Ведь мужья у них равны по статусу. Один вод хозяин, другой - леса, а одеты по-разному. Береника вон какая красавица. У нее уши серьги с малахитом оттягивают, на запястьях браслеты позвякивают, на ногах, чай, не лапти - сапожки сафьяновые, дорогие, золотом шитые, на зеленом платье цветы живые распустились, а на них бабочки разные уселись и крылышками машут так, что узор разный получается.
- Неужели не думала? А избу Светлолике спалить они, значит, сами додумались? Какие у меня дочери затейницы! - "восхитилась" разумности своих дочерей Береника.
- Ну, мам… Мы же взрослые, - протянула одна из мухоморниц и получила родительский подзатыльник.
- Не мамкай! - сурово сдвинула она брови. - А что взрослые, не вижу я. Хорошо, коли ведьма за избу не станет мстить. Но ведь уйдет из лесу - и что? Кавалеры враз сбегутся? Слетятся, как пчелы на сладкое? Не получится, не мечтайте. Безымянный лес дурной славой пользуется. Сюда редко кто заглядывает.
- Ага, - насмешливо фыркнула кикимора, раздосадованная тем, что ее платье проигрывало Береникиному по всем статьям. "У меня в жизни не было таких красивых заколок", - вздохнула она про себя. - Что-то мужчин в лесу в последнее время столько, что не протолкнуться. И все к ней! К разлучнице! А вам, девоньки, на-кась, выкуси! - Подстрекательница сложила худосочный кукиш и торжествующе явила его зрительницам.
Мухоморницы заохали, заахали. Мужчин все видели, они к ведьме табуном набегали. То свататься собирались, то избу жечь, то сарай строить. Интересная у нее жизнь личная получается. А у бедных оборотниц в этой самой личной жизни застой наметился. Прямо затишье такое, что хоть волком вой на луну.
Береника же подбоченилась. Так и вцепилась бы в патлы зеленые жены лешего, аж в руках зуд образовался, но усилием воли сдержалася.
- Ох, какие вы у меня, дети, наивные, - нарочито всплеснула руками Береника. - Кто ни скажет чего - сразу верите. Так ведь к ведьме табун тот захаживает. А не будет ее, сарай кому мастерить станут? Вам, что ли?
Мухоморницы пригорюнились, засопели. Права мать. На ведьминых ухажеров хоть полюбоваться можно издали. Слухами лес полнится, что из нескольких сел голова их выписал, чтобы явить пред очи разборчивой Светлолики. Не будет ее, вернутся женихи восвояси. Даже посмотреть станет не на кого. На редких охотников с рогатиной разве что. Да и то - только в сезон охотничий. Правда, еще и маги останутся. Но они ловко заклятиями кидаются. Хотя ничего… справные. Даже худосочный нескладный ученик сошел бы…
- Во-о-от, - довольно протянула Береника, добившись всеобщего внимания. - Ты, дорогая сестрица дальняя, коли посоветовать что путевое решила, так начинай. Не тяни волка за хвост, а то ведь тяпнуть может, - многозначительно прищурилась Береника, и собеседница поняла: домой нужно срочно.
Не ровен час, леший вернется, а у нее обед не сготовлен… Ну, и побить могут тоже… возможно, даже ногами. Это мужчинам женщину бить зазорно, а сами женщины, в случае чего, стесняться не станут.
- Да я того… - неуверенно пискнула кикимора, пытаясь осторожно соскользнуть с пенька и спастись, прибегнув к стремительному бегству.
Не удалось. Мухоморниц столпилось вокруг слишком много, чтобы уйти быстро и без синяков под глазами.
- То-то и видно, что слегка не в своем уме, - фыркнула Береника. - Весеннее солнце обманчиво. И не заметишь, как голову напекло и мысли спутались. Ты бы к ведьме за травками сходила. Говорят, дюже помогает ее лечение.
Под пристальным взором Береники жена лешего как-то вся сникла, съежилась, попятилась назад, чуть не упала с пенька, но вовремя спохватилась и удержалась. Что ни говори, а неизгладимое впечатление на окружающих Береника могла произвести.
- А мы, девоньки, поступим умнее. Раз нам ведьма мешается, пусть она нам и поможет, - предложила Береника, и дочери от удивления ахнули.
- Как это так, маменька? Неужто ведьму можно заставить нам помогать?
Удивление мухоморниц было понятно. Светлолику заставить что-то делать силком было очень сложно, если не невозможно совсем. В большинстве своем те, кто до этого додумывался, с удивлением обнаруживали себя исполняющими с энтузиазмом новообращенного сектанта какое-то замысловатое поручение ведьмы. Ходили слухи, будто Лика при желании могла уговорить каннибала стать убежденным вегетарианцем, но этого никто не проверял, за неимением под рукой хотя бы одного завалящего каннибала. Верили на слово.
- А мы ее замуж выдадим, - выдала Береника дочерям практически гениальную мысль. - И, чтобы согласилась, выдадим хорошо и удачно за мужчину в меру привлекательного, обстоятельного, хозяйственного и при чине.
Мухоморницы потрясенно замерли. Жена лешего, которая под шумок почти уже скрылась за деревьями, чуть не споткнулась от потрясения и вернулась.
- Хороша мысль. Да где ж такой идеал в нашей глуши сыскать-то? - с сомнением поинтересовалась она у Береники. - Ему белую лошадь, доспехи блестящие - и принц вылитый.
Девушки дружно вздохнули. О принце на белом коне втайне мечтала каждая, но злые языки поговаривали, будто не каждой свой идеал дождаться суждено. Так и старой девой остаться можно.
- Ты, сестра дальняя, шла бы лесом, куда шествовала, - настоятельно порекомендовала родственнице Береника. - От тебя путевых предложений пока еще никто не слышал. Избу ведьме подпалить не велика мудрость. Надо, кстати, еще Вяза Дубровича известить о твоей замечательной идее устроить лесной пожар. То-то он приголубит на радостях затейницу. Только после ласки такой, боюсь, долго, сестренка, на мягкое место усесться не сможешь. Ничего. Постоишь. Иногда полезно для кровообращения.
Жена лешего поникла, как осенняя трава под хорошим ливнем. Знала, что Вяз, как и всякий леший, настороженно относился к огню, опасаясь самого большого ужаса для леса - лесного пожара. Он бдительно смотрел за тем, чтобы в Безымянном никто не смел баловать с огнем. А тут родная жена подбивает запалить костер размером с избу.
- А насчет жениха… нам принцев не надобно. Зачем нам ихние этикеты-шметикеты? Да и ведьму здесь оставить надобно, а пришлый принц в свои владения умыкнуть постарается. Значит, своего, местного в женихи снаряжать станем. Кстати, есть у меня такой на примете… - уже более спокойно добавила Береника.
- И кто ж таков? - не сдержалась кикимора, прикидывая, стоит ли первой перед Вязом повиниться или подождать.
Может, Береника еще остынет и не станет на нее мужу жаловаться. Хотя повинную голову меч не сечет.
- Олек. Вождь двуипостасных, - авторитетно молвила Береника и горделиво приосанилась.
Вот она какая молодец. Все продумала. От такого жениха ни одна девушка в своем уме не откажется. Мухоморницы согласно вздохнули. Они бы тоже не прочь заловить вождя двуипостасных. Всем ведь хорош. И фигурой, и лицом. А то, что вторая ипостась у него волчья, даже плюс. Каждый знает: волчьи семьи - на всю жизнь. Ну и, опять же, добычу таскать в дом станет…
- Эк ты хватила! - не удержалась и хихикнула кикимора. - Нужна ему ведьма, как в бане грелка.
- Ну, не знаю насчет грелки, а только слышала я, будто жених-то уже согласие свое изъявил. Только с ухаживаниями за невестой у него непонятки какие-то. Твой благоверный, кстати, к моему приходил по этому поводу, но, надо полагать, дело у них с мертвой точки не сдвинулось, - торжественно возвестила Береника, заставив оппонентку вспыхнуть. - Да куда им, мужчинам, понять нежную женскую душу? Здесь нужна деликатность.
Жена лешего могла простить благоверному свой худой гардероб, но то, что другие знают о его передвижениях больше ее, - ни за что. "Надо же, ходил, а мне ни словечка не молвил, - обиженно думала она. - Погоди, уж сварю тебе борщика! Попросишь ты у меня пирожков добавочку!" Разъяренная кикимора отправилась домой. По всему выходило, ждет Вяза Дубровича хороший скандал с битьем посуды на обед.
ГЛАВА 12
Аин и Кинни, рыжеволосые девушки клана двуипостасных, были больше чем сестры. Они были близнецы. Их голубые глаза походили на небесную лазурь, а волосы наводили на мысль о пожаре осеннего листопада. Осенью они и родились. Вместе были в материнской утробе, вместе появились на свет (Аин крепко держалась за пяточку Кинни), вместе долго плакали, когда их разъединили друг с другом, и с тех пор все делали вместе. Вместе делили горе и радости, вместе бедокурили, вместе и ответ держали. Если поймают, разумеется. Глядя на проказливых непоседливых дочерей, степенная волчица искренне недоумевала, что у такой благовоспитанной женщины, как она, могло народиться такое неуемное потомство.
- Не иначе как эльфы подменили, - тихо вздыхала она, вспоминая, что в роду ее рыжеволосых никогда не водилось.
- Вы у меня, девоньки, солнцем поцелованы. Это хорошо. Солнышко вас любит, счастливыми будете, - улыбался отец, ласково ероша мягкие рыжие волосы дочерей и припоминая, что кто-то из его пращуров точно щеголял копной огненных волос, из-за которых предка будто бы даже путали с лисой.
Близнецам этой осенью должно было исполниться шестнадцать лет, когда они официально станут невестами. Волка выбирает волчица. Это всем известно. И на рыженьких хорошеньких волчиц уже многие парни поглядывали: все норовили лишний раз мимо двора пройти, дарили маленькие подарочки. "Кого эти непутевые выбрать могут? Никакой ведь серьезности в девках, один ветер в голове, - переживала мать, забывая о том, что сама была далека от серьезности в свои пятнадцать лет. - Если кого-то под стать себе, как с такими зятьями ладить стану?" - "Лишь бы они промеж себя ладили и не грызлись по пустякам, - успокаивал ее муж. - А мы уж как-нибудь подстроимся. Все ж не чужаки какие будут. Со своей стаи".
Аин и Кинни молчали. У самих уже был жених на примете, причем один на двоих. Правда, он об этом еще не знал. Ну ничего. Волчьи свадьбы зимой играют. Времени еще много. Девочки рассудили, что раз все в этой жизни делят поровну, то и в семейной жизни как-нибудь разберутся промеж собой. Скандал предстоял неимоверный. Никогда такого не было, чтобы две волчицы предлагали такое волку. Так ведь и не обычному двуипостасному сия награда предназначалась, а вождю. Всем Олек взял: и статью, и характером. С таким как за каменной стеной будешь. Многие волчицы этой зимой на него претендовали, но ни на один зов он не откликнулся. "Значит, наш будет, - порешили близняшки. - От нас уж точно никуда не денется. Сразу две волчицы в женах ходить станут. Кто ж откажется?"
Рыжеволосые красотки составили целый план по завоеванию гордого, но очень одинокого сердца вожака. Они справедливо рассудили, что подобные вещи на самотек пускать не следует, тут судьба решается не только их, но и детей будущих, а значит, нужно заранее расположить к себе Олека, чтобы не ошарашивать его внезапным наскоком в свадебный сезон. Еще, чего доброго, придет в душевное смятение, да и женится на той, что под руку попадется, не разобравшись хорошенько. Такой подарок соперницам делать не хотелось. Да и краткосрочен зимний сезон волчьей любви, а чувства взрастить следует. Вот и надумали девушки, коли они не просто люди, а двуипостасные и вторая ипостась у них дикого зверя, то и приручать такого волка нужно осторожно, постепенно. Перво-наперво девицы решили попадаться вожаку на глаза как можно чаще. Пусть, мол, привыкает к их непрестанному мельканию перед глазами. В конце концов, им всю оставшуюся жизнь так мелькать предстоит. Взялись за дело рьяно, с огоньком, не щадя ни себя, ни будущего жениха. Да так в этом деле преуспели, что Олек стал обходить навязчивых близнецов десятой дорогой и, если замечал взъерошенные рыжие головки прелестниц, сразу шарахался в ближайшую подворотню.
Но Аин и Кинни и не думали сдаваться. Олек даже пытался говорить с их родителями, но те на поведение близнецов повлиять не смогли. Этих девиц, если они что надумали, не смог бы остановить даже огнедышащий дракон. Словом, все дружно махнули в их сторону рукой, посчитав, что явление это возрастное, замуж выйдут - перебесятся. "А если не перебесятся?" - тоскливо вздыхала мать. "Тогда это будет проблема их мужей", - твердо отрезал отец. По всему выходило, будущим зятьям оставалось только посочувствовать.
Сейчас же рыжеволосые невесты осторожно, чтобы не спугнуть будущего мужа, наблюдали за ним из-за густых прибрежных зарослей Ведьминого озера. Нет, Олек не купался, чем сильно расстроил своих невидимых поклонниц, просто ставил сети на рыбу. С разрешения хозяина вод, разумеется. Вожак был бос и щеголял голыми икрами крепких ног, уже тронутых легким весенним загаром. Штаны он закатал до колен, но они все равно вымокли. Ворот домотканой рубахи был расстегнут, заставляя притаившихся девиц вздыхать про себя, но только украдкой, чтобы чувствительный слух двуипостасного, не дай Всевышний, не уловил какой-то посторонний звук. Уйдет ведь. А так хоть и не подозревает о присутствии близнецов, но все ж таки у них на глазах.
В это время со стороны других кустов послышалось какое-то непонятное шевеление и треск. Аин и Кинни дружно вздрогнули, настороженно посмотрели друг на дружку: мол, не пора ли перекинуться в волчиц? Так отбиваться от незваных гостей будет проще, да и легче сбежать и позвать на помощь соплеменников из Волчьей слободы, если гостей окажется слишком много. Надо заметить, процесс превращения двуипостасного в волка длительный. Это только колдуны воткнут нож чародейский в пень трухлявый на полянке заветной, скакнут через него раз-другой, да и оборотятся.
Подозрительный треск в кустах Олек тоже услышал, напрягся, принюхиваясь. Запахи определенно были, но разве разберешь все тонкости, когда в человеческом теле пребываешь? А перекидываться времени нет. Мужчина повернулся. Плавным движением подтянул к себе сеть - какое-никакое, а все ж оружие. По вздувшимся от напряжения мышцам стало ясно, что сеть легкой не была, такой можно и медведя придержать, хоть и не надолго. Но пара минут для двуипостасного - хорошая фора.
- Кто там прячется, отзовись, - крикнул Олек. - Коли не со злым умыслом пришел, подходи смело, не обижу.
- Здрав будь, вождь! - раздался из ветвей голос Береники, и вот уже она сама, позвякивая золотыми браслетами с малахитом да шурша широкой зеленой юбкой, выступила из кустов. Улыбнулась приветливо. - Это хорошо, что женщинам обиды не чинишь. Мужчина создан, чтобы о нас заботиться.
Олек удивленно выгнул черную бровь. Он прекрасно знал, кто стоит перед ним. И хотя в Безымянном лесу кикиморы редкостью не были, но жен у хозяина вод всего две, а мать у оборотниц-мухоморниц только одна.
- И тебе здоровой быть, Береника! - вежливо откликнулся он, радуясь, что не озерная дева из Ведьминого озера вынырнула.
Мало ли, что за мысли в головах жен водяного водятся. Утянет на дно прекрасная Лагерта да оженит силком на одной из многочисленных дочерей своих, и не вырвешься. Все же водная стихия волкам не родная. Зато в лесу двуипостасному есть где разгуляться. Он здесь каждую тропочку знает.
- А что, вождь, все ты ходишь бобылем? Не приглядел ли еще себе кого-нибудь? Ну не век же одному вековать, - мягко усмехнулась кикимора, и обе двуипостасные настороженно замерли в кустах, напряженно прислушиваясь, что за ответ даст Олек.
Очень уж им стало интересно, не завелась ли в сердце вождя подлая разлучница. Надо же знать, кому доходчиво объяснить, что на чужого жениха планов строить не следует.
Олек же нерешительно медлил с ответом. С одной стороны, врать, даже нежити, не особо хорошо. С другой - хоть и имелись планы по поводу женитьбы, да никак претворить задумку в жизнь не удавалось. Отвык он от ухаживаний за противоположным полом или просто навыки подрастерял за годы счастливого брака. Да и ведьма, на которую вождь двуипостасных глаз положил, отличалась от волчиц. С волчицами проще: главное - во время поры волчьих свадеб отвадить от дамы сердца конкурентов, хорошенько припугнуть их, потрепать для острастки. Из своего опыта Олек знал, что редко какой молодой волк встанет ему поперек дороги даже из-за самой лучшей волчицы в стае, так что за летальный исход драки можно не опасаться. Не за себя переживал - за молодняк. Он-то (вожак) в боях опытен, охоту на матерого кабана-секача водил не единожды. А молодым… им силу попробовать хочется да свое место в стае определить. Пора у них такая - молодость.
Вожак решительно тряхнул головой, всколыхнулись длинные волосы цвета воронова крыла. Леший с ним, с враньем. Хороша правда или нет, после решить можно, да и не всякому ее открывать надобно - сглазят еще. На то она и нечисть, чтобы другим козни строить. Природа у них, значит, такая. Да и чуял двуипостасный - неспроста кикимора его личной жизнью заинтересовалась. На мухморнице своей женить надумала, что ли?
- Спасибо за заботу, за сочувствие, но не в том, ни в другом не нуждаюсь я, - ответил он. - Одиночество мое не в тягость мне. Да и кто может в стае одиночкой быть? Вместе охотимся, вместе празднуем, вместе горюем, вместе радуемся. У нас все хорошее и плохое на всех делится.
"Хорошо сказал", - восхищенно прошептала Аин на ухо сестре.
Тут же получила от нее болезненный тычок острым локтем под ребра и выразительный взгляд голубых глаз: мол, молчи, услышат ненароком, прогонят - ничего не узнаем сверх услышанного. Обе Замерли, и вовремя. Олек пристально оглядел прибрежные кусты, задержался на тех, что скрывали близняшек. Девицы притаились, стараясь не вздохнуть лишний раз, чтобы не выдать себя ненароком. Вроде бы не заметил. По крайней мере, в кусты с криком: "Выходите, противные девчонки! И здесь достали!" - не кинулся.
Береника покачала головой. Видно было, что не поверила. Но как сказать Олеку про то, что сама услышала случайно.
- Слухом лес полнится, будто к ведьме Светлолике ты интерес имеешь, - осторожно начала она. - Так ли это или пустое болтают?
Олек стиснул зубы с досады, да так, что желваки заходили. Хотя понимал - злись не злись, а ничего не поправишь. Безымянный лес даром что большой, а слухи распространяются с такой скоростью, что, кажется, на одной опушке чихнешь, на другой тебе "Будь здоров!" крикнут.
- Есть у меня интерес или нет, это дело сугубо личное, никого, кроме нас, не касаемое, - отрезал он.
Береника согласно кивнула, понимала: будет Олек засылать сватов или нет, а лишний тут не суйся, с обеих сторон достанется, хорошо, коли ноги унесешь.
- Так я ведь помощь свою предлагаю, - ласково молвила она.
- Помощь? - искренне удивился вожак. - Чем же ты помочь можешь в таком деле?
- Не торопись, вожак. Отказаться всегда успеешь, - резонно заметила кикимора. - Признайся, когда ты последний раз за девушкой ухаживал? Тем более за ведьмой.
Олек потупился. Права жена хозяина вод. Давно не ухаживал, а за ведьмой - вообще никогда.
- Вот и ходишь ты вокруг да около, как лисица вокруг крепкого курятника, а подступиться как, не ведаешь, - усмехнулась кикимора, качнула головой, сверкнула зелеными очами.
- А тебе какой интерес мне помогать? - недоверчиво сощурил глаза двуипостасный. - Дружбы особой промеж нас не было. Да и мухоморниц мои волки не жалуют.
- Прав ты, вожак. Во всем прав. И дружбы не было, и дочек не жалуете, а помочь предлагаю. Не скажу зачем. Это дело мое. Но от помощи моей не отказывайся. Пригодится еще.