Не жизнь, а сказка - Андрей Шевченко 18 стр.


- Ты иди к себе в клетку, а я пошёл за ордером. Не переживай, всё будет хорошо! Я тебя вытащу!

- Спасибо, друг!

Шимми пожал Ивану руку, запрыгнул на ближайшее дерево и серой тенью заскользил с ветки на ветку. Прошин глубоко вздохнул и почти бегом отправился в управление.

Дежурный в управлении удивился, увидев пришедшего среди ночи капитана Прошина. А потом снова удивился, когда в дежурку ввалился взлохмаченный полковник Нечаев, одетый в синий тренировочный костюм. Иван рассказал Нечаеву о том, что по агентурным данным директор цирка-шапито и есть "гастролёр". И очень похоже на то, что он уже сбежал из города, бросив украденные вещи.

- Иван, - Нечаев внимательно посмотрел на Прошина, - ты в последнее время очень странно себя ведёшь! То отпуска какие-то требуются, то ты вора нашёл, которого весь город ловит, а поймать не может… Ты понимаешь, что если мы вхолостую вломимся в цирк, то мне придётся уволить тебя? Прокурор - он ведь старый дружок Трошина и такого промаха нам не простит! Да и не даст он нам сейчас ордера, тянуть начнёт, придумывать станет, как палок в колеса навставлять!

- Я понимаю, Анатолий Семёнович, - спокойно сказал Иван. - Прокурору ведь можно и в течение суток сообщить о проведённом обыске. Дайте мне ордер за вашей подписью.

- Не только дам, но и сам с тобой пойду! - буркнул Нечаев. - Получать по шапке - так всем вместе!

Спустя десять минут Нечаев, Прошин и дежурный наряд уже стояли у входа в цирк. А ещё через двадцать минут из тайника в двойной стене фургона были извлечены несколько кованых сундучков. Зевающие цирковые артисты, приглашённые в понятые, оживились, увидев спрятанные ящички, Иван тоже. Пока сержант разбирался с содержимым большого сундучка, он приступил к изучению содержимого маленького. Но едва Иван поднял крышку, как из сундучка повалил густой дым и резко запахло горелым.

Когда фургон проветрили, выяснилось, что содержимое меньшего ящика превратилось в пепел. А вот из большого извлекли великое множество золотых украшений: кольца, брошки с драгоценными камнями, часы, кулоны, серебряные монеты. И даже два килограммовых слитка золота.

Пока составляли опись, пока понятые подписывали протокол, Иван улучил момент и подошёл к клетке с обезьянами.

- Шимми, ничего не вышло, - расстроено сказал он. - В сундуке всё сгорело, там только пепел остался!

- Глупости! - нетерпеливо фыркнул Шимми. - Там всё цело!

- Да я же сам пепел видел!

- Говорю тебе, это простейшее…

Обезьян захрипел. На помощь ему пришла супруга:

- Он не может сказать, но это всего лишь заклинание отвода глаз!! Агасфер этот фокус уже не раз проделывал: сначала вроде как сожжёт пергаменты, а потом достаёт их целёхонькими!

Иван, за последнее время уже ничему не удивляющийся, кивнул.

- Хорошо, тогда я этот сундук арестую. Вот только ваше семейство я официально забрать отсюда не смогу - повода никакого нет.

- Мы сами себя отсюда заберём, - широко ухмыльнулся Шимми, - ты только сундук не забудь!

Уже утром, когда Иван возвращался домой, ему вновь повстречался Федька-Снайпер. Вор в притворном испуге вскинул руки.

- Начальник, я чист, как тест на беременность монашки!

- Болтун, - невольно улыбнулся Прошин.

- От имени нашего сообщества мне поручено передать вам решпект и уважуху! - выговорил Федька, на удивление серьёзно.

- За что? - удивился Иван.

- За "гастролёра". Вы просто всех сделали: и ваших, и наших!

- Когда же вы успели узнать? - вскинул брови Прошин. - Ещё ведь чернила на протоколе не засохли!

- Сорока на хвосте принесла, - ухмыльнулся Федька. - Симпатичный у вас сундучок. Ну, побрёл я…

- Бреди, бреди… - озадаченно пробормотал Иван, крепче сжимая драгоценный сундук с пеплом договора Шимми. Капитана очень заинтересовала "сорока", по-видимому, вплотную работающая с преступными элементами.

Дома его ждало зрелище не для слабонервных: суперлягушка, взахлёб беседующая с Шанелью о преимуществах диеты из гусениц перед пиявочными припарками, и Шимми, пытающийся поймать малого, который самозабвенно носился чуть ли не по потолку. Увидев хозяина дома, обезьяныш кинулся к нему и в мгновение ока взлетел на плечо. Шимми, тяжело дыша, погрозил пальцем сыну.

- Да, ладно, тебе, Шимми, не ругай его, - примирительно сказал Иван, обводя взглядом учинённый разгром. - Убраться - не сложно!

- А причём тут уборка? - удивился Шимми. - Он последнюю кружку эльфийского вина вылакал прежде, чем я успел к ней приложиться!

- Юный алкоголизм надо пресекать, - согласился Иван, и тут до него дошёл смысл слов, сказанных обезьяном. - То есть, как это, последнюю?

- Так это! Пока мы с тобой в цирк ходили, Мила распробовала нектар.

Теперь Ивану стала понятна покорность, с которой супержаба согласилась остаться дома одна. Ну, и ладно! Он аккуратно ссадил мальца с плеча, поставил сундучок на пол и откинул крышку. Шимми тут же сунул палец в пепел и поворошил черно-серые хрупкие пластинки, некогда бывшие пергаментными свитками. Дамы прекратили косметическую беседу и присоединились к разглядыванию угольков.

Теперь, когда драгоценный договор был вырван из жадных лап Агасфера, дело оставалось за малым: привести его в изначальный вид. Как вскоре выяснилось, обезьянье семейство магией не владело. Иван, само собой, тоже. Оставалась Мила. Она, как существо волшебное и с колдовством дружное, была единственным кандидатом на роль спасителя Шимми.

- Ты уверен, что пергаментный свиток был? Не бумажный? - уточнила она. - От этого зависит способ восстановления.

Шимми клятвенно уверил, что подписывал именно пергамент. Мила, пыхтя и сопя, долго разглядывала сгоревшее содержимое сундука, потом, закрыв глаза, принялась вполголоса бормотать:

- Древний дух, древний дух, оживи! Свою шкуру, свою шкуру покажи! Шкура древняя, кровью подписанная…

- Надеюсь, она знает, что делает, - тихо сказал Иван Шимми, вспоминая барельеф на двери.

- Имеешь поводы к сомнению? - как-то по-канцелярски спросил обезьян.

- Ну, как тебе сказать? Вот, убедись!

В итоге колдовства Милы сундучок оказался обтянут окровавленной шкурой. Жаба, открыв глаза, внесла поправку в заклинание:

- Сундук деревянный обратно явись, серый пепел развейся, в шкуру тонкую обратись!

Над сундуком взметнулось серое облако, моментально заполонившее всю комнату. Чихая и кашляя, Иван поспешил распахнуть окно. Когда пепел осел, глазам присутствующих предстал сундук, изнутри обитый крокодиловой кожей. А по всей комнате оказались разбросаны и развешаны тонкие кожаные ремешки. Некоторые даже с пряжками.

- Мила, тебе только в кожгалантерее работать, - заметил Иван. - Может, не надо больше?

Но жаба упрямо принялась бормотать новое заклинание. Иван и обезьянье семейство, решив не искушать судьбу, удалились из дома и теперь наблюдали за процессом восстановления через раскрытое окно. На сей раз, сундучок окутало плесенью. Теперь он выглядел, как светло-серая моховая кочка. Кроме того, в воздухе отчётливо запахло тысячелетней тухлятиной. Жаба ойкнула, замахала лапами и принялась исправлять упущение:

- Сейчас я заморожу запах!

Борода плесени разлетелась по комнате отдельными клочками, а сундучок покрылся толстым слоем льда. Температура в комнате явно упала ниже ноля.

- О, я вижу пергаментные листы, правда, что на них было написано - непонятно, - с воодушевлением квакнула жаба.

- Мила, ты сейчас заснёшь, как тогда, осенью, - сказал Иван и, видя, что она готовиться к новой магической атаке, добавил: - Только не надо тепла прибавлять, а то ты дом спалишь! Оставь, как есть, скоро лёд оттает, тогда и посмотрим.

Но, как уже сообщалось, Мила была существом настырным. Она всё-таки продолжила магичить:

- Явись, покажись, в блеске ярком, в виде начальном…

- Зачем ей блеск? - шепотом спросил Шимми.

Иван пожал плечами.

- Наверное, так надо. Но, давай, на всякий случай, отойдём подальше.

Мила закончила заклинание, внутри дома что-то громко стукнуло, после чего воцарилась тишина. Иван зашёл в дом и обомлел. Мало того, что вся комната была засыпана пеплом, обвешана клочками серой плесени и кожаными ремешками, так теперь там, где раньше находился сундучок, стоял огромный прозрачный куб, внутри которого четко виднелись коричневые пергаментные листы.

Мила небрежно махнула лапой.

- Вот, получайте!

Шимми прижал нос к холодной поверхности куба и прочитал на одном из листов:

- Я, Шимми, добровольно и навеки отдаю себя в рабство Агасферу Розенкрайцеру… Да, это оно! А как достать?

Иван обошёл куб со всех сторон и попытался сдвинуть его с места. Куб не шелохнулся.

- Тяжелый. Может, разбить? Мила, что это за материал?

- Понятия не имею. Вам восстановленный договор был нужен? Вот он. А что за стекляшка - не знаю!

Иван буркнул что-то нелестное о недоделанных магах, достал нож и колупнул прозрачный куб. На гладкой поверхности не осталось и следа.

- У меня стеклорез есть, - Шимми кинулся в угол и достал из поясной сумочки предмет треугольной формы.

- Что это?

- Зуб дракона. Бронированные и заговоренные стекла только так режет! Дай-ка…

Но и зуб дракона не оставил на кубе даже царапины. Шимми с удивлением поглядел сначала на драконий стеклорез, потом на прозрачный куб, и челюсть его отпала книзу.

- Не может быть! Это же алмаз!

Будь у Ивана на голове фуражка - волосы, вставшие дыбом, сбросили бы её на землю. Алмаз, объёмом в кубический метр? Такого не бывает! Но не верить Шимми, как повидавшему не одну сотню драгоценных камней, у Ивана причин не было. Он уселся на пол около кристально-чистого куба.

- Эх, на него можно островок приобрести, - потирая руки, сказал обезьян.

- Шимми, - слабым голосом сказал Иван, - на этот алмаз можно всю Африку купить. И Австралию в придачу.

- Надо только мой договор из него достать.

- А что там ещё внутри? - подала голос Шанель.

Иван вгляделся во второй пергаментный лист и с удивлением прочитал:

- Я, Кощей Бессмертный, закладываю свою душу демону Барбатосу в обмен на оказание услуг по нахождению сокровищ… Не понял, откуда здесь взялась кощеевская закладная?

- А, это Агасфер упёр, когда грабил замок Кощея, - пояснил Шимми.

- А что, замок Кощея разграблен? - изумился Иван.

- Ну, да! После карнавала Агуша для виду увёл караван, потом вернулся и принялся тащить всё, что плохо лежало. Даже каменного идола утащил, зачем, правда, непонятно. Долго возил, продать никому не удалось, бросил где-то. А когда дошло до продажи кощеевских сокровищ… Ох, он и ругался потом! Оказалось, что почти все кощеевы драгоценности - сплошные подделки. Как Алмаз Судьбы, помнишь?

Прошин помнил. Алмаз Судьбы оказался дешевым стразом, в котором они обнаружили смертельную иглу… Иван вздрогнул.

- Как вы думаете, Кощей похож на последнего идиота? - Шимми, Шанель, Мила и даже мелкий посмотрели на Ивана. Он продолжил свою мысль: - При всех его недостатках, он - далеко не дурак! И я уверен, что он спрятал в фальшивый алмаз фальшивую же иглу! А мы, да и сама Смерть, всё за чистую монету приняли! Вот почему Мила до сих пор не превратилась в человека!

Лягушка огорчённо вздохнула - занавески на окнах колыхнулись от её дыхания.

- Значит, надо отыскать настоящую иглу и прикончить скелета! - Шимми широко улыбался - ничто ему не могло испортить настроение, потому что он обрёл свободу.

- На острове Буяне стоит дуб столетний, на дубу том сундук кованый… - пробормотал Иван. - Как туда попасть? Кто-нибудь из вас силён в географии?

Среди присутствующих географов не оказалось.

- Должен же быть какой-то способ укокошить Кощея и вернуть Миле человеческий вид! Ладно, поживём - увидим, - философски сказал Иван.

- Как скажешь, - согласился Шимми. - Мы у тебя поживём.

Иван смущённо кашлянул - он совсем не это имел в виду. Но нельзя же сказать Шимми, мол, скатертью дорога!

К тому же, с появлением обезьяньего семейства в доме Прошина Мила перестала рваться с ним на работу и с удовольствием вела задушевные беседы с Шанелью. Шимми с обретением свободы прекратил воровские вылазки и понемногу чинил всякие мелочи, до которых у Ивана руки не доходили.

Шушпан, так звали сына Шимми, некоторое время честно сидел в доме - дня два, наверное. Потом родители за ним не уследили, и Шушпанчик убежал к соседским ребятишкам. Вскоре вся улица знала, что в доме Прошина живёт целое семейство дрессированных обезьян - ребятишки с утра выстраивались перед калиткой в очередь, чтобы поиграть с Шушпаном.

Гигантский алмаз, ввиду невозможности сдвинуть его, накрыли красной скатертью - получился неплохой стол, стоимостью… точную цифру сказать трудно. Если уважаемый читатель прибавит к ста двадцати рублям - цене скатерти, много-много нулей, то получит примерную стоимость импровизированного стола.

Ивана устраивало почти всё. Только одно омрачало его существование - он не знал, как помириться с Леной. Расскажи он ей о суперлягушке и трёх говорящих обезьянах, она ему не поверит! А вживую показать ей волшебных существ он не мог - кто знает, что Миле взбредёт в голову при виде хорошенькой девушки? Не хватало, чтобы Лена превратилась в ещё один барельеф на двери!

Единственный выход из сложившейся ситуации, по мнению Ивана, заключался в умерщвлении Кощея посредством волшебной иглы. Тогда Мила расколдуется, к ней вернется человеческий вид и память, и можно будет её спровадить домой.

Дело оставалось за малым: найти кощееву смерть!

*****

Четыре богатыря

- Царь-батюшка, спаси! Жизни никакой нет!

Дородный боярин Феоктист Миодов, хромая, приблизился к царю Гороху, строгавшему ножом деревяшку.

- Что у тебя стряслось?

- Дык, варнаки эти… в смысле, три варнака и Иван Горохович с ними, вчера в моём дворе побывали! Всё пиво выпили, и водку тоже! Два стола разбили вдрызг, лавки поломали. Две штуки. Ворота в щепки разнесли! Собак злющих, сторожевых испортили - теперь они ко всем лижутся! Писаря моего чуть не удушили…

- Сам зазвал их, - спокойно сказал царь, которому уже рассказали подробности вчерашних похождений сына и его друзей. - Кто хотел Настасью с рыцарем познакомить? Так что, нечего теперь мне пенять! У тебя мебель хлипкая и ворота узкие. А писарь твой сам виноват.

- Это чем же? - возмутился боярин. - Он, как мышка, в углу сидел.

- Тем, что на Кощея похож, - объяснил Горох. - Ты, прежде чем гостей звать, меня бы спросил. А я тебе бы рассказал, что Конану, это который такой же большой, как Ваня, и не такой зеленый, как тролль, везде Кощей мерещится. Особенно после первой бочки пива.

- Да, пёс с ним, с писарем! Я тоже пострадал! Ногу чуть не сломал в собственном дворе! Смотри! - боярин выставил вперёд ногу, замотанную грязно-белой тряпкой, на которой красовались остатки коровьей лепешки.

Царь принюхался и поморщился.

- Фу! Смотреть надо, куда ступаешь!

- Да я не про это! - Миодов быстро убрал ногу. - Эти варнаки… ну, в общем, все четверо вчера дырок мне во дворе наделали! Я в одну и попал.

На царской физиономии отчетливо обозначилось удивление - про дырки ему Ваня ничего не рассказывал.

- Глубокие дырки-то? - заинтересованно спросил Горох.

- Не очень. Примерно по колено, но есть и глубже. Я утром вышел во двор и ногу вывихнул! А если б я погиб? Как же моя семья без кормильца? Царь-батюшка, я требую сатисш… сатифа… короче, желание моё выполни!

- Какое ещё желание? - с любопытством спросил царь.

- За моё пострадание требую выдать мне рыцаря Людвига для последующего его оженивания на моей единственной и несравненной Настасье свет Феоктистовне, дабы в случае несвоевременной моей кончины была у неё опора и…

- Оженива… ты что, с ума сошёл?!! Насильно женить иностранного гражданина? Войны с меченосцами хочешь? К тому же, твоя Настасья в два раза больше Людвига! И на две головы выше! Лучше Конана бери. Или Грыста - он тоже парень хоть куда.

- Да, ты что, государь! Чур, меня от таких женихов! Один - варвар бестолковый, другой - страшила зеленая! А рыцарь - благородных кровей. Да и кормить легче…

- Зато люди они хорошие. Ну, не желаешь, не надо! Ступай себе, разберусь я с твоими дырками.

- А, может, отдашь Людвига? - уже уходя, спросил Миодов.

- А на кол? - ласково осведомился Горох.

Контрпредложение возымело действие - боярин умчался из царских покоев, даже не прихрамывая. Горох, тяжко вздохнув, отложил недоструганную деревяшку и отправился на поиски Ивана и его друзей. Искать долго не пришлось - достаточно было пойти в ту сторону, откуда раздавался шум и громкий разговор. Как и следовало ожидать, четверка богатырей обособилась возле винного погреба, взяв в плен несколько бочек свежего пива.

Двое дворовых издалека и с почтением глазели, как зеленокожий тролль одним махом опустошил приличных размеров ковш.

- С тебя монета, - сказал один другому, - я же говорил, что он залпом выпьет!

- Спорим, что второй ковш залпом не осилит?

- Осилит, - за спинами дворовых сказал царь, - и даже третий!

Работники тут же забыли о зрелище и поспешили заняться неотложными делами. Горох подошёл к четверке богатырей - те настолько увлеклись приведением пивных бочек в изначально-пустое состояние, что совершенно не замечали присутствия самодержца.

- Вы зачем вчера дырок во дворе боярина Миодова наделали?

Иван-дурак и Людвиг Железный, взглянув на хмурую физиономию государя (обычно именно это и величают царственным выражением), втянули головы в плечи. Тролль протянул ручищу к ковшу, чтобы предложить царю пивка.

- А тебе что за печаль? Иди своей дорогой! - буркнул Конан, не оборачиваясь. - Грыст, соблюдай очередь! Куда второй раз за ковшом полез?

- Тупой? Понимай нет? Зад большой башка стоит! - на тарабарском сказал тролль, выразительно показывая варвару глазами на стоящего позади царя.

- Это у тебя в заду большая башка! - оскорбился варвар.

- Тьфу! - от души плюнул Грыст. - Обернись!

Иван и Людвиг хихикнули. Конан обернулся и понял, что послал не кого иного, как самодержца, но ничуть не смутился. У киммерийцев демократия и говорить можно всё, что пожелаешь, кому угодно. Правда, за это могут и навалять, поэтому суровые северные варвары больше молчат…

- А, привет, твоё величество! Садись, выпьем, поболтаем…

- Ну, нахал! - удивился Горох и уселся на колоду для рубки дров.

Ему тут же поднесли ковш, из которого царь сделал несколько глотков и передал посудину Людвигу.

- Ну, так кто-нибудь объяснит мне, зачем вы у Миодова дыр во дворе наделали? Он, между прочим, чуть не убился утром. Требовал с меня за это виру.

- Во, дает! - изумился Иван. - Виру у царя?

- Ага. Говорит, отдай, мол, рыцаря, я его оженю на дочери своей. Да, вы её знаете - Настасья! Вы же её вчера видели.

Рыжий Людвиг поперхнулся пивом и вскочил на ноги.

- Так! Интересно, кузнец починил мои доспехи? Пойду, потороплю, мне ехать срочно надо!

Назад Дальше