-Что это с ним? - Николас посмотрел вслед изобретателю.- Что ты ему такого сказала?
- Не знаю,- растерянно развела руками Кол лет.- Может быть, не стоило называть его изобретиние простым? Но я ведь в хорошем смысле! Всем известно - чем проще система, тем надежнее. Это основы магии.
- Ну он все-таки не маг,- рассудительно возразил ярл. - Мог и обидеться.
- Да ладно, не переживай! - Я потерся о ногу дамы.- При случае восхитишься какой-нибудь финтифлюшкой на его ненаглядной "Бочке" - он и растает. Изобретатели, они ж как дети.
- Ох ты ж! - спохватился Андрэ.- Забыл ему сказать, что не надо так сильно печь топить! Побегу может, еще успею наш завтрак спасти!
Хотя "Медная Бочка" и поразила наше воображение, отчалив от пристани с невозможной для парусника скоростью, вскоре выяснилось, что пароход так назвал его сам изобретатель - способен развить скорость не более пяти узлов. Это было немного сравнении с хорошим парусником, зато "Бочка" не зависела от ветра и могла держать такую скорость постоянно. Так что в Сан-Текилло мы шли те же восемь дней, которые понадобились бы и более резвому паруснику.
Памятуя о заварушке, невольными зачинщиками которой мы стали, я предпочел бы не возвращаться в этот город. Но Нехренаско-дель-Пупо мы покидали второпях, потому остановка была просто необходима - надо было закупить припасы в дорогу. Из опасения быть узнанными местными властями и вероятности вляпаться снова в какую-нибудь революцию, наш отряд все время стоянки провел на борту. В город отправились только Архимед и Коллет с Николасом. Вместе с ними корабль покинул и Боливар - попрощавшись и пожелав нам удачи. Индеец был абсолютно уверен, что никакие последствия из-за участия в бунте его не ждут. Вернувшись, Коллет подтвердила: за прошедшее время в городе успели произойти еще две революции и одна контрреволюция, так что про ту памятную для нас ночь жители Сан-Текилло благополучно забыли.
На следующее утро "Медная Бочка" покинула гавань Сан-Текилло и взяла курс на Европу.
Запись в путевом дневнике Конрада фон Кота
от 27 августа 16... г. от Р. X.
Десятый день плавания ознаменован был очередным героическим деянием его величества Андрэ Первого Могучего. От превеликого волнения на воде добрый наш ярл вновь впал в тоску и немочь, проводя дни и ночи в посте и молитве, ища утешения в созерцании волн, для чего перегибался сильно через фальшборт и оными волнами едва не был смыт. В печали же и посте пребывал и его величество, скорбя из-за скверной пищи, коей вынуждены довольствоваться его верные подданные и он сам. Дабы развеяться, его величество совершал променад вдоль борта, где и узрел борющегося с волнами Николаса Бокомялле. Ведомый неусыпной заботой о подданных и просто любовью к ближнему, король бросился на помощь ярлу и своей могучей дланью отринул несчастного от борта. Однако же сии испытания духа и тела, видимо, сочтены были Провидением недостаточными, и приумножены были печали наши, и без того немалые.
Примечание на полях. Запретить Николасу Бокомялле бывать на палубе, не будучи привязанным за пояс или ногу к кнехту или другой закрепленной детали корабля. По прибытии в Бублинг выделить оному Николасу Бокомялле из казны денег на вставление двух зубов червонного золота на место выбитых его величеством в момент совершения героического деяния.
- А чего я? Чего я-то? - обиженно надулся Андрэ.- Я ж ему, можно сказать, в натуре, жизнь спас!
- Если подходить к вопросу без излишней мелочности,- грустно вздохнул Николас, машинально ощупывая пальцем осиротевшие десны,- его величество меня действительно спас. Я бы даже отметил, что успеть в такой ситуации поймать меня за щиколотку требовало завидной скорости - как мысли, так и тела. Правда, я не совсем понимаю, зачем после этого было бить меня головой об палубу, но, чтобы не показаться неблагодарной скотиной, я этот вопрос опускаю.
- Дык чего там непонятного? - развел руками король.- Эт чтобы вода из тебя вышла.
- Какая вода? - опешил Николас.
- Которой наглотался! Человек, он ведь от чего тонет? От того, что в воду попадает и много ее в себя выпивает. Вот чтобы утопленника спасти, надо из его нутра воду эту вытрясти.
- Но я еще не успел утонуть!
- А если бы успел? Я же не лекарь - откуда мне знать? Вижу - ты за борт падаешь, значит, тонешь, правильно? Правильно! А раз тонешь, значит, вода
тебя в нутре может быть. Правильно? А значит, ее надо вытрясти! Я тебя потому за ноги взял и трясти стал - верный способ! А что об палубу головой стукнул, за то извини - не рассчитал, уж больно ты длинный!
- Ох, Андрэ...
- Да ладно, капитан! - Ярл махнул рукой.- Попадало мне и сильнее. В конце концов, сам виноват.
- Хорошо, что ты это осознаешь! Пока твое состояние здоровья таково, изволь привязываться. А то попрошу Андрэ еще пару раз тебя спасти.
Эту воспитательную беседу прервал тревожный крик петуха. По взаимному согласию мы с Транквиллом, как наименее способные к полезной работе члены команды, делили обязанности впередсмотрящего. По крайней мере, оглядывать горизонт и я и Гай могли не хуже людей.
- Что там?
- Ко-ко-корабль прямо по курсу. Флаги пока не могу рассмотреть...
Я передал слова Транквилла спутникам и выбежал из кубрика. Нахохлившийся петух встревоженно расхаживал по планширу на носу корабля. Запрыгнув к нему и окинув взглядом горизонт, я тут же обнаружил идущий нам навстречу галеон. Петух еще не мог разглядеть флагов, а вот мое дальнозоркое кошачье зрение позволило сделать это, хотя радости увиденное мне и не принесло. Потому как флаги были алжирские.
- Ох, а вот это хреново! - пробормотал Николас, присоединяясь к нам. Посмотрел за борт, на волны, позеленел и сдавленно добавил: - Очень хреново!
- Почему не привязался? Я же просил! Вот сверзишься за борт...
- Конрад, мне кажется, сейчас нас должно беспокоить другое!
- Ой, да брось ты! Коллет не оставит от них даже щепок!
Коллет, тоже выбравшаяся на палубу, нехотя кивнула:
- Если не будет выбора. Мысль о том, чтобы убивать людей, пусть даже и пиратов, меня совсем не радует.
-Тогда просто спрячь нас!
- Не смогу,- развела руками ведьма.- Целый корабль скрыть мне сил не хватит.
-Я попытаюсь увести "Бочку",- пообещал Архимед.- У них преимущество в скорости, но много времени должно уходить на смену курса.
Часа через полтора мы сблизились с пиратским галеоном настолько, что могли уже видеть лица суетящейся на палубе команды. А также торчащие из бортов жерла пушек. Судя по вытянувшимся лицам пиратов, вид корабля без мачт, идущего полным ходом против ветра, поразил их до глубины души. "Медная Бочка" прошла, едва не царапая бортом о борт пиратского судна, можно было даже увидеть тлеющие фитили в руках канониров, а команды атаковать все не было. Я уже начал надеяться, что пираты не решатся напасть на такое подозрительное судно, но капитан - сурового вида толстяк с огромной, крашенной хною в рыжий цвет бородою - справился с удивлением и взревел что-то на арабском. Убедившись, что матросы послушно забегали, подготавливая галеон к маневру, толстяк подбежал к борту и заорал на ломаном испанском:
- Эй! Сдавайся плен доблестному Бобур-оглы! Или мой матрос резать ваш на шаурма!
- Уже бегу! - насмешливо крикнул Архимед, согнув правую руку в локте и ударив по сгибу левой рукой.- Иди мачту погрызи, Бобер!
- Какой бобер, пачиму бобер? - опешил "доблестный Бобур-оглы".- Э-э-э, глюпый чиловек, сдавайся! Зачем умирать за товар?
-Ты сначала догони меня!
Тут и пират сообразил, что "Бочка" уже разошлась с его кораблем и спокойно удаляется прочь. Стрелять по нас из бортовых орудий или пытаться взять на абордаж было уже поздно. Правда, на корме у пирата тоже имелось три орудия, но то ли алжирские канониры были не ахти, то ли сегодня был не их день, только все три ядра зарылись в волны далеко от нашего корабля. Как подсказывал мой воинский опыт, на то, чтобы заново снарядить орудия, канонирам понадобится минимум двадцать минут, так что с этой стороны опасность нам больше не грозила. Пираты быстро сообразили, что добыча оказалась в мертвой зоне за спиной, и шустро забегали по вантам. Наблюдавший эту суету Николас мрачно обронил:
- На разворот у них уйдет примерно полчаса. Потом они нас легко догонят - с их-то парусным вооружением! Даже если им придется идти против ветра...
- Не так уж и легко,- возразил Архимед.- А когда догонят, я опять поверну, мне-то это сделать куда проще. Поиграем в пятнашки до вечера, а в ночи мы по-тихому от них и уйдем... а даже если и не уйдем - пусть гонятся за нами хоть до самой Испании!
Однако вскоре выяснилось, что он был излишне самонадеян. Изобретатель-то он был гениальный, а вот в морском деле смыслил мало, хотя и больше, чем любой из нас. Все преимущества перед пиратским галеоном, которые имелись у "Медной Бочки", морские разбойники сводили на нет благодаря своему опыту. Чтобы поддерживать большую скорость, нам приходилось постоянно подбрасывать поленья в топку. Сначала этим занимался сам Архимед, но вскоре он свалился от усталости и его сменил Николас, которого опасность чудесным образом излечила от морской болезни. Впрочем, он все равно продержался недолго - истощенное почти двухнедельным вынужденным постом тело быстро сдало. Его хотел сменить Андрэ, но помещение, в котором изобретатель поместил паровую машину, оказалось совершенно не рассчитано на гиганта, и застрявшего короля пришлось буквально выковыривать из узкого коридора. Что ж, к топке встала Коллет.
Сменяя друг друга, им как-то удалось продержаться до вечера, но тут проявил себя один из недостатков конструкции "Медной Бочки". Спустившись к котлу в очередной раз - на смену выползшей на палубу почти в бессознательном состоянии Коллет,- изобретатель вскоре вернулся и мрачно махнул рукой:
- Шабаш!
- Что значит - шабаш? - простонал Николас, с трудом воздвигая себя на ноги.- Я еще могу работать...
-Ты-то можешь, а котел - нет. Надо долить воды, но сначала дать котлу немного остыть, мы его так раскалили, что медь едва не плавится.
- Духи воды устали,- понимающе кивнула Коллет.
- Э-э-э... ну вроде того.
-Что ж, мне порядком надоела назойливость этих мерзавцев.- Девушка с трудом поднялась на ноги.- Видят боги, я не хотела прибегать к крайним мерам!
Между тем галеон подошел на расстояние пушечного выстрела. Бобур-оглы стоял на квартердеке в величественной позе, картинно сжимая в воздетой руке платок.
- Эй! Хотель потопиль вас? Жалкие трусы бе-жаль-бежаль, а от Бобур не убежаль! Но Бобур не только доблестный воин, он милосерден! Вы сдаваль мне чудный корабль - я прошаль вас! Я даваль вам лодка, еда и вода на неделя и вам плыль куда хотель. Иначе мой храбрый команда вас резаль!
"Храбрая команда" сдержанно заворчала - в большинстве своем пираты еле стояли на ногах от усталости, опираясь на абордажные сабли как на костыли. Гонка явно вымотала их гораздо сильнее, чем нас. Оно и понятно - им-то приходилось постоянно работать на парусах!
- Сам ты жалкий трус! - Коллет знакомым мне жестом уперла руки в бока.- С полусотней пушек на борту напал на мирный корабль. У нас даже личного оружия ни у кого нет!
- О-о-о! - Глаза пирата округлились. Коллет забыла, что, трудясь рядом с раскаленной топкой, сбросила с себя большую часть одежды, оставшись лишь в закатанных выше колен панталонах и куске ткани, обмотанном вокруг груди.- Женщин?! Бобур меняль условий! Он браль чудо-корабль и тощий девчонка! Хотя она и плоскодонка, Бобур таких лубиль!
- Оп-па... Мужик, ты зря это сказал! - сочувственно сообщил я пирату, закрыл глаза и заткнул лапами уши.
Оглушительный треск разорвал воздух, и даже сквозь закрытые веки белая вспышка обожгла глаза.
- Не-э-эт!
Выждав несколько мгновений и убедившись, что Коллет не собирается продолжать воспитательную работу, я рискнул взглянуть на пиратский корабль. Вопреки ожиданиям, галеон был практически цел. Исключение составляла грот-мачта, в которую, видимо, и ударила молния. Пираты - те, кто остался на ногах,- метались по палубе, торопясь потушить занявшиеся сразу в нескольких местах пожары. Неузнаваемо помолодевший Бобур-оглы стоял на коленях, сжимая в пригоршне пепел, оставшийся от роскошной бороды, - теперь подбородок и щеки его покрывали лишь клочки щетины и обильная копоть. В этой копоти виднелись извилистые дорожки - горькие слезы лились из глаз капитана.
- Нет! - повторил бедняга, ощупывая голые щеки.- Нет! Не может быть!
-Я думаю, нам следует удалиться,- деликатным шепотом произнес Архимед.- Мужские слезы не терпят свидетелей. К тому же котел уже достаточно остыл и можно заливать воду...
- Если Коллет не хочет продолжить экзекуцию...
- Зачем? Они теперь долго будут ремонтировать корабль. Да и не думаю, что они такие глупцы, чтобы повторить попытку.
-Хм... Я-то думал, ты разозлишься! В прошлый раз, когда тебя назвали... э-э-э... когда неодобрительно отозвались... э-э-э...
- Но он же сказал, что ему нравятся такие, как я! - вздернула нос ведьма.- Так что пусть живет!
- Иезус Мария! - Как-нибудь, когда обстановка будет поспокойнее, а настроение у Коллет добродушное, надо будет попросить ее составить список причин, по которым она может впасть в гнев. И выучить наизусть, не пытаясь понять логику.
Архимед выглянул на палубу и оповестил нас, что
"Медная Бочка" готова продолжать путь. Транквилл занял место на баке. Николас обмотал линь вокруг пояса, привязал другой конец к клюзу и обреченно побрел к борту - беднягу снова мутило. Мельничные колеса начали набирать обороты, и "Бочка" тронулась с места, оставив за кормой заходящее солнце и пиратский галеон с безутешным капитаном.
Я перевел дух - на этот раз все закончилось благополучно...
Как выяснилось уже через несколько дней, благодушествовал я напрасно. Последствия игры в чехарду с пиратами оказались куда более серьезными, чем мы могли предполагать. Можно даже сказать - катастрофическими. Впрочем, не случись той встречи, результат был бы тот же самый, просто дрова закончились бы на несколько дней позже.
Будучи теоретиком, Архимед допустил типичную ошибку кабинетных ученых - он точно рассчитал необходимое количество дров и загрузил их на "Медную Бочку" ровно столько, сколько получил в результате вычислений. Вернее, даже с запасом. С очень небольшим запасом.
- Не понимаю,- потерянно развел руками изобретатель в ответ на наши недоверчиво-возмущенные вопросы.- Ведь по моим расчетам получалось, что дров с лихвой хватит до любого порта Испании. Я даже учел вероятность того, что придется зайти в Средиземное море. Но мы не прошли и трех четвертей пути! Не понимаю...
-Я бы тебе объяснил,- вздохнул Николас,- но не вижу смысла. Все равно это знание тебе уже не пригодится в этой жизни.
- Попрошу обойтись без угроз! Я, между прочим, капитан этого судна!
- А он и не угрожает,- пояснил я.- Он констатирует факт. Дрова кончились. Парусного вооружения на корабле нет. Мы где-то посреди Атлантического океана...
-Я могу точно сказать где!
- Рядом с берегом?
- Нет, но...
-Тогда это неважно. Мы будем неспешно дрейфовать по течению. Если нам повезет, где-нибудь на ревущих сороковых нас накроет шторм - и мы быстро и сравнительно безболезненно утонем. Если нет - будем медленно умирать от жажды.
- Прекрати, Конрад... Отчаяние - худший из грехов!
- И это мне говорит ведьма? О времена, о нравы! - хмыкнул я.- У тебя есть подходящее колдовство? Может быть, ты сможешь разогреть котел магическим огнем?
- Не смогу,- виновато опустила голову Кол-лет.- Я могу вызвать огонь на несколько мгновений. При большом напряжении сил смогу удерживать огненную сферу минуты три. Но чтобы работал движитель, нужно постоянное, ровное пламя.
- А что-нибудь другое? Призрак паруса, как ты сделала на "Санта Вазелине"?
-Там была основа из порванных парусов, а здесь-то их и не было. Ничего в голову не приходит. Я могу, конечно, вызвать ветер, но без паруса толку от него...
- Понятно. И все-таки попытайся. Даже если мы будем двигаться к земле по миле в день, это все-таки лучше, чем дрейфовать неизвестно куда. Архимед, возьмите в помощь Николаса и Андрэ и разбирайте
палубу. И вообще все, что можно снять и пустить на дрова...
- Разломать "Бочку"? Не позволю! Это труд всей моей жизни!
-Ты хочешь, чтобы она стала последним трудом в твоей жизни? Если доберемся до земли, сможешь построить новый корабль. А вот если не доберемся, никто даже не узнает о твоем изобретении. Те, кто смеялся над тобой в Нехренаско-дель-Пупо, скажут, что были уверены в твоей неудаче. Хочешь сыграть им на руку? Ты должен добраться до цивилизованных стран хотя бы для того, чтобы паровой движитель не был потерян для мира!
- Да... ты прав! - воодушевленно сверкнул очками Архимед.- Андрэ, Николас, идемте! Я покажу, что можно демонтировать без опасности для плавучести корабля!
Мордаун проводил троицу взглядом и демонстративно похлопал в ладоши:
- Браво! Ты прекрасно владеешь основами магии влияния на людей. Ты уверен, что в тебе нет Силы?
- Понятия не имею, меня никто никогда не проверял,- пожал я плечами.- Да и не магия это. В животных магическая Сила не держится. Сам ведь знаешь.
- Я пошутил,- вздохнул Морган.- Когда мне страшно, я всегда пытаюсь шутить... Впрочем, ты не выглядишь напуганным или отчаявшимся. А мне вот страшно.
- А чего заранее бояться-то? - удивился я.- Сейчас-то с нами ничего страшного не происходит.
- Но ведь у нас почти нет надежды! Через две-три недели кончится вода!
- Морган, ну какой смысл бояться того, что с нами может случиться через три недели? Может, мы еще не доживем до этого!
-Я совершенно точно знаю, что глупость незаразна,- вздохнул крыс- Это подтверждают все медицинские и научные авторитеты, начиная с Авиценны. Но, глядя на вас с Андрэ, я начинаю в этом сомневаться.
Я рассмеялся.
-Ты почти угадал. Глупость Андре незаразна, но ей можно научиться. Я смотрю на нашего короля и учусь у него.
- У него? Учишься?
- Именно. Ты бы тоже присмотрелся к нему - глядишь, что-то поймешь. А пока тебе от твоей мудрости одни неприятности. Что называется, горе от ума.
Оставив Моргана размышлять над этими словами, я отправился в трюм проведать Иголку. Лошади уже были в курсе случившегося - Транквилл постарался. Иголка, как и подобает истинному солдату удачи, восприняла известие философски. А вот братьев дестриэ новость просто подкосила. Максимилиан и Артур как-то разом съежились и заметно скисли.
- Боятся, что вы их съедите,- хмыкнула Иголка.- Идиоты.
- Я?!
- Ну не вы лично, а люди. Наслушались рассказов о том, как во время крестовых походов рыцари от голода своих коней съедали, вот и трясутся. Особенно опасаются его величества.
- Просто они - придворные кони и сроду в переделках не были. Ты бы успокоила их!
- А я и успокоила,- гордо тряхнула гривой лошадь.- Объяснила, что это не Палестина, это океан.
Здесь мы все раньше умрем от жажды, чем от голода. Но они почему-то расстроились еще больше.