Что ж, я проследовал вверх по лестницы чужой души, стараясь не глядеть по сторонам. О прошлом своей дорогой соседки я могу узнать в любой момент от нее же самой и без всей этой вычурной символичности.
Топать пришлось долго, мрамор ступеней сменялся то колючим железом, то гниющим деревом (мне посчастливилось почувствовать, как я раздавил мокрицу и не одну), то дорогим ворсистым ковром (как удачно - вытру ноги). На вершине лестницы скрывалась небольшая комнатка с пустой комнатой, да - детская. Опять символы?
Глупости какие, можно было обойтись и без этих фокусов, и так ясно, что даже такая женщина как Асани тайно мечтала насладиться радостями материнства.
На миг я устыдился своих мыслей, как можно насмехаться над чужими мечтами, лучше молча последовать дальше, тем более вот она комната самой хозяйки этого веселого особняка.
Огромная белая кровать, пустая гигантская комната и женская фигурка, спрятанная под тонкой простыней. Неужели ей так противно все ее окружение, что оно представлялось ей подобным образом? Эх, узнать бы, чем я мог помочь. В самом деле, не предлагать же заполнить ту маленькую комнату, меня за такие предложения навсегда причислят к врагам рода Вейнтас.
Я приблизился к спящей Асани. Она пусть и лежала неподвижно, выглядела все же живым человеком, а не зарисовкой из анатомического атласа. Готов поспорить, ей даже сны никакие не снились сейчас, а может быть и никогда в жизни. Это грустно, сны это веселое времяпровождение, доказательством чему может служить мое ночное путешествие.
Пошарив у себя в карманах, я немедленно остановился и оглядел себя, точнее то, что мог увидеть. Да, я внезапно оделся. Ухмыльнувшись - безумный мир, значит, безумные законы - я продолжил обшаривать свои закрома в поисках… поисках… чего?! А вот нашел! Себе в руку я положил миниатюрную шкатулку, подаренную Асани лет пять тому назад, и не вспомнить уже по какому случаю. Это не важно, важно другое - сколько лет прошло, а эта вещь все не смогла стать вещью Асани.
Я хорошенько отчитал спящую женщину, ей-то все равно, а мне приятно высказать свое возмущение. Закончив удовлетворять страсть к разговорам во сне, я отворил шкатулку, в ней на звездном фоне летел небольшой воздушный кораблик. Такой искусный, что он выглядел как настоящий, ничем не хуже своих больших братьев, гуляющих по небесам. А сонный морок только усиливал ощущение волшебности шкатулки.
Мне захотелось сотворить небольшое чудо, что мне стоило. Обшарив свои карманы еще раз, я отыскал ключик от заводного механизма. Настолько он был миниатюрен, что вызывал умиление у каждого, кто мог увидеть его. Я вставил ключ в потайное отверстие и двумя пальцами осторожно стал заводить механизм. Сначала я насторожился, казалось, ключ проскальзывает, как будто пружина внутри была сорвана или изломана, но потом он стал уверенно заводить механизм шкатулки. Значит, мне показалось, я облегченно улыбнулся.
Из шкатулки полилась тихая умиротворяющая музыка, чем-то она напоминала шум листьев поздней осенью, когда земля готовилась отойди к долгому зимнему сну.
Прекрасная мелодия для спящей женщины, как мне кажется.
Я припомнил, что изготовил эту шкатулку, по заказу Асани, когда она жаловалась на плохой сон. Что же она тогда не пользовалась моим устройством? Зря не пользовалась! Вот как на нее эта музыка повлияла - лежала себе, нагло улыбалась и даже не хотела открыть глаза и поблагодарить меня такого находчивого! Я осторожно погладил ее по щечке и тихо убрался из этого дома. Уходя, утащил несколько картин с лестницы, сделал я это машинально и сам не понял зачем. Гном - великий стражник - не посмел мне ничего сказать, когда я проходил мимо него, неся в руках несколько свернутых полотен. Они принадлежали и принадлежат мне, навсегда.
Глава 10. Тайны Вейнтас
Я проснулся в своей кровати. Снова.
На этот раз пробуждение оказалось более приятным, чем во сне. С удовольствием потянувшись, я порыскал взглядом в поисках присвоенных ночью картин, ничего не нашел. Было бы смешно, если бы они обнаружились у меня в золоченых рамах и с подписью автора - Асани Великая и Премудрая.
Я ничуть не удивился тому, что этот ужасный бредовый сон мне так хорошо запомнился, точнее часть этого сна - как я бродил по улице, как беседовал с гномом и посещение беззащитной дамы в ее спальне. Я даже не удивился, что этим утром проснулся в постели, а не в кресле. Чему тут удивляться? Кресло осторожно донесло меня до кровати и сгрузило прямо на нее. Вот и синяк на ноге оттого, что мой транспорт неудачно протиснулся сквозь дверной проем.
Глупости, конечно. Я рассмеялся. Этот синяк я сам поставил себе дня два назад, неудачно уронив несколько тяжелых коробок в мастерской, да так и не обратил на него внимания из-за нахлынувшего в тот момент вдохновения. Но само пробуждение в кровати было небольшим чудом, наверное, сильнейшие маги способны летать без помощи механики, только умело это скрывают от посторонних. Для них подобные трюки обычное дело, а для меня? С каких пор я стал летать во сне?
Ерунда, бред, самообман! Я всего лишь дошел сюда в полусонном состоянии, ноги сами привели меня к кровати, когда я проснулся посреди ночи из-за естественных потребностей. Это же очевидно! И не надо выдумывать.
Быстро приведя себя в порядок, я проследовал в гостиную. Часы стояли на положенном им месте и показывали то время, которое порядочные люди используют для визитов в гости. Следует повторить ночное путешествие наяву, закрепить, скажем так, успехи.
Манерам меня не учили, так что о своем визите я не собирался сообщать и подарков не прихватил. Асани все равно не оценит, а мне таскать лишний груз на себе очень не хотелось. Надеюсь, сегодня она решит остаться дома, чтобы я лишний раз не пугал ее стражу своей неземной красотой и скверностью характера. Меня не сильно заботило их душевное состояние, но не хотелось терять время, объясняя, кто я собственно такой.
Улица меня встретила уже привычной тишиной, пусть вдалеке и слышались отзвуки чьей-то бурной деятельности, у моего дома жизнь замирала и на цыпочках перебегала из тени в тень. Я и не особо стремился нырнуть в этот бурный поток, слишком уж много там подводных течений, лучше я буду купаться в своем озере. Но эти отдаленные звуки все же как-то завораживали, манили узнать, что там творится. Пусть и немножко, но чувство легкого интереса имело место быть, не стану отрицать.
Я отвлекся от посторонних звуков и уверенно направился в логово Змеи, ее родового гнезда, где не один и не два выводка хладнокровных торговцев появились на свет. Приятно было слышать звук своих собственных шагов - тяжелые удары твердой подошвы сапог, а не мягкие шлепки босых ступней, как во сне. Один только этот звук возвращал сознанию веру в реальность, а мне это очень требовалось после произошедших недавно событий.
Слишком много на меня свалилось за последнее время. Я и рад, и не рад этому, если бы не моя стальная воля, давно бы уже стал почетным членом клуба сумасшедших.
Я шел по унылой улице, с обеих сторон закованной в камень стен без единого деревца или кустика, даже вездесущая трава не смела пробить каменную кожу дороги. Наши умельцы маги хорошенько постарались, чтобы вытравить опасную зелень из всех мало-мальски значимых районов города. Кто может знать, сегодня этот одуванчик желтым пятнышком украшает дорогу, а завтра он вполне может отрастить несколько особо ядовитых шипов, поджидающих нежных ног горожан. Так что приходилось терпеть этот унылый пейзаж, абсолютно безлюдный и безжизненный. С другой стороны в окружающем скрывалось своеобразное очарование - суровая непобедимость камня и укрощенная природа. Прекрасные декорации для моего обиталища, зря я так недовольно отозвался об окружающем меня камне. Как хорошо, что я передумал селиться в Печном районе, с его мрачными темными фабриками и мастерскими, паровыми трубами и котлами на каждом перекрестке. Не для меня это все же, пусть я и мастер-механист.
И если бы я не изменил тогда свое решение, я бы никогда не познакомился с этой женщиной.
Я стоял около украшенных вензелями и гербовыми символами высоких врат. Да, это были именно Врата, через которое не зазорно было бы проследовать всему свету нашему обществу на какой-нибудь раут. К счастью, я не был ни первым человеком города, ни каким-нибудь богачом из знати, я мог проследовать на территорию особняка через дверь рядом с вратами. Если только мой дар красноречия сможет растопить лед разума двух стражей, которые замерли по ту сторону ограды. В крайнем случае, я всегда смогу применить универсальный ключ к любой проблеме - силу. Но использовать это средство при дружественном визите было бы несколько… неприлично.
Впрочем, все разрешилось достаточно быстро и без лишнего кровопускания, я назвал свое имя и потребовал аудиенции. Меня почти сразу и пропустили, оказалось, что леди Вейнтас любезно внесла мое имя в свой малюсенький список людей, которым дозволялось беспокоить ее в любое угодное ей время. Можно было гордиться оказанной честью, если бы эта честь для меня что-нибудь значила. У меня самого был такой же малюсенький список, и имя Асани в нем тоже значилось, мы были равны в своем высокомерии.
Под небольшим конвоем в десять человек, не считая парочки зубастых псов, меня проводили до входа в особняк, на крыльце которого стоял Джеронимо - почтальон, вооруженный двумя длинными клинками и убийственным взглядом. Я мысленно пожелал ему всяких гадостей, чтобы он не расслаблялся и осведомился, могу ли я проследовать далее. Уверен, что этот вопрос его удивил. Я не стал развивать свои мысли и проследовал в дом, внутреннее убранство которого могло поразить любого своей изысканностью и роскошью. Настоящее искусство - показать свое богатство не вызывая зависти или иных темных чувств у гостя!
И естественно ничего похожего с тем сновидческим бредом.
На стенах замерли картины, на полу распластались ковры, диваны и кресла надежно утвердились в каждом удобном им углу. Вазы, шкафы, портьеры, охранники чего тут только не было, я находился словно в музее, и мраморный пол только усиливал это впечатление. И все это великолепие было выражено в легких светлых тонах, создавалось впечатление невесомости окружающего пространства.
Неудивительно, что мечты Асани не могли зацепиться за подобное убранство, не сомневаюсь, она бы свой дом заполнила всевозможным полезным хламом до самого чердака. Наверное, подобную красоту тут навел папа моей хладнокровной подруги, и его незримый дух до сих пор восседал на троне этого замка. Вот почему наглая Асани не решилась тут все кардинально изменить, готов поспорить, ее лет пять должны были мучить кошмары только из-за того, что она передвинула вон ту вазу.
- Как вас подать?
Я вздрогнул. Дворецкий или кто тут за него, невнятного вида пожилой мужчина, внезапно объявился рядом со мной.
- Я тебе, что бокал вина? - негодуя, произнес я. - Зови сюда хозяйку или я начну лапать тут служанок.
- Будет немедленно исполнено, гражданин Феррат.
Это точно шутка Змеи, кто бы еще мог надоумить этого олуха так приветствовать уважаемых гостей. Маловероятно, что неуважаемые гости к Асани захаживали, по крайней мере, через главный вход. И зная любовь к не самым аппетитным шуткам, я готов был побиться об заклад, что этот дворецкий мог одной рукой согнуть подкову. Служанок, что удивительно в ближайшем пространстве не наблюдалось, врут сплетни, врут! Пришлось без помощи обитателей дома пройти в гостиную таких размеров, что весь первый этаж моего обиталища мог бы поместиться в этом зале, да еще бы место осталось для камина с двумя подсвечниками. Я топал по мраморному полу, периодически морщась от навязчивых воспоминаний. Уверен, что Асани ненавидит эту часть своего дома даже больше, чем почившего папочку.
О, да тут еще развесили картины, на которых были изображены все величайшие отпрыски семьи Асани. До чего же унылые рожи. Все банкиры, ростовщики и богатые торговцы какие-то унылые, лишенные жизни. Я давно это отметил, неудивительно, что Асани так угнетала эта обстановка, не хотела она топить свою природную непоседливость и свободолюбие в сундук с золотом? Я ее понимаю, но она оказалась заложником чужих желаний, ей не удаться пробить ледяную стены состоящую из этих укоряющих взглядов с картин великих предков. Если конечно ей никто не поможет, например, развеселый и разудалый кузнец, а точнее - я.
Ирония в том, что я находился в точно таком же положении, как и Асани. Вот только это был мой личный выбор и, да, я доволен этим выбором! Редкий случай, когда желания человека совпали с реальным положением вещей. Жаль не знаю, как я этого добился, подсказал бы Змеюшке… а вот, кстати, и она.
- Привет, - не оборачиваясь, произнес я.
Женщина у меня за спиной остановилась, удивленная тем, что я сумел почувствовать, как она подкрадывается ко мне. Если бы она спросила, как я это сделал, я бы сказал, что увидел ее отражение в глазах… "Иеремия Аквилон Третий"… надпись под картиной такая неразборчивая, что я не рискну утверждать в правильности своего прочтения. Да и семейное имя у Асани не Аквилон, неужели некая прабабка этой веселой семейки порезвилась на шелковых кроватях с разорившимся аристократиком. Титул то всем хочется купить как можно дешевле.
- Привет, ты меня удивил.
Да, удивление Асани можно было потрогать руками, так явственно оно ощущалось, словно было соткано из лунных лучей.
- Чем же я могу удивить столь многоопытную особу?
- Прекрати!
- Что-то ты не в духе, я помешал?
- Нет, просто… я не в духе! Могу я быть не в духе?!
- Можешь, ты все можешь, только не забывай, что я могу и ответить.
Я игриво подмигнул, это возымело действие, она постаралась взять себя в руки. Впрочем, мне показалось или Асани не была разозлена, скорее она была… не в своей тарелке… словно ей выбили почву из-под ног. Даже могу сказать, кто виноват в этом ее состоянии, именно по этой причине я не смел злиться на соседку.
- Так что случилось? Расскажи доброму дяде, он все поймет и не будет смеяться!
- Очень надо! - она фыркнула и высокомерно вздернула свой нос. Потом сменила праведный гнев на милость: - Раз пришел, придется тебя кормить, ты в гости просто так не ходишь…
- По правде сказать, я просто так пришел, без особой на то причины.
Я пожал плечами и задумчиво поскреб между ушей. Прикосновения к гладкой коже черепа помогали сосредоточиться. Боюсь, я втайне страшился того, что мои неосторожные действия могли вызвать необратимые, даже фатальные перемены в душе Асани. И я маскировал свой страх даже от самого себя. К счастью, не смотря на легкую растерянность, Асани оставалась сама самой и не пыталась меня соблазнить или начать проповедовать.
Ее легкая растерянность скорее проистекала из иного русла, вот только интересно какого?
Меня накормили сытным завтраком и светской беседой, Асани оказалась удивительной мастерицей по части ведения застольных разговоров. За все то время пока я опускал ложку в тарелку с супом, она ни разу не заикалась о политике, экономике и других "особо приятных" тем, вызывающих стойкое желание опорожнить кишечник. Я был благодарен за это, мало приятного есть вкусную (на самом деле) еду и при этом слушать очередную особо пикантную сплетню про то, как некий судья поковырялся в зубах на званом обеде.
- Тебе с таким красноречием надо у трибуны речи вести, а не за столом сидеть, - погладив ощутимо округлившийся живот, заметил я.
- Я так понимаю, это завуалированное "спасибо", очень рада ты как всегда душка!
- Не стоит, достаточно только хорошо меня накормить и я буду лапочкой.
- А лапочка так и будет сидеть тут или изволит пошевелить ножками?
Сарказма в голосе Асани хватило бы на целый полк бравых мечников, да вот беда они все сплошь неприлично разговаривают.
- Изволит, изволит, а то твои слуги, уверен, надломились, пока этот гигантский стол тащили в гостиную.
- О моих слугах не волнуйся, я им для того спины и разминаю розгами, чтобы они тяжести, не надрываясь, таскали. Пошли! Мне не нравится этот зал, опротивело тут уже сидеть.
Асани устало потерла виски, на миг я ее пожалел, только на миг, я тоже бываю порядочной сволочью.
- Чем же тебя не устроили лики благородных предков? - спросил я, отрывая свой отяжелевший зад от мягкого кресла.
- Быть может тем, что они такие же, как я. А я терпеть не могу посягательств на свое превосходство, - пожав плечиками, ответила Асани и пошла к выходу из зала.
- Честный ответ…
- А какого ответа ты ожидал? - спросила она на ходу. - Я же торговка и знаю цену на любой товар и даже на дружбу.
Я задумчиво приподнял брови, она права, мы рабы своего устоявшегося мировоззрения и не в силах его изменить. По крайней мере, большинство из нас и еще меньше тех, кто могут перестать быть рабами и стать хозяевами своих привычек.
Может Асани иногда такую бурю размышлений породить одной своей случайно оброненной фразой! Можно даже обсудить с ней эти мысли, уверен, она найдет их очень забавными, она не осознает себя рабой судьбы. А жаль, такой талант, такая сила пропадает!
Надо будет с ней хорошенько поработать, чтобы она вырвалась из этого многовекового семейного болота. Ни много, ни мало. Умею я ставить себе умопомрачительные цели! А пока прогуляемся по этому особняку, ознакомимся с местными шедеврами, раз он мне напомнил музей, то пусть хозяйка преобразится в экскурсовода. Это у нее неплохо получится, она и так живет тут, как посетитель.
Мы прошли несколько ничем не примечательных комнат. Я даже в тайне разочаровался, кажется, Асани решила, что меня совершенно не интересует история жизни ее семьи, которая была щедро представлена в виде всевозможных предметов быта. Я только мельком замечал, например, вазы, созданные в те времена, когда об эльфах никто даже не слышал, или мебель, столь древнюю, что она уже превратилась в живые экспонаты. Использовать ее по назначению не рискнул бы ни один добропорядочный коллекционер древностей, а захоти я расположиться на одном из этих диванчиков, как тот жалобно заскулит, настоятельно рекомендуя найти иное место для лежки. Так что мне оставалось только поспешать за широким, совсем не женским шагом Асани и по пути оглядывать окрестности.
Вскоре я заскучал, Асани выбрала для нашего путешествия, казалось, самые невзрачные комнаты, и я направил свой взгляд между лопаток хозяйки особняка. Готов поклясться, что мышцы на ее спине напряглись, подсознательно ожидая удара в это место.
Такая уж она женщина, всегда ожидает неприятностей, даже от такого доброго и порядочного существа, как я. Вот почему Джеронимо - ее личный телохранитель, а по совместительству и убийца, беззвучно скользил у меня за спиной на расстоянии вытянутой руки. Приходилось мириться с таким положением вещей, да и привык я уже. Мне всегда казалось, что у этого темнокожего темноволосого типа не менее темное прошлое, густо приправленное красным соусом. Я замечал в его глазах какие-то странные искорки, когда он на меня смотрел. Боюсь, это чудище желало бы помериться со мной силой. Наивный мальчишка, я его мог только пожалеть.
Внезапно эта псевдоэкскурсия закончилась - Асани остановилась перед двумя широкими дверьми. Судя по звукам, спрятанным за этой преградой, там находился сад, и это был огромный сад! Просто гигантский!
Не важно, какой дом, не важно, какая в нем мебель, не важно, какие вы наряды надеваете перед завтраком и вечерней оргией, настоящим мерилом вашего богатства всегда будет сад и зелень, наполняющая его.