Под террасами подразумевались трибуны. Сидячих мест на них, понятно, не существовало. А запрет для младших школьников проистекал из печального опыта: уже давно было доказано, что они не в состоянии просто смотреть на игру без вмешательства (магией, как легко понять). А играть так и вовсе разрешалось лишь с шестого класса.
Мы устроились на каменной площадке. До трибун было метров восемьдесят. Но драконья зоркость не подвела. Видно всё было вполне сносно.
Играли давние непримиримые соперники: сборная северного отрога Драконьих гор против сборной Малого Восточного плато. Команды были, как я понял, на уровне второй лиги. Это не мешало ребятам азартно переживать:
– Ты посмотри, ты посмотри, что делает!
– И что? Запорол атаку, вот что он сделал.
– М-м-мазила! Ну кто так передаёт?
– Так помешали. И правильно. Дурака учить надо.
– А подумать, куда передачу делать, слабо? Ну ты ж…
– С поля! Я сам видел: касание! Да куда судья смотрит?!
– Не было касания, чисто отвёл.
– А сейчас? Было ведь!
– Ну да, вот судья и удалил.
– Нашего-то за что?
– Обоюдное. Правила помнишь?
Спрошенный яростно засопел. Сомнение в драконьей памяти вполне можно было посчитать за преднамеренное оскорбление.
Я сам помалкивал, внимательно следя за техникой и тактикой. В голове мелькало нечто вроде: "Так, нападающий лишь прибавляет боковой импульс, но долго, вот и получается траектория в виде дуги… Длинные передачи хороши, лишь если их не перехватят, а на коротких может не хватить скорости реакции даже у дракона… Ребята с плато, похоже, решили играть на фолах: нарочно выбивают соперников… нет, я ошибся, это лишь временное изменение тактического рисунка… хорошая комбинация вроде "двойной стенки", явно наигранная, но и защитник не сплоховал…"
Игра закончилась вничью. Я задержался, чтобы послушать болельщиков, а Согарр с Суиррой пошли к своим пещерам.
По дороге к пещере Суирры
– Мне показалось, ты глядела не столько на игру, сколько на Стурра.
Суирра подумала, что в другой ситуации фраза могла бы сойти за подковырку с последующим отпором, но не сейчас. Пока она думала над ответом, Согарр продолжил:
– Ты хочешь сказать, что тебе и на этот раз что-то показалось странным?
Чуть подумав, драконочка всё же ответила шпилькой, хотя о самом существовании этого предмета она, разумеется, не знала:
– Сразу видно, ты смотрел на площадку. Да, была странность. Он смотрел на игру, как взрослый дракон.
Тугодумом Согарр не был:
– То есть не прыгал, не махал хвостом, не выкрикивал слова поддержки?
– Всё так, но… не всё. Меня старший брат однажды привёл на тренировку. Так вот, у Стурра был взгляд тренера. Он глядел на игру, а видел достоинства, просчёты, тактические промахи и всякое такое.
– Ты хочешь сказать, наш командир старше, чем выглядит? Так я уже давно догадался.
– Да, и добавь вот что: он не знал форрота раньше. Уж с этим ты согласишься?
– Могу подтвердить.
– Ну вот, а смотрел он, будто игра ему знакома. У меня даже проскочила мысль, что он наши с тобой мысли читает.
Дракончик несколько оторопел, что и выразилось в реплике:
– По-моему, такое невозможно. Для драконов, во всяком случае. Вот разве что Великий маг…
– Я тоже раньше так думала. И скажу тебе почему. В первом классе, если помнишь, нас учили, что драконы способны лишь к телемагии, а также к одному из видов магии стихий…
Согарр настолько увлёкся обсуждением, что даже перебил собеседницу:
– Ну да, помню отлично. Но ведь Стурр – универсал…
Дракончик осёкся и уставился на Суирру. Той очень хотелось сказать: "Я об этом уже подумала", но выдала другую фразу:
– Меня смущают две вещи. Стурр нигде не учился никакой магии, кроме той, что я назвала. Может, у него и есть способности к человеческим видам, но умений быть не может, уж это точно.
– А я подумал о других универсалах. Ведь не один же Стурр такой. Если подобные способности существуют, то с ними драконы должны с блеском продвигаться вверх. А мама как-то при мне сказала, что универсалу высокая карьера не суждена. Правда, не объяснила, почему…
– Мама говорила? Значит, ей что-то известно? Ну так вот тебе план: попробуй осторожненько её расспросить.
– Да, и папу тоже. Между прочим, они учились в одном десятке. А что ещё тебя смутило?
– Ну да, я потом подумала… О, вот наша пещера. До завтра.
Уже подходя к своей пещере, Согарр подумал, что только драконочки способны так аккуратно увиливать от ответов на вопросы. И был не прав.
Наш план по привлечению кандидатов в команду удался лишь частично. Трое учащихся отказались вступать в команду, как только узнали о предстоящих вечерних занятиях. Ещё четверо просто не поверили, что команда даёт какие-то дополнительные возможности. Напрасно их уверяли, что выигрыш олимпиады отнюдь не случаен. Стандартным ответом была фраза: "Вам просто повезло". В итоге мы сошлись на том, что надо посоветоваться об изменении критериев.
Однако нашлись другие темы для обсуждения. Снова прилетел дракон-вестник. И снова отец отбыл в армию. И многие другие драконы улетели с ним.
Глава 31. Бескорыстие магов жизни
У Суирры и Фаррира отцы не были призваны. У всех остальных главы семейств улетели воевать.
Даже такой малоопытный командир, как я (а люди в качестве подчинённых – не то же самое, что драконы), понимал, что мысли подопечных надо всеми силами занять. Не уверен, что это по делу, но план учёбы был составлен так, чтобы моя славная команда, включая капитана, уматывалась до последней степени. Зато по всем предметам каждый из нас получал не менее чем "весьма похвально".
У нашей команды появилась новая кандидатка. Корректность не позволила обзывать её бездарью, хотя слово подходило полностью. Бедная Фиорра, будучи отнюдь не дурой, имела удручающе слабую магическую силу – и не только в магии воды, но и в телемагии. Она тратила всё свободное время на соответствующие упражнения. Результат сводился лишь к тому, что ученица с трудом успевала восстановиться от истощения к началу наших занятий. Единственным предметом, где оценки превышали "сносно", была тактика.
Мы начали с арифметики. Драконочку отдали под руководство Глорра. На то были причины: не имея самых глубоких знаний и самых продвинутых навыков, он лучше любого из нас понимал необходимость длительных упражнений и наперечёт знал все стандартные ошибки. Результат сказался уже через три дня: оценка "похвально", а на мой взгляд, вполне можно было поставить "весьма похвально". Именно это и произошло на следующий день. Фиорра прямо сияла и сверкала законной гордостью. Мне даже показалось, что она сделалась красивее. Тут я понял, что в моём образовании имеется существенный пробел, и подкатился к Суирре:
– Хочу спросить у тебя: кто считается самой красивой драконочкой в классе?
Суирра с трудом удержалась в стоячем положении. Её глаза сильно увеличились в размере:
– Зачем тебе?
– А также: кто на втором месте?
Выяснилось, что эти фиалковые глаза могут ещё больше расшириться:
– Фурра – первая красавица класса. А вторая… ну, скажем, Рройта.
– Почему "ну скажем"?
– Потому что не все так считают.
– Но всё же большинство?
– Да, большинство.
– Спасибо.
На основании лишь двух драконочек выявить признаки красоты затруднительно, но я опасался, что Суирра может прийти к неправильным выводам.
Помимо стандартных занятий по арифметике я также включил понятие процентов – то есть забежал вперёд программы. Понимание процентов понадобилось ради следующего предмета.
– Ребята, вы все помните уроки телемагии. Так вот, есть способ экономить энергию…
Слушали все, но Глорра и Фиорру от этой темы и за хвост нельзя было оттащить.
– …Заключается он вот в чём. Если вы попытаетесь прочувствовать потоки телемагии, то убедитесь, что при подъёме самого себя в воздух они искривлены. Так и должно быть. Но имейте в виду, слишком большое искривление приводит к дополнительному рассеянию потоков. То есть часть энергии вы потратите впустую.
Кивки понимания.
– А если, наоборот, потоки будут с недостаточной кривизной, то они выйдут за пределы вашего тела. Поднимать вы будете себя и некоторое количество воздуха в придачу. И это опять же невыгодно. По моим подсчётам, точная регулировка кривизны даёт экономию до десяти процентов энергии. Надеюсь, все помнят, сколько это будет? – Вопрос был риторическим: понимание, может, и было недостаточным, но уж подход помнили все. Я позволил себе небольшую шутку: – Но, конечно, экономить может тот, кто раньше энергию тратил по-дурацки. А если ваш подход уже безупречный, то и выигрыш будет мизерный или вообще никакой.
Согарр и Фаррир обменялись снисходительными улыбками. Они-то распределяли потоки телемагии превосходно, придя к этому умению интуитивно. Но остальным ещё предстояло учиться.
По дороге к пещере Суирры
– Ну вот скажи правду: за что ты сердилась на Стурра? Я же видел, как ты на него смотрела.
– И вовсе нет. Я ему просто не доверяю.
– С чего такого-этакого?
– Ты так и не понял… – презрительный жест хвостом, – а следовало бы. Мог бы заметить: в отличие от одноклассников Стурр никогда и ничего не делает бесцельно.
– Допустим.
– Не "допустим", а так и есть. Дальше: он создаёт команду. А для чего? Или скорее: для кого? Уж верно не для тебя или меня. Раз у него есть какие-то тайные цели, то мы, выходит, для него лишь средство.
Драконочка не сказала "инструменты", поскольку не знала этого слова. Само понятие было для неё неизвестным. Даже не все взрослые драконы его знали.
– Ну хорошо. Готов тебе поверить. А теперь ты ответь на кое-какие вопросы. Скажи, по арифметике какие у тебя были оценки до того, как Стурр начал всех нас учить?
Суирра чуть смешалась.
– Э… бывало "весьма похвально". Или "похвально".
– Да. Бывало. Но большей частью всё же "похвально". А после?
Оба хорошо знали положение дел: "весьма похвально" по-прежнему было редкостью, зато все остальные оценки – "превосходно". Но Согарр и не думал останавливаться.
– Это не всё. Ты не одна в команде. Как насчёт оценок у других?
Этот вопрос остался без ответа. Решительно все члены команды заметили прогресс в своих знаниях и, соответственно, оценках.
– Я ещё не закончил. У нас всех явное улучшение по всем предметам, кроме стихийной магии. Та при своих. Между прочим, школьные оценки напрямую влияют на карьерные возможности. Отец говорил много раз, что отличники попадают в лучшие десятки. Что на это скажешь?
Но Суирра уже была готова к отпору. Она встопорщила гребень:
– Охотно скажу. Зачем ему нужна наша карьера? Ну, предположим, получится из нас превосходный десяток – и что? Для чего он Стурру?
– Пожалуйста! Это я не сам придумал, от дяди слышал. Сотника, между прочим. Так вот, он сказал, что чем лучше каждый воин в десятке и чем слаженнее сам десяток, тем больше шансов остаться в живых в бою. К десятнику тоже относится. Ну, что на это ответишь?
– Отвечу, будь уверен. Всё, что ты сказал, – твои предположения. И не более того.
– Ну, так же и я могу сказать: всё, что ты наговорила на Стурра, – твои предположения. И не более того. Кстати, вон твоя пещера. До завтра.
Драконочка повернула к себе домой, находясь в скверном настроении. Её злило, что не удалось убедить оппонента, а ещё больше то, что за дракончиком в кои-то веки осталось последнее слово.
Практические занятия по полётам перенесли на открытый воздух. Ученики отрабатывали подъём, разгон, торможение и приземление, но всё это при сложенных крыльях.
К моему удивлению, Фиорра ухитрялась держаться на уровне от "сносно" до "похвально". Вот почему я решил подождать с выдачей браслета, который, несомненно, мог бы ей очень помочь.
Как раз во время занятий пролетел дракон-вестник. Я бы его и не увидел, но почувствовал возмущение воздушных потоков – видимо, он был магом воздуха и использовал её для полёта. При взгляде вверх стало понятно, что летит он аккурат в направлении нашей пещеры, и это встревожило. Вот почему по окончании школьных уроков я извинился перед соратниками и помчался домой.
К сожалению, мои предположения оправдались. Самого вестника уже не было, но я сразу узнал причину его появления: отец сильно ранен. Матери придётся лететь на помощь. Расстояние было невелико, пара часов лёта. Но отец пока что летать не может. Поэтому вернутся родители не скоро.
На самом краю сознания скользнула мысль, что мама сама могла быть хорошим десятником, настолько кратко, точно и продуманно она распоряжалась. Брат выглядел откровенно неважно. Он крепился, но поскольку дураком никогда не был, то свалившаяся на него ответственность давила и пугала. Сестра только и могла, что стоять и поддакивать фразами вроде "Да, мама", "Я сделаю, мама", "Конечно, мы будем слушаться, мама". На мою долю распоряжений выпало меньше: всё же младший. Но кое-что я обязан был сказать:
– Мам, уж будь уверена, я буду слушаться старших. А ты обязательно возвращайся с папой, что бы он там ни говорил. Я постараюсь устроить ему лечение.
Сказано было очень тихо: не хотелось, чтобы брат с сестрой услышали. Мама ответила тоже негромко, неожиданно мягким тоном:
– Ты не целитель.
– Я их не имел в виду. Человеческий маг может это.
– Ни один человек на это не согласится.
– Люди любят золото. У нас оно есть.
– Думаю, они просто не умеют это делать. Вот Великий способен…
Мы оба превосходно понимали, что именно на такой вариант можно рассчитывать в наименьшей степени, но вслух не говорили. У меня же оставались в запасе аргументы.
– Человеческие маги могут очень многое. Да, бесплатно лечить они не будут. Но золото поможет их уговорить. Так что приводи папу. Там я ничего не смогу сделать. Здесь – смогу.
– Выходит, ты знаешь такого мага?
– Сейчас нет. Но через неделю найду.
Мама тяжело вздохнула.
– Помогай тебе дух Чёрного дракона, – сказала она чуть слышно. И во весь голос: – Мне пора.
…Как ни странно, Саррод в качестве временного главного оказался совсем не плох. Но и мы с сестричкой старались изо всех сил: ни малейшего каприза, все приказы исполнялись сразу и беспрекословно. За рыбой он летал сам (нам это было запрещено), причём с неизменным успехом, пожаловаться можно было разве что на отсутствие крупной добычи. Готовка лежала на мне.
Свободного времени и возможности расслабиться у меня стало куда меньше. Любую свободную минуту я посвящал магии жизни. Анатомию я знал вполне прилично, а с лечением проблемы были (не могли не быть). И при этом нельзя было забывать о товарищах по команде.
В школе нам спуску не давали. Но когда там принялись изучать перемножение двухзначных чисел, мои ребята уже это умели. И на занятиях по тактике команда всё время обучалась с опережением.
Неделя прошла. Родители появились в пещере. Но радости это не принесло.
Дело было не в ужасном состоянии правого крыла отца, уж не говорю об отсутствии значительной доли чешуек. Самым страшным оказалось выражение его глаз. Из них ушла жизнь. Это было ещё хуже, чем видеть безнадёжного ракового больного.
К счастью, родители прибыли вечером, а следующий день был воскресный. Вот почему на немой вопрос маминого гребня я ответил словами:
– Есть возможность. Завтра с утра.
Видимо, путешествие вымотало раненого, потому что он уснул сразу после ужина. Только тогда Ррума осторожно, даже робко спросила:
– Мам, как ты там… с ним?
Судя по тому, каким огнём полыхнули мамины глаза, сил у неё осталось куда больше, чем у отца.
– Много ходить ему не под силу, очень болезненно. Поэтому мы летели…
– А?..
– …на чистой телемагии, конечно не раскрывая крыльев. Маленькими перелётами. Потому и добирались так долго. На своих четырёх мы шли бы дня четыре-пять.
Мы промолчали, только Ррума пискнула нечто нечленораздельное. Но маме, видимо, надо было выговориться:
– Дорога – это ещё ничего. Было кое-что потруднее.
Пауза. Короткий рык.
– Мне стоило огромного труда уговорить вашего отца вернуться в родную пещеру. К вам. Я сослалась на тебя, Стурр.
Брат с сестрой полоснули меня взглядами, но не стали расспрашивать. Ррума удержалась от этого немалыми усилиями. Саррод, однако, изменил тему:
– Мам, ты тоже устала. Отдыхай. А я завтра с утра наловлю рыбы.
– А мы со Стурром дров притащим. Правда?
– Да, и костёр я разожгу.
– Мы Саррода слушались. Он настоящий старший брат.
– И куда строже тебя.
Даже в вечерней полутьме было видно, что мама улыбается одними глазами.
– Вижу, мне тоже не худо бы зарычать на вас. А ну, марш спать!
Частично это было шуткой.
Я уже почти провалился в сон, когда почувствовал рядом с собой тёплый бок и услышал шёпот сестры:
– Стурр, а чего там мама говорила насчёт… ну, ты знаешь.
Мне не очень хотелось разводить долгие разговоры на эту тему, так что пришлось дать в некотором роде позитивный ответ:
– Завтра увидишь. Обещаю.
– Нет, ты скажи! Ты что, сменял золото на человеческое лекарство?
Эти слова привели меня в полный восторг. Последовала искренняя благодарность:
– Сестричка, ты потрясающе умная. Твоя мысль превыше всех похвал. Но сейчас дай младшенькому братику поспать. Поверь, завтра очень трудный день.
Ррума удалилась, довольная собственной проницательностью. Однако я ничуть не лукавил. Она и вправду подкинула отменную идею.
С утра мы с Ррумой сдержали обещание и натаскали дров. Но после пришлось дать объяснение. Отцу, видимо, стало чуть лучше, судя по внимательности его взгляда. А мама слушала, как прилежная студентка.
– Я не нашёл мага, который взялся бы тебя лечить. Но отыскался такой, который стал учить меня. Подобной магией лечат людей.
Это была правда.
– Я не могу работать так же быстро, как наставник. И, в отличие от него, не поручусь за результаты. Честно скажу: полёт восстановить могу, но не обещаю, что летать ты будешь так же хорошо, как и до ранения. В любом случае излечение займёт самое меньшее две недели…
У людей, мне было известно совершенно точно, раньше костную ткань не восстановить. Если у драконов это проходит быстрее, будет приятный сюрприз.