попытаются это свое "хорошее отношение" перенести на него. Стало быть, парню придется очень трудно. А значит, я должен его, как можно скорее, научить защищаться.
Конечно, безобидной овечкой он не выглядит. Но все же… Если в придачу ко всем своим приобретенным за годы скитаний навыкам, он научится еще чему-то из того, что умею я, это не помешает. Кто знает, какую гадость могут придумать наши добропорядочные граждане."
Он встал с кровати, взял со стола сигареты и пепельницу.
Вернувшись на кровать, Хантер устроил пепельницу возле подушки и закурил.
Во рту горчило.
"А не слишком ли много я курю? - подумал он. - Может быть и слишком…"
До него снова донесся вой волка. Откуда-то охотник знал, что тот уходит прочь от города, прочь от его дома. Может быть, он не хотел встречаться с друидами, которые, Хантер был в этом уверен, все еще шатались по городу?
Он докурил сигарету, потушил ее и положил голову на подушку.
Вот и все, пора засыпать.
Откуда-то он знал, что именно сейчас это ему удастся. Так оно и вышло. Не прошло и пары минут, как он уже спал…
Где-то там, за окном, бродили друиды, спал город, уходил в дебри леса волк… Все это было там. А здесь, существовал лишь он, Хантер, уходящий в нереальный и этой своей нереальностью, удивительно привлекательный мир снов.
И тот, покорно открывал ему свои объятья, открывал ему ведущие в никуда тропинки, а когда они остались позади, заставил прыгнуть в бездонную пропасть.
И Хантер прыгнул. Он падал и падал в пропасть, и ему даже, стало немного страшно, пока не пришло понимание, что пропасть без дна не может быть опасной. Если у нее нет дна, так об что же он расшибется?
И еще… Если у нее нет дна, то стало быть, это не пропасть, а туннель.
- Так и есть, - сказал кто-то невидимый. - Это не пропасть, это туннель, ведущий в бесконечную пустоту. Ты будешь блуждать по этой пустоте, пока не потеряешься окончательно. И вот тогда, начнется самое страшное.
- Фиг тебе, - радостно крикнул Хантер. - Как же может в абсолютной пустоте что-то начаться?
- А вот и может, - упрямо сказал голос.
И действительно, началось. Туннель кончился и перед ним предстала абсолютная пустота.
- Привет! - крикнул Хантер. - Как поживаешь?
- Неплохо, - пустым голосом ответила пустота. - А ты?
- Еще лучше. Говорят, сейчас, в тебе что-то начнется. Как это может быть?
- Не знаю, - печально ответила пустота. - Хотя, бывает. В прошлый раз это закончилось очень плохо. Вместо меня возникла целая вселенная. Переполох был страшный.
- А что теперь? - полюбопытствовал Хантер.
- Что получится… Может быть, это будет еще одна вселенная, может быть старая галоша.
- А тебе то, что хочется?
- Мне? У меня есть свои пустые желания. Но как всякие пустые желания, они неисполнимы.
- Что ж, подождем, - сказал Хантер.
И в этот момент, в пустоте в самом деле, стало возникать нечто.
Это нечто возникало и возникало. Оно возникало до тех пор, пока Хантер, очень не любивший когда на него возникают, не решил набить этому нечто морду.
Он и набил, причем, сделал это профессионально и ловко. Сначала он набивал морду нечто старым пером, потом новым поролоном, а на закуску стал набивать ее верблюжьей шерстью. Он так увлекся этим процессом, что когда с мордой нечто было покончено и она довольно ухмыляясь стала удаляться, Хантер не выдержал и заодно набил баки пустоте.
Баки пустоте не понравились. Какая же она пустота, если в ней будут плавать баки, да еще не пустые, а набитые? Это ей так не понравилось, что она осерчала.
Уходя обратно по туннелю, Хантер довольно хихикал. Он оставлял пустоту не только с баками, но еще и с огромным сердцем. Что она с ним будет делать?
- Радуешься, стало быть? - спросил голос.
- Веселюсь, - уточнил Хантер.
- Хулиганишь, значит?
- Развлекаюсь, - уточнил Хантер.
- Ага, придумал, что с тобой нужно сделать! - воскликнул голос.
И он развлек Хантера. Это было очень больно. Хантер даже заскрипел от боли зубами. Половину его влекло в одну сторону, а половину в другую.
- Нравится? - спросил голос.
- Еще как, - превозмогая боль, сказал Хантер. - А нельзя ли сделать так, чтобы меня влекло в другую сторону?
- Можно, - любезно сказал голос.
Теперь половину его влекло вверх, а половину вниз. Это было еще больнее.
- Нравится? - снова спросил голос.
- Не очень, - честно признался Хантер. - Может быть, можно сделать так, чтобы мои половину влекло навстречу друг другу?
- Почему бы и нет?
Он так и сделал.
В результате половины Хантера наконец-то привлекло друг к другу.
И это было хорошо. До тех пор, пока его половины так сильно не привлекло друг к другу, что они не стали друг друга сминать и схлапывать. Это схлапывание длилось до тех пор, пока на месте Хантера не возникла черная дыра.
- Спасите! - закричал голос, которого стало затягивать в дыру.
- А, ты думал это так легко и просто? - ухмыльнулся Хантер, превратившийся в черную дыру. - Нет, все еще только начинается.
Какой же это сон, в котором все, едва начавшись, тотчас же заканчивается?
Все и в самом деле едва лишь начиналось…
Хантер спал. Он путешествовал по мирам и измерениям сна. Во сне, его рука шевельнулась и пепельница, рассыпая окурки, упала на пол.
Хантер не проснулся. Такие сны как этот снились ему редко, и он рассчитывал продлить удовольствие как можно дольше.
8
Возчик опять пел свои дурацкие песни.
Лисандра пошевелилась в ящике и подумала, что устраивая себе небольшое развлечение в гостинце, совсем забыла сделать одну вещь. Кое-кому перервать горло.
"И как он мне там не попался? - уже в который раз задавала она себе один и тот же вопрос. - Где этот пес смердящий, прятался?"
Единственным утешение для нее было, то что через пару-другую часов все это закончится навсегда. Она прибудет туда, куда и хотела попасть, в город Хантера.
Возчик, между тем, затянул песню о прекрасном мельнике, который так хорошо молол пшеницу, что в него влюбилась бедная пастушка.
Как и положено пастушкам, она была набитой дурой, и конечно же, рассказала своей подруге - молочнице о том, как хорошо молодой мельник мелет пшеницу. После этого молочнице ничего не оставалось как влюбиться в мельника. Она рассказала об этом своей знакомой шелкопряхе. Та тоже влюбилась и тоже рассказала. Следующей была пирожница. Потом - гувернантка. Вслед за ней - учительница танцев. Далее - шляпница. Короче, всего их набралось тридцать девять, тех кто влюбился в мельника. В самом конце к ним присоединилась сороковая - герцогиня. Когда их набралось ровно сорок, девицы всем кагалом явились на мельницу и предложили прекрасному мельнику свою любовь.
Глупый мельник вместо того чтобы пользоваться своим счастьем, наговорил кучу разной чепухи и сообщил, что не может из них выбрать достойную.
Девицы жутко расстроились и в знак печали утопив прекрасного мельника в пруду, разошлись по домам, оплакивая свою тяжелую участь.
Лисандра представила как вонзает клыки в горло возчика и ей стало несколько легче. Она сожалела только о том, что слишком сыта, и не может представить это еще более реально.
А возчик пел и пел. Скрипели колеса фургона. Весело перекрикивались в кронах деревьев птицы. Встречные всадники и пешеходы желали возчику доброго здоровья. Тот желал им здоровья в ответ. Лисандра желала, чтобы он прямо сейчас, сию же минуту окочурился. И все это длилось бесконечно долгое время.
Пока, наконец, не настал вечер.
Вампирша прикинула, что эта ночь должна быть ночью добилни. Для ее целей это подходило вполне. По крайней мере, на улицах не будет детей и женщин, а стало быть, станет поспокойнее. Собственно, они-то и представляли для вампирши наибольшую опасность.
"Все правильно, - подумала она. - Конечно, мужчины на улицах попадаться будут, поскольку добилни для них не опасны, но с ними справиться легче. Они менее внимательны."
Тут она подумала, что сама принадлежит к женскому полу, но тут же едва не рассмеялась.
Нет, уж кому-кому, а ей добилни не опасны вовсе. Все-таки - она вампирша.
Между тем, возчик не сильно-то и торопился. Солнце уже зашло, а они все еще не подъехали к месту назначения. Единственным плюсом было то, что он перестал петь.
Когда в течении пяти минут он не издал не звука, Лисандра облегченно вздохнула. Наконец-то…
Она поерзала в своем ящике и почти уже собралась поднять его крышку, но передумала. Конечно, можно было бы покинуть фургон прямо сейчас, но существовала вероятность, что до города еще далеко.
Она ограничилась тем, что открыла защелку, чтобы иметь возможность, в случае чего, одним толчком откинуть крышку и выпрыгнуть наружу. Сделать это она рассчитывала тогда, когда фургон подъедет к городу.
И просчиталась. Такой ошибки она не позволяла себе совершать уже давно. Виной всему был возчик, который весь день донимал ее песнями, не давая хорошенько заснуть. Кроме того, прошлой ночью она несколько переусердствовала. Два человека за один раз было для нее многовато. Короче, перевернувшись на спину, она полежала спокойно пару минут, и конечно же, вполне благополучно заснула.
Да так крепко, что проснулась лишь тогда, когда фургон подъехал к почтовой станции…
Она проснулась.
Возле фургона разговаривали два человека. Один из них был возчик, она это определила сразу. А вот, кто же второй?
Лисандра прислушалась.
- Стало быть, у тебя для нас только две посылки? - спрашивал незнакомец.
- Угу, две… понимаешь ли… - говорил возчик. - Вот они, рядышком лежат, обе. Забирай к чертовой бабушке. Мне, понимаешь ли, отдыхать пора, в гостиницу надо, пока они ворота не закрыли.
- Да ты не волнуйся, - говорил незнакомец. - Сегодняшняя ночь всего лишь ночь добилни. Ты на них совершенно не похож. Так что, тебя в гостиницу пустят обязательно. В любое время. Значит, говоришь, вот эти две?
Моментально сообразив что произошло, Лисандра обругала себя последними словами.
"Похоже, это все-таки почтмейстер. Стало быть, мы на почтовой станции. А я - дура, которая проспала все на свете, - сказала она себе. - Просто, набитая дура."
Впрочем, не все еще было потеряно. Она прикинула, что возчик, скорее всего, потом поедет в гостиницу. Адрес на ее ящике гласил, что его должны доставить в город, который находится на пару перегонов дальше, чем тот в котором она рассчитывала его покинуть.
Стало быть, он останется в фургоне. Как водится, на ночь, фургон возчик разгружать не будет и оставит его под открытым небом. Вот тогда она и выберется наружу.
"Надо будет, только, не забыть нагрузить этот ящик чем-то тяжелым, чтобы завтра утром, по какой-нибудь случайности, возчик не обратил внимание на то, что он значительно полегчал, - подумала вампирша. - И все же, лопухнулась я просто классически."
Между тем, почтмейстер сказал:
- Давай разгружать. Слава богу, ящики не очень тяжелые.
- Это точно, - поддакнул возчик. - Вон тот, он, конечно, гораздо тяжелее. Но его я должен везти еще два перегона. Городок Барам.
Слышал такой?
- Еще бы, - сказал почтмейстер. - У меня там брат двоюродный живет. Тоже, на почте работает. Пока, конечно, до почтмейстера он не дослужился. Но я надеюсь…
- Все мы на что-то, понимаешь ли, надеемся, - проворчал возчик. - Давай сгружать, что ли…
- Давай.
Они быстро сгрузили два ящика. И тут почтмейстер сказал:
- Послушай, может, сгрузим и этот? Черт их знает, эти гостиницы.
Уж больно он большой. Кто-нибудь захочет посмотреть что внутри, и вскроет. А тебе потом отвечать. А?
- И то верно, - ответил возчик. - На прошлой ночевке творилось такое… До сих пор мороз по коже идет. Только, мне что, за ним утром придется, стало быть, заехать?
- Ну, и заедешь. А я за ночь соберу для племянника посылочку.
Прихватишь и ее. Идет?
- Тяжелый уж больно, - с сомнением сказал возчик.
- Это ничего. Вдвоем мы его как-нибудь осилим. А я тебе завтра, когда ты заедешь утром, на табачок подкину немного денег. Ну, согласен?
- На табачок, это, понимаешь ли, хорошо. Ладно, согласен.
И они стали сгружать ящик в котором лежала Лисандра.
"Может выскочить? - подумала она. - Самый момент… Нет, лучше переждать. Если я выскочу именно сейчас, то придется этих двух лопухов убить. Это обнаружат быстро, начнут обыскивать город, и если я не успею за ночь хорошо спрятаться… Нет, придется обождать. И какого праха я так крепко заснула? А все возчик.
У-у-у… морда."
Но натужному пыхтенью, она определила, что ящик для возчика и почтмейстера и в самом деле тяжеловат. И все же, они вытащили его из фургона, а потом перенесли в здание почты.
После этого почтмейстер и возчик вышли. Лисандра услышала как через несколько минут заскрипели колеса отъезжающего фургона, потом, со стороны двери послышался скрежет проворачиваемого в замке ключа.
Полежав еще некоторое время и убедившись, что почтмейстер возвращаться не собирается, вампирша откинула крышку ящика.
Все, теперь можно начинать действовать.
Она подумала, что ей еще несколько повезло. Если бы эти два увальня поставили ящик крышкой вниз, что было вполне возможно, выбираться из него было бы труднее.
Приступим.
Она вылезла наружу и стала осматривать помещение почты. Ей нужно было его покинуть, и как можно скорее.
Почта была небольшой. Единственное окно закрывали ставни, дверь была закрыта снаружи на замок. Что еще?
Лисандра прислушалась. Снаружи доносились, только обычные ночные звуки, изредка топот одинокого прохожего, конечно же мужчины, да время от времени, неподалеку, удары мяча о тротуар. Понятно - там поджидали очередную жертву добилни.
Она присела на ящик и задумалась.
Выломать дверь, с ее то силой - плевое дело. Только, утром, придя на работу, почтмейстер обязательно заметит следы взлома. Он бросится проверять целы ли посылки и обнаружит, что ее ящик пуст.
Интересно, какие он сделает выводы? Нетрудно догадаться - какие.
Стало быть..
Она снова обошла всю почту, и не нашла даже малейшей щелки, через которую могла бы просочиться наружу.
Стало быть, все же, придется ломать дверь. И лучше бы это сделать снаружи. Тут вампирша опять задумалась.
Интересно, как тому, кто находится внутри некоего помещения взломать его дверь, причем, сделать это так, чтобы казалось, будто она взломано снаружи? Невыполнимо…
Лисандра ухмыльнулась.
Если, только, ты не вампир.
Она прислушалась. Ее интересовали прохожие. Конкретно - мужчины.
Впрочем, кто будет разгуливать по улицам в ночь добилни, кроме мужчин? Никто. Стало быть, ей был нужен любой прохожий, который подойдет к почте на достаточное расстояние.
И он нашелся.
Нетвердые шаги, прозвучавшие неподалеку от почты, могли принадлежать только мужчине. Причем, пьяному.
Лисандра встрепенулась и прижавшись к двери, напружинилась всем телом.
Шаги приближались.
- Ближе, еще ближе, - пробормотала вампирша. - Ну же, чего ты медлишь?