Он был выше и массивней Боро и не сомневался, что, несмотря на возраст, справится с молодым возмутителем спокойствия. Но затевать драку ему не хотелось - он ведь все-таки вожак, а не щенок какой-нибудь. Кур обвел взглядом по сторонам: обычно в подобных случаях всегда находилась пара прихлебал, встававших на сторону вожака и выполнявших грязную работу. Но на этот раз никто не торопился поддержать предводителя. Спят, что ли? Что ж, ладно, разберусь сам.
Кур с силой толкнул Боро в плечо и негромко зарычал. Мол, в последний раз предупреждаю. Соблюдая ритуал, Боро тоже толкнул противника, но не сильно. После первой вспышки ярости, вызванной жалобными воплями обиженной сестры, он успел успокоиться и даже немного испугаться. Еще несколько минут назад ему бы и в голову не пришло, что он вступит в прямое столкновение с вожаком.
Боро пугал не сам факт возможной драки с более сильным противником, а авторитет Кура. На его памяти Кур всегда управлял общиной, жестко подавляя признаки неповиновения, и его положение лидера казалось Боро незыблемым. Незыблемым, как каменные своды пещеры, и непререкаемым, как восход солнца. И вот нашелся кто-то, способный возразить вожаку, не подчиниться ему. И этот кто-то был не кто иной, как он сам, Боро. Юноша не верил своей смелости.
Толчок получился несильным, но хромоногий Кур оступился, сделал шаг назад и споткнулся о спину, как раз вставшей в этом момент на четвереньки, Иханы. Не удержав равновесия, вожак плюхнулся на землю. Такого позора он не мог вынести!
Кровь ударила Куру в голову, он яростно зарычал и, набычившись, бросился на обидчика. Теперь уже Боро стало не до церемоний, все сомнения и мысли о пиетете вожака вылетели из головы прочь. В дело вступили звериные инстинкты, с которыми у молодого парня наблюдался полный порядок. Началась настоящая мужская драка, и следовало давать отпор, невзирая на ранги.
Боро шагнул в сторону и подставил ножку несущемуся, сломя голову, Куру. Тот упал на живот, юноша тут же оседлал поверженного врага и начал колотить его кулаками по голове. Кур не мог вывернуться и только кряхтел. Боро уже чувствовал себе победителем, и в это время кто-то сжал его сзади за шею и сдернул со спины вожака. Пока Боро пытался вырваться из враждебного захвата, Кур вскочил с земли и, схватив подвернувшийся под руку булыжник, дважды со всего размаху ударил противника по голове. Тот потерял сознание и обмяк в руках Урика, так внезапно подоспевшего на помощь старшему брату.
Зачем Урик решил занять сторону Кура, хотя давно мечтал о его свержении? Когда началась ссора, он довольно поглядывал на происходящее, притворяясь спящим. Хитроумный и расчетливый Урик не сомневался в том, что бывалый Кур без особого напряжения задаст трепку 'зеленому' Боро, и такой расклад его вполне устраивал. Побитый Боро становился врагом Кура, а, значит, сторонником Урика, что должно было сыграть свою роль в нужный момент.
Однако когда Урик увидел, что юноша может одержать победу, он испугался. Ему вдруг пришла в голову мысль о том, что умный и сильный парень, пользующийся уважением сородичей и покровительством Ахи, захочет при желании сам претендовать на место вожака. И побороть такого молодого и агрессивного соперника будет куда труднее, чем старого и изрядно надоевшего всем Кура. А если Боро захватит власть, Урику уже никогда не выбиться в вожаки.
Все эти тревожные соображения вихрем пронеслись в голове Урика, и он поспешил на помощь брату. Расчет интригана строился на простой логике: после такой поддержки Кур станет чувствовать себя должником перед Уриком; другие дикари никогда не забудут позора вожака и роль Урика в его спасении. Что касается Боро, то тут хитроумный дикарь рассудил так: лучше одним возможным соперником меньше, чем одним вероятным сторонником больше.
…Боро очнулся только через неделю. От ударов Кура он получил сильное сотрясение мозга и лишился одного глаза, который вытек от прямого попадания булыжника. Но, что глаз? Боро, скорее всего, вообще бы умер, если бы не знахарские навыки матери и постоянный уход Иханы, не отходившей от брата круглые сутки. Две женщины, буквально, вырвали юношу из лап смерти, а затем в течение месяца и вовсе поставили его на ноги.
Тем временем, уже на следующий день после драки, в общине начали происходить удивительные события. Придя в себя после конфуза, неугомонный Кур решил-таки добиться своего и сломить сопротивление неуступчивой Иханы. Решение задачки после устранения единственного защитника девушки, находившегося между жизнью и смертью, казалось вожаку пустяковым делом. Но его ждало жестокое разочарование: на защиту Иханы вместо Боро нежданно-негаданно встал Орат. Измена преданного сторонника привела Кура в еще большое изумление, чем бунт Боро. Но этой неприятностью проблемы вожака не ограничились.
Не без основания полагая, что живой Боро представляет для него серьезную опасность, Кур собрался принять кардинальные меры. Глубокой ночью, убедившись в том, что заснули все, включая умаявшуюся за минувшие сутки Ихану, вожак подкрался к лежанке Боро, сжигаемый ненавистью и злобой. Оглядевшись по сторонам, Кур размахнулся прихваченным камнем, и… в этот момент его руку перехватила мертвой хваткой чья-то мощная ладонь. Испуганный злоумышленник осторожно повернул голову и увидел Ората. Тот аккуратно, но настойчиво, забрал у Кура камень и поднес его к носу вожака с таким многозначительным оскалом, что того прошиб холодный пот. Как побитый шакал, Кур протрусил в свой угол и до утра промаялся без сна, мучимый раздумьями: что же это такое происходит?
Поведение Ората и на самом деле выглядело странным. Какой 'революционный' переворот произошел в дремучем первобытном сознании этого туповатого увальня за столь короткий срок, почему он вдруг так возненавидел старшего брата и встал на сторону Боро и Иханы - никому доподлинно не известно. Можно только лишь предположить, что здесь не обошлось без вмешательства женских чар. Впрочем, к разгадке этой тайны мы еще вернемся.
Так или иначе, неожиданные, но очень твердые и последовательные действия Ората смешали все карты, как Куру, так и Урику, и привели к очень важным изменениям в жизни общины.
Едва Боро очнулся и начал потихоньку поправляться, как Орат и Ихана стали подолгу сидеть у его лежанки. Они тихонько переговаривались, жестикулировали и даже иногда что-то рисовали прутиком на земле. Потом Орат уходил из пещеры, но не один, а в сопровождение кого-то из охотников, что тоже казалось странным и подозрительным. Ведь в общине было принято охотиться в одиночку. Кур и Урик, каждый со своей стороны, наблюдали за происходящим с тревогой и любопытством, но понять ничего не могли. И только Аха, похоже, догадывалась о чем-то, но молчала, и лишь поглядывала то на Боро, то на Ихану с тоской и грустью.
Развязка наступила через несколько дней после того, как Боро окончательного поправился и сходил несколько раз на охоту в сопровождении Ората. Однажды утром, когда дикари уже проснулись и суетились, готовясь к дневным хлопотам, Боро и Орат созвали всех на взгорок около пещеры. Волнуясь и от этого особенно часто жестикулируя, Боро объявил сородичам, что они покидают общину. ОНИ - это Орат, Ихана, и еще несколько мужчин и женщин, решивших отделиться.
- Мы нашли пещеру там, в той стороне, за перевалом, - объяснил Боро, показывая на север. Потом добавил: пещера большая и удобная, рядом река, где хорошо ловится рыба, а в лесу полно вкусных корней, грибов и ягод. Нас слишком много здесь - продолжал Боро, а потому нам тесно, и мы часто ссоримся. Поэтому мы решили уйти - все, кто захочет, может уйти с нами.
Взволнованные дикари сопровождали выступление Боро восклицаниями и удивленным гулом. Когда он закончил, начались дебаты, которые мы не будем подробно пересказывать в силу сложности перевода. Ограничимся сутью. Люди постарше напирали на то, что не стоит уходить с насиженного места, где все привычно и знакомо. Они хорошо помнили, как добрались сюда не так много лет назад после долгого изнурительного перехода, изгнанные со старого места чужаками. Кто знает, что там ждет, за горами, куда зовут Боро с Оратом? Будет ли там также хорошо, как здесь? Так говорили пожилые дикари.
Молодежь же оживленно хлопала в ладоши и рассуждала о том, насколько удобнее жить в просторной пещере и вообще, давно пора сменить обстановку.
В итоге на новое место рискнула перебраться младшая сестра Ахи (не очень-то они ладили) Ахира со своими детьми. Будучи не намного старше Боро, Ахира несколько лет назад стала его первой женщиной и до сих пор испытывала к племяннику чувства, далеко выходящие за рамки родственных отношений. Всего набралось около десятка переселенцев, желающих покинуть общину.
Они собрали нехитрые пожитки, зажгли от костра несколько факелов (хотя дикари и умели добывать огонь, но в сложном переходе было надежнее держать его под рукой) и отправились в путь.
Кур не мешал и почти никак не реагировал на происходящее. Хотя он и злился на Ората и Боро, да и на Ихану, но не мог что-либо изменить. К тому же вожак смутно догадывался, что их исход вместе с частью сородичей спровоцировал он сам. А вот Урик наоборот суетился и шумел, даже едва не затеял драку из-за лосиной шкуры с одним из уходящих охотников. Но подошел Орат и Урик виновато оскалился - мол, ладно, пустяки, фиг с ней, со шкурой, дружба дороже. Он уже чувствовал себя хозяином и примеривал на себя роль вожака в остающейся части общины.
…Боро разволновался, вспоминая давно минувшие события, шрам, начинающийся под глазницей и пересекающий вертикально почти весь лоб, набух кровью. Его томили смутные предчувствия.
Вожак даже не пошевелился, когда на поляне возник Гар в сопровождении чужачки, хотя ему очень хотелось рассмотреть девицу поближе. И дело было не в статусе главы общины, требовавшем проявлять спокойствие и выдержку. И не в том что, в отличие от остальных сородичей, Боро уже знал, что Гар вернется не один, и даже примерно представлял - с кем. Разгадка поведения Боро заключалась в том, что вожак сильно нервничал. Нервничал, так как предчувствовал - появление чужачки внесет в устроенный быт общины неведомые изменения. И это 'неведомое' страшило Боро, наполняя мрачной тревогой его мистическое сознание.
Он был еще достаточно молод, крепок и силен, а, самое главное, опытен и хитер. Противостояние с Куром научило его нескольким важным вещам.
Первое: никому не доверяй, никогда заранее не известно, кто твой друг, а кто - враг. Так, в решающий момент Урик, которого он считал своим покровителем, предал, а Орат, всегда принимавший сторону Кура, неожиданно поддержал.
Второе: главное не то, кто твой друг, а то, кто твой враг. Друг ненадежен и может предать, а вот от врагов, даже вероятных, надо избавляться в зародыше,
Третье: там, где не поможет или не справится мужчина, решающую роль может сыграть женщина. Орат пошел против Кура потому, что так захотела Ихана.
Боро всегда в дальнейшем руководствовался этими правилами, и они его еще ни разу не подводили. Главным же его помощникам всегда оставалась Ихана, и только ей одной он всецело доверял. Почему? Вряд ли он и сам смог бы это внятно объяснить. Она Боро просто нравилась - и чем дальше, тем сильнее. Но он терпел и ждал.
После того, как они отделились от рода Ахи и откочевали за перевал, вожаком стал Орат, хотя Боро был готов поспорить с ним за лидерство. Но Ихана велела не торопиться. Нельзя выступать против Ората, сказала она. Он старше, гораздо сильнее и пользуется уважением в общине. Тем более, нельзя нарушать обычай - я не могу стать твоей женщиной, потому что мы брат и сестра. Но может быть потом, когда ты возглавишь общину…
Прошло несколько лет. Дикари обжились на новом месте в долине под справедливым управлением Ората, который, в свою очередь, полностью находился под контролем умной и проницательной малу*.
Малу Ората, да и вообще женщиной, Ихана стала на утро после схватки Боро с Куром. Пока Боро метался без сознания, Ихана, с разрешения матери, оправилась собирать лечебные травы. Но, дойдя до опушки леса, девушка никуда дальше не пошла, а, спрятавшись в кустах, повела наблюдение за пещерой. Дождавшись, когда оттуда выйдет Орат, она направилась за ним следом.
Как пришла совсем молоденькой девчушке в голову такая расчетливая и смелая комбинация, надоумил ли кто (Аха?), или страх перед Куром заставил совершить неординарный поступок, мы не знаем. Также как и не знаем про то, строила ли Ихана глазки Орату раньше, или впервые атаковала его своими юными прелестями внезапно и отчаянно на берегу небольшого озерка, где наивный увалень собрался ловить лягушек. Но факт остается фактом - атака завершилась полной капитуляцией Ората. В пещеру под вечер они вернулись вместе, при этом медвежеподобный дикарь брел за девушкой, как собачонка на поводке за хозяйкой.
А еще чуть позже, в тот же вечер, Орат коротко и ясно объяснил ошарашенному Куру, что Ихана теперь не про него. Так самый сильный мужчина общины в одночасье стал верным другом Иханы и ее избитого до полусмерти брата, а затем сыграл едва ли не ключевую роль в расколе общины.
Авторитет Ората, проистекавший, прежде всего, из его огромной физической силы, создавал Ихане, как любимой женщине, прекрасные условия для существования. Вполне возможно, что ее полностью устраивало сложившееся положение, если бы не Боро. Амбиции брата усиливались год от года, а еще его съедала ревность и зависть.
Есть люди с жадными глазами - они хотят обладать всем, что только доступно их взору. Боро был таким, и в условиях первобытного сообщества это означало, что он хотел власти и женщин. Власть в общине принадлежала Орату, и ему же принадлежала женщина, на которую Боро не имел никаких прав. Но это вызывало у Боро еще большее желание владеть и первым, и вторым. Возникла ситуация, про которую говорят: два медведя в одной берлоге не живут. И именно Ихане предстояло осуществить выбор между двумя соперниками. Волей судьбы этот выбор помог сделать настоящий медведь.
Ранней весной на стоянку дикарей напал медведь-шатун. Это был не кто-нибудь, а сам пещерный медведь собственной персоной, весьма уважаемой в первобытных кругах. Громадный зверюга почти трехметрового роста нагрянул в жилище дикарей в средине дня, когда все мужчины и почти все женщины бродили по окрестностям в поисках пропитания. Разогнав оставшихся обитателей, которые в панике выскочили на мороз, медведь устроил подлинный погром, разыскивая корм. Сожрав скудные запасы общины, приготовленные на несколько дней, бурый разбойник по-хозяйски улегся у входа в пещеру.
Реагируя на тревогу, поднятую сородичами, на стоянку вернулось несколько охотников, среди них находился и Орат. В другое время года дикари, наверняка, выбрали бы выжидательную тактику, связываться с грозным зверем без особой необходимости никто не хотел. Но стояла холодная, сырая погода, к тому же пошел снег. Ситуацию усугубляло то, что, заняв проход, шатун отсек людей от костра. Поэтому они не могли использовать одно из самых грозных средств борьбы с агрессором - головешки и факелы. Развести же огонь под открытым небом, не имея под руками сухого дерева и мха, у дикарей не получалось. Между тем темнело, и положение ухудшалось с каждым часом.
Охотники стали бросать в непрошеного гостя камни, но тот лишь рычал, не желая освобождать захваченную территорию. К тому времени стал затухать и костер в пещере, а это сулило дополнительные неприятности. И тогда Орат рискнул, как и положено настоящему вожаку.
С пикой наперевес он забежал в пещеру, надеясь прорваться к костру и схватить головешку. Но медведь оказался проворнее и оттиснул охотника в угол пещеры у самого входа, лишив того маневра. Орат попытался отогнать зверя пикой, но только разъярил его. Медведь поднялся на задние лапы и двинулся на дикаря. Собрав все силы, Орат вонзил древко в мохнатую грудь. Пика вошла почти на треть, но сердце не зацепила.
Заревев от чудовищной боли, пещерный гигант махнул лапой по предплечью охотника, отчего тот отлетел в сторону на несколько метров. Сделав по инерции еще несколько шагов, медведь опустился на четвереньки. Толстый конец пики уперся в землю и древко, под тяжестью огромной туши, пропороло зверя насквозь. Острие угодило прямо в позвоночный столб, парализовав животное. Добить его оставалось делом техники. Ее не замедлил продемонстрировать Боро, первым подоспевший к поверженному медведю и обрушивший на его голову каменную палицу.
Пока осмелевшие дикари дружно дубасили беспомощного зверя, Орат истекал кровью. Ударом своей грозной лапы с мощными когтями медведь сломал вожаку руку выше локтя, почти оторвав ее от туловища. На помощь покровителю и балуну* кинулась Ихана. Используя все свои знахарские навыки, она наложила жгут выше раны, останавливая кровотечение, а затем ампутировала каменным резаком бесполезную часть руки.
Орат впал в беспамятство. Сородичи думали, что вожак отправится в айки, а так как свято место пусто не бывает, то управление общиной взял в свои руки Боро. Казалось, что его мечты сбываются, но могучий организм Ората не хотел сдаваться. Однажды утром вожак очнулся и попросил пить. Боро весь день ходил мрачнее тучи. Вечером он подсел к Ихане и о чем-то очень долго с ней шептался. Той же ночью знахарка в очередной раз обмазала рану Ората своим снадобьем. К утру вожак уже бредил, мечась в горячке. А через двое суток окуна силача, не побоявшегося ради общины бросить вызов грозному хозяину пещер, навсегда ушла в айки.
Ихана, с согласия Боро и при молчаливом одобрении других членов общины, устроила помпезную процедуру похорон, в ходе которой тело Ората торжественно расчленили, зажарили и обглодали до косточки.
- Великий и могучий вожак покинул нас, - объявила колдунья перед началом обряда, предусмотрительно накормив прежде сородичей галлюциногенными грибами. От этого вся процедура в глазах дикарей приобрела форму фантастической мистерии.
- Но перед тем как уйти в айки, он велел передать свою силу новому вожаку.
На этих словах Ихана вручила Боро печень и пенис Ората, предварительно обжаренный на огне. Не дрогнув ни одним мускулом лица, Боро умял сакральный продукт под завистливые взгляды остальных мужчин. Ночь Ихана провела на лежанке нового вожака. Община сочла, что так тому и быть.
…Гар и чужачка подошли и встали перед вожаком, переминаясь с ноги на ногу. Теперь Боро мог полностью утолить свое любопытство, разглядев девицу в упор. Соглядатай, первым принесший колдунье и вожаку весть о новой знакомой Гара, передал все довольно точно. Не высокая, но длинноногая, худая, белокожая, с продолговатым черепом. Нос, как клюв удода. Да, еще светло-рыжая, словно линялая лисица. Нет, таких женщин он никогда не видел. Уродина. Где Гар ее выкопал?
О лучшем охотнике общины первой, еще вчера вечером, забеспокоилась Ихана. Она подошла к Бору и сказала:
- Гара нет.
Вожак не удивился. Способностями чувствовать сородичей на расстоянии обладал в той или иной степени любой член стада. Но 'внутреннее зрение' Боро не шло ни в какое сравнение с проницательностью сестры. Он напрягся, пытаясь вызвать в голове образ Гара, но мелькали лишь какие-то безлюдные картинки: берег реки, валуны, кустарник…
- Совсем нет?
- Далеко. Далеко, почти не вижу, - Ихана говорила с тревогой. - Скала или камень. Ничего.