– Что означает убить Сила, прежде чем он сумеет навредить ей или найдет способ использовать ее против тебя.
– Да, я знаю. Но это означает, что возможно нам придется выбирать между гражданской войной, когда сторонники Сила восстанут, или вступлением в войну с Рейнтри до того, как мы будем готовы. Двинуться против Сила сейчас – меньшее из зол.
– Хочешь, чтобы я послал кого–нибудь за Силом и остальными? – спросил Клод. – Или я мог бы…
– Нет, оставайся на месте. Ты нужен мне на Терребоне. Не думаю, что Сил самолично появится здесь. Он пошлет Эйрона и Трэвиса. Когда они придут, я буду ждать их, и если они попытаются сюда войти, то я пошлю Силу то, что от них останется в подарочной упаковке.
– Возможно, тебе следовало подождать с отменой декрета, – сказал Клод. – Как только Сил услышал об этом, то наверняка догадался о существовании ребенка смешанной крови. Твоего ребенка.
– У меня не было выбора. Если бы я не отменил декрет, Ансара потребовали бы смерти моей дочери.
– Извини. Если Сидра говорит, что ребенка нужно защитить, значит, мы должны сделать это.
– Используй любые средства, чтобы держать Сила под наблюдением. И не имеет значения, если об этом станет известно. На самом деле, так будет даже лучше всего.
Дверь в спальню Джуды распахнулась, и Ева впорхнула внутрь, подобно утреннему солнечному лучику, яркому и веселому.
– Доброе утро, папочка.
Дерьмо! Джуда спал нагишом, поэтому сидел на краю кровати совершенно голым. Прижав одной рукой сотовый к уху, другой он схватил покрывало, дернул его и тщательно прикрылся от талии до колен.
– С кем говоришь по телефону? – Ева запрыгнула на кровать и улыбнулась ему.
Он сжал покрывало, удерживая его на месте, пока Ева стремительно подползала ближе.
– Я перезвоню тебе, – сказал он Клоду.
– Не вешай трубку, – сказала Ева. – Я хочу поздороваться с твоим другом.
Джуда покачал головой, затем спросил:
– Где твоя мать?
Проигнорировав его вопрос, Ева забралась к нему на колени и потянулась к сотовому. Джуда послал ей строгий взгляд. Она помедлила, затем громко выкрикнула:
– Привет, Клод. Я – Ева.
Клод хихикнул.
– Проблемы с дисциплиной? А она неплохой маленький экстрасенс, раз узнала мое имя, – сказал Клод.
– Я хочу поговорить с Клодом. – Ева потянулась к телефону.
– Таланты моей дочери довольно впечатляющи, – признал Джуда. – Слушай, просто поздоровайся с ней, ладно? – он вручил телефон Еве.
Она улыбнулась.
– Спасибо, папочка. – Она приложила трубку к уху и сказала: – Привет. Ты ведь звонишь издалека, да?
Джуда телепатически настроился на беседу.
– Так и есть, – ответил Клод. – Откуда ты узнала?
– Просто знаю. У меня много способностей, но большинство из них мама не позволяет использовать из–за того, что я не всегда могу подчинить их себе. – Ева понизила голос до шепота. – Точно так же, как не всегда могу подчинить и ее.
Она хихикнула. Клод тоже.
– Когда–то я знал одного маленького мальчика очень похожего на тебя. Он обладал великой силой, но когда был в твоем возрасте, умел контролировать свои способности не лучше, чем его отец умел контролировать его самого.
Ева снова хихикнула.
– Это ведь был папа? – Она посмотрела на Джуду с абсолютным обожанием в глазах.
Проклятые зеленые глаза Рейнтри!
Такие же, как у Мерси.
– Попрощайся с кузеном Клодом, – сказал Джуда.
– Пока, кузен Клод. Мы очень скоро увидимся.
Она вручила телефон Джуде, затем прижалась к нему. Он же, продолжая удерживать простынь и прикрывая нижнюю часть тела, телепатически посылал Мерси сигналы SOS.
– Твоя маленькая Ева просто очаровательна, – сказал Клод Джуде. – Что отец, что дочь, а?
– Возможно.
– Почему она думает, что мы скоро увидится? – спросил Клод. – Ты сказал ей, что привезешь ее на Терребон?
– Нет. Эта тема не поднималась.
Ева потрясла Джуду за плечо. Повернувшись к ней лицом, он спросил:
– Что?
– Передай кузену Клоду: я сказала о том, что мы скоро увидимся, потому что он приедет сюда, в Убежище.
Джуда уставился на дочь.
– Почему она думает… – начал Клод.
– Ева Рейнтри, подойди сюда сию же минуту! – Мерси стояла в дверном проеме, уперев руки в бедра, с родительской угрюмостью на лице.
Ева соскочила с кровати и подбежала к матери.
– Я зашла поговорить с кузеном Клодом. Он очень скоро приедет сюда, и мы пойдем встречать его.
Взгляды Мерси и Джуды встретились, выражая одинаковое беспокойство и замешательство.
– Поговорим позже, – сказал Джуда Клоду. – Держи меня в курсе по тому вопросу, который мы с тобой обсуждали.
И не дожидаясь ответа, нажал отбой и отбросил сотовый на тумбочку.
– Ева, почему бы тебе не пойти с мамой, а я тем временем приму душ и оденусь?
Взгляд Мерси неосознанно скользнул по голой груди и плечам Джуды, оценивая его поджарое тело. Он ответил ей собственным восхищенным взглядом. Смотреть на Мерси, безусловно, было приятно. Впервые увидев ее семь лет назад, он был поражен ее необыкновенной красотой. И он захотел ее еще до того, как заглянул в поразительные зеленые глаза и понял, что она Рейнтри.
Прочистив горло, Мерси сжала руку Евы.
– Невежливо врываться в чью–либо комнату без приглашения. – Она глянула на Джуду. – Извини, что она побеспокоила тебя. Это не повторится. – Когда она потянула Еву за руку, та воспротивилась.
Джуда усмехнулся.
Ева дернула Мерси за руку, вынуждая мать наклониться, и громко прошептала:
– Я пойду в свою комнату и немного поиграю. Вам с папой нужно поговорить обо мне.
Не успела Мерси ответить, как Ева со скоростью молнии выскочила из комнаты и закрыла за собой дверь.
– Она девочка с характером, не так ли? – произнес Джуда.
– Она Рейнтри королевской крови. Так что отдавать приказания это в ее природе. К сожалению, она пока не научилась искусству дипломатии.
– Искусство дипломатии слишком переоценивают. Я предпочитаю действия словам и ожидаю того же и от своей дочери.
– Ева действительно любит поступать по–своему. Но она молода и не знает, что не всегда можно получить все, что захочешь.
Джуда откинул простыню, укрывавшую его обнаженное тело, и поднялся с кровати. Мерси ахнула. Он усмехнулся.
– Если ты видишь что–то, что тебе хочется, можешь получить. Прямо сейчас.
Мерси задержалась взглядом на его эрекции. Но затем посмотрела ему прямо в глаза.
– Иногда то, что мы хотим, очень плохо для нас, а опыт учит избегать опасностей.
Джуда двинулся к ней, сделав один медленный, провокационный шаг. Она стояла, не шелохнувшись и не отводя взгляда.
И только когда он протянул руку и погладил ее щеку тыльной стороной ладони, закрыла глаза.
– Ты все еще хочешь меня.
Она не ответила.
От одного этого краткого контакта он ощутил ее желание.
– Я тоже. – Он скользнул рукой вокруг ее шеи и склонил голову. Она вздохнула. Их дыхание перемешалось. Мерси открыла глаза и всего на миг, не сознавая своей уязвимости, позволила барьеру, защищавшему ее мысли, ослабнуть.
Мой Бог!
Он рванул ее к себе, крепко прижимая к своему возбужденному телу. Если бы она тоже была голой…
– У тебя ведь больше никого не было? Ты сейчас настолько же моя, как и была той ночью!
Когда он с жадностью начал целовать ее, она стояла прямая и безразличная. Но стоило поцелую смягчиться, как она застонала. Он мял ее рот с нежной страстью, но она прижала обе руки к его груди и попыталась оттолкнуть.
Джуда схватил ее и потянул за собой на кровать. Взять ее сейчас было бы почти тем же, что и в тот их первый раз. Ни один другой мужчина не касался ее, она осталась неискушенной, фактически девственницей.
Он повалил ее на кровать и навалился сверху, удерживая ее руки поднятыми, пока она сопротивлялась его превосходящей силе. Он коленями удерживал ее бедра на месте, глядя в раскрасневшееся лицо и видя там желание и гнев.
– Думаешь, я позволю тебе изнасиловать меня? – выплюнула она слова.
– Это не будет насилием, и нам обоим это известно. Ты меня хочешь.
Тяжело дыша, Мерси прищурилась и сфокусировалась на нем.
Он взревел от боли и скатился с нее на бок. Черт бы ее побрал! Она послала мысленный удар прямо в самую уязвимую область его анатомии, эквивалент удара коленкой в пах. Пока он ловил ртом воздух и бормотал проклятия, она встала с кровати и подошла к двери. Задержавшись, оглянулась на него через плечо.
– Я позволяю тебе жить только из–за Евы, – сказала она.
Он выпустил в нее огненные стрелы, их пылающие кончики очертили пространство вокруг ее тела. Она погасила их прежде, чем они опалили дверь позади нее.
– Может, ты и желаешь мне смерти, но не станешь убивать, – его холодный взгляд пригвоздил ее к месту. – И я тебя не убью. Пока снова не поимею.
Глава 10
Все утро Джуда провел с Евой. Под присмотром Мерси, разумеется. Она старалась не вмешиваться, по крайней мере, большую часть времени, но не доверяла ему настолько, чтобы оставить дочь наедине с ним. Наблюдая за их общением, она открыла для себя ту сторону Джуды, существование которой ей не хотелось признавать. Любящий и обожающий своего ребенка он казался таким же, как и любой другой отец Рейнтри. Он играл с Евой, читал ей, скормил утреннюю закуску из фруктов, сыра и крекеров и наблюдал, как она испытывает некоторые из своих способностей. Подсказывал, как их направить и использовать должным образом. Хвалил ее, когда она достигала цели, а когда терпела неудачу, говорил, что она просто нуждается в большем количестве практики.
Доброта, терпение и способность любить не были теми чертами, которые она когда–либо связывала с ним. С тех пор, как тем утром семь лет назад она сбежала из его кровати, Мерси думала о нем, как об обольстителе, соблазнителе, равнодушном бесчувственном сукином сыне. И она ненавидела его за то, что он был Ансара, член клана, который с детства ее учили воспринимать как порождение дьявола.
– Пойдем на пикник, – стала настаивать Ева, когда Сидония спросила, останется ли "этот человек" на ланч.
– Ева, милая, не думаю… – попыталась возразить Мерси.
– Отличная идея. – Джуда подмигнул Еве. – Почему бы нам с тобой не совершить набег на кухню и не собрать еду для пикника, пока твоя мама переодевается?
Мерси посмотрела вниз на свою одежду: чистые синие брюки, бежевый хлопковый свитер и практичные синие мокасины. Что не так с ее одеждой?
Словно прочитав ее мысли, – боже, неужели? – Джуда спросил:
– Разве тебе не будет удобнее в джинсах или шортах?
– Да, мам. Надень шорты, как и я.
– Я переоденусь перед выходом, – согласилась Мерси, признавая поражение, по крайней мере по этому вопросу. – А сейчас пойду с вами на кухню и помогу собрать еду. – Уголком глаза она заметила, как Сидония неодобрительно качает головой.
Полчаса спустя, в обрезанных джинсах и красной футболке, Мерси сидела на старом стеганом одеяле, разложенном под огромным дубом в центре ближайшего луга. Ни единое облачко не нарушало чистоту синего неба. Дневное июньское солнце проникало сквозь ветви дерева, разбрасывая вокруг золотистые пятна света.
Ева без умолку болтала, жуя сандвич с куриным салатом и картофельные чипсы. Джуда изредка вставлял слово и, казалось, веселился, слушая бесконечную трескотню дочери. Но несколько раз Мерси замечала, как он посматривает на наручные часы. А когда думал, что она не видит, смотрел на нее. Она делала вид, будто не замечает его изучающих взглядов.
Умяв два посыпанных шоколадной крошкой печенья и запив их молоком из термоса, Ева вскочила со стеганого одеяла и посмотрела на родителей.
– Я хочу еще немного попрактиковаться. – Она отбежала на несколько метров и позвала:
– Смотри, мам. Папа, смотри на меня.
Не дожидаясь разрешения, она очень сильно сконцентрировалась, и постепенно ее ноги начали отрываться от земли, сначала на несколько сантиметров. Затем на полметра. Метр.
– Будь осторожна, – предостерегла Мерси.
– Папочка, как это называется? – спросила Ева, раскинув руки и махая ими вверх и вниз, словно те были крыльями.
– Левитация, – ответил Джуда, когда Ева поднялась над землей на целых три метра.
– О, правильно. Мама мне говорила. Ле–ви–та–ция.
Подавшись вперед, намереваясь вмешаться и поймать дочь, если та начнет падать, Мерси затаила дыхание. Если бы только Ева не была такой упрямой и безрассудной.
– Ты ее слишком опекаешь. – Джуда обхватил запястье Мерси. – Позволь ей поразвлечься. Она просто хочет получить наше внимание и одобрение.
Мерси негодующе взглянула на него.
– Она была центром моего существования с того самого дня, как родилась. Но одобрять подобающее поведение и порицать неподобающее – это моя работа как матери. И в большей степени, чем в чем–либо еще, мой долг состоит в том, чтобы защитить ее, даже если это подразумевает защиту от нее самой.
Джуда хмыкнул.
– Ты жила в страхе, что Ансара возьмет в ней верх, не так ли? И каждый раз, когда она капризничала, не слушалась, впадала в истерику, ты думала, не это ли является чертами врожденной дурной стороны ее натуры – не так ли дают о себе знать ансаровские корни?
– Я поднимаюсь выше, – позвала Ева. – Смотрите на меня. Смотрите!
Когда она поднялась в воздух не менее чем на шесть метров, Мерси подскочила и направилась к дочери.
– Уже достаточно высоко, дорогая. Это было великолепно. – Она несколько раз хлопнула в ладоши. – Теперь спускайся вниз.
– Зачем? – спросила Ева. – Это весело.
– Спускайся, и мы с тобой поиграем в одну игру, – позвал Джуда.
Ева спланировала вниз, медленно и аккуратно, будто демонстрируя Мерси, что той не о чем волноваться. И в ту же минуту, когда ее ноги коснулись земли, побежала к Джуде.
– В какую игру будем играть?
Он посмотрел на Мерси, взглядом подначивая ее вмешаться.
– Ты когда–нибудь играла с огнем?
Ева резко крутанулась и подняла глаза на Мерси.
– Мама говорит, я слишком маленькая, чтобы играть с огнем, как дядя Данте. Она сказала, что когда я подрасту…
– Если управление огнем является одной из твоих способностей, то чем в более юном возрасте ты научишься справляться с этим талантом, тем лучше, – объяснил Джуда Еве, кладя руку на плечо Мерси. – Мой отец начал учить меня в семь лет.
– О, пожалуйста, мама, пожалуйста, – взмолилась Ева. – Разреши папе давать мне уроки.
Любое принятое ею решение может оказаться неверным. Она не была уверена, что отрицательный ответ будет основан не на обиде на Джуду за то, что он вторгся в их жизни.
И Мерси кивнула.
– Хорошо. Только один раз. – Она пронзила Джуду взглядом. – Тебе придется все время контролировать ее. Когда ей было два года… – Мерси заколебалась, стоит ли делиться с ним этой информацией, но, наконец, призналась – …Ева подожгла дом.
Его глаза удивленно распахнулись, потом он улыбнулся.
– Она оказалась способна на такое в два года?
– Я очень талантлива, – заявила Ева. – Мама говорит, что именно поэтому я особенная.
Джуда просиял от отеческой гордости и опустил руки на маленькие плечики Евы.
– Твоя мама права, ты особенная. – Он схватил дочь за руку. – Давай, пойдем к тому прудику и организуем там маленький фейерверчик.
Подскакивая от волнения, Ева улыбалась от уха до уха.
Несмотря на сомнения, Мерси последовала за ними к водоему. Чтобы наблюдать. И следить, чтобы Джуда не позволил сделать Еве что–то действительно опасное…
* * *
Ева обессилила, практикуясь, то в одном своем таланте, то в другом под непрестанным наблюдением отца. Теперь–то Джуда понял, чего боялась Мерси – что Ева покажет ему, насколько действительно она сильна. И сейчас у него не осталось ни единого сомнения в том, что она обладала достаточным потенциалом, чтобы стать самым могущественным существом на земле, сильнее любого Ансара или Рейнтри.
Он посмотрел на нее, свернувшуюся клубочком на стеганом одеяле в глубоком восстанавливающем сне. Чувство, непохожее ни на что известное ему ранее, поднималось из самой глубины его души. Это было его дитя. Прекрасное, умное и непомерно талантливое. И она незамедлительно признала его как своего отца и без сомнений приняла в свою жизнь.
Он вспомнил слова Сидры: если хочешь спасти своих людей, ты должен защитить ребенка.
И он понял, что защитит Еву ради спасения Ансара, но что еще важнее, защитит ее, потому что она его дочь и он любит ее.
Он повернулся и пристально осмотрел луг, изо всех сил пытаясь дать определение тому, что с ним случилось. Из–за своего положения дрэнира он принимал жизненно важные решения мгновенно, не моргнув глазом. Его слово было законом. Он правил своим народом также как его отец до него. Еще будучи мальчиком, он знал, что вырастет, чтобы стать первым Ансара, самым могущественным членом клана, дрэниром. Когда того требовали обстоятельства, он мог быть безжалостным, но верил, что всегда поступал справедливо и правильно. Он жил в соответствии с кодексом чести Ансары и в тот день, когда был коронован дрэниром, поклялся в преданности своему народу.
И он принял бремя, которое судьба возложила на его плечи: повести свой народ в еще одно великое сражение против Рейнтри.
Большую часть жизни Сил был для Джуды не более чем досадной неприятностью, братом, которого он ни не любил, ни ненавидел. Но мало–помалу тот доказывал, что является мерзавцем, ведомым злобным безумием, которое обрекло его мать. И теперь его нужно было остановить раз и навсегда.
– Джуда? – спокойно позвала Мерси, вставая позади него.
Он обернулся.
– Мы не поговорили о причине, по которой ты вернулся, – сказала она. – Я позволила тебе провести время с Евой. Но ты не можешь оставаться здесь. Не можешь стать частью ее жизни.
– Из–за моего брата она находится в опасности. Пока он представляет для нее угрозу, я останусь частью ее жизни с твоего позволения или без, – предупредил он, прищурившись. – Не пытайся заставить меня уехать.
– Или что ты тогда сделаешь? – Мерси подошла к Джуде и встала прямо перед ним. Непокорная. Бесстрашная.