- Хорошо. - Альтемир глубоко вдохнул, словно перед прыжком в воду. - Все выглядит так, как будто они собирались переселяться. - Паладин искоса взглянул на мага, надеясь прочитать на его лице реакцию на свои слова, но Радимир хранил каменную невозмутимость. - Но я не понимаю, что побудило их прийти сюда, в Аленор, в зараженные магией земли, прорвавшись через наши кордоны на Северной Стене…
- Может, то, что они оставили за спиной, пугало их больше? - негромко заметил маг.
- Да они сами вскрыли свое место Силы и высвободили зверя!
- Ты в этом так уверен?
- Не понял. Ты что хочешь этим сказать?
- Вспомни, как выглядели братья Цепи, с которыми мы сражались в Мирбурге.
- Да обычно они выглядели, как самые обыкновенные некроманты, только с цепями этими своими…
- Но кем они были?
- Магами!
- Нет, людьми! Такими же, как и ты, и я. По крайней мере, выглядели так же!
- Не пойму, что ты хочешь…
Оцелоту, похоже, надоело ходить вокруг да около:
- Среди бестий, как и среди людей, тоже могут быть плохие и хорошие!
Паладин, взглянув на чародея в упор, помолчал, а потом медленно проговорил:
- Дай уточню - и мы пришли сюда, чтобы договориться с хорошими?
- Наконец-то! Родилась смешная мышь!
- Что?
- Не обращай внимания, это наше, магическое. Именно что. И какое счастливое совпадение! Среди этих самых положительных бестий находится и хранитель их Песни Пророчества. К нему-то мы сейчас и…
Альтемир, снова увидев прыгающую на него портальную воронку, обреченно зажмурился - и открыл глаза внутри просторного шатра из звериных шкур. Радимир, каким-то странным образом переплетя ноги, с видимым комфортом расположился у костра, приветливо улыбаясь висящему напротив призраку. Дух, судя по обилию костяных украшений и побрякушек, с которыми бестия не согласилась расстаться даже после смерти, похоже, при жизни принадлежал какому-то шаману.
Радимир сотворил заклинание мыслеречи, дав возможность всем присутствующим понимать друг друга, невзирая на языковые барьеры: чары передавали образы и эмоции, выражая мнение каждого куда лучше слов. Кроме того, с его помощью получасовой разговор можно было уместить в секунду - разумеется, если разум собеседников смог бы поддерживать такой темп. Для магов, впрочем, подобные скорости не были чем-то из ряда вон, поэтому два пророка успели обменяться любезностями еще до того, как Ширш и Альтемир заметили присутствие друг друга. Имперский чародей как гость поздоровался первым:
"Рад тебя видеть, шаман… бестий?"
Мурен поморщился, но потом снисходительно ответил:
"И я рад тебя видеть, маг грряу".
В других условиях Радимир бы обязательно поинтересовался, что означает это странное слово, однако благодаря своему заклинанию он получил от собеседника исчерпывающий образ, соответствующий понятию "грряу". Образ впечатлял настолько, что чародей приподнял брови, изображая удивление, и уважительно хмыкнул, отдавая дань фантазии степняков. Шаман ухмыльнулся:
"У нас с вами была долгая и сложная история, можно было бы и не такое придумать".
"Это верно. Кстати, я мог бы добавить, что рад видеть тебя во плоти, но это, похоже, не совсем так".
"Да ты наблюдателен. Наверное, не самый плохой маг у себя на родине. - Шаману витиеватая беседа давалась нелегко, но он явно старался овладеть умением острить в разговоре. - Дело в том, что я участвовал в исполнении своей части Пророчества, так сказать, лично".
"Не слишком успешно, я гляжу?"
"Почему это? Дитя моей Песни, как видишь, сидит здесь, в целости и сохранности, и скоро, не сомневаюсь, кинется в качестве приветствия бить морду твоему".
"Однако у вас освободился зверь. Да и ты сам при этом, похоже, погиб".
"Пусть тебя не смущает мой облик, - величественно заметил шаман, - я был говорящим с духами предков. Теперь же я вестник их воли, а для них не велик труд воплотить меня в таком образе. А то, что нашу Степь осквернит своим присутствием зверь, было предсказано".
"Поразительно, не ожидал. - Радимир либо призвал весь свой актерский талант и крайне натурально изобразил удивление, либо и впрямь был поражен до глубины души. - Никогда бы не подумал, что Песнь может говорить о поражении, причем за многие века до того, как все случится".
"Приятно пообщаться с пророком - он не спросит, почему это я ничего не сделал, чтобы все предотвратить".
"Потому что не мог. А ты видел предводителя?"
"Самого главного? Как тебя сейчас - пока он меня не прикончил. Человек, я был верховным шаманом, духи предков помогали мне больше, чем кому бы то ни было из моего рода. И вся моя сила дала мне возможность лишь ощутить его мощь. Ни в коей мере не противостоять. У тебя тоже нет шансов. Я говорю это не потому, что ты из рода наших древних врагов или мой собственный враг. Наоборот, я говорю это в знак дружбы, желая предупредить".
"Все в порядке, - произнес Оцелот успокоительным тоном, - я отлично знаю пределы своей силы. И о том, на что способен этот Мастер, меня предупреждал один из его подручных за мгновение до того, как я с ним разобрался. И вот что я тебе скажу, степной кирсс: если я не осилю этого главаря в одиночку, не осилит никто. Тебе еще представится случай побывать в разных уголках нашего мира, узнать много нового и понять - я знаю, о чем говорю. И именно поэтому я настаиваю: нам надо объединиться. Всем, не только людям и степным жителям".
Все это шаман и маг успели обсудить в тот краткий промежуток времени, который потребовался Альтемиру, чтобы оглядеться, и Ширшу, чтобы заметить присутствие человека и загореться желанием поточить об него когти.
Паладин уже сталкивался с привидениями (раньше он устраивал с ними молодецкие схватки с обязательным изгнанием в финале), а потому не был так уж удивлен видом просвечивающего насквозь кирсса. А вот другая бестия, куда более материальная, злобная и явно удивленная неожиданным появлением людей, стала для него неприятным сюрпризом. Особенно неприятным стал тот факт, что вождь уже красиво распластался в охотничьем прыжке.
Едва успевший вытащить меч Альтемир и Ширш с верным костяным копьем наготове кубарем покатились по земляному полу. Противники подобрались под стать - кирсс был гораздо быстрее обычного человека, а прошедший специальные тренировки паладин обычным человеком никак не являлся. Оцелот, подперев подбородок рукой, подумал:
"Интересно, им обязательно это делать?"
"Пусть мальчики поздороваются, тебе жалко, что ли? - Мурен благодушно махнул призрачной лапой. - Молодые, кровь горячая… В любом случае небольшая разминка им не повредит. Заодно узнают друг друга получше. Ты же настаивал на том, чтобы их познакомить. Отличное начало для крепкой дружбы, по-моему".
Паладин и вождь как раз сообразили, что в рукопашной толку от оружия мало, и, ухватив каждый другого покрепче, с энтузиазмом мутузили друг друга локтями и коленями.
Радимир, почесав за ухом, с улыбкой согласился:
"Уверен, они отлично поладят".
Ширш в это время как раз изловчился и попытался если не ткнуть противника копьем, то хотя бы врезать ему по лбу древком. Результат оказался прямо противоположным - от удара паладин увернулся, но успел заметить, как перед его лицом мелькнула очень узнаваемая черная цепь грубой работы. Все его подозрения нашли явное и неопровержимое подтверждение. Альтемир, взъярившись вне всяких пределов, одним рывком скинул с себя кирсса, опрокинул его на пол и, придавив сверху, принялся душить. А заодно впервые с момента своего появления в шатре вспомнил про Радимира.
Лучше бы паладин не поднимал глаза на мага - зрелище чародея и шамана, сидящих рядком да разговаривающих ладком, поразило его до почти полной утраты боеспособности. Подмятый было человеком Ширш почувствовал, как руки на его глотке ослабли, немедленно двинул паладину коленом в пах и, в свою очередь схватив того за горло, скинул с себя, оказавшись сверху. После чего сам взглянул в сторону костра. И тоже остолбенел. В то время как Альтемир, уже успевший немного прийти в себя, просипел магу:
- У него на копье знак братства Цепи! А ты сидишь и ничего не делаешь!
"Ну конечно. Скажи мне еще, что я столько лет трудился на благо Империи, чтобы затем, дождавшись не самого удобного момента, сдать ее каким-то степным бестиям".
Ну а Ширш не замедлил возмутиться, уловив смысл восклицания паладина:
"Я забрал это в бою, это моя добыча! Как и ты!"
"Не дождешься, тварь блохастая!"
Молодежь, сама того не заметив, тоже воспользовалась заклятием-переводчиком. Последовал энергичный обмен тычками, снова занявший все внимание двух молодых представителей каждого рода. Мурен, покосившись на Оцелота, слегка развел призрачные лапы в безмолвном извинении. Радимир, как крайне вежливый человек, ответил жестом, означавшим: "Нет, это вы моего дурака простите". Затем он прокашлялся, тщетно пытаясь переключить на себя занятых выяснением отношений юношей, подождал еще немного и, нахмурившись, щелкнул пальцами.
Бутузов немедленно растащило в разные стороны, и они повисли в воздухе в шаге друг от друга.
"В конце концов, сколько можно! Вы не дети, чтобы таскать друг друга за волосы из-за растоптанных куличиков. Мы тут делаем серьезное дело, и вы могли бы относиться к этому соответственно! Устроили балаган, хранители традиций древней вражды. Мир даже не меняется, он уже изменился, и действовать мы должны по-новому. Вместе".
Оцелот поднялся и подошел поближе к скованным заклинанием забиякам:
"Да-да, я отлично понимаю, что сражаться начали еще ваши предки. Это вполне естественное состояние любых разумных существ, которые не могут управлять собой. Мы всегда предпочитаем начать свару, вместо того чтобы договориться, благо повод найдется обязательно. Например, у кирсса на копье черная цепь. Неважно, что он добыл ее, убив обладателя в честном поединке вот этим самым копьем - между прочим, великий подвиг. А до этого бестии взяли и напали на Империю. Плевать, что они спасались от Тьмы, затопившей их родные степи. А до этого, - маг взглянул на Альтемира, - люди Империи, пройдя через Глорнский лес, тогда еще обычную чащу, напали на бестий, которые очень давно жили в Аленоре. И это была их земля. В великой войне с бестиями, да-да, мальчик, мы были захватчиками и агрессорами. А они просто защищали себя и свои дома. Но не справились. Во многом из-за магов. И сейчас я от лица магов же говорю: пора сделать шаг навстречу друг другу".
- Они напали на Долтар! - Эмоций в душе Альтемира бушевало столько, что удержать их в рамках мысленной речи он никак не мог.
"Они сидят здесь, в десятках лиг от Долтара, и ждут у моря погоды! Что им помешало присоединиться к своим более агрессивным собратьям? Учись проводить границы и различать тех, кого знаешь, не по виду, а по делам их!"
"Ты заговорил прям как заправский священник…" - криво усмехнувшись, отметил паладин.
"Долгая память отцу Диомиру, его жизнь не прошла даром". - Оцелот, склонив голову, заученным жестом коснулся плеча, творя знамение и призывая благодать Бога-Солнца.
"А кстати, что случилось с теми, кто отправился дальше на юг? Они нашли то, что искали?" - как бы между делом поинтересовался Мурен, понимая, что Ширш тоже будет очень внимательно прислушиваться к ответу.
"Понятия не имею, что они там искали, - с сомнением заметил Радимир, - но если это была быстрая смерть в битве, то в яблочко".
"Быстрая?"
Чтобы не пускаться в длительные рассуждения, не слишком красочные, а потому не передающие случившегося во всей полноте, маг попросту показал, что произошло у стен Долтара. Судя по всему, ему удалось впечатлить даже шамана, не говоря уж о Ширше. Мурен, подергав ушами, подумал:
"Словно бы ожившие картины из древних сказаний времен той страшной войны, когда против нас выступал самый сильный из людских чародеев. Мы помним Оцелота даже через несколько поколений, хотя никогда его и не видели".
"Да я популярен! - приподняв брови, подумал маг в адрес хмыкнувшего паладина, а затем сообщил уже для всех: - Боюсь, тут ты ошибся. Ты совершенно определенно меня видел".
При этом чародей снял маскировку, скрывавшую его ауру, и предстал перед ошеломленными степняками во всем блеске в прямом смысле слова: воздух внутри шатра наполнился голубоватым сиянием, которое изредка разрывали небольшие молнии. Разумеется, в планы Оцелота не входило перебудить весь лагерь, а потому он создал другой маскировочный купол, в который заключил весь шатер, и внутри этого щита с охотой демонстрировал себя любимого.
Шерсть у обоих кирссов встала дыбом, Ширш рванулся в магических путах, инстинктивно желая отскочить подальше. Мурен, привыкший к непознанному еще при жизни, в последний момент взял себя в лапы и усидел на месте. Однако его мысленный "голос" изменился, сказывалось чудовищное напряжение.
"Поразительно, я сижу и разговариваю с человеком, которого умудрились запомнить даже кирссы - настолько ты, гм, успешно проявил себя в той войне, уничтожая наших собратьев. Это у заров, живущих веками, память долгая, а месть вечная. Мы привыкли быстро жить и быстро забывать. Однако ж тебя, как видишь, запомнили. Да… И кто бы мог подумать, что ты, древний ужас всего нашего народа, предложишь нам союз… Пусть и перед лицом новой, грозной опасности". - Мурен, похоже, заколебался, раздумывая.
Радимир, конечно, всегда мог добиться своей цели силой, или запугав, или попросту взяв под контроль и вождя, и его верховного шамана. Однако сейчас ему куда нужнее были надежные союзники, а не марионетки. И потому тем более странно, что он не принялся наводить мосты, а с головой ухнул в зыбкое болото:
"Более того, я не просто предложу вам союз против братства Цепи. Мне еще и крайне важно, чтобы вы, кирссы, напали на заров".
Ширш, устав было извиваться в волшебных кандалах, рванулся с новой силой. Мурен, услышав последние мысли мага, прижал уши и с шипением поднял обе лапы, когти на которых в знак предупреждения были чуть выпущены:
"Довольно, человек. Я буду говорить с духами предков, и на все будет их воля".
"Да будет так". - Оцелот согласился настолько легко, что Альтемир почуял неладное. В конце концов, он изучил характер отца Диомира, а маг, похоже, даже когда притворялся священником, свою хитрющую натуру прятать и не думал.
Видимо, в мире духов время текло как-то иначе, потому что шаман очень скоро заморгал и вышел из транса. А может, и не вышел до конца, подумалось паладину, поймавшему его ошарашенный взгляд. Кирсс либо был чем-то крепко озадачен, либо вообще не мог поверить в услышанное.
"Все просто, - приватно пояснил Радимир паладину, не глядя в его сторону. - Умершие предки бестий обладают не только своим прижизненным опытом. Они, судя по всему, становятся частицами общего магического поля, что здорово расширяет их кругозор. Но все это было просто теориями особо озабоченных ученых Гильдии, пока эти самые духи предков не связались со мной. - Альтемир задрал брови на палец вверх. - Да-да, у меня стали точно такие же глаза, когда я понял, кто со мной общается и что они от меня хотят. А хотели они именно того, чтобы я пришел к их потомкам и заключил с ними союз. Во благо всего мира. Мол, им, предкам, видно, что братство Цепи являет собой страшную угрозу всему сущему".
Паладин продолжал смирно висеть, только глаза у него теперь были квадратные.
Призрачный шаман потер лапой за ухом, явно собираясь с мыслями и выбирая слова, а затем подумал в адрес всех, но в первую очередь Ширша:
"Духи предков сказали мне, что наше будущее едино с будущим людей. И еще… Ширш, думаю, тебе не будет слишком легко это принять… Но наши предки сказали, что зары отступили от своего пути. Их шаман потерял силу слышать голос своих прародителей. Вместо этого он слушал черных колдунов, чьи посулы принимал за волю пращуров. Он отравлен местью, а вместе с ним и весь его род. Зары не сдадутся и не отступят, и во исполнение воли наших предков мы должны их уничтожить".
Радимир облегченно выдохнул.
"Думаю, не имеет смысла уничтожать всех, включая яичные кладки. Детеныши ни в чем не виноваты. В конце концов, вы сможете взять их с собой в новый дом, где воспитаете иначе, положив начало не двум разным родам степняков, но одному, единому".
"Какой новый дом, о чем ты говоришь, колдун? - Ширш говорил с таким чувством, что даже мыслеречь передавала его отчаянное рычание. - У нашего рода даже нет духа-покровителя, черные братья убили нашего тотемного зверя. Без него наши пути ведут лишь в забвение".
"Интересно. - Оцелот, прищурившись, глянул на шамана. - Духи предков ничего не сказали тебе по этому поводу?"
"Ты заставляешь меня удивляться, человек. Надеюсь, ты не управляешь всем этим из-за наших спин?"
"Да что ж такое, - маг всплеснул руками, - что-то сегодня все подряд уверены, что я ими манипулирую. Вам-то что не нравится?"
"Наоборот, я искренне надеюсь, что наши предки правы и мы вскоре обретем своего духа-хранителя".
"Такую большую кошку?" - На лице мага появилась настолько широкая улыбка, что всем сразу стало понятно: Оцелот что-то задумал.
И только паладин мгновенно понял, что же именно - об этой способности магов он, как и все остальные имперцы, узнал еще в детстве. С отчуждением Гильдии от народа талант волшебников перевоплощаться ушел в фольклор, послужив истоком для создания душещипательной колыбельной про то, как придет волчок и ухватит за бочок. Проще говоря, маги учились превращаться в зверей; им, как бойцам дальнего боя, было куда удобнее идти врукопашную в облике медведя, а улепетывать на быстрых волчьих ногах. Молодое поколение, впрочем, выбирало магические клинки и телепорты в ущерб развитию древнего искусства трансформации, поэтому арсенал обычного чародея этими двумя формами и ограничивался.
А вот Радимира не просто так звали Оцелотом. Сначала внутренним пламенем загорелись глаза мага. Затем он, не переставая улыбаться, повел плечами, словно отпуская все кости своего тела в пляс, согнулся и принялся увеличиваться в размерах. Одежда попросту пропала, сменившись роскошной пятнистой шерстью, и уже через несколько мгновений под пологом шатра вальяжно потягивался огромный зюр. От степных собратьев эту киску отличала только шерстка, вся в пятнах. Впрочем, это не помешало магу вызвать у кирссов положенный священный ужас вперемешку с поклонением. С Мурена весь его скепсис как ветром сдуло.
Зверь развернулся на месте, глянув на Ширша в упор, и приподнял переднюю лапу, указывая громадным когтем на амулет, который вождь носил на шее. Камешек с дыркой, доселе светившийся красным, плавно сменил цвет на зеленый, словно увидев старого знакомого. Затем амулет приподнялся в воздух, приковав к себе взгляд увеличившихся от удивления глаз вождя. Дух тотемного зверя явно тянулся к Оцелоту - настолько, что даже крепкий кожаный шнур не выдержал.
Обратившийся котом маг поймал летящий камень пастью и мгновенно заглотнул. Через мгновение, за которое у Ширша перед глазами пронеслась вся его жизнь, дух старого тотемного зверя принял новое обиталище: глаза мага засветились зеленым пламенем.