Нужно отдать Волощеку должное - он не бросился сломя голову. Пару дней терзался сомнениями, разрываясь между любовью и долгом. Он попытался связаться с Тургом, но эльфийская связь уже работала с перебоями, а в Киеве, поговаривали, воцарился сущий хаос, и узнать, открыт ли вообще офис товарищества, не представлялось возможным.
Наконец, рассудив, что война до его родного города вряд ли докатится раньше, чем к ноябрю, Волошек собрался в путь. Тут они с отцом и повздорили. И объясниться уже не успели. Да отец всё равно бы не понял.
* * *
Неожиданно (Путивль проехали час назад, а до следующей станции оставалось вёрст пять) дилижанс остановился. Где-то впереди послышалась грязная брань. Жирмята, приоткрыв дверь, высунулся.
- Колёса и лошади целы, - сообщил он спутникам. - Затор на дороге какой-то.
Затем крикнул вознице:
- Чего стоим?
С высоты своего положения тот видел гораздо дальше.
- Застава, задери её бесы! И откуда только взялась? Сотни раз тут проезжал совершенно свободно. Князь, что ли, какой удельный от хозяина отложился? Вот же нашёл время откладываться!
- Ну почему? - хмыкнул Жирмята. - Самое то время…
Пассажиры вышли. Возница, кряхтя и проклиная феодальную раздробленность, отправился вперёд вдоль вереницы повозок. Друзья, чуть подумав, пошли следом. Сторожить карету остались стюард с эльфом.
Народ, собираясь кучками, роптал, но протестовать всерьёз никто не решался. Одного взгляда хватило Волошеку, чтобы понять: возница зря проклинал феодализм. Полдюжины оборванцев устроили нечто вроде дорожного бизнеса. Поперёк проезда лежал толстый еловый ствол. Свежий, ещё пахнущий смолой. На нём, устроившись меж заострённых сучьев, восседал предводитель ватаги. Размахивая в такт словам саблей, он вещал:
- Мы собираем средства на армию Гарчи! Слышите, убогие? На армию нашего спасителя! Святой долг каждого из вас - помочь защитникам отечества. А для кого долг - пустой звук, тому клинки наши весомым аргументом послужат. С людей и косоглазых по гривне. С эльфийских ублюдков - всё что найдём.
Несколько оборванцев потрошили повозку. Её хозяин потирал побитую скулу, а баба, прижав к груди отрез дешёвой материи, видимо, собиралась отстаивать до конца именно эту часть поклажи.
- У кого денег нет, возьмём вещами или продуктами, - продолжал атаман. - Армии нужно кушать. Овёс тоже пойдёт.
На обочине уже скопилась груда разнообразного отобранного добра. Судя по её размерам, парни промышляли здесь с самого утра.
- Почто бедняков обираете? - попытался возразить один из только что подошедших мужиков. - У меня оба сына в ополчение ушли. Неужто ещё и платить?
- Патриотов не обидим, дед, - усмехнулся предводитель. - Да только нынче всякий говорит, будто его родня у Гарчи служит. Проверим, будь покоен.
Как собирается вожак проверять слова путника, Волошек слушать не стал. Развернулся и решительно зашагал к дилижансу. Рыжий, потянув за рукав возницу, поспешил следом.
- Давай, дорогой, взбирайся на место и хватай вожжи, - приказал он, сразу проникнув в замысел товарища. - Как только путь освободится, подберёшь нас там.
Отстранив стюарда, Волошек снял со стены салона свой меч, Жирмята вытащил из багажа любимую пятизарядку. Сунул треногу Сачку, а на собственное плечо взвалил боевую часть.
- Но, господин, я вовсе не хочу туда идти, - взмолился паренёк.
- Что? - нарочито свирепо взревел Рыжий. - Ты допустишь, чтобы твоих клиентов обобрали грязные проходимцы? А ну пошёл!
Пинок пришёлся в пустоту. Служащий компании решил не возражать грозному пассажиру. Пока они спорили, а потом тащили тяжёлую систему к баррикаде, Волошек вырвался далеко вперёд и начал представление, не дожидаясь подхода товарища.
- Бревно убери, - предложил он вожаку.
- Ты кто такой, твою мать? - удивился тот. Заслышав перемену в голосе предводителя, ватажники бросили копаться в чужих вещах. Выхватили оружие и двинулись стенкой на наглого прохожего.
Тот даже ухом не повёл.
Из кустов выскочил парень.
- Слышь, Козьма, - шепнул он вожаку, кивнув на Волошека. - Этот не сам по себе, он остроухого сопровождает.
- Та-ак, - протянул предводитель, поднимаясь бревна. - Эльфийский прихвостень, стало быть.
А знаешь, с таких, как ты, мы вдвое больше берём, хотя по мне - так висеть бы вам всем на сучьях рядом с хозяевами. Испоганили вы род людской.
- Ну, так подойди ко мне и вздёрни! - Волошек явно провоцировал стычку.
Рыжий прибавил шагу. Конечно, его товарищ и одиночку способен разобраться с разбойниками, такие обычно пасуют, встретив серьёзный отпор. Но у Жирмяты чесались руки, а, кроме того, он был большим любителем балагана. Установив кое-как треногу, стюард поспешил исчезнуть. Жирмята взгромоздил самострел и щёлкнул запорами.
- А ну, шпана, стоять на месте!
За тылами и флангами никто из разбойников проследить не додумался. Пятизарядка оказалась для них полной неожиданностью. Часть стенки развернулась в сторону новой угрозы, но переть на стрелы люди не решились, другие остановились, даже попятились. Вожак, потеряв поддержку, не знал, что предпринять.
Ему подсказал Волошек:
- Выходи, биться будем.
- Ты кто такой?
- Выходи, выходи… Твоей чести мой титул не уронит.
Предводитель шагнул вперёд и не слишком ловко крутанул мечом. Его противник не шелохнулся.
Стычка мастера с самозванцем закончилась быстро и некрасиво. Уже третьим ударом Волошек отхватил негодяю кисть. Вместе с клинком та свалилась в дорожную пыль. Разбойник завыл, перехватывая руку чуть выше раны.
- Куда?! Стоять! - рявкнул Жирмята на ватажников, что рванулись было бежать. - А кто брёвнышко убирать будет?
- Поеду обратно, заберу голову, - пообещал Волошек раненому главарю и повернулся к притихшему сброду. - Перетяните ему жилу, а то кровью изойдёт.
Мужики, осмелев, подбирали оружие, некоторые принялись растаскивать из кучи добро. Своё и чужое.
- Бревно взяли и отнесли с дороги! - крикнул Рыжий оборванцам, подкрепляя приказ шевелением пятизарядки. - И с улыбочкой, уроды, с улыбочкой!
С трудом объезжая повозки, к ним приблизился дилижанс.
- Будете вести себя смирно, останетесь живы, - пообещал Жирмята ватажникам. - Эй, кто-нибудь, свяжите им руки. И доставьте в ближайший острог.
Народ загудел. Самозваных сборщиков дани быстро связали.
- Они же эльфа увозят! - завопил вдруг предводитель. - Наверняка золотишка под самую крышу навалено. Нашего с вами золотишка!
Рыжий даже восхитился врагом. Попытка была неплоха. Толпа и правда косилась на дилижанс с некоторой враждебностью. Где-нибудь на площади люди могли и поддаться, но нынешний крикун только-только пытался обобрать их самих, а Жирмята, усаживаясь в карету, не выпускал из рук арбалета.
- Мир катится в пропасть, - вздохнул Волошек, возвращая меч на место.
- Он круглый. И с этим ничего не поделаешь, - глубокомысленно изрёк Жирмята.
Дилижанс тронулся. Разоружённые оборванцы проводили его злобными взглядами. Лица мужиков, что окружили пленных, не гарантировали соблюдения чужих обещаний.
- Благодарю, молодые люди, - сказал эльф. - Вижу, вы не вполне разделяете настроения ваших соотечественников.
- Не вполне - верное слово, - ворчливо заметил Рыжий. - Вы тоже хороши. Какого беса ваш народец ударился в драп, едва заслышав о вторжении? Вы сами настраиваете людей против себя.
Он потряс газетой. Один из заголовков на развороте кричал: "Великий исход эльфов! Гавани Антверпена переполнены беженцами".
Эльф поморщился.
- Полагаю, вы не считаете этот пасквиль серьёзным аргументом в споре? Жёлтая газетёнка подыгрывает фашистам.
- С вами трудно говорить. Любое замечание вы воспринимаете как расизм, ксенофобию. Но ведь я и без этого писаки знаю, что эльфы уходят. В нашем городе их остались единицы, а некогда проживала большая колония.
- Ну да, - горько усмехнулся попутчик. - Мы ударились в драп. А остальные, что, остались на месте? Что, людей на дорогах мало? Или взять, к примеру, гномов. Слиняли тихо в одну ночь. Никто ничего не заподозрил. С вечера закрыли как обычно свои мастерские, магазины, а утром глядь - ни одного не осталось. Но никто гномов не поносит, все на эльфов окрысились. А наши, между прочим, перед тем как банки закрыть, объявили, что в течение недели вернут вкладчикам всё до последнего гроша.
- Верно, - согласился Жирмята. - А всё оттого, что вас и раньше недолюбливали. Вторжение лишь обострило давнюю неприязнь. Что, скажете, нет тому причин?
- Может, и есть, - качнул головой эльф. - Да только золото отсюда не унести. Не имеет оно в нашем мире никакой власти. А про лепёшки на крови человеческих младенцев - конечно, чушь.
- Мы не об этом…
- Как видите, я никуда не бегу. Напротив, еду вместе с вами туда, где опасно. Что до моих сородичей, то я их не осуждаю. В конце концов, это не наш мир.
Тут уж не выдержал Волошек:
- Сколько вас знаю, только и слышу- "это не наш мир". Надо бы определиться. Считаете вы этот мир своим, значит, нужно за него драться, а нет, так приходите как гости, но не лезьте в наши дела…
Он вздохнул и добавил:
- Верхэль годами призывал эльфов вернуться в родной мир, а на него смотрели как на полоумного. Но теперь, когда запахло жареным, у старика вдруг оказалось много сторонников.
Лицо у эльфа вытянулось. Оно понятно. Подавляющее большинство людей на Земле не только не знали какого-то там Верхэля, но и того факта, что эльфы некогда пришли сюда из другого мира. История давно была не в чести.
- Но дело даже не в этом,- продолжил Волошек. - Вопрос, который меня действительно интересует, не почему вы драпаете, а куда? Верхэль, насколько мне известно, так и не отыскал ключ к Вратам. Путь в ваш мир по-прежнему запечатан. Эльф помолчал. Выдавил:
- Вы знаете старика? Потом, ещё помолчав, заметил:
- Молодой человек, вы пугаете меня своей осведомлённостью.
Волошек понял, что сказал так попутчик не из рисовки. Он действительно напугался. Но вместе с тем нашёл хороший повод не отвечать.
- И всё-таки?
На сей раз эльф молчал долго.
- Вы знаете наши мифы? - спросил он тихо. - Знакомы с пророчествами? Наверняка, раз уж помянули Верхэля. Наша эпоха должна рано или поздно закончиться. Таково предсказание. Мы должны были покинуть этот мир, и вот время пришло. А откроет Врата Верхэль или кто другой - не столь важно.
- Непонятно только, почему эпоха закончилась именно тогда, когда запахло жареным, - буркнул Жирмята.
* * *
На станции возница сообщил пассажирам, что дальше дороги нет.
- Чернильники в сорока верстах от Чернигова, - пояснил он.
- Ну и что с того? - возмутился Жирмята. - Вчера они были в сорока пяти верстах от того же Чернигова. А ведь вы можете объехать город южнее. В конце концов, нам выходить раньше. Довезли бы хотя бы до любого приличного города. Что нам делать в этой дыре?
Возница буркнул, дескать, не он здесь решает, и пошёл распрягать лошадей. Сачок притащил багаж, выгрузил почту и занялся излюбленным делом - завалился спать.
Кроме них ещё один клиент застрял на безымянной станции. Он развалился в глубоком кресле и пил коньяк, заедая его лимоном. Кивнув товарищам по несчастью, он икнул…
- Я давно говорил, что этим закончится. Как только они запретили курение в каретах. Мы благородные люди. Прежде чем закурить, я всегда спрашивал позволения у соседей. Дамы, дети, астматики… я понимаю. Но чтобы мне запрещали курить лакеи! Везде и всегда! Вот с этого всё и началось…
Тут вошёл эльф. Пьяный пассажир сморгнул, будто не веря, что подобное ещё случается и, тряхнув головой, принялся хлестать коньяк из горла.
Жирмята изловил начальника станции и долго ругался, требуя возвращения денег. Тот заявил, что не уполномочен решать такие вопросы и что нужно обращаться по месту продажи билетов или в головную контору компании. Затем, проскользнув в кабинет, закрыл перед носом клиента дверь.
На двери висел выгоревший плакат "Сто лет со дня открытия регулярного сообщения Муром - Киев. Потрясающие скидки!".
- Потрясли и скинули, - поморщился Жирмята, аккуратно снимая плакат.
Странствуя по свету, он собрал неплохую коллекцию разнообразных афиш.
Волошек торкнулся в конторку эльфийской связи. Тщетно. Уже пятая станция подряд покинута бессмертными. Связи нет. Что же, их эпоха и правда пошла к закату?
- Думаю, мы скорее доберёмся своим ходом, - сказал Волошек. - Может, купим лошадей?
- Кто бы их ещё продал в эдакой дыре, - фыркнул Рыжий. - А этот наш попутчик как думает добраться?
Они оглянулись. Благородный пассажир дремал, эльф исчез.
Глава вторая
ГАРЧИ
Дорогу до военного лагеря можно было и не спрашивать. После того как друзья сошли с тракта, она одна тут такая была - хоженая-перехоженая. Однако Волошек решил подстраховаться. Остановил встречную женщину и спросил, правильно ли они идут.
- Куда вас несёт, сыночки? - тоскливо пропела енщина. - На убой ведь идёте, аки агнцы. Силища идёт страшная, войско непобедимое. Божье наказание грядёт за грехи наши. А вы супротив воли евойной пытаетесь упорствовать.
Махнула рукой, указывая направление, и ушла себе.
Лошадей пришлось вести в поводу. Багажа оказалось слишком много, чтобы заставлять купленных по случаю животных тащить на себе и хозяев.
Поначалу за воинскую ставку они приняли городок маркитантов. Волошек даже разочарованно выдохнул - убогие кибитки, мусор, висящие тряпки, беспорядок и хаотичное людское шевеление - такой пейзаж разрушал надежду на серьёзность добровольческой армии.
Всё прояснилось, когда из городка к дороге повалила пёстрая толпа. Кого в ней только не было: и старики, и девицы, и сорванцы малолетние. Спеша обогнать друг друга, толкаясь и ругаясь, все устремились к двум путникам, как будто те уже блеснули содержимым кошельков.
Гонку по пересечённой местности выиграл мужичок. С виду полный, он бегал весьма шустро.
- Славные воины готовы вступить в ряды армии великого Гарчи? - отдуваясь, вопросил победитель бега. - Купите меч, латы, шлем. Превосходный гномийтовар.
Говорил он без особого пыла. Заметил уже - оружия у прохожих и своего довольно. Скоро его оттёрли сомнительные девицы.
- Не желают ли господа повеселиться перед последней битвой? - предложили они себя.
Их сменил обросший старичок. Хитро поблёскивая единственным глазом, он зашептал:
- Обереги от вражеских стрел! Древние. Из сарматских курганов. Глаз супостату запорошат, отведут смерть.
- Любезнейший, - ухмыльнулся Жирмята. - Беда в том, что не использует супостат никаких стрел. Да и глаз у него пока не видывали.
Старичок смутился, чем не преминул воспользоваться конкурент помоложе.
- Не слушайте этого шарлатана. Он себе уже один глаз запорошил. Возьмите вот этот талисман удачи. Редкостная вещица, другой такой во всём свете не сыщешь. И гномы поработали, и, не при детях будут помянуты, эльфы руку к чарам приложили. Дёшево отдам. Последний он у меня остался.
- Так нет другого такого во всём свете, или последний остался? - подковырнул Жирмята.
Но от всех не смог отговориться и он. Толпа плотно окружила друзей, принудив остановиться. Со всех сторон потянулись руки, искажённые лица замельтешили перед глазами, крики слились в неразборчивый гул - ну просто стая упырей дорвалась до пищи.
- Только не вздумай у них хоть что-то купить, даже пустячной булавки, - шепнул Волошеку товарищ. - Растерзают, коли поддашься.
Безобразие прекратил небольшой конный разъезд. Выскочив из-за крайних домов деревушки, пятеро всадников быстро поравнялись с базаром. Трое бородачей выставили вперёд пики, молоденький паренёк ограничился плёткой, а воин лет сорока, судя по сержантским нашивкам, старший в отряде, даже не потянулся к мечу.
- А ну, с дороги! - рявкнул он на торговцев. Тех как ветром сдуло.
- Гарчи запретил приживалам подходить близко к лагерю, - пояснил сержант, остановив лошадь и оценивающе разглядывая путников. - А заодно и в Солодку соваться остерёг. Жители уж больно просили избавить от муки. Вот как пройдёте деревеньку эту, сразу под горой увидите лагерь. Вы ведь к нам путь держите?
- К вам, - подтвердил Рыжий.
- Ну да, - рассудил сержант вслух. - Сейчас либо к нам, либо бежать без оглядки, а это совсем в другую сторону.
Он оглядел крепкие фигуры друзей, покосился на самострел, притороченный к поклаже Жирмяты. Задумался.
- Смотрю, вы на бродяг не похожи, да и на горожан простых тоже. Наёмники?
- Вроде того.
Сержант кивнул, довольный правильной догадкой.
- Много Гарчи платить не сможет, - предупредил он. - Армия-то добровольческая. Но коли толк будет, поставит на взвод. Нехватка у нас взводных-то. К генералу всё больше крестьяне идут или горожане цивильные. Мало кто с воинским делом знаком.
- Что ж, значит, подходит народ? - поддержал разговор Жирмята. - А то мы по дороге и не встретили попутчиков.
- Здесь сейчас только из случайных кто, вроде вас, ходит, - пояснил воин. - У нас нынче вербовщики в крупных городах. Оттуда в лагерь лесными тропами новобранцев приводят. А кто средствами помочь желает, те уполномоченным сборщикам отдают.
- Встретили мы тут одних "сборщиков", - ухмыльнулся Рыжий. - На дороге рогатки поставили и с прохожих дань взимали. Якобы в пользу армии Гарчи. А по виду - сущее отрепье…
- Вот против таких разбойников меня с парнями и отправили.
Волошек едва заметно улыбнулся. На "парней" бородачи походили мало. Такие же умудрённые опытом мужики, как и сам начальник. Один, пожалуй, даже постарше сержанта будет.
- Сейчас много лиходеев по дорогам да сёлам шныряет, - продолжал тот. - Так мы у них время от времени отбираем то, что нашим именем собрано, а самозванцев, понятно, на сук. Ваши-то где промышляли?
- Далековато, - отмахнулся Жирмята. - На тракте, верстах в десяти от Путивля.
- Вон оно уже куда докатилось… - сержант присвистнул. - Нет, туда не поспеем. Здесь поближе почистим дороги. Ну, бывайте!
Бородачи и малец, не проронив и слова, умчались вслед за командиром.
- Чёрные вороны, - произнёс Рыжий.
- Где? - не понял Волошек.
- Эти бородачи - чёрные вороны. Так они себя называют. Ну, которые в степном приграничье живут. Вольные люди. Свирепые как черти. Князья, бывает, нанимают их, чтобы с бунтами управиться. Зело они лютые, эти вороны. С орками воюют годами, так набрались опыту… Случалось, говорят, целые деревни повстанцев вырезали.
- Не слышал я, чтобы наш князь таких приглашал, - нахмурился Волошек.
- Повезло тебе с родителем, - хмыкнул Жирмята.