- И то, и другое, - молодой человек, наконец, поднял голову и взглянул на мать усталыми, но на редкость довольными глазами. - Извини, мам, я здесь уже почти закончил, и теперь мне надо обратно бежать. Передай папе, что в следующий раз я обязательно поужинаю с вами обоими.
- Ладно, как тебе удобнее, - казалось, что Юдифь даже обрадовалась, что бездарный сын скоро уйдет, так и не повидавшись со своим отцом. Но Златов не обратил на это внимания - он уже снова углубился в книгу, жадно вчитываясь в длинные витиеватые фразы. Радуется ли Юдифь, что он сейчас избавит ее от своего присутствия, надеется ли, что следующий его визит домой состоится еще не скоро, Юрия больше не беспокоило. В тот момент он мог думать только об одном - он все-таки нашел то, что искал.
Альбина быстрым шагом спустилась с больничного крыльца и, ничего не видя перед собой, пошла вперед. Ее красные глаза смотрели куда-то вдаль, а лицо было залито слезами, которых она не чувствовала. И в первый момент несущийся ей навстречу Юрий Златов решил, что случилось все самое худшее.
- Мне очень жаль… - начал он, осторожно беря ее за плечи и разворачивая в сторону скамейки - кажется, той самой, на которой совсем недавно помогал ей прийти в себя.
Девушка подняла на него глаза, постепенно осознавая, что происходит и где она находится.
- Нет, ты не понял, - зашептала она, падая на жесткую скамейку и утыкаясь лицом Златову в плечо. - Он… Ему лучше… Намного лучше… Но это ведь… - она оторвалась от Юрия и снова посмотрела на него беспомощным взглядом. - Это ведь невозможно?
- Возможно, - Юрий крепко прижал ее к себе и сразу почувствовал, как его рубашка пропитывается ее горячими слезами. Он даже растерялся, настолько это было сильное и необычное ощущение - по его телу словно пропустили электрический ток. - Все в нашем мире возможно, - повторил он шепотом, - теперь я точно это знаю.
Альбина несколько раз слабо вздрогнула, потом отстранилась от молодого человека и попыталась вытереть слезы ладонями. Юрий понял, что пока эта женщина рыдала рядом с ним, все слова, которые он собирался ей сказать, благополучно забылись. Он начал рыться в карманах, безуспешно пытаясь найти там носовой платок.
- Извините меня, - тихо произнесла альбиноска. - Мне радоваться надо, а я плачу… Не могу поверить… Вдруг это просто временно, а потом он опять..?
- Нет, это не временно, - покачал головой Златов. На лице сидящей рядом с ним девушки проступило недоверчивое удивление:
- Я не знаю, кто вы и почему так говорите, но… Очень хочу вам поверить. Хочу, но боюсь.
Златов набрал побольше воздуха, все еще не зная, с чего начать.
- Скажите… - наконец, заговорил он. - Вы в тот день, когда вам здесь стало плохо, думали о том, что сделали бы все, чтобы ваш отец поправился?
- Я все время об этом думала, - еле слышно отозвалась его собеседница. - Да я и делала все, что могла, чтобы его спасти. Абсолютно все.
Юрий нетерпеливо замотал головой:
- Нет, не так. Простите, не могу сформулировать. У вас не было такой мысли, что вы согласились бы чем угодно ради этого пожертвовать, даже самой умереть, лишь бы с ним все было хорошо? Не было желания оказаться на его месте?
Девушка продолжала смотреть ему в глаза. Вид у нее теперь был как будто бы немного виноватый.
- Я не помню, - прошептала она. - Хотя, наверное, да… Что-то такое было. Но вы же не будете утверждать, что для этого… Для того, чтобы вернуть человека к жизни, надо просто очень сильно этого захотеть?!
- Как раз наоборот, все наши исследователи считают, что такое невозможно, - уже не скрывая своей радости, принялся объяснять Юрий. - Я вчера целый день искал эту легенду, всю родительскую библиотеку перерыл. У меня прадед был целителем, после него много книг осталось… Короче, за всю историю было несколько случаев, когда матери так спасали своих детей, да и то, это точно неизвестно - возможно, те дети и сами по себе выздоравливали. А уж чтобы не детей, а кого-то другого… А вы вот смогли… Я очень сумбурно все объясняю?
- Может быть, и не очень, - жалобно вздохнула Альбина, - но я все равно вас не понимаю.
- Да, простите, не умею я этого… Давайте сначала - помните, вы сказали, что не верите ни в какие чудеса?
- Да, помню.
- Так вот, вы были неправы. Существуют люди, которые способны делать сверхъестественные вещи. Но не везде, а только в некоторых областях. И именно таким местом является наш город.
- Другими словами, в нашем городе могут существовать волшебники? - чуть улыбнулась Альбина.
- Именно так. И их в нем довольно много.
- Юрий, извините, но в это я поверить никак не могу.
Златов рассмеялся:
- Ну как же вы можете в это не верить, если сами являетесь одной из нас! Причем способной на такое колдовство, которое мы всегда считали невозможным!
- Значит, вы тоже колдун?
- Я - нет, - не стал обманывать девушку Юрий. - Я родился в семье волшебников, но сам никакой магией не владею. Это редко бывает, еще реже, чем когда у обычных людей рождается маг - как в вашем случае.
Альбина закрыла глаза и некоторое время сидела молча. Обдумывала, "переваривала" полученную информацию и, наверное, сомневалась, не посоветовать ли Юрию обратиться к психиатру и не пойти ли к нему самой. Златов терпеливо ждал.
- То есть, получается, - вновь заговорила девушка, - что когда я захотела, чтобы он выздоровел, это желание каким-то образом исполнилось?
- Ну да! Я сам это видел в тот день.
- Что видели?
- Магическую ауру. След, который остается после применения магии. Такое туманное свечение. Вы скоро тоже сможете научиться его видеть.
Альбина слабо покачала головой:
- Юрий, то, что вы говорите, для меня слишком странно. Если вы хотите дать мне надежду, убедить меня, что теперь с отцом все будет нормально - спасибо вам. Но я привыкла реально смотреть на вещи. И поймите, пожалуйста - не могу я сейчас с вами спорить.
"А ведь верно, чурбан ты бесчувственный! - обругал себя Златов. - Она столько всего пережила, а ты ее тут разговорами про магию грузишь!"
- Вот что, - сказал он вслух. - Поезжайте сейчас домой.
- Мне еще надо…
- Отмените все. Езжайте домой, отключите все телефоны и ложитесь спать. И никаких будильников - спите столько, сколько вам будет нужно. А завтра, когда проснетесь, позвоните мне, - он вручил Альбине визитку. - Вы ведь приедете сюда?
- Конечно.
- Вот и замечательно, а после того, как навестите отца, мы с вами встретимся. И уже спокойно обо всем поговорим.
- Хорошо, - неожиданно легко согласилась с ним Альбина. Златов встал, помог ей подняться и, взяв ее под руку, повел к остановке.
Посадив ее на маршрутку, он с озабоченным видом принялся ждать следующей. Радость от того, что Альбина дала согласие поговорить с ним, быстро прошла - Юрий не строил иллюзий и был почти уверен, что она просто хотела поскорее от него отделаться. А значит, до завтра ему необходимо придумать, какими словами он будет убеждать эту девушку в существовании магии. Вряд ли она сможет поверить ему, не увидев никаких чудес собственными глазами. А как раз этого он при всем желании ей устроить не может! Как не может и научить ее колдовать самостоятельно: для этого ее аура еще недостаточно восстановилась. Черт, какие же все-таки люди разные! Насколько просто было убедить во всем Лилит! Зато с Альбиной - в этом Юрий ни минуты не сомневался - ему придется как следует повозиться, прежде, чем он сможет доказать ей, что она волшебница…
Словно в ответ на его воспоминание о своей первой "ученице", перед ним вдруг возникла она сама: огненно-рыжая шевелюра Лилит была растрепана еще сильнее обычного, а в глазах застыло какое-то злобное и в то же время испуганное выражение.
- Приветик! - развязно улыбнулась она Златову. - Я смотрю, интересная у тебя жизнь - с одной волшебницей по музеям ходишь, с другой по улицам гуляешь…
- Работа у меня такая, - буркнул Юрий, которому в этот момент меньше всего хотелось в чем-то оправдываться, да еще перед этой девушкой. - Эй, постой-ка! - воскликнул он, сообразив вдруг, что ни про Эрмитаж, ни про Альбину ей знать вообще-то не положено. - Ты что, следила за мной, что ли?
- И вовсе нет! - фыркнула Лилит. - Очень мне это надо! Просто я хотела посмотреть, чем ты еще занимаешься. Ты же сам мне ничего не рассказываешь. Вот мне интересно, кем вообще работают маги?
- Да кем они только не работают, - решил уйти от прямого ответа Юрий. - Вступишь в огненную общину - сама все узнаешь. Ладно, кое-что я тебе расскажу, - быстро прибавил он, видя, что Лилит рассердилась еще сильнее, - но только не сейчас. У меня очень мало времени, я с начальницей должен встретиться.
- Ладно, не буду тебя отвлекать, - смягчилась огненная чародейка и тут же продолжила спрашивать. - А та дамочка, которую ты сейчас в маршрутку посадил, она тоже волшебница? Аура у нее белая, только какая-то совсем уж прозрачная…
- Да, она начинающая, как и ты, - ответил Златов, и почувствовал, что ляпнул лишнее. Взгляд Лилит снова стал любопытным и, одновременно, подозрительным.
- Это что же, - осторожно спросила она, - ты всем начинающим по доброте душевной помогаешь?
- Нет, только избранным, - улыбнулся Златов. Его "подшефная" явно начинала в нем сомневаться, и эту оплошность надо было срочно исправлять, так что он попытался превратить все в шутку. - Вот что, Лилит, давай встретимся завтра вечером. Тогда я отвечу на все твои вопросы. А потом дам тебе адрес огненной общины, и ты сможешь сразу же туда пойти.
- Правда? - обрадовалась девушка. - Обязательно давай встретимся! Но ты точно не будешь ничего от меня утаивать?
- Клянусь, ничего! Я просто боялся, что ты передумаешь становиться магом, вот и не хотел, чтобы ты знала много лишнего. Но если ты точно этого хочешь…
- Конечно, хочу!
- Вот и замечательно. А теперь мне действительно пора, - Юрий двинулся к краю тротуара, голосуя очередной подъезжающей к остановке маршрутке. - Завтра позвонишь мне. Или нет, лучше я сам. Договорились?
Плюхнувшись на потрескавшееся кожаное сидение, он облегченно вздохнул - еле-еле отделался. Ладно, ерунда все это: даже если Лилит что-то заподозрила, ему ничего не стоит опять заморочить ей голову. До завтра он успеет придумать что-нибудь достоверное. А сейчас надо подготовиться к разговору с Фаиной: он обещает быть очень любопытным!
В кабинет к главе водной общины молодой человек влетел как на крыльях. Почтенная Фаина, заметив его взволнованное лицо, удивленно приподняла брови:
- Что-то не так?
- Наоборот, - звенящим голосом отозвался Златов. - Я нашел еще одну волшебницу. Потрясающе сильную. И вообще способную на такое… - он почувствовал, что его лицо приобретает совсем уж самодовольное выражение, и не без усилия вернул себе серьезный вид - его так и распирало от гордости за только что сделанное "открытие".
- Давай по порядку, - строго, но в то же время заинтересованно велела ему старая чародейка.
- Сейчас, - Златов приблизился к ее столу и неожиданно для самого себя, внутренне ужасаясь тому, что делает, взгромоздился на один из его углов, свободный от бумаг и прочих вещей. Несколько секунд он был твердо уверен, что начальница выгонит его прочь, и в то же время прекрасно понимал, что она этого не сделает: сначала из-за того, что ей интересно его выслушать, а после - потому что добытые им сведения окажутся слишком уж важными для всего магического мира, чтобы из-за них нельзя было стерпеть его беспримерное нахальство.
И Фаина действительно не сказала вконец обнаглевшему сотруднику ни единого слова и только слегка отклонилась назад, когда он запрыгнул на край ее стола. А Юрий, все еще страшно волнуясь, принялся рассказывать все с самого начала: как он впервые встретил Альбину и поразился истощенности ее энергетической оболочки, как перед этим он заметил, что на одном из верхних этажей больницы кто-то применил мощное, но не слишком умелое колдовство, как узнал, что отца Альбины считали смертельно больным, но он вдруг неожиданно пошел на поправку… И как после этого он, Юрий, проштудировав кое-какие целительские книги, обнаружил в них упоминание о "спонтанном лечении". О Симеоне, первым рассказавшем ему эту легенду, Златов упоминать не стал - иначе пришлось бы объясняться с Фаиной на тему, почему он вообще заговорил о делах, касающихся его секретной работы, с представителем другой стихии.
Водная чародейка выслушала его молча, с сосредоточенным и как будто немного недовольным видом. Златов не был уверен, связанно ли это недовольство с его выходкой или же все дело в том, что Фаина не поверила в то, что он ей рассказал. Но когда он закончил, лицо пожилой волшебницы прояснилось.
- И что ты дальше планируешь делать? - спросила она, чуть подавшись вперед и выжидательно глядя на Юрия. То, что он по-прежнему сидел у нее на столе, она, похоже, решила проигнорировать.
- Я попробую поговорить с Альбиной еще раз, - ответил он. - Она, несомненно, очень здравомыслящий человек. Если рассказать ей о нас в спокойной обстановке и объяснить все логически, она мне поверит.
- А если нет? - слегка нахмурившись, спросила Фаина, - Ты понимаешь, что если она не захочет тебя слушать, мы можем навсегда потерять с ней связь?
- Ну почему же? - сбить Златова с мысли было не так-то просто. - Даже если она не поверит мне сейчас - поверит чуть позже, когда к ней вернутся колдовские способности. Ведь тогда я смогу привести ей наглядные доказательства…
- Если до этого ее у тебя не "перехватит" кто-нибудь из металлической общины, - перебила его начальница.
- Не успеют, - все еще самодовольно, хотя и чувствуя теперь некоторые сомнения, произнес Юрий. - Я же вам говорил, эта женщина восстанавливается очень быстро. Неделю назад она вообще была лишена энергии, аура в принципе не просматривалась, а сегодня я без проблем смог определить ее цвет. Такими темпами она сможет колдовать уже через месяц.
- Значит, нам тем более важно ее не упустить, - строгим голосом продолжила Фаина. - Если она действительно так быстро восстанавливает ауру, то она не просто очень сильна. Она сильнее, чем старейшие из нас и способнее, чем главы всех общин вместе взятые. Понимаешь, какого ценного человека ты "откопал"? Она должна быть на нашей стороне и действовать в наших интересах!
- Да, я все понял, - посерьезнев, ответил Юрий и соскочил со стола. Он действительно понял все - не только то, что Фаина сказала вслух, но и то, о чем она промолчала. Если он не войдет к Альбине в доверие, если не убедит ее в том, что она должна помогать водной общине, с карьерой в магическом мире ему можно будет распрощаться.
Глава Х
Был тот редкий случай, когда Лилит Микаэлян, вернувшись с учебы, никого не застала в своей комнате - все три ее соседки по общежитию то ли сидели в библиотеке, то ли, что более вероятно, отправились куда-нибудь гулять. Лилит и сама бы сейчас не отказалась пройтись по городу, пользуясь удивительно солнечной для Петербурга погодой, но прогулка у нее почти всегда сопровождалась заходом во всевозможные магазины и покупкой совершенно бессмысленных и ненужных ей мелочей, на которые у нее сейчас не было лишних денег. А для того, чтобы убраться куда-нибудь подальше от центра города, нужно было садиться в транспорт и с трудом сдерживать себя, чтобы не прикоснуться к случайному попутчику и не подпитаться от него жизненной силой.
Сколько Лилит себя помнила, ее всегда тянуло к другим людям. Уже научившись ходить, она все равно продолжала проситься к матери на руки, что не очень-то одобрялось в ее строгой консервативной семье. Став постарше, она при любой возможности бралась за руки со своими подругами или родственниками, а когда уставала или чувствовала себя больной, всегда старательно искала предлог, чтобы кого-нибудь обнять - боль от этого уменьшалась, а сил у девочки словно бы становилось больше. Некоторых ее близких это поначалу слегка раздражало, но, в конце концов, все привыкли к тому, что Лилит обожает обниматься, и смирились с этой ее особенностью. И только к концу учебы в школе девушка стала замечать, что чем дольше она прижимается к человеку и чем приятнее ей это делать, тем более усталым он после этого выглядит. Но задумываться на эту тему ей в то время было некогда: приближались экзамены, выпускной вечер и необходимость решать, чем она будет заниматься дальше. А потом события и вовсе понеслись с огромной быстротой - переезд в Петербург, попытки поступить сразу в несколько вузов и завал экзаменов в каждом из них по очереди, а после этого, в самый последний момент, подача документов в туристический лицей, куда ее, уже потерявшую всякую надежду остаться в городе, неожиданно приняли. И вновь хлопоты, теперь уже связанные с учебой и поиском места в общежитии, да еще, вдобавок к этому, куча впечатлений от новых знакомств и новой жизни в непривычно-огромном и страшно интересном городе. На то, чтобы думать о чем-то еще, девушке просто не хватало времени.
И лишь когда проблема с жильем была решена, а сама Лилит немного втянулась в новый для нее ритм жизни, она снова начала замечать, что действует на других людей как-то странно. Однокурсницы, с которыми она сидела бок-о-бок на лекциях, начинали зевать и к концу пары едва не засыпали, да и молодые люди, танцевавшие с ней на дискотеке, после танцев тоже казались вымотавшимися. Сама же Лилит обнаружила, что лучше всего она себя чувствует после езды в общественном транспорте в час пик. Прокуролесив полночи на дискотеке или на тайком организованной в общаге вечеринке, утром она с трудом просыпалась к первой паре и до трамвайной остановки добиралась, можно сказать, засыпая на ходу. Но уже через полчаса езды в переполненном вагоне, вся ее усталость бесследно исчезала, и в лицей Лилит вбегала, полная сил и энергии - не в пример ехавшим вместе с ней однокашникам, которых толкучка в трамвае лишь еще сильнее выматывала.
Уловив эту закономерность, юная студентка с любопытством, которое сделало бы честь серьезному ученому, принялась ставить над собой опыты. В течение недели она старалась не прикасаться ни к кому из людей и даже специально пропускала утренние лекции и ездила в лицей в такое время, когда трамваи уже были полупустыми. Результат не заставил себя ждать - уже к концу пятого дня Лилит ощущала себя совершенно "выжатой", а выходные она и вовсе почти целиком проспала. Продолжать эксперимент девушка не рискнула, и в понедельник, еле-еле поднявшись в семь утра и втиснувшись в битком набитый трамвай, она с наслаждением принялась впитывать чужое тепло, чувствуя, как к ней в буквальном смысле слова возвращается жизнь. Вот только к радости от вернувшихся к ней сил примешался страх - получалось, что Лилит физически не в состоянии прожить без других людей, которым, в свою очередь, от соседства с ней будет только хуже. Однако долго переживать, пусть даже по столь серьезному поводу, было не в ее характере. Сообразив, что в ближайшие три года ей все равно придется каждый день ездить по городу, сталкиваясь по дороге со множеством людей, Лилит успокоилась и с тех пор уже намеренно стала подпитываться силой у пассажиров, оказавшихся с ней в одном трамвае или вагоне метро. Правда, теперь она, для очистки совести, стала во время езды протискиваться через весь салон, стараясь взять понемногу энергии у каждого попутчика и ни к кому подолгу не прижиматься. Кавалеров на дискотеке она теперь тоже меняла после каждого медленного танца, а к подругам на всякий случай и вовсе перестала прикасаться.