Обычно Джина злилась, когда он ругался, но сейчас она сделала вид, что ничего не заметила. Однако Дидерик всё равно огорчился.
- Виценций спит? - извинительно спросил он.
Жена кивнула.
Принц-претендент опустился на скрипнувшую лавку. Масляная лампа едва светила, и он с трудом различал силуэт Джины, застывшей напротив. Она молча сидела, положив руки на колени и о чём-то думала.
И зачем только она с ребёнком сюда поехала? Будь они вдалеке, ему было бы проще решиться…
Дидерик отвёл взгляд. Подобный исход был неизбежен. Он отправил на юг наёмников, а остальную армию повёл на восток. Стратегический манёвр… Прекрасное слово, чтобы назвать отступление. Каждый день он собирал командиров и говорил что-то о манёврах и планах на будущее, а они смотрели на него виноватыми глазами, ожидая вопроса о том, скольких ещё людей они не досчитались после минувшей ночи.
Но всему приходит конец. Больше отступать некуда - дальше только горы. На юг ведёт единственная дорога, и сегодня днём разведчики донесли, что на ней появились дозоры Лизандия. Нужно решаться. Другого выхода больше не оставалось.
- Ты знаешь… - начал Дидерик.
Он набрался храбрости, посмотрел на жену и храбрость сразу же куда-то делась.
- Что?
- П-п-пойду посмотрю, как у них там… - пробормотал он, и поспешно встал.
В дверях паутина снова облепила лицо.
- Проклятые твари, - чертыхнулся он, стирая её со лба.
Огоньков в долине стало заметно меньше. Очень заметно. Сегодня была последняя ночь. Единственная дорога пока ещё свободна, но кто знает, что будет с ней завтра?
Бежать? Люди доверились ему, и он их предаст. Его-то самого не казнят. Это не принято. Для неудачливых претендентов на престол есть другие варианты. В Империи много замков с глубокими и надёжно охраняемыми подвалами. Но вот тех, кто пошёл за ним, тех, кто избрал его своим лидером, ждёт другая участь. Пеньковая и хорошо намыленная. Или, если очень повезёт, - плаха и топор.
Будь жена и сын далеко, он бы сдался. Это спасло бы многих, а у его семьи была бы возможность бежать из Империи… Но они были рядом.
Скрипнула дверь. Джина тоже присела на ступеньку.
Некоторое время оба молчали. Потом она спросила.
- Их осталось так мало?
Дидерик посмотрел на долину. Огоньков действительно стало меньше.
- Похоже, к утру их не останется совсем, - глухо сказал он, - вам с Виценцием нужно срочно уехать. Я попрошу Ансельма приглядеть за вами. Он выглядит простоватым, но он честный парень и умеет драться…
Джина не ответила.
- Я буду пытаться отвести армию дальше, - добавил он, но прозвучало это крайне неубедительно.
- Кажется, они перестали гаснуть, - заметила она.
- Может быть… - вздохнул Дидерик, - похоже все, кто собирался бежать, уже решились, и вам тоже нужно уходить, чтобы успеть подальше отъехать до рассвета…
- Здесь холодно, - сказала Джина, - пойдём внутрь…
Открывшийся проём встретил его запахом старой пыли и очередной липкой пеленой.
- Ах, чтоб… - рявкнул Дидерик, - если я только найду этого клятого паука!
- Что ты с ним сделаешь? - поинтересовалась супруга.
- С кем? - не понял Дидерик.
- С пауком?
- С каким… а почему ты спрашиваешь?
- Нет. Просто. Ты четырежды прошёл через дверь, и каждый раз натыкался на паутину…
- Именно, - он с остервенением вытирал лицо рукой.
- Это значит, что паук трижды её соткал…
- Трудолюбив, паршивец…
- Ты четырежды разрушал его труд, и он трижды восстанавливал его, - уточнила Джина.
Дидерик посмотрел на неё с беспокойством. Семейство ди Коста всегда отличалось хладнокровием и крепкими нервами, но в такой обстановке у кого угодно может отказать рассудок.
- С тобой всё в порядке, дорогая?
- В полном. Просто я подумала, что этот паук упорнее тебя.
- В каком смысле?
- Он восстанавливал свою паутину из руин уже трижды, а ты намерен сдаться всего после одной неудачи…
Дидерик стиснул кулаки, но возражать не стал. Джина была права. Он был готов признать своё поражение слишком легко.
- Нам некуда деваться, - сказал он, немного подумав, - мы в ловушке. Мы можем только геройски погибнуть. Но я не допущу, чтобы вы с Виценцием…
- Мы можем уйти в горы.
- В горы? Но зима на носу. Нам в них не выжить!
- Ты видел, сколько осталось костров? Там, снаружи. Эти люди не побежали. Они пойдут с тобой до конца. Их не так много, но они верят тебе. И они остались с тобой не затем, чтобы ты вышел к ним, и сказал: "а теперь, господа, мы сдаёмся".
- Но зима… горы…
- До зимы ещё пара месяцев. Мы сможем договориться с горными кланами. Попробовать добраться до Южных Земель, пока перевалы ещё не закрылись. У синьора Эниго есть… определённые связи в предгорьях.
- Ты уже знаешь? - удивился Дидерик.
- Синьор Катталья спас нам жизнь. И как мне кажется, сделал это не один раз. Да, я в курсе, об этом было легко догадаться…
Дидерик не ответил. Они с женой молча сидели на лавке бок о бок. А где-то в темноте молчаливый паук в четвёртый раз ткал свою паутину.
Глава 7
Князь Сигибер с облегчением возвращался в походный шатёр. Солнце взошло ещё не до конца, и по луговине стлался туман, придававший лагерю, деревьям, и отдалённой мельнице на холме, акварельную прозрачность.
- Доброе утро…
Князь хмуро глянул на нарушителя его предрассветного уединения. Принц Лизандий был облачён в походное кожаное одеяние и нервно ковырял сапогом землю возле шатрового колышка. Судя по общей помятости, нездоровому цвету лица и двухдневной щетине, спать наследник ещё не ложился…
- Вы что-то рановато сегодня, ваше высочество, - пробурчал Сигибер, - обычно в это время коронованные особы ещё спят.
Он с вожделением посмотрел на вход в шатёр. Там, внутри, постель ещё не остыла.
Увы, принц намёка не понял.
- Я хотел поговорить…
Сигибер тяжело вздохнул.
- После завтрака я с удовольствием…
- Это срочно!
Князь понял, что продолжить сон ему, судя по всему, просто так не удастся, и мрачно посмотрел в глаза Лизандию.
- Ты слышал, про мятеж в Удолье?! - продолжил наследник.
Сигибер красноречиво глянул на собеседника. Принц был достаточно взрослым, чтобы догадываться, что о подобном великий князь узнаёт первым.
- Это плохой знак…
- Не имеет смысла так переживать, - буркнул Сигибер, - барон Бычьего Лба со всем разберётся.
- Ты не понимаешь! - принц нервно сжал кулаки.
- Я в курсе, что у него мало людей. Я распорядился направить ему одну из ополченческих колонн, мобилизованную в предгорьях. На юге нам эти мужики особо не пригодятся, а так хоть какая-то польза…
- Да мне плевать на то, кого ты туда послал! - взорвался Лизандий.
Князь внимательно на него посмотрел. Позади наследника, из входа в шатёр, возникло удивлённое лицо княжеского камердинера.
- Ты переутомился? - сухо поинтересовался Сигибер, - мне кажется, тебе стоит пойти как следует выспаться …
- Нет. Я не переутомился! - в голосе принца зазвучало ехидство, - я только и делаю, что отдыхаю. А в это время мои подданные бунтуют…
- Твои… подданные… - на обычно бесстрастном лице князя начали проступать намёки на эмоции. Судя по всему это было удивление.
- Да. Я ведь почти император. Ты часом не забыл?
- Хм-м… м-м-м… ну… да… - удивление на лице Сигибера стало уже вполне различимым и дополнилось любопытством, так смотрят на хомячка, пытающегося напасть на хозяина.
- И как император… будущий император, я хочу знать, отчего мои подданные бунтуют.
- Это обычное дело… - с лёгкой неуверенностью пробормотал князь.
- Неужели? Что-то я не припомню, чтобы во времена моего предшественника подобное случалось.
Князь, наконец, справился с удивлением.
- Прекрати истерику! - рявкнул он, - причины мятежа расследуются, и если за ними стоит что-то более существенное, чем недовольство пары крестьян налогами, то я… то мы с этим разберёмся.
Он сделал небольшую паузу и добавил:
- И ты, если захочешь, сможешь принять участие в обсуждении…
Щека Лизандия слегка задёргалась.
- Это мои подданные… - упрямо произнёс он.
- Конечно, твои, - уже мягче сказал князь, - но это не значит, что ты должен вести себя как нервный идиот. Будь хладнокровнее.
- Мои подданные… - чуть тише повторил молодой человек.
- Ты будешь править, - Сигибер даже изобразил что-то похожее на ободряющую улыбку, но не привыкшие к таким вещам мимические мышцы справились с задачей не самым лучшим образом, - мы просто тебе немного поможем. И, естественно, впредь будем держать тебя в курсе всех событий…
Лизандий нервно тряхнул головой, разбросав светлые волосы.
- Может, начнёшь прямо сейчас?
На лице князя опять начало возникать подобие эмоции. Но теперь уже скорее раздражения.
Принц, тем не менее, не останавливался:
- Узурпатор, вопреки всем ожиданиям, бежал в горы, отослав значительные силы на юг. Серенисса всё ещё в осаде, а наместник Арнии на все наши требования немедленно присягнуть на верность, отвечает вежливыми отписками о том как он занят, плохо себя чувствует или навещает очередную тяжелобольную родственницу… Могу я поинтересоваться, что моё высочество планирует делать в этой ситуации?
- Направить графа Отьена с его людьми догнать узурпатора, а основными силами двинуться на юг, нанести визит в Арнию и затем разобраться с осадой Серениссы. Твоё высочество довольно?
Он мрачно посмотрел на юношу. Тот прикусил губу, немного потоптался, затем быстрым шагом направился к своему шатру.
Сигибер проводил его внимательным задумчивым взглядом.
Камердинер тихо кашлянул.
- Принц, кажется, сегодня не в духе… - робко предположил он.
- Явно не в духе, - пробормотал Сигибер, - и с этим надо что-то делать… Срочно разыщи и пригласи ко мне Розу, Стеллу, Гильду и Кренцхен.
- Кого, извините? - сконфуженно пробормотал камердинер.
Князь холодно посмотрел на слугу.
- Девушек принца…
- А-а, их… Конечно же. Как я мог не понять, что вы имели в виду этих милых барышень… вечно их имена у меня из головы вылетают. Сей момент будут…
- Уж поспеши. У меня есть к ним серьёзный разговор.
В горах ночами холодно. А темнеет осенью рано. В сумраке недовольно фыркают лошади, кашляют простуженные часовые, и тихо падают с неба одинокие снежинки. В походном же шатре горит костёр и вкусно пахнет жареным мясом и подгоревшим жиром. Плотно набившиеся внутрь шерстяных стен люди сыты и довольны.
- А, как думаешь, мессир Отьен, скоро ль мы их нагоним?
- Скоро, скоро, на днях, надеюсь… передай бутылку… нет, вон ту… ага, спасибо….
- Они быстро убегают, не думал, что придётся так далеко в горы залезть.
- Да уж… но никуда они от нас не денутся. Точно ведь, мессир Отьен?
- М-м-м… ик… недожареное… что ты говоришь? А. Да. Точно должны нагнать. У них женщины, ребёнок опять же. Не могут они быстро по горам бежать. Сегодня-завтра и догоним. А потом живо на юг, к остальным.
- Да уж. На юг это хорошо. Холодно здесь, в горах-то…
- Дурак ты… холодно ему…
- А что тепло, что ли?
- Ерунда это, а не холод. Лучше скажи мне, барон, что мы получим, когда их нагоним? Ну, кроме благодарности князя?
- Как что? Добычу возьмём. Лошадей, доспехи неплохие… Меч у принца, говорят отменный, арнийской ковки…
- Нет, ты точно дурак…
- Мессир Отьен!
- Чего, мессир? Я что вижу, то и говорю… добычу он нашёл, тоже мне… заморенных кляч, да хлам железный. Вот в южных землях - там добыча, так добыча…
- Говорят у них в каждом замке ковры, и даже купцы едят с золота…
- Аккуратней, ты мне весь бок вином облил…
- Извини…
- Пить надо меньше, а то уж руки стакан не держат…
- У кого, у меня? Я трезвый, как…
- Да тише вы там…
- Ножку передайте, пожалуйста… я сказал ножку, а ты что мне суёшь?
- Тише, господа, тише…
- Так что с коврами то? Меня баронесса давно просила, а у наших торгашей разве ж укупишь…Да и золотая посуда тоже не лишняя, знаете ли…
- Та врут всё… Не может такого быть, чтобы в каждом замке ковры. Правда, мессир?
- Может, шевалье, может. Ещё как может. И не только ковры.
- А девки в Южных Землях красивые. Я знаю. Я год на тамошней границе прослужил. Ух какие там, я вам скажу, девки…
- Он сказал, что я напился! Слышали?! Да я тройной кувшин могу выпить, я вот сейчас ка-а-ак…
- Господа, кто-нибудь отберите у виконта нож и вытолкните его на свежий воздух, пока он тут всё не заблевал.
- Я трезвый как… куда? Зачем? Там же холодно!
- И вот когда за горами, на юге, наши товарищи могут наслаждаться всеми благами цивилизации…
- А ещё они носят такие платья… такие… ну, открытые… без этих, как их…
- Да, да, я в курсе. Очень открытые. Так вот в это самое время когда они там, мы вынуждены гоняться за этим недопринцем по скалам как стадо горных баранов. А ты говоришь - "холодно". Да это самое последнее, о чём я готов сейчас думать!
- Поскорей б мы уже их поймали.
- Ну и поймаем. А дальше? Их же везти придётся в Кедог, а то и вовсе на север, куда-нибудь в Бычий Лоб.
- Это если они сдадутся…
- А куда они денутся?
- Князь сказал "живыми или мёртвыми", и я предпочту мёртвых…
- Потому что их не надо везти на север?
- Точно. И ещё потому, что отдельн… отделённ… в общем головы везти куда легче, чем целых пленников…
- А если они сдадутся?
- Будем надеяться, что принц решит героически погибнуть в бою.
- А его жена?
- Ну-у. В бою всякое случиться может…
- Мессир, это же недостойно благородного дворянина! Поднять руку на женщину, на благородную даму… Это что, курица? Ты уверен? А почему у неё такой хвост? Это шея? Какая ещё шея? Кто пьян? Я пьян? Да. Я пьян… и что?
- Нет, нет. Никакого насилия… Но с другой стороны в горах ведь так опасно? А если она упадет со скалы? Или решит с горя броситься в горную реку?
- Тогда мы даже её головы не сможем привезти…
- Да, это не годится… голова нужна.
- А я утверждаю, что это не курица!!
- Ты хочешь сказать, что я, потомственный барон в двенадцатом колене, лжец? Вы слышали, господа, эта скотина назвала меня лжецом!!
- Успокойтесь, господа… да отберите же у него кинжал, он может кого-нибудь поранить…
И тут граф Отьен, совершенно для себя неожиданно, упал лицом прямо в блюдо.
- Граф! Граф!!! Ваша светлость! Проснитесь! Вставайте же…
- А… что… чего ты орёшь?! М-м-м…
Граф Отьен прикрыл слипающиеся глаза ладонью. Что случилось? Почему свет такой яркий? Отчего этот оруженосец так кричит?
- Они атакуют, ваша светлость!
- Кто?
- Принц Дидерик…
- Что ты несёшь? Это же самоубийство… Где виконт?
- Он уже выехал со своими людьми навстречу… Вставайте же граф!
- Выехал? Один? Идиот. Его же разобьют… Почему ты меня не разбудил?!!
- Я пытаюсь, ваша светлость…
Нет, определённо не стоило вчера так много пить… Надо собраться. Неужели этот мальчишка Дидерик не мог выбрать другого времени, чтобы напасть?
Граф попытался встать на ноги.
- Коня мне! Копьё мне! А… Уже? Что ты мне даёшь? Что это такое?
- Подштанники, ваша светлость…
Джина снова закусила губу. Утренний ветер забирался под меховую накидку и студил руки. Она нервно прошлась взад-вперёд, щурясь от яркого солнца. Эниго сидел на пеньке и хмуро кутался в плащ. Как всегда беззаботный Ансельм устроился рядом и как всегда точил свой обожаемый меч. Довольная улыбка горца казалась Джине совершенно неуместной и раздражала.
Может не стоило всего этого затевать? В конце концов, она ведь сама всё устроила. Дидерик не так уж и рвался в принцы… Жили бы сейчас где-нибудь в глухой лесной усадьбе и всё было бы спокойно. Она поглубже спрятала лицо в мех накидки, чтобы никто не мог его разглядеть.
Это должно было произойти. Нельзя же постоянно убегать… Но ей казалось… Ей казалось, что всё может обойтись как-то… ну без участия Дидерика. Он же принц. Он не обязан вести их в атаку сам!
Джина сделала очередной поворот на каблуках, и вздохнула. В том-то и дело, что обязан. И если с ним что-то случится, то это она будет во всём виновата!
Дидерик ещё раз подбросил в руке копьё. Лёгкое. И не слишком длинное. На южной границе он успел к таким привыкнуть. Он посмотрел на стоявших рядом. В исторических трагедиях как раз в подобные моменты и надлежит произносить вдохновляющие речи и драматические монологи. Но ничего вдохновляющего и драматичного в голову не приходило. Да и вообще было как-то не до речей и монологов. И он сказал только:
- Ну, пора…
Их было мало. Очень мало. Редкая цепь всадников, отбрасывавших перед собой на траву длинные острые тени. Практически никаких шансов. Только погибнуть в бою, вместо того, чтобы быть загнанными в угол как лисы.
Дидерик опустил забрало, металл лязгнул, хорошо выученный конь медленной ленивой рысцой тронулся с места. Вслед за ним вниз по длинному отлогому склону двинулся и весь строй. Обвисшее имперское знамя вяло развернулось в набегающем воздухе.
Джина остановила свою ходьбу и раздражённо посмотрела на Ансельма.
- Тебе не кажется, что он уже достаточно острый.
Горец придирчиво осмотрел лезвие.
- Почти. Но надо ещё малёк доправить…
Она скрипнула зубами. Непробиваемость оставленного ей мужем телохранителя была фантастической. Понимать намёки он был решительно не способен.
- Пожалуйста, не точи его больше.
- Но он же ещё…
- Просто не точи!
Ансельм посмотрел на неё с удивлением. Но оселок убрал, а меч положил на колени.
- Но вот если враги сюда придут, а он у меня недостаточно острый… - осуждающе добавил он.
- М-м-м…
Джина наморщилась. Ей жутко хотелось завыть.
- Он победит, госпожа… - вздохнул Эниго и выразительно посмотрел на горца.
- Лучше бы, конечно, ему взять меня с собой, - продолжая ничего не замечать, произнёс Ансельм, - но коль он сказал вас охранять, то я и буду это делать. Но у меня должен быть острый меч…
- Он острый! - голос Джины задрожал, - этим проклятым мечом уже бриться можно… ещё немного и ты его совсем до рукояти сточишь!
Она отвернулась и замолчала, чувствуя, как встаёт в горле ком и влажнеют ресницы.
Дидерик ощутил, что беспокойство уходит. Мир упрощается и сжимается до видимого сквозь прорезь забрала узкого коридора. И всё быстрее прокручивается под копытами травянистый ковёр, а в теле словно появляется какая-то лёгкость и пустота. Он наклонил копьё и пришпорил коня. Полёт равнины навстречу ещё больше ускорился, в ушах едва слышно зашелестел ветер, и остальная вселенная исчезла.