***
Дождь перестал лить только под утро. В шесть Николас спустился во двор. Там шеренгой строились солдаты Ноэля. Сам адъютант, бодрый и свежий, прошелся вдоль рядов новобранцев и офицеров, критически оглядывая свою "армию". Охотник с трудом сдержал снисходительную улыбку, глядя на заспанных, тайком зевающих "суровых воинов".
- Ну что, покажешь нам, на что ты способен? – шутливым тоном спросил адъютант у Охотника.
Тот коротко кивнул в ответ.
- Кто желает сразиться с нашим гостем из Авалора? – на этот раз он обратился к своим воинам.
- Я желаю! - гаденько ухмыляясь вперед вышел вперед один из вчерашних насмешников, тот, что был покрепче и покряжистей.
Он достал из ножен меч и встал наизготовку. Николас по привычке склонил перед противником голову, предварительно изучив его оружие и выправку. По толпе пронесся легкий шепоток. Не дожидаясь сигнала о начале боя, офицер ринулся на Охотника. Николас дождался, когда он до него доберется, и молниеносным движением сбил противника с ног. Николас встал одной ногой ему на грудь, а второй оттолкнул меч от его руки. На тренировочной площадке воцарилось гробовое молчание. Николас смерил своего противника презрительным взглядом, давая понять, что в следующий раз пощады не будет, и отошел в сторону. Тихо скуля, его офицер поднялся и встал обратно в строй. Николас повернулся к замершим в испуге воинам.
- Кто-нибудь еще? – он говорил очень тихо, но его голос звенел будто колокол, отражаясь от каменных стен зданий.
Воины одновременно сделали шаг назад. Николас удивленно вздернул брови, но тут к нему подошел Ноэль, неся на плече свой огромный меч.
- Пожалуй, я попробую, - предельно спокойно сказал он.
"Да, этот бой будет намного продолжительней предыдущего", - подумал про себя Николас, подмечая, как наливаются желобки мышц на руках и адъютанта.
Ноэль сделал несколько шагов вперед. Николас понял, что медлить не стоит и двинулся ему на встречу. Сталь ударилась об сталь, со скрежетом высекая сноп искр. Охотник пошатнулся от силы удара, но тут же с ловкостью кошки поймал равновесие и контратаковал. Его клинок был меньше и тоньше двуручника Ноэля, которым адъютант владел в совершенстве. Но он сильно уступал Охотнику в скорости и ловкости. Это уровняло их шансы.
Воины компании Норн подались вперед, завороженные поединком двух пантер, ни одна из которых не уступала другой. Нет, сейчас их поединок не напоминал грациозный танец, скорее ураган, битву двух ветров, которые, схлестываясь, уничтожали все на своем пути.
Отбивая удары, Николас беспрестанно перемешался с места на место, чтобы не попасть под атаку и вымотать противника. Выпад, удар сверху, резкий уход в бок, еще выпад. Мечи скрещивались и разлетались в стороны. Давненько Охотник не дрался с таким противником, даже пот прошиб, мышцы гудели от напряжения. Николас упивался этим поединком. Он уже давно не чувствовал подобного запала. Даже дышать вдруг стало легче. А вот Ноэль наоборот заметно выдохся. Длинный тяжелый меч требовал от него слишком много усилий. От опытных глаз Охотника не ускользнуло, как сбилось дыхание противника, как удары его стали менее точными и сильными. Последний рывок, мелькнувшее в глазах отчаяние, сильнейший выпад, для которого адъютант собрал остатки своих сил. Противники разлетелись в стороны. Тяжело дыша, Ноэль поднял вверх руку и громко крикнул:
- Ничья!
Николас покорно склонил голову и сунул меч обратно в ножны. Конечно, он бы мог с легкостью мог бы выиграть этот бой, но победа увлекала его в гораздо меньшей степени, нежели сама борьба. Ноэлю же было гораздо важней сохранить лицо перед собственной армией, поэтому Охотник решил поиграть в великодушие. Сбившиеся в толпу воины громко захлопали и засвистели.
- Сегодня вы имели возможность лицезреть боевое искусство великого мастера меча, Николаса с Авалора. Я смею надеяться, что он окажет нам честь воинскому подразделению компании Норн и научит нас своим хитрым приемам, - на удивление ровным, громким голосом сказал Ноэль.
Со всех сторон грянуло дружное ура.
- Я вообще-то не собирался тут надолго задерживаться, - шепнул на ухо адъютанту Охотник.
- А я бы на твоем месте не надеялся, что тебя так легко отпустят, - покачал головой Ноэль, а потом, скрипя зубами, как будто на них попал песок, добавил: – И спасибо за ничью… Я этого не забуду.
***
После обеда пришло время собираться на прием во дворец Дюарле. Николаса обрядили в узкий и неудобный костюм, сшитый по последней моде. Накрахмаленный воротник-стойка натирал шею. Щеки щипало от тщательного бритья. Несуразные туфли с узкими носами передавили пальцы. Николаса долго пытались уговорить коротко постричь волосы, как было принято в Нормандии, но он наотрез отказался. Пришлось скрутить волосы в жесткий жгут и заправить за ворот.
Дюарль казался огромным жужжащим ульем. Торговцы громко зазывали покупателей в лавки. В темных подворотнях высматривал жертв "лихой народ". Городские стражники, как ни странно, старались держаться от таких мест подальше в ожидании крупных рейдов, где навалиться можно будет всем скопом. Убогие и калеки, обряженные в грязные лохмотья, скалили рты с гнилыми зубами, не получая от прохожих требуемой ими милостыни. Иногда мимо проносились богато украшенные экипажи, звонко стуча колесами по мощенной булыжником мостовой.
По тому, как замолкали прохожие, замечая их компанию, Николас догадался, почему мастер Пареда отказался от поездки в карете, как полагалось по положению. Его снова выставляли напоказ, словно дрессированного медведя на одной из Веломовских ярмарок. Скоморохи тянут его за собой на цепи, а прохожие восхищенно глядят на удальцов и кидают им монетки, за знатное представление. Только тут монетки заменяли какие-то тайные политические интриги.
Пышный, похожий на праздничный торт дворец Дюарле находился в центре города, окруженный неестественно аккуратным парком с лебединым прудом, где выводили свои трели бородавчатые квакушки.
У входа во дворец их встретили два лакея и проводили в зал для приемов, где уже собралось большое количество нарядно одетых людей. Король Нормандии, Орлен XII, высокий мужчина лет сорока с орлиным носом и цепким взглядом, восседал на обитом парчой кресле, заложив ногу за ногу. Гости почтительно расступились перед Жерардом и его людьми. Они остановились у трона и склонили головы в учтивом поклоне.
- Это тот самый Комри, ради которого вы устроили такой переполох? – спросил Орлен XII у главнокомандующего.
Николас бросил на главнокомандующего недоуменный взгляд. Они же договорились не разглашать его имени.
- Тот самый, - высоко вскинув голову, ответил Жерард. – Главной обязанностью компании Норн является помощь людям с даром, особенно тем, кого несправедливо преследуют Защитники Паствы.
Король испытующе глянул на Жерарда, а потом обратился к Николасу:
- По какой причине заниматься вашим семейством назначили самого магистра Защитников Паствы Авалора?
- Мне об этом ничего не известно. Я отправился на Охоту еще до того, как началась новая волна гонений.
К своему удивлению, Николас не потерял уверенности в себе перед лицом монарха. После долгих лет странствий по Мидгарду чувство благоговения перед чужим могуществом как-то сильно притупилось. Что ему король Нормандии, если он летал вместе с мудрой птицей Гамаюн, скакал верхом на легендарном Цильине и даже разговаривал с мертвым богом.
Орлен в задумчивости наморщил широкий лоб.
- Вы так же ничего не знаете о связи вашей семьи с опальным королем Авалора?
- Нет, не знаю.
- А вы уверены, что он настоящий? – монарх снова обратился к Жерарду.
Тот стойко вынес его тяжелый взгляд и громко, чтобы все слышали, ответил:
- В этом нет никаких сомнений. Это Николас Комри. И он прошел обряд посвящения Стражей до самого конца.
Раздался вздох общего удивления. Придворные разглядывали Охотника с еще большим интересом. Николасу захотелось поскорей убраться отсюда, но он понимал, что теперь это невозможно.
- Что ж, тогда будь моим почетным гостем сегодня, мастер Николас.
"Как будто у меня есть выбор", - подумал про себя Охотник, предчувствуя, что дальше события будут развиваться не самым лучшим образом.
Король Орлен подал знак музыкантам. Начинался бал. Женщины в пышных платьях с глубоким декольте бросали на статного мужчину недвусмысленные взгляды. Николас вжался спиной в стену, надеясь просочиться сквозь нее и выбраться на улицу. Жерард потратил минут пять на то, чтобы убедить его принять участия в придворных увеселениях, но когда к Николасу с точно таким же отстраненным видом присоединился Ноэль, старик махнул на них рукой и ушел по своим делам.
Неожиданно среди кружащейся по залу толпы мелькнула знакомая фигура. Николас напрягся, разглядывая миниатюрную темноволосую женщину в ярком красном платье с белым лифом. Она танцевала в паре с мужчиной намного старше ее. Движения девушки, плавные и грациозные, завораживали своей красотой. Сердце неумолимо защемило в груди. "Нет, не она. Глаза широко распахнутые и светлые, полная грудь, слегка приоткрытые полные губы. Все другое…", - безуспешно пытался убедить себя Николас, не смея отвести взгляд от чарующего зрелища. Из-за этого Охотник не заметил возвращения главнокомандующий. В руке Жерард держал королевскую грамоту.
- Его величество просил передать, что он своей милостью дарует вам убежище в пределах Нормандии.
Николас с ошалелым видом принял от него грамоту и развернул ее. Ноэль бросил на него сочувствующий взгляд, как будто догадался, что там написано.
- Здесь сказано, что я должен находиться под постоянным наблюдением компании Норн, - в замешательстве заметил Николас.
- Его величеству нужны гарантии вашей безопасности. И только мы, компания Норн, можем ее обеспечить, - с непроницаемым видом ответил ему старик.
Николас скривился. Вот и захлопнулась мышеловка. Пути к бегству отрезаны. Судя по тому, что он слышал в Александрии, как только Защитники Паствы узнают о том, что последний Комри выжил, на него объявят большую охоту. Да и компания Норн вряд ли выпустит его из-под своей власти. Ее агентурная сеть оплела всю страну, поэтому ему вряд ли удастся обойти их посты.
Николас снова нашел глазами приглянувшуюся ему девушку. Что понапрасну горевать об утраченной свободе? Ведь сделать все равно уже ничего нельзя. Так почему бы не наслаждаться тем, что есть?
Николас решительно подошел к темноволосой прелестнице. Та вся зарделась от его внимания, сама положила его руки себе на талию. Танцы придворных оказались для Николаса смутно знакомыми. В далеком детстве он разучивали их вместе с сестрами. А теперь, после сложных па для священных праздников в Храме Ветров, вальс и кадриль казались ему детской забавой.
- Гляди-ка, а он принял это известие лучше, чем я думал, - усмехнулся Жерард. – Видишь, как ему весело?
Николас что-то зашептал на ухо своей партнерше, и они вместе звонко рассмеялись.
- Не обольщайся, дед. Не путай веселье с агонией… - горько сказал адъютант и осушил уже четвертый по счету бокал вина.
Тайна 8. Лютый зверь
Дюарль. Столица Нормандии, 1571 г. от заселения Мидгарда.
Тонкая изящная фигурка спящей девушки лежала поперек огромной двуспальной кровати. Темные волосы разметались по скомканной простыне, напоминавшей о плотских утехах прошлой ночи. И даже так эта девушка совсем не походила на ту другую, которую он никак не мог забыть.
Николас нашарил в темноте брошенную на полу одежду и вышел за дверь, не удостоив свою любовницу и взглядом на прощанье. Родовой замок семейства Пареда, служивший штабом компании Норн, еще спал. Николас любил это время суток больше всего на свете. Только в предрассветный час он чувствовал себя по-настоящему свободным. Он поспешно вышел во двор, зажмурился, представляя нужное место, и с тихим хлопком открыл портал. На другой стороне его ждал высокий утес посреди безлюдного песчаного берега. Ноги больно ударились о твердую скалу, но Охотник не обратил на это внимание.
Тридцать с половиной верст. За полтора года он научился телепортироваться на тридцать с половиной верст. Николас тяжело вздохнул. Это оказалось труднее, чем он думал, но сдаваться он не собирался. Николас окинул взглядом открывшийся перед ним простор. В ясную погоду отсюда можно было увидеть темнеющие на горизонте берега его родного острова, но сейчас от воды поднимался мягкий белесый туман и прятал их.
Солнце выглядывало из-за гор, окрашивая серый камень в красно-желтые цвета. Начинался отлив. Вода медленно покидала прибрежные бухточки, освобождая узкую желтую полоску пустынного пляжа. Было немного жаль, что ему не с кем разделить это прекрасное зрелище.
Николас натянул на себя рубашку из белых перьев, встал на край утеса, оттолкнулся и взмыл в небо, раскрывая огромные белые крылья. Легкие наполнил соленый пропитанный йодом воздух. Николас резко перевернулся, дернул руками, отделяя их от крыльев, и помчался в открытое море.
Налетавшись в свое удовольствие, он вернулся на берег, снял рубашку и нырнул в море. Холодная вода всегда отрезвляла его после пьянящего полета, но времени на купание оставалось не так много. Внимательно изучив точку для телепортации на завтрашнее утро (каждый раз он добавлял к предыдущему расстоянию по 200 саженей, хотя хотелось уже добавлять по 300), он вернулся во двор штаба компании Норн. Замок начал потихоньку просыпаться. На улице появились первые заспанные офицеры, спешившие куда-то по своим делам.
Николас поднялся в свою комнату. Девушка уже проснулась, отвернула полог кровати и нежилась в лучах яркого летнего солнца.
- Почему ты никогда не дожидаешься, пока я проснусь? – спросила она, доставая из вазы гроздь винограда.
Николас пожал плечами, не желая отвечать на неудобный вопрос. Девушка, приподнявшись на одном локте, с видом опытной куртизанки положила себе в рот зеленую ягоду. Тонкая шелковая простыня соскользнула с ее плеч, обнажая молочно-белую грудь. Николас болезненно поморщился. Он терпеть не мог ее утренние игры. Кокетливо улыбаясь, девушка перебралась на угол кровати поближе к Охотнику и обняла его за плечи.
- Шанти, не сейчас. Мне надо идти, - грубо отстраняясь, сказал он.
Пристально глядя на него, она заговорила сладким воркующим голосом:
– Знаешь, что делают женщины из южных городов Священной Империи, чтобы их мужья не уходили из дому? Они подливают в вино на завтрак отраву, и если те не вернутся к вечеру, чтобы принять противоядие, то будут умирать в жутких мучениях.
- Интересно, а что делают мужья с неверными женами? – резко осадил ее Охотник.
Шанти тут же потупилась. Упоминание о муже мигом остудило ее пыл. Николас натянул на себя форму и поспешил убраться из комнаты, пока их милая беседа не переросла в скандал.
***
Бианка, ученица Николаса, смиренно ждала своего наставника уже больше часа за столом в библиотеке. Мануши или древнейшие, так называли ее народ в Священной империи, западном Эламе и южной Нормандии. Темнокожие, с яркими голубыми глазами, их мужчины лысели в раннем возрасте. Женщины же наоборот от природы имели густые волнистые волосы. Они вели кочевой образ жизни, зарабатывая деньги уличными представлениями. После того, как в Священной империи истребили всех Стражей, праведный гнев единоверцев пал именно на манушей. Их гнали из городов, как крыс, нередко били камнями или даже вешали. Бианке не повезло появиться на свет именно в этой враждебной стране. Ее родной табор перебили на самой границе с Нормандией, чуть было не спровоцировав новую Войну за веру между двумя странами. Подоспевшим приграничным патрулям удалось спасти лишь одну тяжелораненую девочку.
Бианка заметно нервничала. Каштановые волосы каскадом ниспадали ей на плечи, закрывая непроницаемой вуалью правую сторону лица. Тонкие смуглые пальцы перемешивали стопку широких карт. Николас часто опаздывал, но именно сегодня тягостное ожидание было похоже на пытку.
Наконец, на лестнице послышались торопливые шаги. Бианка тут же их узнала. Она закрыла глаза, вытащила из колоды первую попавшуюся карту и положила ее на стол шапкой вверх.
- Ну что, моя любимая ученица, готова? – по-дружески подмигивая спросил Николас.
Все члены компании Норн были обязаны раз в полгода брать себе учеников. Обычно каждому доставалось по одному-двум новобранцам. Ноэль, с его неуемным энтузиазмом и энергией брал по четыре при том, что он одновременно занимался со своими воинами строевой подготовкой, конными и пешими боями. И где только время находил? Николасу тоже давали по три ученика из-за случайно обнаружившейся у него способности находить подход к самым безнадежным случаям. Не то, чтобы он сильно возражал. Чем сложнее ставилась перед ним задача, тем с большим запалом он брался за ее решение. Много читал, изучал, ломал голову в поисках возможных средств и способов. В такие моменты Николасу начинало казаться, что все это он делает по доброй воле, а не потому что оказался пленником компании Норн без возможности сбежать или вырваться силой.
Бианка была именно таким безнадежным случаем. Среди манушей ясновидцы встречались так же часто, как среди лапландцев. Но дар кочевников был очень своеобразным, неотрывно связанным с древними традициями этого народа. Чужаки редко могли понять его особенности. Когда на табор Бианки напали, она была еще слишком мала, чтобы постигнуть наследие свое народа. А после смерти манушей, когда компания Норн обнаружила у нее дар к ясновидению, брать ее в ученики все отказались. Никому не хотелось терпеть сокрушительное фиаско перед лицами своих товарищей.
Мануши всегда вызывали у Николаса большое любопытство, поэтому он решил не упускать свой шанс познакомиться с ними поближе. Проблема с даром Бианки заключалась в том, что ее не посещали видения, как это обычно бывало у ясновидцев. О прошедших, настоящих и будущих событиях ей говорили определенные символы, читать которые могли только мануши. Для работы с ее даром необходимо было составить эти символы в определенную систему.
Такой системой стала обычная колода карт, которую Николас прихватил из одного модного салона в Дюарле, где любила бывать Шанти.
Бианке карты пришлись по душе. Она вспомнила, что похожие были у ее бабушки, широкие, посеревшие от времени, с чудными картинками. Она рассказывала, что эти карты пришли к манушам из стародавних времен, когда людей еще и в помине не было. В них, часто говорила старая кочевница, сосредоточена вся мудрость мира.
Бианка предписала каждой карте из игральной колоды свое значение, основываясь на воспоминаниях из глубокого детства. Дело сдвинулось с мертвой точки. Карты мастерски подсказывали ей ответы на любые вопросы. Главное было правильно истолковать их. А это получалось далеко не всегда.