- Сомневаюсь, - скептически покачал головой Дэриэлл, внимательно разглядывая мою обновку. Думаю, первая реакция была у него исключительно от неожиданности - он не ожидал такого поступка от домашней, милой девочки. А вот сами изменения в моей внешности целителю, похоже, пришлись по вкусу. - Модно - это "сделаю, как у всех". Не сильно отличается от "назло".
Пока он говорил, Максимилиан молча подошел совсем близко, рассматривая сережки почти вплотную. Я наблюдала за ним с некоторым опасением - от князя можно было ожидать чего угодно.
- Ну, я давно хотела что-нибудь в себе изменить… Ай!
Максимилиан неожиданно наклонился и мягко обхватил мочку губами, одновременно удерживая меня за плечи, чтобы я сдуру не дернулась и сама себя не покалечила. У меня вырвался невразумительный писк.
- Ксиль, - только и сумела жалобно пробормотать я, зажмуриваясь. Было страшно, стыдно и приятно одновременно. Казалось, что еще секунда - и ласковый, влажный жар чужого языка сменит боль от острых, как иглы, клыков. - Может, хватит хулиганить?
"Я не хулиганю, - мысленно отозвался довольный Максимилиан, едва ли не урча по-кошачьи. - Это дезинфекция и заживление. Раз уж наш целитель не собирается пользоваться своим даром…"
- Не дергайся, Нэй, - насмешливо прозвучало над другим плечом, и мочку левого уха окутало знакомым ощущением целительной магии. - Ксиль абсолютно прав, если уж ты сама не позаботилась о заживлении таких пустяковых ран, придется нам взять все в свои… руки, - я почти наяву увидела улыбку Дэриэлла.
Внезапно у дверей гневно кашлянули. Я испуганно распахнула глаза - и увидела Элен, только что вошедшую в квартиру. Мама, неестественно выпрямившаяся, в строгом черном пальто с высоким воротником и в сапогах до колена, стояла на пороге, скрестив руки на груди. Взгляд ее был недобрым.
- Это совсем не то, что ты думаешь, мама… - пролепетала я. Похоже, жар, который бушевал у меня изнутри всю последнюю минуту, перекинулся на щеки. - Это просто…
Элен сощурилась. Я умолкла.
Максимилиан неторопливо отстранился, и его рука соскользнула с моего плеча на талию. Весьма откровенный и собственнический жест… А Дэйр вместо того, чтобы осадить князя, растрепал мои волосы раскрытой ладонью и улыбнулся Элен:
- Не беспокойтесь, эстиль. Ваша дочь в надежных руках.
- Надеюсь, вы помните, Дэриэлл, что она еще несовершеннолетняя, - вздохнула мама, уже не сердито, а грустно. Мне стало совестно. - Хотя после этой внезапной стрижки я сомневаюсь. Чего от вас теперь ожидать? Каких новых безумств?
- Ничего, что причинило бы вред Нэй, - серьезно пообещал целитель. - И за Максимилианом я присмотрю.
- Верю, - мамин взгляд на мгновение стал угрожающим, а потом она обратилась ко мне: - Найта, надеюсь, и ты будешь вести себя прилично.
- Разумеется, - быстро согласилась я и шагнула вперед, выпутываясь из объятий. - Как тебе мои новые сережки?
Элен присмотрелась и уважительно цокнула языком:
- Интересно смотрится. А я уж боялась, что ты так и не научишься носить украшения.
На этом инцидент был исчерпан.
До горной гряды, где находился проход в заветную долину с подсолнухами, мы добирались почти двенадцать часов. Даже телепорты и порталы не помогли сильно сократить нам путь. К счастью, располагалась долина южнее Зеленого города, и вскоре я сбросила надоевшую, тяжелую зимнюю куртку. Последний отрезок пути, от самого портала в маленькой деревеньке Штальден, мы летели. Ксиль - широко развернув крылья, хохоча и закладывая петли в небе, высоком и чистом, какое бывает только в горах. Мы с Дэриэллом - следом, осторожно и относительно медленно. На неудобной, но традиционной ветке, с горем пополам зачарованной после полутора часов, убитых на попытки заколдовать на полеты велосипед, пару кресел или хотя бы ковер.
Удивительно, но мне парить почти под облаками было совершенно не страшно - не кружилась голова, как после скоростного подъема с Ксилем на крышу башни, не дрожали меленько руки… А вот Дэриэлл, сидевший у меня за спиной, цеплялся в ветку так, что костяшки пальцев у него сделались белыми. Впрочем, как бы то ни было, целитель сохранял невозмутимое, даже благодушное выражение лица.
Когда внизу проплывали безлюдные долины, я направляла ветку к земле. И тогда мы летели почти над самой поверхностью, медленно, впитывая чистейший горный воздух и цветочные ароматы. Глаз выхватывал из разнотравья то лиловые лепестки горечавки, то белые звезды эдельвейсов, пышные пенно-розовые шапки проломника и мелкие синие цветы, названия которых я не знала. Лицо коченело от встречного потока воздуха, потому что вместо заклинаний на мне были всего лишь заколдованные очки. Но зато этот ветер я ощущала на вкус и сама им пропитывалась - до костей. Мне хотелось смеяться, но мы летели так быстро, что смех оставался далеко позади, едва сорвавшись с губ.
Наверное, именно такое состояние называют свободой.
А беспечный Максимилиан высоко в небе, одной мыслью направляющий нас к заветной долине, был похож на того мальчика из сказки. Вечно юного, вечно беззаботного и правящего на далеком острове ватагой таких же, как он, вечных детей.
"Видишь две больших сосны там, у подножия? - внезапно подумал Ксиль, врываясь в мои фантазии. - Там и есть вход. Я обгоню вас немного и буду ждать, хорошо?"
"Хорошо", - откликнулась эхом я. Действительно, потеряться с таким ориентиром было сложно, а князю наверняка надоело сдерживаться и плестись с черепашьей скоростью.
- Я бы не сказал, что скорость у нас черепашья, - скептически произнес Дэриэлл, прижимая губы почти вплотную к моему уху. Воспоминания о "лечении" тут же засияли необычайно свежими красками, а мое лицо - румянцем. - Помни, ты обещала Элен, что будешь осторожна.
Меня охватило проказливое настроение, будто вселился дух противоречия.
- А я осторожна! - лихо выкрикнула я и расхохоталась, сжимая ветку ногами и взмывая вверх, чтобы через несколько мгновений ухнуть вниз - штопором.
- Dess! - от души заорал Дэриэлл, цепляясь уже не за ветку - за мою талию, да так, что точно синяки останутся. - Ты, ненормальная!
- Ага! - радостно согласилась я.
Когда мы приземлились, ноги у меня слегка подгибались, а земля так и норовила задраться к небу. Думаю, если бы я поела перед путешествием, то завтрак или обед был бы уже на полпути от желудка к горлу.
- Налеталась? - ласково поинтересовался Дэриэлл, положив мне на плечо слегка подрагивающую руку. Я кивнула, судорожно сглатывая. - Замечательно. А теперь садись вон на тот выступ и опусти голову к коленям. Вот так. Потерпи, сейчас пройдет.
Ласковые, но настойчивые пальцы целителя разминали основание шеи, прогоняя неприятные ощущения, и я готова была провалиться сквозь землю от стыда за свое глупое и самонадеянное поведение. Конечно, мне было не страшно лететь - ведь я держала в пальцах нити заклинаний и фактически мы сидели не на ветке, а на "ковре" из колдовского плетения. Но для Дэриэлла-то создавалась почти полная иллюзия свободного полета!
Я вспомнила собственные ощущения, когда мне пришлось довериться Ксилю во время подъема на башню, и только и смогла пробормотать:
- Прости… Как-то не подумала.
Дэриэлл кашлянул. Пальцы на мгновение замерли.
- Я тоже… погорячился. Приношу свои извинения. Думаю, во всем виновато, м-м-м… скажем, адреналиновое опьянение.
- Оно самое, - выдохнула я, поднимая голову. Пейзаж перестал наконец плясать перед глазами. Кленовая ветка с уже пожухлыми листьями валялась в трех шагах ниже по склону. Осторожно поднявшись на ноги, я подхватила ее и, дернув за нужные нити, воткнула в землю.
Узор вокруг на секунду полыхнул золотистым светом. Листья медленно, но уверенно начали расправляться.
Если повезет - приживется.
- Развлекались по дороге? - хмыкнул Ксиль, появляясь неожиданно, словно сказочное существо. На голове у него криво сидел венок из ярко-синих цветов - всего лишь капельку бледнее оттенка глаз. Губы у князя пунцовели так, словно были измазаны в подсохшей крови или светились от жара. - Я уже вас заждался. Вот он, вход, - кивнул Максимилиан на глыбу весьма условно круглой формы. Камень плотно прилегал к скале и, казалось, никогда не сдвигался с места - так густо он зарос лишайником и бледными кляксами мха. - Давайте поторопимся. Я уже предупредил наших, что иду.
- Ага… осталось всего лишь откатить этот кусок скалы, - с фальшивым энтузиазмом кивнула я. - Очень просто. Без проблем. Потяни, как говорится, за веревочку, дверца и откроется.
- Чего? - подозрительно прищурился Максимилиан и, не дожидаясь ответа, махнул рукой. - Камень - не проблема. На самом деле, он откатывается довольно легко, если знать секрет.
"Секретом", оказался пласт дерна, который поднимался, открывая каменный желоб. По нему глыба действительно скатывалась без особых усилий - если, конечно, вы обладаете физической мощью шакаи-ар или колдовскими способностями равейны. Ксиль пояснил, что по традиции отодвигают скалу визитеры самостоятельно, а вот возвращает ее на место уже "дежурный" - один из шакаи-ар, патрулирующих окрестности.
Туннель же под холмом… О, он воплотил мои самые давние кошмары.
Во-первых, клаустрофобия. Мы шли, едва ли не задевая головами потолок - Дэйру так точно приходилось нагибаться. Более того, проход оказался очень узким. Все, что я могла сделать - это немного отставить в сторону локоть. Даже с другой такой же хрупкой девушкой мы бы разошлись с огромным трудом.
Во-вторых, никтофобия. В туннеле было абсолютно темно. После второго же поворота свет от выхода рассеялся окончательно, и единственным ориентиром стала рука Максимилиана, в которую я вцепилась, как в последнюю надежду.
В-третьих… Ксиль сказал, что под холмом жили пауки. И я очень, очень надеялась, что князь просто так оригинально пошутил.
- Был случай, когда разведчик из Ордена отыскал этот туннель, - замогильным голосом сообщил Максимилиан. - Правда, бедняга был полноват и застрял в одном узком местечке.
- И что вы сделали? - с замиранием сердца спросила я, невольно сжимая пальцы Ксиля. Темнота, невозможность пошевелиться и пауки… Брр.
- Ничего, - хохотнул в темноте князь. - Денек он помариновался в одиночестве, а потом кто-то из наших проголодался… Ну, вы поняли, да?
Меня это впечатлило. Я трусливо порадовалась, что дружу с шакаи-ар, а не воюю.
А когда время почти перестало иметь значение и превратилось в холод каменных стен и извилистую бесконечность поворотов, Максимилиан сказал: "Зажмурься". Я послушалась…
Сначала стало теплее. Потом появился особый запах - острый и сладкий одновременно, не цветочный и не травяной. А затем под ногами вдруг запружинила земля вместо скользких камней - и мы вышли на поверхность.
Как будто из осенней ночи шагнули в летний полдень.
- Совет закрыть глаза был своевременным, - даже спустя несколько минут я продолжала щуриться. Максимилиан и Дэриэлл, что характерно, не испытывали совершенно никаких неудобств из-за резкой перемены степени освещенности. - У вас тут… вообще странно. Так тихо.
Князь пожал плечами.
- Это вообще странное место. Пространственная аномалия. Сутки примерно по тридцать шесть часов. Двадцать из них - светло, солнце все время в зените, а потом вдруг за минуту или две начинает резко темнеть. В ночном небе никогда не видно луны, только звезды, но очень яркие. И, кажется, не наши. А еще - здесь не живут никакие звери или птицы. Даже мышей нет.
Я обернулась, прикрывая глаза козырьком ладони. За спиной у нас вырастал из земли холм, без намека на травяной покров - только разноцветные мхи и светло-зеленый хвощ. Тень почему-то не пряталась за другим склоном, а словно тянулась к солнцу, против всех законов физики. Прохладный ветер раскачивал широкие блюдца подсолнухов, обрамленные ярко-оранжевыми, как огненные языки, лепестками. Небо имело цвет скорее синий, нежели голубой - чуть насыщенней, чем у нас.
И - ничего живого. Не порхали от цветка к цветку бабочки. Не заливались птицы - даже там, на границе видимости, где рыжие языки подсолнухового моря вливались в густо-зеленую, как гуашевые мазки, траву на берегу реки. Лес, огибающий поле с другой стороны, тоже казался пустым и наполненным иной, мистической жизнью. Верхушки громадных деревьев вонзались в небо. Шелестели глянцевые широкие листья, будто кто-то в предвкушении потирал ладони.
От подножия холма змеилась тропа - как туннель, разрезающий оранжевое, источающее пряный аромат поле. Дальний конец ее упирался в ступени старинного вида усадьбы. Два крыла, башенки… Стены снаружи были оштукатурены и выбелены, а слева от входа тянулся к высокой черепитчатой крыше какой-то вьюн - то ли плющ, то ли девичий виноград, издалека и не разглядишь. Двери гостеприимно распахнули створки, поджидая гостей.
- Ну что, идем? - весело спросил Ксиль и вдруг неуверенно передернул плечами, сознавшись: - Знаете, а я немного переживаю.
- По поводу? - насторожился Дэриэлл. Взгляд его потемнел от тревоги. - Думаешь, меня могут плохо принять?
- Да нет, дело не в тебе, - рассеянно отозвался князь, проводя рукой по волосам.
Тонкий венок из синих цветов упал на землю, расплетаясь на лету. Я машинально наклонилась и подцепила один из вялых стебельков. Бутончик уже раскрылся наполовину. Я повертела цветок в руках и осторожно заткнула его за ухо. Пальцы пропахли травяной горечью.
- А в чем, Максимилиан? - настойчиво поинтересовался Дэриэлл.
- В нашей природе, - коротко ответил князь и после запинки продолжил, опасливо глядя на меня: - Шакаи-ар совершенно другие. Тебе, Найта, может показаться странным многое, что для нас… естественно. Впрочем, это и к Силле пока относится, - он невесело усмехнулся. - Мышление и восприятие меняются дольше всего. Вот, скажем, это место - как оно тебе? - Ксиль широким жестом обвел подсолнуховое поле.
- Мне здесь не по себе, - честно созналась я, и Дэйр согласно кивнул. - Чувствую себя… почти как во сне Айне, то есть, я хотела сказать, как в ее иллюзионе. Все яркое - и абсолютно неправильное.
- А мне - вполне комфортно, - вздохнул Ксиль. - Я бы даже сказал - уютно. Как и моим кланникам. Там, за пределами резиденции, в кругу чужих, мы стараемся казаться такими же, как люди и аллийцы, - произнес он очень серьезно. - Но здесь… Прежде чем судить, вспоминай, пожалуйста, о том, что мы совершенно другие. Ладно? - попросил Максимилиан.
Я только кивнула. Князь улыбнулся ободряюще и, развернувшись, не спеша направился по тропе к усадьбе, вскользь касаясь ладонью шершавых подсолнуховых стеблей. Цветки покачивались, словно отмечая волнением его путь. Мы с Дэйром, не сговариваясь, переплели пальцы и последовали за Ксилем.
- Нервничаешь? - тихо спросила я целителя, привстав на цыпочки.
- Немного, - так же шепотом ответил он и ободряюще улыбнулся: - Ну же, веселей, Нэй. Подумай об этом, как о приключении.
Вблизи от крыльца подсолнухи были выкошены, только торчали среди редкой травы иссохшие пеньки. Перед правым крылом усадьбы поскрипывали от ветра высокие деревянные качели. У одного из столбиков сидела на земле фарфоровая кукла в пышном лиловом платье с желтыми розами, а чуть поодаль лежал надувной мяч из яркого пластика.
При взгляде на это подобие детской площадки я ощутила приступ иррационального ужаса. Как в дурацких фильмах - почему-то страшнее всего становится тогда, когда из темного леса навстречу героям выходит не маньяк с топором или очередной монстр, а милая девочка со слепо распахнутыми черными глазами.
- У Ясмин глаза светлые, как и волосы, впрочем - вся в маму, - хмыкнул Максимилиан, бессовестно подслушав мои сокровенные мысли. - А вот Янис, конечно, может напугать, если неожиданно появится из темноты… Но, поверь, он - добрейший мальчик.
- Здесь есть дети? - и искренним удивлением спросил Дэриэлл, останавливаясь в шаге от выщербленных ступеней. - Откуда?
Ксиль обернулся и произнес доверительным тоном:
- Нашли в местных подсолнухах, Дэйри… Шучу, конечно. Кариот привела мужчину из другого клана, - объяснил он уже серьезно. - Обычно я советую таким парам переходить в клан к супругу - ведь там, у возлюбленного или возлюбленной, есть родичи. А детям, если они появятся, интересней играть со сверстниками, чем со взрослыми. Но Раймонд - такой же сирота, как и моя Кари. Так что около десяти лет в нашем тесном кругу стало на трех кланников некняжеского статуса больше. Раймонду тогда едва сравнялось полтора века, а Кариот родила двойню. Внешне и не скажешь, кстати, что эти детишки - вообще родственники, - с мечтательной улыбкой заключил он. - Но они на редкость милые. Я обязательно вас познакомлю.
Этот безыскусный рассказ развеял мистически-мрачное впечатление. Я почувствовала, что заражаюсь оптимизмом и радостным предвкушением от Максимилиана. Он с таким теплом говорил о шакарской семье, словно все они были его детьми. И загадочная княгиня Кариот, и ее возлюбленный Раймонд, и маленькие Ясмин с Янисом…
- Постой, - я нахмурилась. - Так ради них ты заходил в магазин игрушек?
- Ну, конечно, - рассмеялся князь и от нетерпения крутанулся на пятках, щуря синие, как здешнее небо, глаза. - Они любят головоломки и паззлы, особенно Янис. Не беспокойся, я все сложил в твой волшебный рюкзак, - подмигнул он мне. - Идем скорее!
Внутри царили сумрак и прохлада. Свет изливался через цветной витраж в высоком потолке, а так в холле не было ни окон, ни ламп. Из зыбкой темноты выступали неясные очертания лестниц и балконов на разных ярусах. Всего я насчитала четыре этажа - очень много. Это сколько же времени строилась такая громадная усадьба, если через узкий проход под холмом большой груз не протащишь? Год, два?
- Шесть с половиной лет, - вполголоса подсказал Ксиль, ступая в центр холла, прямо под цветные потоки света под витражом. - И не забывай, что сумки со "сжатым" пространством известны с древнейших времен, так что натаскать кирпичи не было проблемой. А дерева мы могли раздобыть и тут… - внезапно он замолчал, а потом, запрокинув голову кверху, крикнул звонко: - Я вернулся!
Сначала ему откликнулось, лишь эхо. А потом задиристый женский голос с рокочущим акцентом поинтересовался:
- Кто ты, наглый белобрысый крысеныш, и куда дел нашего князя?
- Я тоже рад встрече, Делита, - ухмыльнулся Максимилиан. - И рад слышать этих бездельников, которые так громко сопят по темным углам. А теперь, может, вы все спуститесь и поприветствуете вашего драгоценного князя… то есть уже - старейшину, в очередной раз доказавшего свою гениальность… Я скучал, ребята, - добавил он уже совершенно серьезно.
В то же мгновение пустые балконы и лестницы ожили, расцветая сполохами яркого тумана. Воздух наполнился тихим, счастливым смехом - казалось, что это ликует сама темнота. Что-то яркой кометой, лишь отдаленной напоминающей очертаниями человека, рухнуло с верхнего балкона, вжимая хохочущего князя в пол. Я едва успела моргнуть - и сорвалась с лестницы еще одна вспышка, и еще…
Мимо нас призраком скользнул юноша, за которым стелились по воздуху крылья, подобные расплавленному серебру - мы еле сумели шарахнуться в сторону, чтобы уступить дорогу. Еще шаг - и он с головой нырнул в смеющееся море разноцветного света.