* * *
Стражник на воротах спросил:
- Пришли записываться в армию или внести пожертвование? Если что-то другое, лучше сознайтесь сразу. Коммивояжеров и репортёров приказано выкидывать через Мусорные ворота.
- Нам нужен генерал Гарчи, - сказал Волошек.
- Так уж сразу и генерал? - ухмыльнулся стражник. - Вон в той палатке с зелёным вымпелом распоряжается сержант Вреда. Он ведает вербовкой. А вон в той, что во внутреннем лагере и с красным вымпелом, сидит казначей. Ему, стало быть, золотишко сдавать.
Волошек взглянул на Жирмяту. Он давно не был уж тем застенчивым пареньком, что терялся, встречая хамство или подначки. Но до сих пор пасовал перед бюрократией или - как вот теперь - перед караульной службой. Его товарищ гораздо лучше справлялся с такими препонами.
- А если мы готовы внести ну очень большое пожертвование? - спросил Рыжий стражника. - И хотим заверить господина Гарчи в нашем расположении?
Тот покосился на тяжело навьюченных лошадей, прикидывая, сколько пудов серебра может содержать поклажа.
- К казначею, - наконец решил он.
- А если у нас тайное дело? Если мы кое-что знаем о чернильниках такое, чего ещё не знает никто.
- К сержанту Вреде.
Он подумал ещё немного.
- Уж если совсем горячее…
- Ну? - поторопил Рыжий.
- К адъютанту можно обратиться.
- Зови адъютанта.
Стражник отправил посыльного, а друзьям указал на скамеечку возле привязи.
- Что-то не так в лагере этом, - произнёс Жирмята, пристроив лошадей.
Волошек оглянулся, прислушался.
- Клинки не звенят, - решил он. - Даже деревяшки учебные не стучат. Не учат здесь фехтованию и не упражняются даже. Либо ветеранов немного, но скорее смысла особого нет. Не против людей армия выступать готовится.
Скоро подошёл адъютант. Им оказался молоденький парень с нашивками лейтенанта. Высокомерно взглянув на друзей, он, похоже, собрался выслушать заковыристую историю или предложение о поставке добровольческой армии вот этих вот прекрасных самострелов новейшей конструкции, после чего намеревался со спокойной душой распорядиться выставить гостей вон.
Но Волошек не стал ничего говорить. Он вырвал страничку из блокнота, черкнул пару строк и передал лейтенанту.
- Доложите о нас генералу. Записка предназначена только ему.
Адъютант, пожав плечами, ушёл. Вернулся он скоро. Надменный вид сменился плохо скрываемым изумлением.
- Прошу, - сказал он. - Генерал примет вас. Всю дорогу лейтенант молчал. Волошек и Рыжий с любопытством разглядывали лагерь. Судя по неловким движениям большинства воинов, здесь в основном натаскивали новобранцев, а сколоченные отряды уводили поближе к передовой.
Помимо обычных упражнений попадались и занятные аттракционы.
Один из ветеранов забрался на высокую стремянку и принялся вертеть привязанной к палочке лентой, на манер того, что исполняют гимнастки. Внизу сержант показывал ополченцам приёмы защиты и нападения, совсем не похожие на фехтование…
Главнокомандующий обитал в единственном на весь лагерь бревенчатом доме. Он встретил гостей на крыльце. Старый тёртый наёмник. Расшнурованная наполовину куртка. Волосы собраны на затылке в тугую косу. Вдоль руки тянется длинный рубец. Взгляд острый, но без поспешной оценки.
- Пропустите, - крикнул Гарчи часовым.
Они вошли в комнату, где, кроме большого стола, маленькой конторки и нескольких стульев, не было никакой мебели.
- Это правда? - спросил генерал, едва закрыв дверь. - Вы закончили военную академию в Кёнигсбepгe? Да ещё и с отличием?
- И военно-морские курсы в Архангельске, - добавил Волошек. - Правда, с тройкой за дисциплину. Судя по всему, такая оценка послужила дополнительной рекомендацией. Гарчи довольно кивнул и повернулся к Жирмяте.
- Нижегородский университет, - не дожидаясь опроса, доложил тот. - Факультет общественных наук и права.
Взгляд генерала немного потускнел. К Рыжему он утратил всякий интерес и продолжил разговор лишь с Волошеком.
- Приятно видеть вас здесь. Знаете, выпускники академий воротят носы от нашей армии. Они предпочитают отираться возле князей и вместе с ними выжидают, куда всё повернёт.
- Их трудно упрекать. После кровопускания в "великом ударе" князья стали осмотрительней. Теперь все ждут чуда от вашей армии.
Волошек улыбнулся и добавил:
- Говорят, у вас взводных нехватка?
- Взводных?! Да мне на роты некого ставить, на полки!
Он вздохнул.
- Людей приходит много. Грех жаловаться. Но большей частью все они не обучены. В лучшем случае ополченцы или копейщики из городской стражи. Ставлю на роты вчерашних взводных. На полки просто способных парней из бывших военных. Я и сам до вторжения командовал ротой наёмников. Признаться, неплохо справлялся. Все мои парни теперь сержанты… Но армия - это не отряд головорезов.
Генерал помолчал. Прошёлся до большого стола и обратно.
- Итак, - сказал он. - Вы решили присоединиться к нам? На какую должность рассчитываете?
Волошек смутился.
- Генерал, - произнёс он. - Мне приходилось командовать и ротой, и полком. Пусть и не в бою, но опыт есть. И я с радостью встану туда, где принесу больше пользы. Однако прежде чем принять решение, мне хотелось бы ознакомиться с обстановкой. До сих пор я узнавал о положении только из газет.
- А о чём пишут газеты? - прищурился Гарчи и, увидев на лицах друзей сомнение, добавил: - Нет, правда, я до сих пор не прочёл ни одной.
- Ну, говоря коротко, пахнет жареным.
- И всё же? Поверьте, мой друг, это не праздный интерес. От газет, как я понимаю, во многом зависит приток добровольцев и средств.
- Чего же вы тогда приказали выбрасывать репортёров через Мусорные ворота? - не выдержал Жирмята.
- Далеко не всех, - усмехнулся генерал. - В Солодке поселилось с полдюжины. Ещё несколько шатается возле передовой. Я держу их на голодном пайке. Таинственность только подогревает интерес, а любой пущенный вовремя слух становится для них желанной добычей. Поэтому мне и интересен ваш взгляд, так сказать, со стороны.
- Извольте, - Волошек кивнул. - Чернильники наступают сплошным фронтом, расходясь почти правильным кругом от центра Альмагардской зоны. Делают по четыре версты в сутки, может, чуть больше. На сопротивление по всему периметру сил не хватает. Поэтому вы пытаетесь прикрыть южное направление. На севере действуют литовцы. Фланги и у них, и у вас оголены, если уместно вообще называть флангами обширные территории, не прикрытые войсками. Спасает лишь то, что чернильники не стремятся по каким-то причинам к охвату, прорывам, а тупо наступают сразу и везде. Пробить или хотя бы поколебать вражеские порядки не удалось. Князья попросту сложили головы в единственном ударе, а ваши войска медленно пятятся. В этом отступлении многие видят хитрость, стратегический замысел, но… Волошек запнулся.
- Договаривайте.
- Генерал, меня не могут обмануть газеты. Люди хотят верить в чудо, но я привык доверять здравому смыслу. Насколько я понимаю, за всё время боёв вам не удалось заставить чернильников хотя бы замедлить поступь.
- Верно, - признал Гарчи. - Мы не можем сдержать их. Мы ни черта не можем. Мы не знаем о них ничего. Кто они такие? Откуда пришли? Чего хотят? Мы не знаем даже, как выглядят эти самые чернильники.
Он подошёл к столу и развернул карту. Собрался было что-то на ней показать, но, бросив с досадой карандаш, продолжил:
- Защитники Альмагарда были слишком тщеславны. До тупости, я бы сказал, тщеславны. Они вели войну, как будто она была их привилегией. Хранили все секреты при себе. Всю мало-мальски важную информацию. Надеялись, что будут удерживать проход вечно. Но полегли поголовно в Донровском ущелье во время прорыва, не оставив ни единой записи о природе врага, ни единого живого свидетеля прежних боёв. Как результат, теперь мы бьёмся вслепую. Тыкаемся тут и там. Пробуем то да сё…
- Кое о чём могут знать эльфы, - заметил Волошек.
- Верно. Да только я не успел их догнать, чтобы расспросить.
Генерал присел на край стола.
- Основу боевых порядков чернильников представляют подвижные башни. Такие себе гелеполи. Но то по сути. Формой же они больше напоминают грибы. Огромные грибы, сплетённые из толстых белых волокон. Что за материал - неизвестно. По виду не железо, не камень, не дерево… Подобраться близко не удалось, - Гарчи повёл плечом. - Парни на передовой поговаривают, будто это человеческие кости. Останки тех, кто оказался на той стороне. Рассказывают страшилки о демонах, которые сдирают плоть с ещё живых пленников. Но это, к сожалению, всего лишь окопные байки.
- К сожалению? - удивился Волошек.
- В нынешнем положении я был бы рад любой определённости. Человеческие кости? Отлично! Значит, врага можно держать на голодном пайке, просто-напросто не давая ему достаточно материала. Сколько их там за линией фронта обитало? Тысяча, две, ну пусть пять. А башни вон какие огромные. Косточек много надо.
Гарчи задумался, перебирая пальцами карандаш, затем продолжил:
- Каждая из башен отстоит от соседней примерно на пять сотен шагов. Они отражают любую магию, уничтожают любой снаряд или живую силу в радиусе тех же пятисот шагов. Иначе говоря, свободно добивают до подошвы соседней башни.
- Две башни на версту, - пробормотал Волошек. - Это означает, что с каждой верстой продвижения вперёд им требуется вводить в дело двенадцать - тринадцать новых башен? Полсотни в сутки.
- Вы быстро считаете, - довольно кивнул Гарчи. - Я полагаю, что скорость наступления как раз и ограничена возможностями вражеского тыла. Эти грибки не охапка стрел.
- А кроме них?
- Некие чёрные вихри. Не знаю уж, сами они по себе или их порождают башни, но далеко от этих махин вихри не удаляются.
- И скольких вам удалось уничтожить?
- Дюжину или полторы… Вихрей, я имею в виду, башен же ни одной. С их защитой мы ничего не в состоянии сделать. Колдуны пытаются нащупать слабину, но пока без толку.
- А с воздуха? Если подняться выше их поражающей сферы?
- Нет. Всех драконов сбивают летучие твари. Ровно над линией и сбивают. Да и кто даст мне драконов? Хозяева питомников в первую голову их увели. Есть пара приблудных, а всё одно… Огнемётами их разве что ставить, в землю закапывать?
- А реки, озёра? Башни могу преодолеть такую преграду?
- Овраги переходят легко. Крупных водоёмов на иx пути пока не встречалось. Вот надеюсь, Десна их сдержит. Собственно я и готовлю армию к этому рубежу. Сейчас на передовой лишь натаскиваю парней… чтобы попривыкли к страху и поверили в дисциплинy. Сколачиваю войска. Но всё, чему нас учили, здесь не годится. Сплошная неприступная линия. Никакой возможности для маневра. Скажите, в вашей академии изучали приёмы боя в таких условиях?
- Мы проходили позиционную войну лишь как гипотетическую абстракцию. Даже хоблины не имели ресурсов, чтобы воевать сплошным фронтом. Увы, серьёзных разработок на подобный случай не проводилось…
Волошек задумался. Наверное, со стороны его мыслительный процесс смотрелся эффектно, потому что генерал вдруг вскочил:
- Слушайте, а хотите, я назначу вас начальником штаба? Киньте мне верную идею, а я так ударю!
Дела у Гарчи похоже совсем никудышные, если он вывешивал подобные должности в качестве морковки. Однако в ослики Волошек пока не стремился.
- Я подумаю, генерал. Но сперва хотел бы побывать на передовой. Взглянуть на них собственными глазами.
- Я выпишу пропуск, - с готовностью согласился тот и направился к конторке.
- Э-э, - Волошек замялся. - По ряду причин я бы не хотел, чтобы в бумагах фигурировало моё настоящее имя.
- Назовите любой псевдоним, - Гарчи уже держал перо наготове.
- Однажды мне пришлось драться под именем Деймоса.
- Шутите? - Генерал взметнул брови. - Так это вы взяли кубок Большого Шлема? Увели его у рыцарей Запада и как в воду канули.
- Четыре года назад, - кивнул Волошек, слегка покраснев.
- Уступить, что ли, вам своё место, а самому взять под начало полк?
- Спаситель у нации может быть только один, генерал, - улыбнулся Волошек. - Не стоит вносить путаницу в газетные репортажи. Под ваше имя собирают средства, к вам стекаются люди. Прессе нужны такие герои…
- Я не верю в героев, - буркнул Гарчи. - Никому из них мир не спасти. Мир должен сам поднапрячься, чтобы уцелеть. И потом, что такое герой? Известное имя и только. Ради славы одного в порошок растираются сотни. Вот они-то и достойны славы, те, кто погиб, не оставив по себе даже памяти… Генерал неожиданно оборвал размышления.
- Жду вас завтра вечером, - он протянул пропуск. - Переночуете в Солодке, а рано утром присоединитесь к маршевой роте. Сержанта Вреду я предупрежу и на передовую сообщу, чтобы встретили. Советую побывать на участке Ревеня. Там мудрят наци колдуны и учёные.
Глава третья
ПЕРЕДОВАЯ
Переночевав в Солодке в доме приветливой, но совершенно глухой старушки Хавруси, они оставили у нее большую часть вещей, а сами отправились на передовую с очередной маршевой ротой.
Лица у новобранцев - сплошь угрюмые, тревожные. Кое-кто из них уже пожалел, что поддался благородному порыву, кое-кто уже косился неприветливо на верховых командиров. Простые люди, они всю жизнь терпели произвол власти, сносили унижения, притеснения и вот теперь отправились умирать за этот несправедливый мир. Отправились добровольно. Зачем? В чём суть того чувства, что заставляет забыть обиды?
Рота шла молча. Ворчал, почуяв в попутчиках ровно, только сержант.
- Не в том беда, что парни наспех обучены, а в том, что мы не знаем, чему их учить. Весь наш прежний опыт никуда не годится. Что толку от марш-бросков? Что толку от умения держать строй? Строем на башни лезть - верная смерть. Сражаться копьями да опорами не с кем. Не война, а какая-то канитель…
- Всё же вы натаскали их на борьбу с вихрями, - заметил Жирмята, припомнив упражнения с гимнастической лентой.
- Ерунда это всё, - отмахнулся сержант. - Пока с настоящим ворогом не столкнутся - ничему не научатся. А там, кто из них уцелеет, тот, стало быть, и молодец.
На берегу Десны кипела работа. Тысячи людей - ополченцы, добровольные помощники из ближайших сёл, беженцы из Чернигова - под присмотром военных строителей валили деревья, сколачивали изсырых стволов срубы, возводили башни и стены. Дюжина инженеров возилась с метательными машинами. Из нескольких собранных пристреливали противоположенный берег.
- Линия Гарчи, - не без гордости сообщил сержант.
Волошек кивнул, машинально прикидывая, что он сделал бы по-другому. Генералу и его офицерам приходилось учиться на ходу. Подобные массы людей собирались под военными знамёнами впервые. Опыт княжеских дружин и профессиональных наёмников здесь помогал мало. Опыт партизанской войны тем более не годился, ибо враг пришёл не того разбора, какой можно покусывать из-за угла, разоряя фуражиров.
А как управлять армией, разбросанной на десятки вёрст, не имея в достатке опытных офицеров; как и чему обучать вчерашних мужиков, как снабжать воинство: ведь несколько тысяч людей проедают ежедневно сотню пудов одного только хлеба? Где добыть на всех оружие, как найти лошадей? И нужно учитывать, что в окрестных городах и странах воцарился хаос. Цены взметнулись до небес, купцы стараются вывезти всё, что могут, подальше от фронта, а Гарчи не имеет никакой власти над гражданским населением.
На полянке возле тропы, по которой доставлялись подкрепления, лежал дракон. По его линялым крыльям облезлым бокам опознать породу было невозможно.
Сержант подал команду. Новобранцы с опаской подходили к страшной пасти по одному, чётко произносили свои имена и прозвища, а дракон обнюхивал каждого, словно выбирал, кем отобедать.
Погонщик скучал рядом.
- Что-то вроде обряда? - предположил Жирмята. - Проверка на вшивость?
- Нет. Что-то вроде учёта, - ответил погонщик. - Драконы способны запоминать миллионы запахов. Ине просто запоминать, как, скажем,- собаки, а связывать запах с именем, обликом. Гарчи считает, что это может сгодиться для поисков пропавших без вести…
Роту оставили на тыловом рубеже - рабочих рук не хватало. Люди сразу повеселели. Сержант не стал даваться в подробности начальственных замыслов. Чего зря парней расстраивать? Вот скоро их мелкими группами будут вытаскивать поближе к огню, чтобы оветеранить, сами всё узнают.
Здесь Десна делала крутую петлю, выпирая на север далеко за Чернигов. Сюда линия фронта должна была подойти раньше всего. Здесь и готовились к первому сражению.
Река выглядела серьёзной преградой, однако крутой берег достался вражеской стороне. Это наверняка снизит эффективность катапульт и лучников, а стены сделает не слишком надёжным укрытием.
Жирмята с Волошеком завели лошадей на паром отправились на другой берег.
Там их встретил капитан Ревень. Он нахмурился, не обнаружив на гостях ни нашивок, ни даже значков добровольческой армии. Прочёл генеральскую бумагу, которая ровным счётом ни о чём не сообщала, кроме строгого приказа обеспечить гостям безопасность и оказать всяческое содействие в проведении рекогносцировки. Ревень сухо поздоровался, заподозрив инспекцию, кои на передовой недолюбливали во все времена и у всех народов.
- Прошу за мной, - капитан взобрался в седло. Они проскакали вёрст пятнадцать в полном молчании.
Возле небольшого сарайчика на краю леса Ревень остановился.
- Здесь командный пункт и штаб, - он кивнул на сарайчик. - Но вы, как я понимаю, желаете взглянуть на врага…
- Желаем, - согласился Волошек.
- Тогда оставим здесь лошадей, - сказал капитан. - Дальше через лес пешком.
На его свист из сарая выскочил мальчишка и, ни о чём не спрашивая, принял животных.
Они прошли лес, а когда вышли на опушку, капитан тронул Волошека за локоть.
- Прошу спуститься в траншею, - произнёс он. Отрытый в полный рост ход вёл дальше на север через неубранное поле. Стены траншеи и нависающая над ними рожь не позволяли разглядеть, что происходит вокруг.
- Далеко ли до передовой? - спросил Жирмята.
- Не очень, - отговорился капитан.
Они миновали несколько поперечных траншей, в которых обживались группки бойцов. Навстречу пронесли носилки с раненым. Человек не стонал, он ругался.
Мёртвых они увидели чуть позже. Три тела лежали под солнцем ничем не прикрытые. Они были свежие, ещё не источали запах смерти, только синие пятна проступили на коже, будто хозяин небесных пастбищ пометил их своим тавром.
- Эти утром погибли, - пояснил Ревень. - Попали под вихри на рассвете. Стояли в боевом охранении не успели отойти. То ли заснули, то ли замешкались. В сумерках вихри едва различимы. Самое опасное время.
Волошек скользнул по телам взглядом. Судя по одежде, бывшие горожане или селяне зажиточные, трое молодых и старик.
Вербовщики - большие доки в популяризации и романтизации войны. Они никогда не расскажут новобранцу о таких вот трупах, о вшах и грязи. Они говорят о патриотизме и славе, о женщинах, что любят солдата, и даже гибель в их рассказах выглядит не иначе как подвигом, свершённым на глазах восхищённых товарищей и благодарных командиров.
- Трупы разведка вытащила, - добавил Ревень. - Гарчи приказал не оставлять тел врагу.