Когда-то давно во всех племенах индейцев, как в Южной, так и в Северной Америке, были шаманы, умевшие превращаться в тотем их племени. Но постепенно это колдовство было утеряно, а шаманы с каждым поколением становились все слабее. Когда викингов занесло штормом в эти края, единственным племенем, шаманы которого сохранили древнее искусство, было племя Стремительного Зверя, Попирающего Пески Двумя Огромными Лапами. Викингам повезло - чем-то они угодили тогдашнему вождю, и он оставил им жизнь. И даже принял в племя как почетных соотечественников. Среди "новых индейцев" оказались два северных шамана. Они очень заинтересовались древним умением и довольно быстро сами овладели искусством превращения в зверя. Ничего удивительного не было и в том, что тотемы у отчаянных мореходов оказались соответствующие - Медведь и Волк.
Пришло время, и викинги починили свой драк-кар. Часть команды решила остаться на новой родине, казавшейся после холодных голых скал Исландии настоящим земным раем, а другие отправились в опасное путешествие домой, в их числе и Медведь с Волком. Больше о них индейцы не слышали. Оставшиеся викинги постепенно растворились в местном населении, о том, что за Большой Водой существует другая населенная земля, давно забыли, так что когда явились первые конкистадоры, их простодушно приняли за богов. Чем эта наивность обернулась для индейцев - известно. Впрочем, к тому моменту племя Стремительного Зверя, Попирающего Пески Двумя Огромными Лапами, почти исчезло. Остались только шаманы, которые и сами по себе жили очень долго, и старались передать свое искусство ученикам, прежде чем умереть. Но постепенно даже эта линия угасла - не так много желающих осталось годами терпеть испытания и лишения, чтобы стать шаманом. Последний ученик появился у старика после пятидесяти лет одиночества, так что он с радостью принял его, несмотря на то что это был какой-то сумасшедший европеец. Когда почти полвека разговариваешь только с духами и туповатыми дикарями, не до разборчивости. Тем более что вскоре выяснилось - ученик хоть и не блещет магическими талантами, зато усерден, терпелив и безропотно сносит все выходки учителя. Идиллия продолжалась лет десять, ученик постепенно овладел почти всеми знаниями учителя, как вдруг - несколько месяцев назад,- беседуя с духами, он узнал, что с его любимой племянницей случилась беда. До этого момента шаман и не подозревал о наличии у бледнолицего чудака каких-то родственных чувств к племяннице. Впрочем, как и о самом существовании у него какой-то семьи. Как выяснилось, у Гарольда в Европе остались брат и маленькая племянница. На самом деле уже не такая и маленькая, ведь прошло почти двадцать лет с тех пор, как он ее видел в последний раз. Но в памяти Гарольда она так и осталась милой малюткой Анной. И вот в видении эту его трогательную племянницу злой колдун превратил в жалкую рептилию и закинул в холодное болото. Гарольд вышел из состояния медитации, простился с учителем и, забрав последнюю банку тинктуры, поспешил на помощь.
Я захлопнул сам собой открывшийся рот и перевел взгляд на Коллет. Выражение ее лица не сильно отличалось от моего.
- Гарольд... - пискнул я сипло, прокашлялся и повторил уже нормальным голосом: - Вашим учеником был Гарольд, король Гремзольда?
- Понятия не имею,- пожал плечами шаман.- Он о своем прошлом не рассказывал, да и меня это не особо интересовало. Становясь шаманом, человек обязан забыть свое прошлое.
-Так. Он был европейцем, его звали Гарольд, он попал сюда десять лет назад... видимо, успел постранствовать! Его племянницу зовут Анна, и несколько месяцев назад ее превратили в лягушку... Таких совпадений не бывает!
- Не бывает,- согласилась Коллет.- Это он!
- Вы что, знали моего ученика?
- Не то чтобы очень хорошо. Вот разве что Морган имел с ним дело. А мы больше знакомы с Анной... Проклятье! Но до чего же неудачно вышло! И нужно же было ему увидеть это видение!
- Совершенно с вами согласен,- вздохнул шаман.- Где теперь я найду такого старательного и послушного ученика? А вы, молодой человек, не желаете...
- Не желаю,- отрезал я.- Мне хватило вчерашнего урока!
- Конрад, но это значит - не все потеряно! - обрадованно воскликнула Коллет.- Мы ведь знаем, куда отправился Гарольд! В Гремзольд! Точнее - в Бублинг. Анне теперь тинктура ни к чему, но она ведь умница - сообразит, что здесь мы ничего не нашли. Значит, она сбережет ее для тебя!
-Точно! Выступаем немедленно!
- Молодой человек, молодой человек! - Шаман вцепился в рукав Николаса.- Я чувствую в вас большой потенциал! Вы могли бы стать моим учеником!
- Дедушка,- Николас печально посмотрел на старика с высоты своего роста, - я видел, во что превратился мой отец, владевший вашим искусством. С тех пор я стараюсь держаться от магии подальше!
- А может быть, вы? - Шаман обернулся к Андрэ.
- А?
- Понятно, извини! - Шаман пристально посмотрел на Жака.-А вы, молодой человек, не хотели бы стать моим учеником?
-Я? - Лицо Кошона удивленно вытянулось.- Но я же... я же...
- Не имеет значения, кем вы были раньше! - вкрадчиво произнес старик,- Вы начнете новую жизнь и со временем станете другим человеком. Даже не совсем человеком!
- Я...
- Жак, ты совсем сдурел?! - возмущенно пискнул Морган.- Что ты слушаешь этого шарлатана?! Ты имеешь честь служить настоящему магу, зачем тебе этот оборванец? Я ведь обещал тебе - когда я верну человеческое тело и захвачу власть, ты станешь моим личным камердинером! Подумай, неужели ты готов отказаться от такой завидной участи?! Не слышу слов благодарности!
- Спасибо, господин! - пробормотал Жак, опустив голову. Потом решительно достал Моргана из кармана и передал опешившему Андрэ: - Извините,
господин! Ваше величество, позаботьтесь о нем! Я остаюсь!
- Жак...
- Не пытайтесь меня переубедить! Я все решил!
- Иди, Андрэ, мы тебя догоним.
-Жак! Мерзавец! Как ты мог?! Вернись, я тебя прощаю! Жак! Предатель!
Я хмыкнул, слушая удаляющиеся вопли Моргана. Посмотрел на понурого воришку.
- Опять предаешь друзей?
- Конрад, перестань! - ткнула меня в бок локтем Коллет.- Какой ты все-таки черствый!
- Нет, он прав,- вздохнул Жак.- Такой уж я есть. Хорошо быть сильным, ловким или талантливым. А когда весь твой талант - вовремя почуять опасность, что делать? Остаться верным проигравшей стороне, покорно подставить шею под веревку? Вам легко судить, ни разу не оказавшись перед таким выбором!
-Жак, я тебе не судья, - сердито буркнул я.- И насчет выбора ты неправ. Но это не мое дело.
- А я верю, что ты сможешь измениться,- ободряюще улыбнулась вору Коллет.- Ты еще станешь настоящим шаманом! Научишься искусству оборотня и, глядишь, так избавишься от страха и слабости!
- Спасибо...
- Слушай, старик,- я обернулся к шаману,- а почему ты не обратился в зверя, когда я гнался за тобой? Пристукнул бы меня - и вся недолга.
- Конрад, я же тебе говорила - чем сильнее маг, тем бережнее он относится ко всему живому!
- Девочка права,- покивал старик, потом несколько смущенно пояснил: - К тому же шаман может превращаться только в тотем своего племени.
- Э-э-э... так Стремительный Зверь, Попирающий Пески Двумя Огромными Лапами, это...
- Ну да, это пустынный тушканчик. И много мне толку было бы превращаться в него?
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ,
в которой повествуется о встрече благородного
Конрада фон Кошта с изобретателем Архимедом
и удивительных последствиях этой встречи
Запись в дневнике Конрада фон Кошта
от 7 августа 16... г. от Р. X.
Вновь и вновь поражаюсь я человеческой изобретательности!
Примечание на полях. Иногда неприятно поражаюсь.
Оставив Жака Кошона разбираться с его новой судьбой, наш отряд пустился в обратный путь. Ехать по собственным следам было, разумеется, намного проще, так что уже через неделю мы были в Нехрена-ско-дель-Пупо. Однако в городе нас ожидала проблема, о которой мы как-то не задумывались, хоть и могли бы предвидеть. Последний корабль в Европу отбыл несколько дней назад, и других до следующей весны не ожидалось.
Хуже того, по авторитетному заявлению начальника порта, мы не имели никаких шансов сесть на корабль ни в одном из портов на всем побережье. Большинство из них покинуло Южную Америку уже давно, торопясь пересечь океан до окончания навигации. Тот корабль, что отплыл незадолго до нашего прибытия, был из последних.
Эта новость просто подкосила нас. Одно дело - экспедиция, пусть и долгая, но жить в Нехрена ско-дель-Пупо до следующей весны - такая перспектива была как-то уж совсем унылой.
- Нет... ну в общем, если не быть снобами, то город довольно миленький.
Николас поперхнулся пивом и обвел взглядом трактир, в котором мы остановились.
- И что же в нем миленького?
Нет, ничего такого ужасного ни в вышеупомянутом трактире, ни в самом городе не было. Обычный маленький, провинциальный городок, дремлющий под лучами августовского солнца. Как поведал нам Боливар, зима скоро кончится и станет теплее. Думать об этом не хотелось. Ничего ужасного, всего лишь ощущение затягивающего сонного болота. Прохожие - это сразу бросалось в глаза - передвигались по улицам нога за ногу и выползали из домов только при крайней необходимости. Основное же времяпрепровождение местного населения заключалось в какой-то бесконечной сиесте.
Что уж совсем плохо, настроение это было заразным. То есть, конечно, Андрэ и прежде не отказывался бездельничать сутки напролет, но, когда Коллет провела весь день в кресле-качалке на веранде трактира, я забеспокоился. К сожалению, мое беспокойство разделял только Транквилл, мнение которого могли услышать лишь я да Морган. Крыс, после того как Жак оставил его ради ученичества у шамана, пребывал в плаксивом настроении и на окружающее реагировал вяло. Николас в принципе был не прочь отдохнуть несколько дней, но перспектива застрять в таком захолустье на полгода его все-таки тревожила. Ярл еще не выбрал город, в котором будет скрываться от Ночного Магистра, но ни Нехренаско-дель-Пупо, ни Сан-Текилло ему не приглянулись.
В таком настроении нас и застал Архимед. Это он так представился - Архимед. Правда, сразу же добавил, что к древнегреческому Архимеду не имеет рои ным счетом никакого отношения, просто имя случайно попалось на глаза его батюшке и запало в душу. Как оказалось, давая сыну такое имя, греческий купец Сократ Аннунакис определил судьбу своего чада. Архимед с младых ногтей никакой склонности к благородному купеческому делу не проявлял, а интересовался исключительно всякими механизмами, техническими приспособлениями и прочими заумными вещами. Ушлый купец быстро сообразил, что такое увлечение младшего сына можно поставить на службу торговле, и некоторое время Архимед послушно усовершенствовал корабли отца и разрабатывал устройства, ускорявшие погрузку и выгрузку товара. В конце концов ему это надоело, и парень, тайком пробравшись в трюм генуэзского торгового корабля, отправился повидать мир. Бродяжничал Архимед Аннунакис, как я понял, довольно долго, успел даже побыть студентом знаменитого Парижского университета и университета в Гейдельберге, но классическое образование его разочаровало. В Южную Америку он попал недавно - совершенно случайно - и застрял в Нехренаско-дель-Пупо основательно.
Будучи человеком энергичным и склонным к авантюрам, господин изобретатель уговорил местного городского голову выделить средства на постройку невиданного доселе чуда - корабля, движимого силой пара. Как ему это удалось и что он наплел городскому голове - это отдельная история, достойная героического эпоса. Закончилось все, однако, плачевно. Корабль Архимед Аннунакис построил и даже вполне успешно испытал, но не смог отправиться в плавание - люди не желали наниматься на "дьявольскую лодку". Сколько изобретатель ни доказывал, что его паровой двигатель совершенно безопасен, само наличие на корабле топки пугало даже бывалых моряков. А тут еще некстати выяснилось, что городской голова под проект парового корабля выделил гораздо больше денег, чем пошло на строительство. Даже последнему городскому пропойце было ясно, что деньги присвоил городской голова, но неприятный запашок от этой истории каким-то образом закрепился и за "Медной Бочкой" - так изобретатель назвал свой корабль из-за медного парового котла. Именно эта муторная история и побудила Архимеда присоединиться к повстанцам и снабдить их навозной бомбой. Последствия применения этого оружия так ужаснули изобретателя, что он поклялся никогда больше даже не думать над военными изобретениями. Но поклясться оказалось проще, чем сдержать клятву,- узнав, кто является изобретателем навозной бомбы, городской голова насел на беднягу с требованием работать на правительство.
- Клятва - это, конечно, важная причина,- закончил свою историю Архимед.- Но тут еще важнее то, что, носом чую, не для защиты города ему мои изобретения нужны! А мой нос за версту неприятности чует! Подозреваю я, что стукнула в городскую голову мысль податься в мировые завоеватели. А я в таком безобразии участия принимать не желаю... только вот из города мне самому не выбраться.
- Хочешь, чтобы мы помогли увести твой корабль?
- Да. Боливар рассказал, что вам очень нужно и Европу попасть. Что ж, для "Бочки" это не проблема!
- Но мы не особо опытные моряки. Во время плавания сюда мы в основном драили палубу.
- Это неважно. В мире вообще нет моряков, опыт которых пригодился бы на "Медной Бочке". Так что, согласны?
- Ну что вы об этом думаете? - обвел я взглядом своих спутников.- Затея-то опасная.
- Можно подумать, все наше путешествие не одна большая опасная затея,- хмыкнула Коллет. - Мне было бы интересно посмотреть на эту "Медную Бочку" в действии. Паровой движитель... какая интересная магия!
- Я готов хоть на весельной лодке плыть,- мрачно буркнул Николас- Лишь бы подальше от этого сонного царства!
- Андрэ?
- А? Да я как все. Чтобы не отрываться, значит, от народа!
- Мордаун?
- Кого интересует мнение какого-то там Мордау-на? Кому он вообще интересен - жалкий неудачник, маг в шкуре крысы?! Ах, оставьте меня! Решайте как хотите!
- Короче, принято большинством голосов, зал я, делая вид, что не слышу нытье Моргана.
- А мое мнение, значит, нико-ко-кого не интересует?
- Гай, я же сказал - принято большинством голосов. Тебе тут так понравилось, я не понимаю?
- Я за межвидовое равенство!
- Ладно, ты за или против?
- За!
- Простите за странный вопрос. Вы что это, с петухом разговариваете? Не поймите меня неправильно...
- Да все в порядке.- Я приспустил край шейного платка и ухмыльнулся изобретателю.- Мы тут все немного странные. Только, прошу вас, не надо кричать и падать в обморок.
- И не собирался,- пожал плечами Архимед.- Я, дорогой мой, за свою жизнь чего только не навидался. Главное - в море меня не подведите!
Следующим же утром, едва дождавшись рассвета, наш отряд спустился на пристань - такую же маленькую и сонную, как и весь Нехренаско-дель-Пупо. Правда, сегодня патриархальное спокойствие гавани нарушало какое-то громкое пыхтение, словно некий великан пробежал много миль и теперь не может отдышаться.
- Это... что это такое? - выразил общее недоумение Николас.
Перед нами покачивался на волнах корабль. То есть, видимо, корабль, но понять это можно было исключительно по вытянутому корпусу, похожему на обычный. На этом все обычное и заканчивалось. По бортам "Медной Бочки" зачем-то красовались два колеса от водяной мельницы. Ничего похожего на мачты с парусами не было и в помине. Зато посреди палубы торчала в небо длинная печная труба, из которой валил густой черный дым.
- Эх! - досадливо буркнул Андрэ, направляясь к уродцу.- Ну что за люди? Разве можно так печь распалять? Сожгут ведь завтрак!
- Какой еще завтрак? - Я с нарастающим беспокойством прислушался к утренним городским звукам.
- Ну как это - какой? Раз печь топится, значит , что-то готовят. А то, что готовят утром, называется завтрак - это даже дети знают!
- Действительно,- только и смог ответить я, В который раз сраженный логикой Андрэ.- Ладно, надо быстрее убираться. Кажется, городскому голове уже доложили!
Топот конских копыт, который я уловил несколько мгновений назад, нарастал, и вскоре на дороге, ведущей к городу, появился отряд всадников. В кормовой надстройке "Бочки" распахнулся люк, и на палубу выскочил голый по пояс и почему-то потный Архимед Аннунакис.
- Быстрее же, господа хорошие! Нy что вы еле двигаетесь, ей-богу, словно мухи осенние! Надо успеть от берега отойти, а то ж они стрельбу откроют!
Мы поспешно завели на корабль коней, Николас убрал сходни, а Андрэ привычно навалился на блок, поднимая якорь. Всадники тем временем уже выехали на пристань и продолжали гнать лошадей.
-Якорь чист! - гордо отрапортовал Андрэ, умудрившийся запомнить эту фразу на "Санта Вазелине".
- Руби концы! - крикнул откуда-то из надстройки Архимед. Я заметил, что мельничные колеса начали вращаться слишком быстро, чтобы объяснить это действием морских волн. Корабль весь подался всторону открытого моря, канат натянулся и завибрировал.
Николас рубанул кинжалом, но лезвие отскочило, перерубив всего несколько на совесть просмоленных волокон. Всадники приближались, явно намереваясь заставить лошадей перескочить на палубу. Коллет пробормотала под нос что-то очень похожее на ругательство и выбросила вперед руки. Порыв ураганно-
го ветра притормозил погоню, но самые упорные все же доскакали до края пристани, лошади послушно прыгнули, но Андрэ уже подоспел на помощь ярлу. Одним ударом он перерубил канат, загнав мачете на ладонь в борт. В тот же момент вращение колес ускорилось - и корабль рванул с места. Вслед неслись проклятия бултыхающихся в воде стражников.
- Ух ты! - выдохнул Андрэ со счастливой улыбкой.- Он сам плывет! Сам по себе!
- Не совсем,- хмыкнула Коллет, наблюдая за вращением колес- Кажется, я понимаю принцип, на основе которого построено это судно.
- Неужели? - Архимед появился из люка уже не полуголый, а в обычной матросской одежде.- И каков же он, по-вашему, позвольте спросить?
- Надо отдать вам должное - он гениален, хотя и прост! Удивительно, что до вас это никому не пришло в голову. Как я понимаю, колеса соединены единым валом, имеющим двойной изгиб в центре - в том самом медном котле, о котором вы упоминали...
- Ну схема, конечно, упрощенная, но я приятно удивлен, встретив в красивой барышне еще и подобную проницательность в механике!
- О, главное было увидеть колеса! - зарделась от комплимента Коллет.- Об остальном нетрудно догадаться. На противоположных сторонах изгибов запечатаны духи воды. А в топке постоянно поддерживается огонь. Поскольку эта стихия враждебна духам воды, они стремятся оказаться от нее как можно дальше, но из-за формы вала то один, то другой дух обязательно оказывается рядом с огнем. Пытаясь удалиться от огня, они вращают вал, а тот передает вращение колесам. Вот видите - ничего сложного!
- Э-э-э... да, действительно. Пойду, пожалуй проверю, как там... гм... духи воды.