Кто-то из людей успел рубануть по веревкам, и бестии с гортанными воплями срывались вниз, но большая часть запрыгнула на парапет. Тут же начинали работать копейщики, встречая тварей стеной остро отточенных стальных наверший. Двигались бестии не быстрее человека, и их пока что было немного - лучники и арбалетчики постарались на славу, и даже сейчас били поверх плеч своих товарищей. Но степные дикари были куда крупнее и живучей, да и их чешуя служила неплохой броней, попавшее вскользь копье просто соскакивало, не причиняя никакого вреда.
Там, где в людских рядах сражались маги или сторонники Церкви, немногих вцепившихся в парапет быстро сбрасывали вниз, но из-под Стены лезли новые и новые твари. Да и враги оказались не так уж глупы, чтобы сразу разменивать всех своих в неравной битве.
Небольшая, шагов в тридцать, часть укреплений внезапно просела и с грохотом начала разваливаться, словно камни больше ничего не сцепляло. Да, похоже, так оно и было - из-под рушащихся и крошащихся блоков потянулись струйки вездесущей пыли, хватая падающих вместе со стеной солдат. Маг, случайно оказавшийся прямо в середине катастрофы, что-то выкрикнул, взмахивая руками, и хаотичное падение замедлилось; люди, вновь обретя под ногами относительно твердую опору, быстро пришли в себя и попытались дать отпор, но пылевое облако набросилось именно на чародея, словно почувствовав, кто наиболее опасен. Песчаный вихрь сомкнулся, стремительно сжимаясь, сквозь толщу песка словно бы пробился вопль, и стена вновь начала рушиться. Но кратких мгновений передышки хватило волшебникам по соседству, которые теперь уже и мстили за своего собрата. Сразу двое взялись поддерживать каменную кладку, а третий, в котором Алим неожиданно признал Тайгара, раскалил камень в навершии посоха до слепящего света и сотворил свою грозовую тучу.
Тяжко нависнув над остатками стены, она буквально стекла вниз, в толпы противника, увлекая за собой цеплявшихся за укрепления бестий, и пошла сквозь вражеские ряды, оставляя широкую просеку, усеянную выжженными проплешинами. Внутри перекликались сиреневые сполохи, беспрерывно грохотало, а воздух наполнялся пьянящей свежестью.
Алим с невольным восхищением глянул на восстанавливающего дыхание магистра. Пусть еретики, но работали они и впрямь эффективно.
И все же долго так продолжаться не могло, тут и там падали люди, вокруг, не прекращаясь ни на мгновение, слышался битвенный лязг, наполненный предсмертными стонами. Бестий, конечно, все равно отобьют, даже несмотря на то, что их осадные твари сделали второй залп, столь же тщетный. Но как бы цена не оказалась слишком высокой. Все ждали и желали одного.
В пылу битвы простым воинам, десятникам или сотникам было не до того, чтобы глядеть в темнеющее небо, отыскивая взглядом огненный шар Светоча; но, без сомнения, они тоже всем сердцем хотели скорейшего вмешательства Святой Церкви.
И вот как раз в тот момент, когда Алим бросил взгляд на пламенеющее пятно в небесной выси, мощь Бога-Солнца пробудилась. Светоч выпустил язык живого желтого пламени, которое, с мгновение поплясав в воздухе, сформировало громадную линзу. Через нее на землю, на бегущих к Стене бестий, на их ездовых чудовищ исторглись потоки яростного, сжигающего все и вся света. На глазах Алима и ящероподобные твари, и громадные звери с платформами на спинах вспыхивали, словно сухое сено, раздуваемое ветром, а смертоносные лучи шли дальше, не удовольствовавшись первыми жертвами. Конница уже добралась до осадных животных, которых уже опутывали арканами или расстреливали из небольших кавалерийских арбалетов, стремясь попасть в глаза, а маги-странники схватились с вражескими чародеями.
Над полем повис единый неумолчный рев, в котором мешались и ужасающие предсмертные вопли погибающих бестий, и крики еще живых врагов, понявших, что их ожидает, и грохот боевой магии, и рев пламени, которое охватило почти все вокруг…
И тут одним махом, словно кто-то задул огромную свечу, опустилась тьма.
Нет, солнце еще не скрылось за изломанными вершинами Армон-Дарона, и огонь, охвативший поле битвы, был ярок, хотя в его отсветах все происходящее казалось какой-то фантасмагорией из религиозных текстов, повествующих о битвах с демонами. Но несомненное ощущение наступившего конца охватило всех без исключения.
Пропали лучи, шарящие по земле у подножия укреплений. Алим, боясь даже подумать о том, что он там увидит, просто поднял глаза и сразу прикипел взглядом к вершине церковной башни, на которой раньше покоился Светоч, а теперь…
Теперь там, отражая каждой чешуйкой закатный свет, клубилось какое-то странное месиво, похожее на изваяние. Но вот расправились два громадных крыла, являя взору внезапно потухший, потерявший жизнь каменный шар, напряглись могучие лапы с отполированными до блеска когтями, поднялась увенчанная рогами голова…
И вместе с победным языком пламени, что исторгло чудовище, воздух наполнился многоголосым воплем:
- Дракон!!!
Гигантский ящер, с ревом спрыгивая с башни, выдрал погасший Светоч вместе с верхней частью кладки и, прокрутившись в воздухе, швырнул трехсаженный в поперечнике каменный шар вниз, на город. Проламывая укрепления и стены домов, сминая их, как бумагу, глыба прокатилась вниз, оставляя за собой усеянную хламом канаву (наверняка там находились и люди, но на таком расстоянии различить их было невозможно), с разгону врезалась в небольшое декоративное озерко и, разметывая волны, успокоился.
С защитниками Стены все происходило с точностью до наоборот.
Дракон, словно красуясь, заложил в воздухе несколько крутых поворотов, перевернулся через себя и начал неторопливо парить, положившись на потоки воздуха и не собираясь пока растрачивать силы на каких-то людей. Вместо него солдатами занялись спикировавшие из-за облаков виверны.
Командир Алим стал первым, кто заметил, пусть и несколько особым образом, их появление - меткий плевок той же самой твари, что сожрала Магнура из странников, обратил и его самого, и камень под его ногами в обугленную впадину, дымящуюся едкими парами. Следом за первой бестией с небес падали еще десятки таких же, мгновенно погрузив поле битвы в смертельный хаос.
Виверны подцепляли людей когтями, травили ядовитым дыханием, некоторые, расправив крылья, пошли низко над гребнем Стены, своим телом и хорошо защищенной головой разламывая помосты, а оседлавшие их всадники и маги закрепляли неожиданный успех бестий. Ополченцы, не думая о сопротивлении, прыгали прямо со своих площадок, не разбирая, куда лететь - на стену или прямо наземь. Солдаты, скованные выучкой и приказами командиров, вели себя спокойней, тем более что обычные бестии споро отошли, не желая попасть под когти своих же тварей. Несколько виверн уже кувыркались в агонии, получив в морду столько стрел, что их головы стали похожи на ежей.
Сотни походного полка, разбросанные по всему атакуемому участку Стены, наконец-то показали, на что они способны. Бестии, вздумавшие в бреющем полете сбрасывать людей со Стены, наталкивались на щетину поднятых и упертых в камни копий, после чего наиболее умелые бойцы, вооруженные тяжелыми булавами, запрыгивали им на спины, расправлялись с наездниками и проламывали черепа самим вивернам. Но, увы, походников было маловато.
Так же мало осталось командиров или магов; бестии, понимая, кто представляет наибольшую опасность, набрасывались на них в первую очередь. Паладины, более привычные к ближнему бою, держались лучше, братьев-щитоносцев до сих пор было столько же, сколько в начале битвы, но силы уже стали совсем уж неравны. Третий залп камней, пущенных осадными зверями, достиг цели безо всяких помех, кроша каменную кладку, доспехи и тела уцелевших защитников. Пылевая буря, до сих пор удерживаемая магами Гильдии, словно обрела новые силы, раздавшись ввысь и вширь, и гигантской волной хлынула вперед, погребая под собой все сражение. Виверны заблаговременно взмыли вверх и теперь кружили над хаосом бушующего песка. Дракон, повинуясь командам своего всадника, сложил крылья и, набрав невероятную скорость, за несколько мгновений пролетел над всеми разрушенными укреплениями, заливая пламенем землю под собой.
Еще несколько мгновений - и песок улегся, как живой, словно ничего и не было. Последние защитники были погребены под морем каменной крошки, в которую превратились буквально размолотые блоки каменной кладки.
Ездовые звери бестий, не перестраиваясь, преодолели гигантский завал и двинулись к городу.
Аленор часто называли северными пустошами, и не зря. В конце Великой войны с бестиями здесь столкнулись магия людей, сила предков бестий и чародейство древних магов, что стало последней каплей. Восемь великих волшебников, объединив свои силы, одержали над бестиями быструю и убедительную победу, затопив чарами буквально весь Аленор. Чего они не ожидали, так это того, что их магия окажется слишком сильной: уничтожив бестий, волшебство не рассеялось, а обрело подобие собственной жизни и намертво вцепилось в здешнюю землю.
Почти век после Войны имперские чародеи очищали северные равнины от дикой магии и пока что сделали безопасной около трети территории - в основном южный, наиболее населенный край Аленора, северные, прилегающие к Стене земли и запад, по которому, вдоль гор Армон-Дарона, проходили основные торговые пути людей и гномов. Во всех остальных землях царил хаос, создаваемый магическими аномалиями самого разного рода, и искажения пространства вкупе с плодильниками разнообразной нечисти были не самыми неприятными вещами.
Гильдия возводила в Аленоре блуждающие башни, которые вполне оправдывали свое название. Каждая башня была скорее громадным артефактом, чем зданием. Она могла перемещаться в пространстве и служила для усмирения, преобразования и поглощения дикой магии. Экипаж башни обычно состоял из полусотни башенной стражи и примерно такого же количества волшебников под началом полноправного архимага. Чародеи, в большинстве своем молодые адепты, обучались в полевых условиях Аленора магической науке, а стражники выполняли задачу по уничтожению разнообразной нежити, угрожающей как жизнеспособности башни, так и мирным жителям.
Придуманная Гильдией система обеспечивала населению безопасность в весьма непростых условиях Аленора, где поселения далеко отстоят друг от друга, не особенно многолюдны, а враг может напасть откуда угодно и в каких угодно количествах. Магическим образом порожденная нечисть иногда появлялась буквальным образом из-под земли, так что поселок или деревня немедленно вызывали ближайшую башню, а сами молились и пытались держаться до ее прибытия.
В каждом поселке находилось место для перемещения - площадка, которая по понятным причинам всегда пустовала. Именно на нее, получив сигнал бедствия, приземлялась одна из блуждающих башен. А дальше начиналось веселье. Появившись, маги вместе с отрядом стражников разбирались с нападающими, радуясь возможности наконец-то размяться после рутинной работы. А фантазии у чародеев хватало. Решив все проблемы, экипаж грузился обратно в башню и отбывал по своим делам. Система работала весьма успешно на протяжении долгого времени, но сейчас все изменилось.
Магический фон Аленора не так давно пришел в сильное возмущение, о причинах которого Гильдии оставалось только гадать, поскольку им были неведомы события в одном степном святилище. Но последней каплей стала битва защитников Северной Стены с зарами, в ходе которой обе стороны не жалели магии. Дикая магия, сорвавшись с поводка, устроила настоящую бурю. Блуждающие башни были вынуждены оставить на время свои текущие задачи и отступили к поселениям в северных землях, обороняя мирных жителей и потому оставив огромные пространства без какого-либо надзора. Даже удаленный поиск чародеев не мог прорваться через бушующее море магии.
Победа была полной. Закованные в твердые шкуры люди, конечно, были достойными противниками и сражались отчаянно, но им не оставалось шанса совладать с армадой степных воинов, численное превосходство которых было слишком велико. Все же прочие явно не умели сражаться, лишь бестолково носясь и оказывая сопротивления не больше, чем загнанная в угол крыса. Да, конечно, драться тварь будет отчаянно, но если подойти к делу с умом, все ее усилия окажутся бесполезны.
Большое, обнесенное каменной стеной людское поселение было стерто с лица земли, и сейчас весь склон горы исходил клубами тяжелого смрадного дыма от прогоревших пожарищ. Дракон и виверны ударили с воздуха, превратив все людское становище в безобразную мешанину, а потом еще и подпалили, чтобы уж точно никто не уцелел. Часть людишек, правда, забилась в щели внутри горы и закрылась щитами, прогрызать которые пришлось бы очень долго, но их попросту осадили в терпеливом ожидании, пока они сами не передохнут от голода.
Заниматься чем-либо, кроме истребления, не имело никакого смысла - припасы людей для заров не годились. Тяжелые и блестящие защитные шкуры не имели никакого применения для степняков, которые привыкли сражаться налегке, делая ставку на скорость, ловкость и скрытность. Громоздкое оружие из того же твердого материала, так любимое людьми, не превосходило прочностью выдержанную и должным образом зачарованную кость. К тому же какой зар в здравом уме откажется от оружия своих предков, ведь тогда наносить удары помогают сами духи!
Великий род ящеров по велению вождя расположился на привал - вознести хвалу предкам за то, что они сделали первую битву удачной, и умилостивить их для того, чтобы везение продолжалось. Конечно, предки помогают лишь тому, кто и сам крепок телом и духом, но не нашлось бы среди бойцов того, кто отказался бы от воинского счастья.
Но вожди ожидали Краг-зула, древний глава рода ушел в свой шатер беседовать с предками и уже с минуты на минуту должен был выйти к остальным, чтобы огласить им волю пращуров. Наконец полог откинулся, и белый ящер выбрался на солнечный свет. Казалось, что вождь двигается каким-то чудом, удерживая себя вертикально лишь силой воли, - беседа с духами отняла у него почти все силы. Но глаза старого зара горели все тем же мрачным огнем, в котором читались решимость, ярость и торжество.
- Мой род! - Краг-зул далеко отвел лапу с посохом и выпрямился, гордо глядя на сородичей. - Мы одержали первую и славную победу. Но наш враг велик, могуч и силен. Не стоит полагать, что мы вырвали ему сердце, мы лишь больно укусили его за хвост. Люди не умеют собираться быстро, но, если дать им время, они двинут против нас великую рать. Их вожди обитают на далеком юге, во многих днях пути отсюда. И это будет путь не по голой Степи, нет. Это будет путь по коварной и неизведанной земле, где на каждом шагу поджидают враги. Мы попросту потеряем время.
Вождь прервался, переводя дух. Предводители остальных племен переглядывались, обеспокоенные услышанным. Но в их кругу был зар, смотрящий на Краг-зула прямо, без тени сомнения, и словно бы таящий в глазах усмешку. То был сын вождя, привыкший к речам отца и по многим признакам понимающий, что старик уже нашел ответ и сейчас лишь тянет время, наслаждаясь ощущением собственной мудрости.
- Но… - Сын Краг-зула быстро склонил голову, чтобы не выдать себя пляшущими в глазах смешинками: он ждал этого "но". - Но все эти лиги пути - ничто для крыльев. И, что еще важнее, никто не ждет нас с неба. - Старый вождь-шаман широко осклабился, показывая ряды ровных, не по возрасту многочисленных крепких зубов. - И ты, мой сын, - юный зар быстро поднял взгляд, - возглавишь атаку. Тотемный зверь счел тебя достойным и позволит тебе сражаться вместе с ним!
Отдыхавший неподалеку дракон, услыхав слова говорящего с духами, неторопливо поднялся с земли, давая смертным проникнуться ощущением величия громадного существа, расправил крылья и, раскрыв клыкастую пасть, взревел. Со всех сторон ему тут же ответили многочисленные виверны, поддержав своего повелителя многоголосым завыванием.
Юный сын вождя, глянув на отца горящими от восторга глазами, поспешно склонился в почтительном поклоне, дабы выразить свою признательность за оказанную честь.
Часть вторая
Вера и магия - суть две стороны вечного противоречия. Ибо нет и не будет понимания меж теми, кто верит в чудеса, и теми, кто умеет их творить.
Из "Наставления о сосуществовании с Церковью и людьми". Авторство источника приписывается Оцелоту, однако ошибочно, поскольку архимагу никогда не хватило бы терпения написать такую толстенную книгу
Старые потрепанные карты мягко шлепали по разложенному на голой земле плащу. За несколько десятилетий тысячи солдат вытоптали и утрамбовали лагерную стоянку до крепости каменной брусчатки, так что проблем с ровной поверхностью никогда не было. Расстели плащ - вот тебе и стол.
Партия как раз была в самом разгаре, кружки и тарелки опасливо теснились по краям, чтобы не попасться в водоворот бушующих страстей.
Ветеран, до этого сидевший тише воды ниже травы, хитро ухмыльнулся и зашел под полкового священника отца Диомира с двух семерок. Впрочем, священник знал такую его особенность, а потому не спешил отчаянно хвататься за бороду, тем более что ему было чем ответить.
- А вот тебе десять. И еще десять!
- Ну, парни, заходите, если есть у кого; у меня всё. - Игрок с грустью глянул в карты и слегка откинулся назад.
- А у меня десяточка! - Второй боец порадовался возможности посадить наконец везучего священника с кучей мелочи.
- А вот тебе на десятку твою безблагодатную картиночка! Валет!
- О, отец Диомир, это вы зря выкинули… Валет! - Четвертый игрок, капитан первой роты Эльтер, подкрутил усы и подкинул карту, пытаясь спасти коллективный замысел.
Но бойкий старичок довольно осклабился и добил:
- Ну вмастил ты мне, капитан, век не забуду. Король тебе на твоего, король! Что, не прошли ваши ухищрения бесовские, а, демоны?
Солдаты успешно прятали улыбки в усах. Всерьез злиться на отца Диомира было невозможно. Это нынешние фанатики чуть что за клинок хватаются да епитимьи накладывают, а старый священник Церкви и людям уж полвека отдал, человек старой закалки.
Диомир, победоносно оглянувшись, хлопнул по отбою, словно благословил, и сразу же, глядя куда-то поверх голов своих противников, чуток выпрямился, принимая серьезный и благообразный вид. Руки же святого отца быстро и умело, с явной сноровкой занялись прямо противоположным - распределением по плащу посуды, дабы скрыть следы относительно недостойного поведения. Солдаты, стараясь не особо выделяться, охотно ему помогли, так что к тому моменту, как командир поравнялся с компанией картежников, уставленная посудой подстилка выглядела вполне невинно, а люди сидели, чинно сложив ладони для молитвы.
Диомир, словно случайно подняв взгляд, "заметил" командира и приподнялся.
- Альтемир, тебя сюда сам Бог послал! Не хочешь присоединиться?
Молодой паладин, приостановившись, со слишком явным, а потому наигранным, сожалением произнес:
- Да нет, отче, мне еще обход добить надо, посмотреть, как все устроились. А у вас тут ничего. Только кружка на прикупе качается.
Четыре взгляда мгновенно обратились на плащ. Один из солдат даже нагнулся, чтобы посмотреть получше, но через пару мгновений сообразил, что их попросту подловили. Кружки действительно закачались, но уже от дружного хохота.